Низший 4

Дем Михайлов, 2020

Тут никто не навязывает тебе определенную роль, определенную расу и класс персонажа. Это не игра. Ты живешь в реальном мире. Но тут есть элементы компьютерной игры, причем отказаться «выйти» из игры ты можешь лишь одним способом – умереть. Это безумный реальный мир, где ты «рождаешься» уже взрослым и при этом тебе не принадлежит ничего – даже частям своего тела ты не хозяин. При этом у тебя все же остается определенная свобода выбора и действий. Тут уже все будет зависеть от твоего характера и устремлений – насколько обеспеченным ты станешь, насколько здоровым и снаряженным, будешь гнить в грязи изуродованным червем или же по утрам станешь неспешно пить кофе в домашней обстановке. Но чтобы ты ни делал – ты останешься добровольно низшим, и выше этого статуса тебе не подняться.

Глава вторая

— И как? — спросил Баск, показывая мне две пятерни.

Помассировав переносицу, я взглянул на предъявленные новые пальцы и тяжело вздохнул:

— Лишь бы гнулись.

— Все пальцы разноцветные! — выпучилась стащившая очки Йорка — Каждый палец — от другого чувака! Лопнуть и сдохнуть!

— Лишь бы гнулись — повторил я, стараясь смотреть на радугу пальцев бесстрастно — Баск… а чего ты не орал от боли, когда тебе пальцы отгрызли?

— Чего?

— Молодец, говорю. Мо-ло-дец.

— Да я почти и не чувствовал — признался Баск.

— Адреналин? Или последствия той химии что в нас закачивают?

— Не знаю. А пальцы правда разноцветные прямо?

— Еще как! — подтвердила Йорка и безжалостно добавила — Не трогай меня ими! Фу!

— Она привыкнет — обнадежил я слепого зомби — Чего такой радостный!

— Глаза!

— Не вижу — признался я, заглядывая в зияющую на изуродованном лице дыру.

— Да нет! — правильно понял меня Баск — Ты видел в интерфейсе? Мне повысили ранг! Дали награду за отвагу! И сделали болючий укол в глаз — вот там я орал так орал! Хотя всегда думал, что в глазу нет нервов… меня было слышно?

— Не — покачал я головой — И что со зрением?

— Пока ничего. Но было сказано подождать от десяти до двадцати трех минут! Представляешь?! Подождать от десяти до двадцати трех…

— Сядь куда-нибудь и подожди от десяти и дальше — велел я, приваливаясь к стене и открывая интерфейс.

Я хотел проверить щедрость системы. И через секунду убедился, что порой она бывает более чем скупа. Ну или расчетлива.

Повышение ранга и такую награду как у меня получил только Баск — надо полагать система сочла его достойным, видя, как с изгрызенными руками он продолжает драться с рвущимися через баррикаду плуксами. Остальным из группы, несмотря на проявленные доблесть и отвагу, не обломилось высоких наград.

А вот в остальном система уже скупиться не стала, пересчитав истребленных плуксов, ранжировав их, назначив за каждого награду и поделив ее, между нами, поровну.

Состав группы:

Одиннадцатый. (ПРН-Б+2Н) Лидер группы. Статус: норма.

Девяносто первая. (ПРН-Б+1) Член группы. Статус: норма.

Тринадцатый. (ПРН-Б+2Н) Член группы. Статус: норма.

Семьсот четырнадцатый. (ПРН-Б) Член группы. Статус: норма.

Тринадцатый. (ПРН-Б+2Н) Член группы. Статус: норма.

Награды:

1. За проявленную отвагу.

(Материальное поощрение за награду: ежедневная выплата 4-х солов).

— Чувствуешь себя как? — поинтересовался я, намеренно не называя имени.

Но Баск сообразил и торопливо кивнул:

— Да норм все. Там щиплет, тут саднит, здесь колет, а где-то чешется и жжет. Все как всегда.

— Все как всегда — подтвердил я, глянув на собственные руки, обильно залитые медицинским клеем. В последние минуты боя я едва не потерял левый указательный палец и сейчас, благодаря прозрачному клею, мог отчетливо видеть заживающее мясо и белесые волоконца чего-то — Так что с глазами? Конкретные пояснения были?

— Немного. Система сказала — стабилизация, очистка, заживление и еще пару непонятных слов. Укол обошелся сотню!

— Ого — присвистнул я — Ладно. Ждем десять минут.

— Вдруг хоть немного начну видеть? — губы зомби растянулись в улыбке, но Баск недолго прыгал по зыбкому облаку надежды, поспешив вернуться на твердую сталь земли — Если нет — то и в жопу! И так неплохо.

— Неплохо — скривился я — Но могло бы быть в три раза лучше.

— С глазами?

— Нет. С мозгами! Сегодня ты наделал кучу ошибок.

— Да он ведь… — пискнула Йорка, но продолжить не смогла — лениво глянув на нее, я буркнул:

— Не лезь.

— Я сам — подтвердил Баск и повторил — Я сам!

— Сам он… — недовольно пробухтела Йорка и, сделав вокруг нас круг, попыталась сказать что-то еще, но снова наткнулась на мои слова, что подействовали с внезапной силой, буквально отбросив ее метров на пять от дверей медблока.

А ведь я и не сказал ничего такого прям уж обидного или серьезного:

— Баск разберется. А ты пока сбегай за головой лысого инка. И кстати… может пора харю вымыть? Вдруг Баск прозреет и первое что он увидит будет грязная морда потрепанной жизнью гоблинши…

Дальше продолжать смысла не было — Йорка уже издалека, нетерпеливо приплясывая у дверей душевой, проорала:

— Сдохни, гоблин траханый! И я не потрепанная! — после чего исчезла за дверью.

А ведь я шутил про грязь — нас неплохо отмыли в медблоках во время осмотра и процедур. Система не терпит грязь.

— Рэка держат в медблоке дольше всех — задумчиво изрек я после крохотной паузы, глядя на желтый цвет в статусе орка.

— Если еще и он ослепнет…

— Не — качнул я головой — Глаз промоют, отполируют — и готово. Тут другое. Он нехило так нахлебался пролившегося с небес дерьма. Может ему пищевод и желудок заменяют?

— Запросто — согласился зомби — Заодно и кровь чистят. Ох…

— Что?

— Какие-то искры в глазу… яркие! Оди… что-то мне страшно. Смешно да? — стремительно бледнея, Баск хапнул рукой воздух, но стены не нащупал и начал оседать. Дрожащие губы, побелевшее лицо, остекленевшие глаза, учащенное дыхание, подгибающиеся ноги — зомби словил паническую атаку.

Поймав его, прислонил к стене. Уселся рядышком, прислонил его к своему плечу. Не сказал ни слова. А зачем? Пусть себе сидит и потихоньку приходит в себя слепошарый, заодно оценивая свое состояние. Искры в глазу его напугали… а что будет, когда система вмонтирует ему два полноценных новых глаза? Впадет в каталепсию…

А что такое каталепсия? Вот вроде подходит, а вроде и нет… и объяснить сам себе значение термина не могу. Когда Баск задышал ровнее, понял, что самое время сказать ему что-то ободряющее и такое теплое, чтобы по всему ему оживающему телу побежали ласковые мурашки.

— Как в себя придешь и наших подлатают — пойдем и найдем гребанную Суку Еву и порежем ее на мелкие лоскуточки.

— А-ага…

— Пей — я втиснул в его пальцы открытую бутылку с водой — И забей сейчас на искры в глазной орбите. Рано или поздно мы тебе глаза сделаем.

— Не прогоняй нас.

— Я и не прогонял. Вы сами ушли.

— Ты против что мы с Йоркой сошлись? Поэтому прогнал?

— А дерьмо — поморщился я — Вот этого точно не ожидал. Да мне плевать встречаетесь вы или у вас просто сладкие влажные потрахушки без обязательств. Стресс сбрасываете? Отвлекаетесь от воспоминаний о крови и пузырящемся на вздутых мертвецах гноя? Ну и отлично! Дело не в этом.

— Хорошо… — слабо кивнул Баск — Хорошо… я уж подумал — ты на Йорку сам глаз положил.

— Еще раз так подумаешь — и наши пути разойдутся — предупредил я и прозвучавший в мом голосе металл заставил слепого зомби поежиться и кивнуть еще раз.

— Извини, командир. Просто о всяком думал этим утром.

— Ты чего от жизни хочешь, зомби? Уютной спокойной жизни? Тогда нам лучше разойтись. Понимаешь, я ведь чувствую — вы мне не верите.

— В чем?

— Я вам напрямую говорю! А вы не верите. Пойдете со мной — сдохнете! И я переступлю через ваши трупы и пойду дальше! И даже млять не оглянусь! Сука! Как убедить, что я говорю правду? Со мной у вас будущего нет. Не знаю, что там наплела старая Копула, но может в ее словах и есть зерно правды — я хочу дать вам выбор. Уходите пока не поздно.

— А что ж ты Рэка не прогоняешь тогда?

— Рэка? Он так и так сдохнет скверно — без раздумий ответил я — Судьба таких как он предопределена. Смерть в барной драке, смерть в бою. Да любая смерть кроме той что от старости и во время сна в теплой домашней постели. Рэк ходячий мертвец. Как и я.

— Мы пойдем за тобой. Это решено. Мы так решили.

— И Йорка?

— Мы оба. Мы пойдем за тобой. Хоть в ад. Хотя мы уже в аду…

— Ну нет — усмехнулся я — Настоящего ада ты еще не видел.

— Меня что-то вырубает. Я покемарю чуток…

— Чем искры в глазу кончатся знать не хочешь?

— Да насрать.

— Верный ответ. Спи, боец.

Зомби опустил подбородок на грудь и затих. Я же, почесав зудящее место на груди под новенькой футболкой купленной в пару шагов отсюда, запахнул плотнее свежий дождевик, глянул на висящую над головой крохотную полусферу наблюдения и тоже прикрыл глаза. Не из-за сонливости. Я просто почувствовал надвигающуюся мягкую волну грядущего провала. Я даже не сомневался — со стремительностью падающего в бездну замороженного трупа ко мне приближается новый флешбэк…

«Она сидит напротив меня. Красивая и улыбающаяся. Переброшенные через плечо волосы спадали на грудь пышной золотистой волной. Изящные руки ловко справлялись с палочками для еды, потихоньку отщипывая от рыбы кусочки белой сочной мякоти. За высокими окнами цвел летний сад, едва заметно покачивались молодые японские сосны, издалека донесся звук сработавшего сиси-одоси, застрекотала цикада. Умиротворяющая обеденная атмосфера. В комнате, за невысоким столиком, чей возраст насчитывает уже не один век, только мы вдвоем. Я. И зеленоглазая Мокко, решившая однажды что именно так звучит ее настоящее имя и забывшая данное родителям. Мокко влюбленная в азиатскую культуру, фанатично следующая загадочной моде на кимоно, спящая на татами, упражняющаяся с катаной, отрабатывающая ката, выращивающая крохотные деревца в глиняных горшках и литрами пьющая невероятно дорогой зеленый чай выращенный на лучших небесных фермах. Это лишь та верхняя часть айсберга что известна мне. Еще я неплохо знаю скрывающийся под шелком кимоно ландшафт ее отлично тренированного тела. Сегодня мы проснулись вместе. Проснулись поздно. И еще долго нежились в обнимку, прежде чем подняться. После совместного и несколько затянувшегося принятия утреннего душа я был отправлен к небольшому прудику в дальней части огороженного высокой каменной стеной двора, где выловил двух жирных карпов с золотистой чешуей и принес на стилизованную под старинную кухню — а на самом деле кухню предельно современную, умную, способную самостоятельно приготовить так много и так хорошо, что ее прозвали убийцей шеф-поваров. Но сегодня Мокко от начала до конца сделала все сама. Закусив губу, фыркая на падающую на лоб прядь, она умело орудовала отточенным лезвием ножа и вскоре выпотрошенная и очищенная от чешуи рыба легла на решетку жаровни, откуда вскоре переместилась на две тарелки, что встали на разделивший нас невысокий узкий столик.

Умиротворяющая обеденная атмосфера…

И музыка…

Из невидимых колонок доносились звуки ритмичной музыки, голос неведомой мне певицы бодро утверждал, что все дерьмо жизни — преходяще. Что все мы наделены крыльями и надо лишь научиться ими пользоваться, чтобы взмыть в далекую небесную синеву и оттуда взглянуть вниз — и тогда все проблемы покажутся крохотными и ничтожными. Лети же, лети моя мечта…

В этом доме никогда раньше не звучала тупая попса. Только инструментальная музыка, порой тоскливая, порой оптимистичная, но попса — никогда. Но я знал, что Мокко ее слушала — на работе. Чем-то эта слащавая ритмичная хрень помогала в работе ее гениального разума. И вот сейчас…

Глянув на меня поверх бокала, Мокко отпила из своего бокала и улыбнулась — так, как умела только она. Обычная ее улыбка, что заставит улыбнуться и другого. Но… Что-то екнуло в сердце. Медленно опустив палочки на стол, я скрестил пальцы, при этом незаметно скользнув большим пальцем правой руки по запястью левой и дважды быстро моргнув. Сигнал подан. Начато выполнение.

— Что происходит? — мой вопрос прозвучал буднично. Прозвучал лениво — под стать царящей здесь искусственной погоде.

— Люблю тебя — она подарила мне еще одну улыбку, потянувшись вперед, схватила меня за руку, заставив расплести пальцы, подтянула мою кисть к себе. Она задела тарелку и на ее летнем кимоно появились пятна рыбьего жира, прилипли комочки идеально приготовленного риса. И ее — вечно опрятную, помешанную на изящности и чистоте — это совершенно не озаботило. У меня в душе что-то оборвалось. Что-то очень не так. И в первую очередь об этом буквально вопит ее пульс — неровный, быстрый, все ускоряющийся, отдающийся в кончиках тонких пальцев. Ее пальцы неподвижны, стиснули мою ладонь мертвой хваткой, но при этом ее пульс так силен, что отбивает на моей коже барабанную дробь.

— Что происходит, Мокко? — на этот раз в моем голосе звякнул металл. В первый раз. Никогда прежде не я не повышал голоса, никогда прежде в нем не появлялись требовательные нотки.

— Вчера днем пришел доклад. Корпоративные безопасники сумели сломать твою отличную легенду. Никакой ты не боевой эскорт. Ты шпион и саботажник засланный к нам Консорциумом. От меня потребовали заманить тебя в подготовленную ловушку. И мне пришлось воспользоваться всем своим влиянием, чтобы вырвать у них еще один день — еще один день для нас. Для тебя и меня. И он уже закончился… для меня так уж точно. Мои последние четыре минуты… Не переживай — я сказала им что не выдам тебе план. После обеда мы должны были отправиться на прогулку в Скайпарк — там все и должно было случиться. Но не случится.

Мне не требовалось искать часы — они всегда со мной. И зеленоватые цифры показывали, что до полудня осталось три минуты с небольшим. До полудня… но сейчас меня волновало совсем другое.

— Что ты сделала?

Мой вопрос не имел отношения к безопасникам или ее родной корпорации. Он вообще не касался работы. Меня волновала Мокко. И только она.

— Что ты сделала?! — повторил я, резко сжимая пальцы и впервые причиняя ей боль — Тебя лихорадит. Что ты сделала?!

— Крохотная таблетка с необычным химическим соединением — улыбнулась Мокко, не пытаясь высвободить ладонь — Она уже действует. И вскоре уничтожит мой мозг. Буквально вскипятит его в удивительной химической реакции. Мне… мне было очень хорошо с тобой. Я для тебя всего лишь цель. Понимаю. Но все равно — я люблю тебя, О…

— Заткнись! — рявкнул я, вскакивая и перетаскивая ее к себе через стол, сметая к гребаным чертям всю старинную посуду. Хрустя осколками, развернулся, вскинул Мокко на плечо, выскочил через раздвижные бумажные двери и рванул по усыпанной мелкой галькой дорожке.

— Стой… стой… я придумала для тебя способ убежать. Развернись. Тебе надо к…

— Заткнись! — повторил я и резко затормозил, остановившись в шести шагах от ступившего на дорожку худощавого японца с опущенным к земле мечом.

— Опусти госпожу на землю — ровным голосом произнес японец — И тогда я убью тебя быстро и без…

— Захлопни свою гребанную пасть, ты, напыщенный хреносос! — осклабился я и сделал шаг вперед — Срать я хотел на твою вежливость и на твои обещания. Свали с моей дороги! Мокко проглотила какую-то дрянь. Химическое сраное сэппуку. Ее надо спасать. Я знаю куда ее доставить. И не хочу тратить лишние секунды на то, чтобы запихать твою катану тебе же в задницу! А я это сделаю, тупой ушлепок с прославленной и никому нахрен неинтересной родословной кастрированных сторожевых псов! Пропусти! Или сдохни!

— Бесполезно… — прошелестела Мокко, и ее приподнятая голова упала, ударившись о мое предплечье.

Охранник принял решение молниеносно. Отбросив катану, он одним прыжком оказался за три с лишним метра от дорожки, следующий прыжок отнес его еще на три шага.

— Торопись!

Больше он не сказал ни слова, но я на самом деле знал биографию этого парня и понимал — он попытается убить меня в любом случае. Сейчас его остановила лишь безграничная преданность своей госпоже. Но потом… потом он найдет меня. А мне плевать.

Проскочив ворота, я прыгнул в затянутую милосердным облачным туманом бездну и в ушах злорадно заревел воздух, решивший расступиться передо мной в ложной почтительности, чтобы посмотреть, как я грохнусь о далекую землю. В стороне зажглась и потухла синеватая искорка — вызванная загодя уже открыла крышу и торопилась на перехват.

Зная, что меня никто не слышит, я зашептал и каждое мое слово было унесено воющим ветром:

— Тупая дура с кофейным именем… почему ты не сказала… почему ты не сказала… в жопу твою корпорацию и ее секреты. Мне важна ты! Ты, тупая ты дура!»

Мне никто не ответил. Разве что приветственно и насмешливо мигнула россыпью зеленых огней приборная доска подскочившей машины. Рухнув на сиденье, сбросив Мокко на соседнее, я ударил по экрану ладонью, и мы провалились вниз. Загудел движок, на лобовом стекле предупреждающе замигали алые огни — я не прохожу мимо двух транспортных средств идущих уровнем ниже. Бронированное корыто для особо важных грузов, о которое я расплющусь или же бюджетная тонкостенная пластиковая калоша-лоукостер для нищих слоев населения, что наивно считают себя чуть ли не средним классов. Обходной маневр оборачивался потерей десяти драгоценных секунд. Нет уж. Я не сверну. Мой следующий ход очевиден. Оскалившись, я резко сдвинул крохотный джойстик, одновременно увеличивая обороты движкам. Я не потеряю ни единой гребанной секунды. Ни единой…»…

Вздрогнув, я вернулся в реальность, сморгнул и почувствовал, как из глаз побежала странная влага, образовавшая в нижней части линз очков. Стянув очки, зло утерся перчаткой и выругался. Потею тут как свинья на ферме Пока-Пока…

— Ты в порядке?

— В полном — ответил я на вопрос зомби и в моем голосе звучало лишь уверенное равнодушие — Ты же покемарить собирался.

— Да шумят наверху — поморщился Баск и снова уронил голову на грудь.

— И это первые на сегодня отличные новости — усмехнулся я, задирая лицо и глядя в затянутый серо-бурым туманом потолок.

Стальные небеса хмурятся. Стальные небеса громыхают. Стальные небеса искрят. Со стальных небес слетают дохлые светлячки с мясной начинкой. Вместе с мочой и дерьмом оттуда начала литься еще горячая кровь. И это просто прекрасно…

— Чем отличные? — как оказалось Баск все же не заснул.

— Причин много — ответил я, усилием воли заставляя пальцы отодвинуться от спрятанного во внутреннем кармане дождевика пакетика с таблетками — Чем больше шумихи и проблем — тем легче таким непрошенным гостям как мы туда пробраться. И это главное. Чем больше у них потерь, тем меньше возможностей заткнуть все дыры — а судя по звукам дыр появилось там много. Это дает шанс таким грязным обоссанным гоблинам как мы превратиться в гостей вполне званных. Но надо поторопиться — хорошим шансом захотят воспользоваться многие.

— И что за шанс?

— Эволюционировать — рассмеялся я и ткнул пальцем сначала в залитый бурой жижей пол, а затем в искрящийся огоньками далекий стальной свод — Эволюционировать из мокрого гоблина в хищного и гордого небесного паука.

— У них большие потери — мгновенно сопоставил Баск — И их надо восполнять. Шанс стать полезным, а если выполнишь все поручения — то могут и навсегда оставить в своих рядах. И больше не придется весело шлепать по лужам дерьма и дышать парами эльфийской мочи.

— Вот это вряд ли — буркнул я — Дерьма везде хватает. Даже на небесах. Вставай, зомби. Счастье тебе подвалило — игровой вызов.

— О! — Баска будто адреналином укололи, и он бодро подскочил — Что за игра?

— Да ты фанат — вздохнул я и покосился на большой экран с цифрой тринадцать — Сегодня тебе, низушек, выпало сыграть в… это еще что за гребаный бред?

— Что? Что там? — изнывал от нетерпения зомби, позабывший и о усталости и о том, что в поврежденном глазном яблоке недавно мелькали какие-то искорки — Что там?

— Текстовый квест — задумчиво прочитал я с экрана — Тебе предстоит дать минимум пятьдесят ответов и принять минимум пятьдесят решений, чтобы дойти до финала. Награда будет зависеть от принятых тобой решений и их последствий. Внимание — даже незначительная мелочь может иметь огромные последствия в будущем. Будьте рассудительны. Охренеть…

— Вот это я понимаю удача — мелко закивал Баск, опускаясь перед экраном и натягивая посильней капюшон на голову — зомби оказался прямо под достаточной сильной зелено-желтой струей льющей с небес — Помоги, командир. Прочитай. А дальше…

— А дальше ты сам — вздохнул я, с неохотой приподнимаясь — Чертова Йорка. Нашла время прихорашиваться. Ладно. Готов?

— Готов!

— Тогда погнали. Начало удивительно бодрое… Итак… «Вы стоите перед опущенной стальной решеткой, что перегораживает вам путь. Единственный способ пройти: решить несложную задачу. Перед вами витают светящиеся слова, складывающиеся в текст: счастливый Блум отыскал три яблока, но оказалось, что одно сгнило и его пришлось выбросить. Сколько яблок осталось у Блума? Варианты ответов: три, один и два. У тебя осталось шесть секунд на отв…

— Два!

— Потрясающе — хмыкнул я — Выбирай третий вариант.

— Готово.

— Загрохотав, стальная решетка неохотно поднялась, открывая вам путь. На землю упало три предмета и с собой ты можешь взять лишь один из них. На иссохшей земле лежат: отмычка, топор и свирель. Выберите предмет. У вас пять секунд.

— Отмычка! — Баск возбужденно потер ладони — Отмычка!

— Да слышал я. Первый вариант.

— Готово!

— Поздравляю — вы получили отмычку. Пройдя дальше, вы очутились в небольшом коридоре и в ужасе замерло — перед вами медленно вздымалась злобно шипящая огромная кобра. У вас три секунды! Примите решение! Убить кобру топором. Сыграть на свирели успокаивающую музыку. Пробежать мимо кобры. Отступить. Ответить на вопрос ядовитой твари. Хм… уверен, что не зря выбрал отмычку?

— Уверен! Мой вариант — ответить на вопрос!

— Пятый вариант. Ага. Еще чуть ниже. Жми.

— Есть!

— Разинув пасть, кобра яростно зашипела и неожиданно вы поняли, что слышите леденящий душу голос…

— Леденящий душу мать его голос! — возбужденно закачал головой обычно невозмутимый Баск — Ледянящий душу!

— Время уходит — напомнил я и продолжил — Вопрос чешуйчатой твари гласил: «Дай ответ на задачу, путник! И я пропущу тебя! Если же ошибешься — умрешь!..».

Так вот дальше и пошло. Я медленно читал, Баск выбирал и принимал решения, мы медленно продвигались по комнатам вымышленного особняка наполненного монстрами, задачами и сокровищами. Когда вернулась Йорка — навестившая душевую кабину дважды! — под ее дождевиком, вместо привычных мешковатых и удобных штанов, просвечивали коротенькие желтые шортики, бейсболка под капюшоном исчезла, открыв расчесанные волосы, очки убраны на лоб. Ну да. Плевать на едкое дерьмо вокруг — надо себя показать во всей красе. Отодвинувшись от Баска, уступил ей место и тихо пробормотал:

— Через полчаса чтобы жопу опять в штаны спрятала, боец. Полчаса. Или я тебя окуну в самую глубокую лужу дерьма.

— Поняла…

— Снаряжение где?

— В капсулу забросила.

— Полчаса — повторил я и вернулся на свое место, где, вытянувшись, задремал, краем уха прислушиваясь к голосам бойцов, что продолжали преодолевать опасности игрового вызова. Необычного и увлекательного надо сказать выбора. Вряд ли столь же интересную игру предложат рядовому гоблину или орку. Такое не каждому полурослику перепадет.

Рэк что-то задерживается…

Спать….

Проснулся рывком, разлепив глаза, увидел бредущего вдоль стены орка и понял — для него мелкими последствиями не обошлось. Держится за живот обеими руками. Так держат пробитый мешок — чтобы всякая мелочь в дыру не выпала. Глянув на статус Рэка, убедился, что желтоватый уровень сменился темно-желтым.

С места я не двинулся. Спокойно ждал, когда он доковыляет до меня, прислонится спиной к стене и медленно-медленно сползет по вниз, коснувшись задницей пола с такой осторожностью, будто ему заменили тазовые кости на хрупкое стекло. За линзами очков пустота и красный воспаленный глаз залитый чем-то серым, а еще слезами и болью.

— Как твои дерьмовые дела? — поинтересовался я, вдоволь насмотревшись на его зелено-черно-красную кожу лица и шеи.

— Отрезали нахрен.

— По суккам больше не ходок?

— Тьфу-тьфу! Это, кстати, как я слышал — не заменяют! — вздрогнул от испуга Рэк — Не-не!

— Слышал, что о чем больше всего переживаешь — то и потеряешь — равнодушно заметил я — Что отрезали?

— Вот — Рэк осторожно раздвинул полы дождевика и я увидел залитый клеем живот с длинным продольным разрезом скрепленным скобами — Требуху мне покромсали. И вот — он задрал голову и показал перерезанное и снова зашитое системой горло — Там тоже чего-то ковыряли. Прямо по кругу скальпелем проходились — будто гнилые места из овоща вырезали. Язык… я думал его тоже вырежут. Но обошлось кислым маринадом. И как на духу скажу — когда острую хрень к глазу выпученному поднесли, то подумал, что все, еще одним слепошарым в команде прибыло. Обошлось… прыснули чем-то холодным, смазали горячим, под конец пшикнули нейтральным.

— Пока ты не боец — подытожил я — Так…

— Я с вами! — прохрипел орк, уставившись на меня единственным глазом так свирепо, что мне на ум невольно пришла еще одна мифическая раса.

— Рэк… нам не по горизонтали топать — произнес я и ткнул пальцем вверх — Нам карабкаться.

— Насрать мне! Я с вами!

— А если по дороге шов разойдется и требуху терять начнешь? Вдруг не успеем тебя до медблока дотащить…

— Я с вами, командир! — повторил Рэк и по хриплому упертому голосу я понял, что его не переубедить. Даже если запрещу — потянется следом. Побредет, поковыляет, под конец поползет и так до упора.

Как-то хреново-избирательно работает мой авторитет командира.

— Не выходит у меня с вами жесткую диктатуру установить — признался я Рэку.

— Я за тебя кому хочешь горло перегрызу — пожал плечами орк — С остальным помочь не могу. Эти во что долбятся? Картинок не вижу.

— Текстовый замудренный квест — ответил я.

Рэк скривился:

— Дерьмо для небритых детишек.

— Не скажи — дернул я щекой — Не скажи…

— А что тут говорить? Игрушка! Но хоть что-то платят — если выиграешь. Хотя у меня с этим не слишком. Куда проще кому-нить голову проломить или сотню ведер слизи перетаскать.

— Не все так просто — уже сам себе сказал я, глядя на экран, забитый строчками зеленого текста.

Баску и его визуальному поводырю Йорке пока удавалось как-то выживать, и они переходили с одной игровой зоны в другую, постоянно отвечая на какие-то вопросы, подбирая и используя предметы. И вопросы перестали быть детского уровня — сложность задач возрастала от экрана к экрану. Но Баск справлялся. Притихшая Йорка перестала давать советы и просто старалась как можно быстрее и внятней зачитать текст, повторить если потребуется и перечислить доступные варианты. Обработав все в голове, слепой зомби называл ответ и пока не ошибся.

— Командир…

— Да? — сконцентрировался я на вытянувшемся орке — Принести чего-нить?

— Жрать и пить нельзя еще два часа — безмятежно улыбнулся Рэк — Обезболивающее действует.

— Тогда чего хотел?

— Зачем нам наверх?

— Там ответы.

— Ответы? Ответы на что?

— На все это дерьмо — отозвался я, выразительным жестом указывая на окружающий нас омерзительный пейзаж.

— Да с чего ты взял? Тут за весовых гномов считают. А они под нами. Нам даже за вход есть чем заплатить — отдадим расписную клешню Йорки, погундим с парой тамошних бугров, заимеем связи, поимеем выгоды.

— Ага — рассмеялся я — Заимеем. Поимеем. Вот все самое дерьмовое в мире начинается именно с этого, Рэк. Когда ты пытаешься не установить и заработать, а кого-то поиметь и что-то заиметь. Легко ты руки чужие как пропуска к своей сладкой жизни отдаешь.

— Так ей другую пришьем! — буркнул Рэк — Разве так не лучше? За ней охотиться перестанут. С гномами терки исчезнут. В благодарность может что-то полезное расскажут. Только не говори, что ты такой вариант не прикидывал.

— Я много чего прикидывал. Но не верю я что гномы правят здешним бедламом. У них своя роль. Важная роль. Но и только. Хотя может и придется однажды к ним сунуться. Но пока вниз смотреть не станем. Там пока слишком тихо и спокойно. А вот наверху целая куча проблем.

— Так может и не соваться тогда наверх? Только под горячую руку к разозленным паукам попадем. Ты не подумай — мне насрать! Скажешь — и пойду. Вниз, вверх… да насрать! Просто резон твой понять хочу. К гномам у нас ключик есть. К паукам… какой?

— Небольшой — поморщился я — Мы помогли кое в чем нимфе Копуле. А она дружит с пауками.

— И че?

— Этого мало — согласился я — Но зато у пауков большие проблемы.

— И че?

— А то, что, когда на вверенной тебе территории вдруг случаются большие проблемы — тебе нужно срочно их ликвидировать. И желательно это сделать до того, как с тебя спросит тот, кто вверил тебе эту самую территорию. У пауков сейчас пар из срак валит — так они стараются все исправить. Взгляни наверх.

Мы оба задрали головы и некоторое время созерцали целую россыпь появившихся на стальных небесах новых созвездий — лихорадочно мигающих созвездий. Там под сводом сверкали сварочные аппараты, мелькали темные пятна чего-то переносимого на тросах, по-прежнему низвергался водопад и сыпались редкие ошметки чего-то непонятно. Небо буквально полыхало под пританцовывающими паучьими лапами.

— Теперь взгляни туда — ткнул я орка в голень и указал на затопленную по колено улочку.

— Праздник трупов — спустя пару секунд ответил Рэк — Дохлые пауки летят на бойню.

Тут он был прав. По улице двигалось праздничное шествие с искромсанными трупами на плечах. Гоблины, орки и полурослики, вся эта широко улыбающаяся, радующаяся внезапному приработку городская взвесь, чуть ли не танцуя шагали по колено в дерьме, таща на загривках мертвецов — как целых, так и кусками. Обрывки обрезанных тросов волочились по воде, кокетливо выглядывали кишки из вспоротых когтями плуксов животов, слепо смотрели в родное небо паучьи искаженные хари с открытыми ртами, нет-нет да падали в жижу уроненные или отпавшие конечности, тонули головы и приходилось их нашаривать в мутном месиве. Само собой трупы были обнажены — с них содрали все, что можно было продать или же использовать. И все это щедро поливалось сверху эльфийской мочой — и сам груз и веселые носильщики.

— Есть! — завопил ликующе Баск.

— Ура-а-а! — ответила ему Йорка.

— Прозрел? — спросил я.

— Выиграл!

— А…

— Пятьсот солов награда!

— Сколько? — удивился я — Неплохо…

— Спорим ты хочешь нас угостить? — поинтересовался один из самых дюжих городских, держащий за лодыжку оторванную ногу — Пара бутылок славным жителям города.

— Пошел нахрен тупорылый ушлепок пока я тебе эту ногу в жопу не забила! — окрысилась Йорка, умудрившись показать в оскале удивительно большое количество зубов.

— Неплохо — приподнял голову Рэк — Твердеет баба…

— И ты заткнись! — не промолчала и здесь гоблинша.

Носильщики трупов хотели что-то сказать, но я молча приподнял заряженную «свинку» и помахал ей в воздухе, намекая, что лучше им не задерживаться. Меня поняли правильно, и процессия продолжила свой веселый путь к медблокам.

— Ох ты… — вскочивший Баск странно наклонил голову — куда странней обычного — и медленно опустился прямо в лужу — Дерьмо… ноги…

— Что с ногами? Что у тебя? — дернулась Йорка, мигом сменив голос с «крысиного» на «кошачий».

— Не у меня… у тебя… я их вроде как вижу… голые коленки?

— И… и как тебе?

— Более тупого вопроса не слышал — вздохнул я, с кряхтением поднимаясь — Так… бойцы! Подъем! Пора нам немного прогуляться. Километров пять пройти придется. Это по прямой. А потом вверх до упора. Кто не дойдет — признаться лучше прямо сейчас. Оставим в капсуле отсыпаться.

Оглядев каждого, я убедился, что никто не рвется остаться в тылу. Ну и отлично.

— Нам вон туда — махнул я рукой — Баск. Специально для тебя, раз пока видишь только голые коленки — там стена, а у стены что-то вроде здоровенной лестницы, забранной сетками, решетками и обвязанной огоньками.

— А что с заданиями? — попыталась Йорка поменять наш дальнейший курс.

— Не смотрел пока. Вот поднимемся до неба — и гляну.

— А если задания внизу? Или на Окраине вообще!

— Туда и пойдем — обнадежил я гоблиншу, вешая «пиги» на пояс — Двинулись, гоблины! Рэк! Вставай.

— Я постараюсь дойти.

— Да шутка это была — проворчал я, выходя в центр улицы и поднимая руку в останавливающем жесте — Нас подвезут.

Бодро катящийся по улице вагончик с выбитыми стеклами противно зазвенел, сообщая, что не собирается останавливаться. Придется к жесту добавить универсальное средство — я вскинул игстрел и прицелился точно в центр жирной груди вагоновожатого в красивом синем плащике и модных затемненных защитных очках. Зазвенев еще противней вагончик начал останавливаться, а вот вагоновожатый только набирал обороты, высунувшись под дождь и злобно завопив:

— Ты кто такой сука, чтобы меня пушкой тормозить? Крутым себя возомнил, ушлепок? Мемвас тебе дух приподнял?! Погоняло озвучь, отсос!

— Я Оди — спокойно ответил я, лениво опуская игстрел — Что ты там сказал про отсос?

— Говорю — тебе любая сукка в городе бесплатно, герой! Садись, Оди! Подбросить куда?!

— Ага. До вон той лестницы — указал я, берясь за поручень — Бойцы! Забирайтесь. Добрый дядя нас покатает.

— И с удовольствием — часто закивал мужик, стягивая очки и показывая крохотные близко посаженые глазки — А… слушай… просто спрашиваю…

— Что такое? — спросил я, глядя, как мои усаживаются на редких сиденьях в передней части вагона. Задняя грузовая площадка сплошь заставлена закрытыми контейнерами.

— Правда, что ты сожрал сердце Понта Сердцееда? Вырезал у еще живого и сожрал. А вырезал каким-то эльфийским цветком — глазки мужика исподтишка обшарили меня с ног до головы — А?

— Так говорят?

— Ну да!

— Может и правда — вздохнул я, тоже усаживаясь — С тех пор много дерьма утекло. Уже не вспомнить.

— Ты крут, Оди! Ты просто крут! И вы все крутые! Ребят! Самогона хлебнете? Шизу в бутылки покрошу. У меня и пара красных энергетиков найдется — сладенькие и заряжают. Сделать?

— Давай — кивнул я — Спасибо тебе…

— Хрюк. Хрюк Три Шестерки Восемь.

— Большой номер — заметил я.

— Точно! Я сам окраинный. Вот в полурослики выбился тяжким трудом. А начинал на том дальнем Краю — не отходя от примитивных органов управления, мужик запустил пятерню в небольшой пластиковый ящик — И жизнь была дерьмовая. Рассказать?

Я развел руками и, восприняв это как одобрение, Хрюк обрадованно пустился в повествование. Так мы и покатили по залитым дождем улицам Дренажтауна — прихлебывая чуть сдобренный самогоном приторный энергетический коктейль и слушая про тяжкое надрывное прошлое Хрюка Три Шестерки Восемь. Изредка задавая вопросы, я ненадолго возвращал Хрюка к теме Зловонки — как там проходила зачистка, чего интересного выловили кроме тонны костей, были ли странные удивительные гибели, не встречались ли какие диковинные плуксы или еще какая зловещая болотная тварь…

Но узнать удалось всего ничего. Погибла одна группа целиком, напоровшись за засаду болотников. Еще двое умудрились утонуть, но их выловили. Ну и трое пропали с концами где-то в боковых проходах, куда их направила система на разведку. Еще говорят какая-то удивительно ловкая девка располосовала глотку одному записному городскому ловеласу, что по слухам, мог угадать смачную фигурку под самым мешковатым дождевиком. Ну это враки. Хотя ловеласа и нашли плавающим харей вниз в луже кровавой мочи. Но мало ли кто его порешил.

Где это случилось?

Да эльфы его знают. Хрюк там не был — и рад этому до усрачки. Не с его имечком там шарахаться — тут вагон огласил булькающий смех, а мы, звеня и скрипя, подкатили к подножью стальной лестницы, снабженной по сторонам двумя вместительными лифтовыми кабинами. Мы вывалились из вагона и Хрюк укатил, еще долго маша нам в боковое окно и радостно потирая левую щеку — по его просьбе я дал ему пощечину. Так чтобы при свидетелях, но так чтобы зубы не вышибить и нос не разбить. Зачем ему такое? Сегодня есть шанс заполучить в свою койку одну зачетную пухляшку и ему не помешает в активе история о том, как он рискнул поспорить с самим Оди, а тот ему за это влепил по харе…

Махать Хрюку в ответ я не стал. Занят был — рассматриванием неприветливой конструкции по чьим слишком уж частым и многочисленным осклизлым ступеням стекала обильная густая жижа. И морды двух охранников у первого пролета тоже не выглядят приветливыми…

— Сдриснули отсюда, гоблины — хрипло велел высокий и тощий некто в черном дождевике, прислонившийся к стальной опоре. Чтобы сказать это ему пришлось ненадолго прервать свой сухой кашель. Второй, куда плечистей и здоровей на вид, шагнул вперед и продублировал слова первого:

— Догоняйте вагон и валите.

— Как? — переспросил я вежливо, подходя поближе и поднимаясь на ступеньку — Не расслышал.

— Я говорю — вали нахер, сука! — подавшись вперед, он попытался свирепо ткнуть меня в лицо украшенными шипами фильтрами маски — Свалил живо! И пушка у тебя за плечами меня не пугает. Видали крутых. Свали, гоблин!

Фильтрами по хлебалу я не получил — чуть сдвинулся назад, одновременно заводя руку под дождевик и снимая с пояса игстрел.

— Мы по делу — попытался я мирно.

— Я сегодня тебе в темя ссал! — рыкнули в ответ — И срал! Понял, деловой?!

— Понял — кивнул я, упирая «свинку» ему в пах — Это что я такое крохотное нащупал стволом? Не твоего потного зверька? Ему там не душно?

— Думаешь напугал? — его голос предательски дрогнул — Не выстрелишь! Я паук! Я таких как ты… А-А-А-А-А-А-А!

Согнувшись, он схватился за промежность и рухнул на задницу, в бешеном темпе затарабанил пятками ботинок по ступенькам.

— А-А-А-А-А-А!

— Дерьмоеды! Что происходит?! — донесшийся сверху голос звучал куда властней.

Подняв лицо, я стащил маску и широко улыбнулся:

— Здрасте. Я Оди. И моя группа — Йорка, Баск и Рэк. В гости к вам. Помощь не нужна?

Крохотная пауза… хриплый скулеж чуть затихшего бедолаги.

— Поднимайтесь!

— Нам бы на лифте — снова улыбнулся я льющей в лицо моче — Денек сегодня выдался нелегким — трупы и плуксы падают с небес. Меня вот едва не пришибла рыжая жирная тетка — ее верхняя и лучшая половина.

— Сюзан Пердушка. Ее последняя паутина уже сплетена — без всякой скорби буркнул невидимый собеседник — Левый лифт. Вас встретят.

С гулом открылись двери левой кабины. Туда я и вошел без всякой опаски. А чего бояться? Я уже успел заметить, что мы находимся в сумраке. Желай пауки нас убить — давно бы пристрелили. Бойцы последовали за мной, двери закрылись и вскоре мы уже поднимались, сквозь решетку глядя на мрачную панораму уходящего вниз Дренажтауна.