Горячая любовь в Милане

Делла Сванхольм, 2021

Кто может представить себе, что стремительно мчащаяся вниз по горнолыжному склону слаломистка, которая внезапно падает и едва не разбивается о твердый снег, и есть главная любовь твоей жизни? Однако в жизни Роберто, торгующего в Милане автомобилями «Альфа-Ромео», именно так и случилось. Но в судьбе его возлюбленной Каролины таится страшная тайна: в свое время ее отца, министра правительства Италии, похитили и застрелили вооруженные экстремисты. И теперь на пути к ней Роберто приходится преодолевать не только сопротивление самой Каролины, но и полиции, оберегающей дочь убитого министра от посторонних. Ситуация обостряется еще больше, когда на пути Роберто возникает еще одна женщина, Донателла, которая тоже претендует на его сердце и внимание. Классический любовный треугольник не может разрешиться ничем хорошим – но все же сердце подсказывает правильный выбор. Пусть он и совсем не по душе одной из сторон этого треугольника. «Любовь одна, но подделок под нее – тысячи», – сказал Ларошфуко.

Роберто Фальконетто бросил взгляд на часы. Что ж, время еще есть. Он вышел из автобуса и направился к Соборной площади. Роберто ускорил шаги, и вскоре беломраморная громада Дуомо, кафедрального собора Рождества Девы Марии, предстала перед его восхищенным взором.

Впервые он увидел Дуомо еще в далеком детстве, когда его, совсем маленького, привели на Соборную площадь родители. Тогда он и не понимал еще, какая это красота.

Зато сейчас, глядя на взметнувшиеся вверх, к синему небу острые мраморные шпили собора, статую Мадонны из позолоченной бронзы на его громадном шпиле, цветные окна-витражи, в которых яркими бликами отсвечивало утреннее солнце, и хрупкую каменную резьбу на его фасаде, он впитывал глазами всю эту бесподобную красоту.

Ничего подобного Миланскому собору не было во всей Италии. За исключением разве что собора Святого Петра в Риме. Но Рим был столицей католического мира, а собор Святого Петра — крупнейшей христианской церковью в мире, где находится могила Святого Петра и происходит интронизация его преемников, римских пап. В соборе Святого Петра, стоя на коленях, приносят клятву повиновения папе кардиналы и миряне. Там же ему преподносят символы папской власти, включая знаменитое кольцо рыбака с выгравированным на нем именем нового папы, которое призвано напоминать о том, что папа является наследником апостола Петра, который был рыбаком.

Милан не мог похвастаться таким статусом, хотя одно время соперничал с самим Римом и Равенной за звание центра Западной Римской империи. Зато именно в Миланском соборе был коронован королем Италии Наполеон, который и выделил деньги на окончательную достройку собора — она длилась ни много ни мало пять столетий. А над алтарём находится гвоздь, который использовали для распятия Иисуса Христа. Но самое главное — это то, что собор получился изумительно красивым. Недаром его украшением занимались все ведущие зодчие прошлого, включая великих Леонардо да Винчи и Донато Браманте, и все миланские герцоги — от основателя династии Висконти и первого строителя собора Джан Галеаццо Висконти и до Галеаццо Мария Сфорца, который прославился и как покровитель изящных искусств, и как кровожадный тиран.

Роберто Фальконетто постоял несколько минут перед собором, любуясь его белоснежной красотой и вбирая ее в свою душу. Потом повернулся и коротко склонил голову перед статуей Виктора Эммануила — первого короля единой Италии. Этот выдающийся король остался в памяти людей великим борцом за свою страну. Благодаря ему Роберто и остальные люди жили в той Италии, которая была их огромным и счастливым домом.

«Ну все, — подумал Фальконетто, — теперь можно и на работу».

Он быстрым шагом поспешил к остановке автобуса. К ней как раз приближался автобус, и он успел заскочить в него.

Прошлый год был ужасный — коронавирус, точнее, введенные для борьбы с ним бесконечные ограничения и запреты парализовали работу их салона по продаже автомобилей «Альфа-Ромео». Итальянцы сидели взаперти, им не разрешалось не то что ездить на машинах — вообще выходить из дома, за исключением случаев крайней необходимости и по специальному разрешению. На всех дорогах, больших и малых, денно и нощно дежурили полицейские патрули, вылавливая и беспощадно штрафуя тех, кто садился за руль без серьезной надобности и без официального разрешения. Неудивительно, что люди просто перестали покупать автомобили.

Сейчас, когда ужасы коронавирусной эпидемии осталась наконец в прошлом, страна пусть и очень боязливо, но все же возвращалась к прежнему энергичному ритму жизни. Люди посещали своих родственников, ездили на курорты, путешествовали, и вообще не отказывали себе в лишней поездке в соседний магазин, больше не думая ни о каких запретах. Продажи автомашин снова поползли вверх, и продавцы выходили каждый день на работу, как на новый бой, стараясь победить — продать как можно больше машин.

Сегодняшний день не должен был стать исключением…

— Баста! — повторил Роберто Фальконетто. — Это — последний клиент на сегодня.

Джино Сольди вопросительно посмотрел на него и проронил:

— Шеф, вы говорите это уже в третий раз.

— Но сейчас я говорю это в последний раз. — Роберто ударил кулаком по столу. — Все, хватит. Сколько можно? Мы и так уже продали сегодня восемь машин…

— Если мы задержимся в офисе еще, то, наверное, продадим и все десять, — радостно проговорил Джино Сольди. — Чувствуете, как потянулись к нам клиенты? Особенно женщины…

— Женщины, мужчины, — Фальконетто яростно взъерошил свои густые черные волосы, — мне все равно. Главное, что мой отпуск должен был начаться еще вчера.

— Никто же не знал, что торговля пойдет так хорошо… — невинно проронил его помощник.

— Вот ты и займешься ею! Ты, а не я. А я поеду отдыхать.

— Сейчас? В такую пору? Когда покупатели буквально кидаются на нас?

Роберто Фальконетто побагровел.

— Всех машин мы все равно не продадим, — резко бросил он. — Завод в Верчелли в любом случае произведет их еще больше. А отдавать всю свою жизнь бизнесу — нет уж, извините! Что тогда от нее останется?

— Значит, вы решили? — протянул Сольди.

— Решил. — Роберто мечтательно улыбнулся. — И эта мечта называется Кортина д'Ампеццо. Осталось только выбрать отель.

— Кортина д'Ампеццо… горы, снег и уединенный отель, наполненный очаровательными длинноногими девушками, которые через одну бросаются тебе на шею, — расплылся в сладкой улыбке Джино Сольди. Несмотря на свою явно непрезентабельную внешность — сорокалетнего лысеющего толстяка друзья в шутку называли «Боттичелли» за его большой живот, напоминающий бочонок, по-итальянски «боттичелли» — неунывающий Сольди был записным дамским угодником.

— Не болтай глупостей! Какие длинноногие девушки в горах?! Уж если где их и можно найти, так это скорее на автомобильных гонках, где они сами ищут возможности познакомиться то ли с автогонщиками, то ли с еще более состоятельными и влиятельными владельцами команд, а при случае не побрезгуют и владельцем автосалона «Альфа-Ромео». На средиземноморском пляже, наконец — где-нибудь в Лигурии или в Остии. Но не в тихом отеле высоко в горах!

— А мне всегда казалось, что именно там их и можно встретить, — упорствовал Джино. — В окружении снега и льда, эффектно подсвеченных ярким горным солнцем.

— У тебя, похоже, одно на уме, — пробормотал Роберто.

— Странно, что этого нет на уме у вас. Ведь вы, в отличие от меня, не женаты…

— Значит, еще не пришло время. — Роберто выразительно взглянул на Джино Сольди. — Сосредоточься лучше на продажах автомобилей в мое отсутствие — у тебя в этой сфере явно есть нерастраченный потенциал.

— А я все-таки заметил, шеф, что правду вам говорить нельзя. Вернее, нежелательно, — кротко ответствовал Сольди. — Вы сразу начинаете злиться. — Он улыбнулся, — Я, конечно, буду заниматься продажами автомобилей не покладая рук. Но вам я все же желаю встретить в Кортина д'Ампеццо девушку, от которой у вас захватит дух так же, как и от Альп. И даже больше.

Когда Роберто Фальконетто вышел из автобуса и прошелся по хрустящему, рассыпающемуся белоснежными искрами снегу на центральной площади Кортина д'Ампеццо и окинул взглядом фантастическую панораму гор, будто парящих в бескрайнем аквамариновом небе, у него в голове пронеслась только одна мысль: «Как же замечательно, что я приехал сюда — и не позволил никому отговорить меня от этого!»

Помахивая легкой спортивной сумкой, Роберто двинулся по улице Виа Гранде. Несмотря на свое «громкое» название, улица была чрезвычайно уютной, усеянной маленькими магазинчиками, торговавшими сувенирами — искусно вырезанными из дерева фигурками горных троллей и духов, кусочками хрусталя, вставленными в серебряные и бронзовые рамки, фарфоровыми статуэтками пастухов и пастушек. В витринах можно было также разглядеть серебряные и медные колокольчики, которые повязывали на шею коровам, чучела филинов, косящих желтыми стеклянными глазами, россыпи мелкой горной яшмы. Поворот — и он увидел здание отеля «Мадженто». Оно было сложено из огромных бревен, потемневших от времени. Сразу перед отелем открывался захватывающий дух горный склон, по нему легко скользили разноцветные фигурки лыжников.

Улыбаясь, Роберто Фальконетто вошел в просторное лобби. Его стены были украшены медвежьими шкурами — трофеями охотников прошлого века. Сейчас таких шкур было уже не добыть — охота на медведей была строжайше запрещена, да и «зеленые», если бы узнали о чем-то подобном, немедленно устроили бы многотысячные демонстрации протеста.

— Роберто Фальконетто, из Милана. Для меня у вас заказан номер, — обратился он к загорелому молодому человеку, скучавшему за стойкой администратора.

Молодой человек повернулся к компьютеру.

— Все верно, — улыбнулся он. — С какой стороны вы желаете получить номер — с южной или северной? И какой этаж вас больше устроит? Их у нас четыре.

— Я хотел бы, чтобы окна номера выходили на горный склон. А этаж… пусть будет второй.

— Отлично — есть номер с видом на горнолыжный склон на втором этаже. Номер двенадцать.

Роберто кивнул и взял протянутый ему администратором ключ. К ключу на цепочке было приделано миниатюрное изображение отеля «Мадженто» из никелированной стали. В результате все это весило граммов сто пятьдесят, не меньше. Конечно, это выглядело несколько непривычно по сравнению с невесомыми пластмассовыми карточками-ключами, которыми пользовалось большинство отелей, но зато такой ключ было невозможно потерять. И в нем — тяжелом и бренчащем — был свой определенный шарм.

Фальконетто занес в номер свои вещи и, оставив сумку рядом с кроватью, вышел на балкон. С балкона открывалась захватывающая дух перспектива Альп — ослепительные пики, словно застыв в грациозном могучем танце, в неудержимом порыве вздымались к самому небу. Широко раскинув крылья, в алмазно-чистой голубизне свободно и легко парил орел. Зрелище было фантастическое. Не верилось, что еще совсем недавно Роберто Фальконетто был в Милане, сидел в своем автосалоне и пытался растолковать разницу между бензиновым двигателем обьемом 1,6 литра с системой электронного управления и двухлитровым дизельным двигателем с турбонаддувом покупателям, которые очень слабо представляли себе технические особенности автомобильных моторов, но зато непременно хотели сэкономить, приобретая свою модель «Альфа-Ромео».

Далеко-далеко внизу, там, откуда парящий в небе орел казался лишь крошечной темной точкой, выписывали свои стремительные изящные пируэты лыжники. Роберто Фальконетто прищурился. Он уже ощущал себя на склоне, мчащимся в ореоле снежной пыли, разрезающим носками лыж девственно-чистый снег.

Роберто почувствовал нетерпение. Надо будет как можно скорее подобрать себе лыжи и тоже ощутить волшебное чувство скольжения.

— Я советую вам взять эту модель «Россиньоль». — Мужчина в ярко-синей лыжной шапочке решительно протянул Роберто Фальконетто пару лыж.

— Вообще-то я всю жизнь катаюсь на лыжах марки «Фишер», — смутился Роберто.

Мужчина строго посмотрел на него:

— Вы — итальянец? — Фальконетто несколько растерянно кивнул. — Но я призываю вас взять «Россиньоль» не потому, что вы итальянец, и могли бы как патриот своей страны отдать предпочтение национальной итальянской марке, а потому, что эти лыжи — лучшие. — Он критически осмотрел Роберто и безапелляционно заключил: — Для вас это будет в самый раз.

Роберто Фальконетто оставалось только вздохнуть. ««Россиньоль» так «Россиньоль», — подумал он. — Наверное, он знает лучше…»

— Поверьте мне, синьор, — мужчина из пункта проката лыж торжественно взглянул на него, — только что вы, может быть, сделали самый правильный выбор в своей жизни.

Фальконетто спрятал улыбку. Он знал этот тип продавца — самоуверенного до мозга костей специалиста, считающего своим долгом во всем и вся навязывать свое мнение. При всей кажущейся топорности, кстати, такой подход неплохо срабатывал — особенно на клиентах, которые никак не могли решиться… к ним относились прежде всего женщины, в первую очередь — пожилые.

Впрочем, тридцатилетний Роберто Фальконетто не был женщиной — и вовсе не считал себя пожилым…

— Грацие, — вежливо поблагодарил он мужчину. — Как говорится, склон покажет.

— О да, склон покажет, — охотно подхватил инструктор пункта проката лыж. — Знаете, синьор, иногда покрытый снегом склон кажется мне белоснежным листом бумаги, на котором пишет свои письме сама судьба. Кто знает, что приготовила вам судьба в подарок в Кортина д'Ампеццо? — Он в упор посмотрел на Роберто Фальконетто.

— Думаю, что отличный отдых, — поспешил сказать тот и вышел из магазинчика.

Не хотелось больше терять ни секунды времени. Подхватив лыжи, Роберто поспешил к подъемнику.

— Бон джорно, синьор, — улыбчиво приветствовал его одетый в эффектную бело-синюю униформу служитель с эмблемой отеля «Мадженто» на груди. — Вы только сегодня приехали? Тогда сразу введу вас в курс дела. Подъемник работает с семи утра до одиннадцати вечера, и вы можете пользоваться им совершенно бесплатно как постоялец нашей гостиницы. — В его голосе как будто проскользнула улыбка: — Если же вы хотите кататься ночью, то вам тогда тоже включат подъемник и зажгут прожекторы — но только за отдельную плату.

Роберто Фальконетто расхохотался,

— Неужели на самом деле находятся желающие кататься ночью?

— Желания людей бездонны, как океан, — пожав плечами, ответил мужчина в форме отеля. — Безусловно, находятся и такие.

Роберто решительно запрыгнул на удобное деревянное сиденье подъемника, пристегнулся, и тот потащил его вверх.

Болтая в воздухе ногами, Фальконетто с восхищением озирал проплывавшую внизу панораму. Такое впечатление, что он оказался в волшебной стране Снежной Королевы.

Впрочем, проскальзывавшие внизу яркие ловкие фигурки лыжников указывали на то, что люди очень хорошо освоились в этом волшебном краю.

Особенно некоторые. Роберто Фальконетто с невольным восторгом проводил взглядом изящную фигуру лыжницы в белом, мелькнувшую, словно стремительный зигзаг, по склону.

К его ногам быстро приближалась покрытая снегом земля, и пора было соскакивать. Роберто так и сделал, и сразу почувствовал пружинящую упругую плотность наста под ногами.

Оттолкнувшись палками, он непринужденно заскользил вниз.

Принадлежащая отелю «Мадженто» трасса не была из числа самых сложных. Она скорее была живописной, нежели серьезной в подлинном горнолыжном смысле слова. И все же, пролетая по ней, Роберто Фальконетто столкнулся с двумя каверзными крутыми поворотами, один из которых чуть вообще не выкинул его на обочину, и с одним ершистым трамплинчиком, который ощутимо подбросил его в воздух, заставив испытать смешанное со страхом острое ощущение свободного полета. Нет, трасса была не такой простой, какой она могла показаться на первый взгляд. Надо было держать ухо востро. Горные лыжи вообще не прощали никому самоуверенности.

Впрочем, надо было отдать должное лыжам «Россиньоль» — они показали себя превосходно. Пружинили, как надо, и прекрасно вписывались в повороты, демонстрируя то необходимую жесткость, то удобную готовность к изгибу. Тот мужчина в магазинчике не обманул его — лыжи на самом деле превосходно подходили под тот стиль езды, который исповедовал и к которому был готов Фальконетто.

Улыбаясь, Роберто вновь направился к подъемнику. Второй спуск должен был стать более удачным. Его ноги уже запомнили особенности склона, и коварство опасных поворотов и трамплинов должно было быть бессильно против него.

…Спрыгнув с сиденья подъемника, он замер у начала склона. Солнце сияло ему прямо в глаза, но темные очки «Carrera» прекрасно защищали их. Роберто оттолкнулся палками, полетел вниз… и вдруг ему пришлось резко затормозить. Что за чертовщина! Прямо наперерез ему неслась какая-то лыжница. Лишь с огромным трудом ему удалось в самый последний момент уклониться от столкновения.

— Господи! — только и сумел вымолвить он, видя, как она исчезает впереди в облаке снежной пыли.

С трудом взяв себя в руки, он вновь выехал на трассу. Помня о том, что с ним только что стряслось, Роберто старался особенно не разгоняться, и двигался очень осторожно. Пропорционально этому, впрочем, уменьшилось и удовольствие — разве интересно еле-еле скользить вниз по склону, когда по нему можно в прямом смысле слова лететь? Но осторожность невольно брала верх — он не мог заставить себя двигаться быстрее. Миновав опасный поворот, Роберто все же позволил себе немного разогнаться — и вдруг увидел ее. Лыжница, которая только что обогнала его, едва не отправив в сугроб, теперь сама беспомощно лежала в снегу. Рядом валялись отстегнувшиеся лыжи. Сбоку к ней уже спешил инструктор.

На мгновение, Фальконетто овладело чувство злорадства. Так ей и надо! Теперь будет знать, как следует вести себя на трассе.

Но уже в следующую секунду в душу ему закралось чувство жалости. Девушка выглядела совсем беспомощной и несчастной. Круто сменив направление, Роберто подъехал к ней.

— Вам нужна помощь? — спросил он.

Девушка посмотрела на него и зарделась. Несомненно, она узнала его.

— Надеюсь, с вами не случилось ничего серьезного? — Фальконетто участливо поглядел на нее.

— Ничего страшного, — выдавила она.

Рядом с девушкой вырос запыхавшийся инструктор.

— Ну что же вы так неосторожны? — выпалил он. — Уже второй день. Вчера чуть не врезались в одного синьора, а теперь это…

— Я не виновата, что лыжи не держат меня! — с вызовом промолвила девушка.

— Вам надо было сбросить скорость, Каролина, — покачал головой инструктор. — И тогда бы ничего страшного не случилось.

Девушка закусила губу.

— Я не хочу тащиться вниз по склону, зная, что я могу ехать быстро, — призналась наконец она.

— Чтобы ездить по-настоящему быстро, надо учиться, Каролина. — Инструктор пристально посмотрел на нее. — Само по себе умение не приходит — этим действительно надо заниматься, и не один день. Хотите, запишу вас в свою группу, и вы приступите к занятиям прямо с завтрашнего дня?

— Нет, — вырвалось у девушки — может быть, слишком поспешно. Она поправила волосы и мимолетной улыбкой постаралась смягчить свой отказ, — Я хочу все делать сама, Марко.

— Ну, как знаете, — протянул инструктор. — Надеюсь, вы не пострадали?

— Если не считать отстегнувшихся лыж, со мной ничего страшного не случилось, — пробормотала девушка.

— Я вам помогу, Каролина, — вмешался Роберто Фальконетто. Подобрав лыжи девушки, он с галантной улыбкой сложил их к ее ногам. — Пожалуйста.

— Спасибо, — буркнула она. Стараясь не смотреть ни на Роберто, ни на инструктора, поспешно нацепила лыжи, просунула руки в ремешки палок — и, решительно нагнувшись всем корпусом вперед, резко оттолкнулась и покатилась вниз.

— Будьте осторожны, Каролина! — крикнул вслед ей инструктор. Но уже в следующую секунду, выразительно вздохнув, он пробурчал: «Черта с два она будет осторожной…»

— Похоже, у вас с ней постоянные проблемы? — невинно улыбаясь, проронил Роберто Фальконетто.

— Просто она слишком быстро хочет научиться кататься. — Глаза инструктора подернулись дымкой — добродушной и в то же время осуждающей. — А разве так бывает?

— Может быть, только у гениев. — Роберто Фальконетто вежливо кивнул ему и поехал вниз. Да, похоже, эта девчонка решила освоить весь курс лыжных наук за несколько часов. Неудивительно, что горы, в свою очередь, решили тоже поиздеваться над ней.

Роберто Фальконетто ехал подчеркнуто аккуратно, классически «облизывая» каждый поворот, точно неосознанно желая заслужить похвалу от сварливого инструктора.

Впрочем, память о том, как мимо него только что опасным болидом пролетела неопытная Каролина, также невольно заставляла стремиться к осторожности…

Но снег с такой изумительной искушающей грацией сам стелился под лыжи, что Роберто и не заметил, как постепенно разошелся. И вскоре пронизанный солнцем ветер засвистел у него в ушах, и он ощутил головокружительное чувство скорости и свободы. Это чувство все нарастало и ширилось у него в груди, пока он вдруг не заметил яркий вызывающе-жалкий комочек, лежащий прямо посреди трассы. Что-то щелкнуло в мозгу Роберто. «Каролина!» — подумал он.

Это действительно была она. Фальконетто осторожно подъехал к девушке. Она лежала на снегу в нелепой позе, ее лыжи и палки были разбросаны вокруг.

— Каролина, — тихонько позвал он. Она подняла глаза на него, и он увидел, что все лицо у нее мокрое. От растаявшего снега? Или от слез?

— Что стряслось, Каролина?

— Ничего. — Она закусила губу.

Ничего?! Похоже, она сильно ушиблась. Снег здесь был очень твердый — практически наст. Впечататься в него, да еще и на приличной скорости…

Он протянул ей руку и помог подняться.

— Ничего страшного, уверяю вас, — скороговоркой произнесла девушка. Но по тому, как Каролина кусала губы, несложно было догадаться, что ей больно. Весьма больно!

— Мне кажется, что вы…

— Что?! — Каролина вскинула на него свои глаза, и Роберто поразился, какие они у нее огромные, лучистые, восхитительного голубого цвета, который почти невозможно встретить у итальянок. Настоящие голубые озера…

Он неловко промямлил:

— Я думал, что вы… что вам нужна помощь. — Не удержавшись, он посмотрел ей прямо в глаза, — Вы уверены, что с вами на самом деле не случилось ничего страшного, Каролина?

Девушка пожала плечами,

— С чего вы взяли, что со мной что-то должно было случиться?

Но при этом по ее лицу промелькнула гримаса боли, которую она не смогла удержать. Роберто Фальконетто решительно протянул руку:

— Позвольте, я помогу вам добраться до отеля.

Каролина отступила на шаг назад.

— Почему вы решили, что мне нужна ваша помощь? — Она тряхнула головой, — Я и сама прекрасно дойду!

Роберто хотел возразить, но прикусил язык. Спорить, похоже, было бесполезно.

— Как хотите…

Девушка нагнулась, чтобы подобрать лыжи. Ее лицо снова исказила боль.

— Каролина! Вы снова упали?! Ну почему вы катаетесь так неосторожно? — взволнованный инструктор возник у девушки за спиной. — Боже, как вы меня напугали!

— Все уже давно в порядке, Марко, — сухо проронила девушка. — Не о чем беспокоиться.

— Ничего не могу поделать с собой, Каролина, — проговорил мужчина, качая головой, — я беспокоюсь за всех клиентов.

Девушка вздохнула,

— Со мной правда все в порядке. Наверное, мне просто пора идти в отель.

— Идите, отдыхайте. — Инструктор сверлил ее взглядом. — В случае, если у вас будут какие-то проблемы, немедленно обращайтесь к врачу.

Девушка фыркнула, подхватила лыжи и двинулась к подъемнику.

— Бедная девочка, — покачал головой инструктор. — Но что я могу поделать, если она сознательно не жалеет себя? — Он посмотрел на Роберто Фальконетто: — Может, вы воздействуете на нее, синьор? Чтобы она была осторожнее?

— Господи, да ведь я увидел ее первый раз в жизни! — В голосе тридцатилетнего Роберто Фальконетто сквозило раздражение. — И вообще — знаете, зачем я сюда приехал?

— Несложно догадаться, — пожал плечами Марко Бонетти. — У вас в Милане нет снега…

— Вот именно! Я приехал сюда за ним — кататься на лыжах и отдыхать! А не опекать всяких полоумных девиц. — Глаза Роберто сверкнули: — Полагаю, как раз для этого и существует инструктор!

Марко Бонетти поправил свою лыжную шапочку. Если резкость Роберто его и задела: то он не подал виду.

— Желаю приятных поездок, синьор. Если понадоблюсь, я всегда к вашим услугам.

Он сделал изящный разворот и поехал вниз. Роберто последовал за ним, потом повернул вправо, чтобы хорошенько разогнаться перед вторым трамплином, и уже через несколько секунд ощутил пьянящее чувство свободного полета — пусть и скоротечное. Идеально приземлившись, он закончил маршрут у первой опоры подъемника. Ее стальное тело рассекала каллиграфически выполненная надпись знаменитой фирмы «Bvlgari», которую венчала цветная реклама их последней модели женских часов. «Уж не для Каролины ли это здесь повесили? — подумал с улыбкой Роберто. — Интересно, доберется ли она сама когда-нибудь до этого места? Или так и будет все время падать на пол-дороге?»

Он посмотрел на небо. Перевалив за пик Монте-Альбано, золотой солнечный диск уже начал свой медленный, но неуклонный спуск вниз. Отбрасываемые скалами и покрытыми снегом валунами тени стали чуть длиннее, а в воздухе неуловимо повеяло пока еще далекой, но вечерней льдистостью. Роберто отстегнул лыжи. Все, пожалуй, хватит на сегодня. Он зашагал к гостинице.

Когда Роберто Фальконетто вошел в отель «Мадженто», дежурный администратор широко улыбнулся ему:

— Добрый вечер, синьор Фальконетто! Я надеюсь, что вы не откажетесь отужинать сегодня в нашем ресторане. К нам специально прибыл Гуидо Грассо, чтобы приготовить на ужин форель и семгу из озера Лаго-Маджоре. Или у вас другие планы?

— Нет, — Роберто провел рукой по щеке и почувствовал, как буквально за несколько часов на свежем горном воздухе у него отросла щетина, — я с удовольствием приду на ужин.

— Вы не пожалеете, синьор, — с заговорщической улыбкой проронил администратор. — Чтобы отведать форель и семгу, приготовленные Гуидо Грассо, к нам специально приезжают не только из Милана, но даже из соседней Швейцарии.

Когда Роберто Фальконетто спустился к ужину и уселся за удобный столик у окна, до его слуха сразу донеслась приглушенная, практически без звонких согласных немецкая речь, пересыпанная шипящими звуками «ш», которую спутать было невозможно — это был «швицертютч», швейцарский немецкий. Он пригляделся. Наискосок от него сидела пожилая пара — мужчина в темном костюме и женщина в шелковом платье бледно-розового цвета, а рядом с ней примостилась еще одна — двое молодых загорелых людей, явно приехавших из какого-нибудь Церматта или Вербье. Да, администратор ничуть не преувеличивал — чтобы отведать сегодняшнюю рыбу, люди съехались со всех окрестностей, нимало не смущаясь большими расстояниями.

К нему приблизился официант,

— Синьор желает…

— То же, что и все. Рыбу синьора Гуидо Грассо.

— О, я понимаю, — расплылся в улыбке официант. — Сейчас принесу.

Через несколько минут он появился, неся на подносе накрытое металлической крышкой фарфоровое блюдо. Когда он поставил его на стол и сдернул крышку, Роберто ощутил восхитительный запах жареной форели.

Глаза Роберто разгорелись. Похоже, ему предлагали подлинный деликатес.

— К этой рыбе шеф-повар рекомендует вино «Chateau Rieussec» или «Pouilly Fuisse». — Официант продемонстрировал Фальконетто ряды покрытых благородной пылью погребов бутылок, дожидающихся своего часа. — Какое вы предпочитаете?

Роберто показал на «Pouilly Fuisse», и официант ловким, как у заправского фокусника, жестом откупорил бутылку и наполнил его бокал.

— Пор фаворе, синьор!

Роберто съел первый кусочек. Рыба буквально таяла во рту. Конечно, после катания на лыжах ему и так грех было жаловаться на аппетит, но форель из озера Лаго-Маджоре, приготовленная Гуидо Грассо — это было нечто особенное.

Отодвинув от себя пустую тарелку, Роберто откинулся на спинку стула, размышляя, не следует ли ему заказать еще порцию. Пока он думал об этом, перед его глазами мелькнул краешек голубого платья. Он проследил за ним взглядом… это была Каролина.

Она шла через зал, чуть заметно прихрамывая. В ноздри Роберто пахнуло тончайшими духами, и он невольно улыбнулся. Да, это «Иссе Мияке». Девчонка, должно была, обладает характером! Судя по тому, как она двигалась сейчас, ей здорово досталось на трассе. И все-таки она оделась и спустилась в зал, как ни в чем ни бывало. «Интересно, выйдет она завтра на лыжню или нет? — пронеслось у него в голове. — Обычно после такого падения требуется неделя, чтобы прийти в себя. А как поступит она?»

К Каролине приблизился официант, и она сделала заказ. Потом, наклонившись вперед, легонько коснулась пальцами маленького букетика фиалок, стоявшего перед ней — точно такого же, как и на всех других столиках — и чему-то улыбнулась.

Роберто прищурился. Свет люстры падал прямо на лицо Каролины и можно было ясно увидеть каждую его черточку — лучистые голубые глаза, прямой нос с чуть заметной горбинкой, изящно вылепленные скулы, длинные темные волосы, послушно обнявшие нежный овал лица. Фальконетто глубоко вздохнул, и в ноздри ему вновь пахнул тончайший аромат духов. Он мог поклясться, что это — духи Каролины.

— Ваш заказ, синьора, — официант подкатил к столу девушки свою тележку, ловко сорвал крышку с блюда с рыбой, неуловимым отработанным жестом наполнил ее бокал — Каролина ни секунду не колебалась в выборе вина. — Приятного аппетита…

Ела она совсем не так, как носилась по трассе — изящно орудуя вилкой и ножом, подносила ко рту кусочки с врожденной грацией, не спеша смаковала вино. Казалось, теперь она никуда не спешила.

Роберто опустил глаза — ему вдруг показалось, что так пристально рассматривать девушку нетактично. Одно дело в горах, особенно когда она чуть не сбила его с ног, но тут… тут было совсем другое дело.

«Надо заказать еще рыбы», — пронеслось у него в голове. Он поднял вверх руку, подзывая официанта.

— Мне еще одну порцию того же самого…

— Очень правильное решение, синьор, — улыбнувшись, заметил официант. — Так поступают многие.

Через минуту новая порция источала свой бесподобный аромат на его столике. «Жизнь прекрасна, — подумал Роберто, со смаком отправляя в рот первый кусочек. За ним последовал второй, глоток «Pouilly Fuisse» увенчал блаженство. — Как же я правильно сделал, что бросил все и приехал сюда. И пусть Джино суетится там. В конце концов, разве я не заработал себе отпуска?»

Словно в ответ на его мысли, в кармане у него завибрировал мобильный телефон. Поколебавшись мгновение, Фальконетто ответил на вызов:

— Пронто!

— Это я, Роберто. — Он узнал голос Джино Сольди. — Как вы там?

— Великолепно, — искренне ответил Роберто. — Мне так хорошо, что совсем не хочется думать о возвращении.

— Это все горы и снег? Или вы встретили прелестную незнакомку?

Фальконетто улыбнулся. Толстяк Джино был в своем репертуаре.

— Кроме лыж и снега, я ничего больше не видел. И не хочу видеть.

— Понятно, — протянул Джино. — Ну что ж, сегодня удалось продать три машины. — Он притворно вздохнул, — Только три — как видите, с вашим отъездом дела замедлились. Оказывается, вы незаменимы!

— Но только не на время отпуска! — Роберто нахмурился, — Не провоцируй меня, Джино. Будь твоя воля, ты ни за что бы не дал мне уехать.

— Это точно. Я маньяк продаж, прибыли и все такое. Апологет идеологии крупных корпораций. Идеальная мишень для антиглобалистов. Кстати, там, в Кортина д'Ампеццо, их нет? А то у нас тут начался политический форум по Ближнему Востоку, и их съехались целые автобусы. Полиция с трудом их сдерживает.

— Здесь их нет, — ухмыльнулся Роберто. — Здесь только красота, чистый свежий воздух…

— И молодые чистые и свежие лыжницы?

— Скорее, молодые и сумасшедшие. — Фальконетто понизил голос. — Одна чуть не сбила меня с ног, когда неслась по трассе. Тут тоже надо быть осторожным, Джино. — Он обвел глазами зал, — Ну ладно, до связи. — Он отключил телефон.

В углу ресторана послышался какой-то шум, и когда он затих, там уже сидел оркестр — статные высокие негры с начищенными духовыми инструментами и огромным контрабасом, который уверенно поддерживал в вертикальном положении белозубый гигант ему под стать. Мгновение, и уже играла музыка — обволакивающий и бархатистый новоорлеанский джаз.

— Можно пригласить вас на танец? — раздался негромкий голос неподалеку.

Роберто скосил глаза. Какой-то молодой человек с румянцем во все щеку приглашал Каролину.

— Нет, — услышал он. — Извините…

— Ничего. — Парень постарался скрыть разочарование и быстро отошел от ее столика.

«Она не хочет танцевать из-за того, что ушиблась — или она просто не желает танцевать с ним? Или она вообще не танцует в ресторанах?» — подумал Роберто.

К Каролине приблизился официант, поставил перед ней мороженое. Маленькая серебряная ложечка с изящной грацией замелькала в воздухе.

«У этой девушки отличные манеры, — решил Фальконетто. — Но только не на трассе».

Когда он поднялся на склон горы на следующий день, первым, кого он увидел, была… она.

Роберто не мог скрыть своего удивления,

— Как, вы уже здесь?

— А почему вы об этом спрашиваете? — Ее голубые глаза потемнели.

— Я просто… — Роберто вдруг замолчал. В конце концов, зачем с ней спорить? Он махнул рукой, — Не обращайте внимания!

Резко оттолкнувшись палками, девушка понеслась вниз и исчезла в белом сверкающем снежном поле.

«Какая она все-таки упрямая!» — недовольно подумал Фальконетто. Он огляделся. Яркое солнце било прямо в лицо. В ослепительно-голубом небе — ни облачка. Откуда-то снизу слышался мелодичный перезвон колокольчиков.

Опытный горнолыжник, он спружинил ноги, нагнулся вперед — и лыжи сами заскользили вниз. Все быстрее и быстрее, и вот уже не на земле, а на границе воздуха и наклоненной поверхности снега он мчался в едином падающем движении вперед и вниз. Какая острая радость! Хорошие лыжи сами шли в поворот, сами встречали попадавшиеся там и сям бугры, «обтекая» их. Еще поворот — и его вынесло на широкую трассу прямого спуска. Скорость еще больше увеличилась, теперь ничего не сдерживало ее, но лыжи не задрожали, захлебываясь ею, а уходили и уходили вперед устойчиво и ровно, не рыская, не вырываясь из-под ног; и только ветер давил на голову и грудь. «Прекрасно, — пронеслось в голове Фальконетто. — Это и есть счастье».

Прямой спуск закончился виражом — и когда он вошел в него, то увидел перед собой спину Каролины. Она мчалась вперед, крепко прижав палки к телу… у нее была отличная стойка — собранное тело, согнутые колени, распластанная вдоль линии лыж спина, и вдруг словно что-то подбросило ее в воздух, как резиновую игрушку, лыжи переплелись, и в следующий миг она врезалась прямо в «снежный бетон» трассы.

Роберто на секунду оцепенел. Все произошло так быстро и выглядело так ужасно… Похоже, она просто потеряла контроль за скоростью. И скорость наказала ее.

Сжав зубы, он заложил крутой вираж и подъехал прямо к ней. Каролина беспомощно распласталась на снегу.

— Каролина, — только и смог выдохнуть миланец, — почему вы так быстро едете?

За спиной у него послышался скрип лыж. Он обернулся и увидел Марко Бонетти. Лицо инструктора было хмурым, его глаза с тревогой смотрели на растянувшуюся на снегу девушку.

— Я предупреждал вас, Каролина, чтобы вы соблюдали осторожность! — проворчал Бонетти, протягивая девушке руку и помогая ей подняться. — Ничего не сломали? Ну, тогда это — чудо. Хотя я на вашем месте все равно сходил бы на рентген.

— Почему это я должна сходить на рентген? — вымученно улыбаясь, пробормотала Каролина.

— Потому что вы сделаны не из железа и не из пластмассы, — проворчал Марко, — а из обычной человеческой плоти. С вами точно все в порядке?

— Мне кажется, да…

Инструктор покачал головой,

— А когда я видел, как вы летите, мне показалось, что… — Он закашлялся и сердито взмахнул рукой, — В конце концов, о чем вы думаете, Каролина? Я же говорю вам — вы не железная. Почему вы мчитесь с такой скоростью? Вы куда-то опаздываете, черт бы вас побрал?!

Девушка опустила голову.

— Послушайте, Каролина… я отниму у вас лишь одну минуту. — Марко взял ее за руку. Небольшая изящная рука девушки почти утонула в его широкой крепкой ручище. — В прошлом году по приглашению итальянской Федерации лыж я присутствовал как гость на этапе Кубка мира, который проводился здесь же, в Кортина д'Ампеццо. Сюда приехали все горнолыжные знаменитости, лидеры сезона — и австрийка Катарина Линсбергер, и наша Марта Бассино, и Петра Вльгова из Словакии, немка Кира Вайдле, американка Микаэла Шиффрин, и две чемпионки мира швейцарки Лара Гут-Бехрами и Коринн Зутер. — Бонетти сделал паузу и пристально посмотрел на девушку. — После окончания скоростного спуска женщин в программе Кубка мира некоторые зрители, лыжники-любители, вдохновленные тем, как только что красиво мчались по склону спортсмены, ринулись по опустевшей трассе вниз. И сломали себе ноги. — Он сильнее сжал ее руку: — Вот к чему приводит пренебрежение сложностью трассы и скоростью!

Каролина молчала, только сделалась бледной.

— Зачем вам это нужно, Каролина? — Марко Бонетти отпустил ее руку. — Вы ведь такая «симпатико». — Он смущенно кашлянул, — У вас такая красивая фигура, ноги — неужели вам не жалко их ломать? Стоит ли жертвовать всем этим ради… — Он никак не мог подобрать нужное слово.

Девушка посмотрела на него в упор огромными глазами, которые от волнения казались темно-синими, и отчеканила:

— Я хочу научиться кататься. И я научусь!

— Так не учатся, — простонал инструктор. — Так ломают себе ноги. И даже шею. Почему вы не хотите научиться тормозить, регулировать скорость? Кого вы хотите обогнать и победить?

Девушка посмотрела ему в глаза и тихо проронила:

— Саму себя. — Опираясь на палки, она повернулась — Роберто ясно видел, как ее лицо исказилось болью — и, оттолкнувшись, покатила вниз.

Марко Бонетти развел руками,

— Ну что с ней сделаешь? Она сумасшедшая, ненормальная.

Фальконетто молчал. Его уже тронутое свежим загаром лицо было задумчивым.

Инструктор с горестно-растерянным видом покачал головой,

— Такое случается раза два в год — к нам заезжают такие вот дамочки, и тогда не знаешь, что с ними сделать. Ждешь только, когда закончится их пребывание в отеле «Мадженто», и молишься про себя, чтобы не случилось наихудшего…

— Вы говорите — дамочки, — насмешливо откликнулся Роберто. — А что, такие мужчины разве не попадаются?

Инструктор задумчиво посмотрел на него.

— Мужчины? Да нет… Мужчины никогда не бывают такими безрассудными. — Он тонко улыбнулся одними губами, — По-настоящему безрассудными бывают только женщины!

В этот вечер в ресторане «Мадженто» был «мясной день» — «иль джорно ди карне». Это означало, что у специально приехавшего из Павии повара Джованни Сантилло можно было заказать практически любое мясное блюдо — от медальона из свинины с соусом из помидоров до лангета из кабана с можжевеловыми ягодами и соусом из красного вина. Предлагалась также оленина, фаршированная беконом и шампиньонами, стейк из мраморной говядины, мясо дикой антилопы и бизона…

Фальконетто, подумав, выбрал баранью ногу с помидорами и свежим розмарином. Он помнил, как славно готовила баранью ногу его мать, шестидесятилетняя вдова Клаудиа Фальконетто, которую он обожал. Помимо розмарина, мать всегда добавляла туда еще и бруснику со сладким перцем — «для сочности», как она говорила.

Впрочем, то, что сотворил Джованни Сантилло, вышло ничуть не хуже — баранина в его исполнении была нежной и ароматной, и буквально таяла во рту.

В зале раздался легкий шорох, а затем послышалось отчетливое постукивание. Удивленный Роберто Фальконетто поднял голову и увидел… Каролину. Она шла, опираясь на костыли. Это они производили такой стук по полу.

Кое-кто зашептался, косясь на нее. Потом все снова углубились в еду. Когда находишься на горном курорте, то, в конце концов, вид человека на костылях — не такая уж большая редкость…

Каролина села за свободный столик, прислонила костыли к стулу, стоящему рядом. Подозвав официанта, как ни в чем ни бывало сделала заказ.

«Неужели заработала себе перелом? Или просто сильно ушиблась?» — Роберто посмотрел внимательно. Гипса вроде не было заметно. Впрочем, современные полугибкие повязки из латекса, заменяющие его, практически незаметны. Хотя на девушке было темно-зеленое вечернее платье, из-под которого были бы видны даже они. «Наверное, все-таки просто сильно ушиблась», — решил миланец.

Подлив Каролине в бокал вина, официант почтительно отошел от нее. Смакуя вино, девушка вновь, как и вчера, наклонилась к стоящим на ее столике цветам — сегодня это были белые хризантемы. Это движение вышло у нее очень естественным и грациозным… сразу стало ясно, что она любит цветы.

«И не дорожит собой, — пронеслось в голове Фальконетто. — Совершенно не дорожит, катаясь на лыжах. Инструктор Марко прав — она настоящая сумасшедшая». Он подумал мгновение. «И настоящая красавица».

Несмотря на свои костыли, Каролина выглядела сегодня действительно эффектно. Платье не скрывало изящной стройности ее тела, нежная, от природы смуглая кожа девушки словно светилась изнутри матовым румянцем, а глаза ее, ярко-синие и бездонные, блестели на аристократически-тонком, безупречно-правильном лице. Пожалуй, ни один мужчина, смотревший на нее, не мог остаться равнодушным.

«Разве не об этом говорил тебе Джино Сольди? — раздался ехидный голос где-то внутри Роберто Фальконетто. — Вот ты и попался!»

Роберто смущенно отвел глаза. Действительно…

На следующее утро Фальконетто встал рано, и, легко позавтракав, отправился на склон. Кроме него, там было всего два других лыжника. Подъемник легко вознес его на самую вершину. Спрыгнув с полированного деревянного сиденья, Роберто на мгновение замер, любуясь раскинувшимся кругом бескрайним голубым пространством, казавшимся волшебной грезой, парящей средь сахарно-белых массивов скал. Зрелище пьянило, словно бесценное шампанское. Раскинув руки и ноги, он понесся вниз, точно птица. Скорость с каждым мгновением нарастала… он и в самом деле парил, как птица, и наслаждался полетом.

Вот и пологий пятачок финишной зоны. Роберто испытал даже легкое разочарование — , что слишком быстро он его достиг. Но все можно исправить… Не снимая лыж, он заспешил обратно к подъемнику.

Через две минуты он был снова на вершине. Завораживающая панорама горных хребтов расстилалась вокруг, широкая и переливчатая, как серебряная скатерть. Мягкий толчок — и он почти незаметно для себя соскользнул вниз. Встречный ветер, набирая силу, загудел в ушах. Фальконетто все быстрее мчался по склону, носки его лыж еле заметно бились на мельчайших снежных буграх. В его сердце разрасталось упоение стремительным спуском, скоростью, мелькавшими, как в калейдоскопе, картинами лыжной трассы — похожие на накрахмаленные простыни ослепительно-белые полоски снега сменяли жгуче-зеленые вкрапления леса, точно во сне, проносились едва припорошенные, похожие на головы гигантских чудовищ и драконов, валуны, их сменяли виражи, выделявшиеся своими серыми полосами утрамбованного снега, которые со скоростью курьерского поезда переходили в мульды, залитые пустым солнечным светом.

И вдруг Роберто ощутил, как взлетает высоко в воздух — с незаметной кошачьей вкрадчивостью под лыжи подкрался трамплин. Он взмахнул палками — будто руками поднимая себя в воздух — и, опустив руки, словно опираясь на них, полетел. По всему телу разлилось блаженное ощущение свободного, ничем не сдерживаемого полета, ощущение безграничного освобождения от земной тяжести. Это было сенсационное, ни с чем не сравнимое чувство.

Когда он снова ощутил под ногами мчащуюся поверхность снега, голова стала кристально чистой, ясной. Через сотню метров он вошел в зону торможения и эффектно, по широкой дуге затормозил. Встал, скосил глаза на носки лыж, обсыпанных серебряной снежной пылью и счастливо засмеялся.

Со стороны склона послышался шум, резкий звук лыжных кантов, отчаянно режущих твердый наст. Кто-то летел вниз, подобно болиду из «Формулы-1». Роберто прищурился. Не может быть… Но небольшая, вся сжавшаяся фигурка лыжницы была до боли знакома ему. Если это она… Нет, не может быть она ею — ведь вчера еще только Каролина приковыляла в ресторан с костылями!

Стремительной стрелой промчавшись по склону и взвившись в воздух над трамплином, фигурка лыжницы на мгновение зависла в воздухе — темным орлиным росчерком. Затем лыжи впечатались в снег, он снова заскрипел, принимая на себя неимоверно усиленный скоростью вес отчаянно несущейся по нему спортсменки — и, не доезжая до Роберто несколько метров, женщина резким уверенным движением остановилась. В воздухе еще висела снежная пыль, которую она высекла своими лыжами, когда она стянула с головы шлем. По плечам, ничем больше не сдерживаемые, рассыпались густые темно-каштановые волосы.

Это была Каролина.

За окном сгущались сумерки. Обсыпанные снегом тирольские ели вдоль дорожки, ведущей в отель, стали расплывчато-серыми и слились с сумраком. Длинный фасад возвышающейся напротив «Мадженто» лыжной станции выступал черной стеной, а за ним в сиянии электрических огней трепетала панорама Кортина д'Ампеццо — далеко, до самых отрогов Альп, сотканная из серебристых ореолов ламп.

Роберто сидел в своем номере, машинально тянул виски со льдом из высокого прозрачного стакана и никак не мог решиться. «Я буду самым страшным дураком, если не сделаю этого», — прошептал он наконец. И все равно не двинулся с места.

Каролина… Она все время стояла у него перед глазами, как наваждение. И он снова и снова переживал ощущения, какие никогда раньше не испытывал.

Ощущения, каких никогда раньше не испытывал.

Странное томление… внутренняя дрожь… ощущение неловкости — и полного счастья.

«Все ясно, — пронеслось у него в голове, — я — влюбился».

Словно ледокол прошел через его жизнь, круша, как хрупкий лед, то, что было раньше, и оставляя за собой манящую, роковую глубину вод.

Образ голубоглазой девушки снова встал перед его глазами. Роберто вздохнул. Господи, как же она нравилась ему!

Он сжал в руке стакан. Надо встретиться с ней. Сегодня же.

Роберто стремительно поднялся, только сейчас ощутив, как же сильно он хочет этого. Побежал в ванную, через несколько минут выскочил оттуда, выбритый и освеженный своим любимым одеколоном «Арамис».

Когда он распахнул дверь номера, коридор был пуст. Ну конечно, все сейчас в ресторане. Он быстро спустился вниз.

Столик, за которым он обычно сидел, пока не был занят. Зато вокруг почти не было свободных мест. Взявшись за спинку стула, Роберто огляделся в поисках Каролины. Если она здесь, он прямо подойдет к ней, и… Роберто не знал, что именно последует дальше, но чувствовал, что все, что произойдет потом, будет прекрасно. Главное — начать. А пока… Он еще раз огляделся и сел на свое место, постукивая от нетерпения пальцами по столу.

— Что будете заказывать, синьор? У нас в меню есть превосходное карпаччо из белых грибов с тартаром из лосося, черный тунец с устричным соусом и белым трюфелем, тальятеллини с лобстером и томатным конкассе. Также стоит обратить внимание на корейку молочного ягненка со шляпкой белого гриба на виноградном листе в соусе из шалфея и утиную печень с лесными грибами и молодой спаржей.

— Давайте… тунца с устричным соусом, — рассеянно отозвался Фальконетто. Все его мысли были заняты Каролиной.

Через несколько минут официант принес ему заказанное блюдо. Роберто едва обратил на него внимание — его мысли были далеко.

Минута проходила за минутой. Роберто грезил наяву, мечтая, как он подойдет к Каролине, как заговорит с ней… дальше его фантазия уносилась в заоблачные выси.

Наконец, он очнулся — и взглянул на часы. Господи, прошло уже сорок минут, как он сидел в ресторане — а Каролина все не появлялась!

Привстав, Фальконетто обшарил тревожным взглядом зал ресторана. Может быть, он просто не заметил ее?!

Это было бесполезно. Каролины действительно нигде не было видно.

Кусая губы, Роберто откинулся на спинку стула. Каждая клеточка его существа словно прислушивалась, ожидая звука ее шагов, но девушка не появлялась.

Все это было так странно! Вчера, в то же самое время, она сидела здесь.

«Может, произошла какая-то ошибка? — пронзила его мозг абсурдная мысль. — Но какая тут может быть ошибка?!»

Он еще раз оглядел зал. Чуда не произошло: Каролина так и не появилась.

Что делать? К кому обратиться за помощью? Взгляд Фальконетто блуждал по залу. Наконец, он медленно поднял руку.

У столика вырос проворный официант:

— Да, синьор?

— Скажите, пожалуйста… — Роберто откашлялся. — Вы не видели тут одну девушку, которую зовут Каролина? Вчера, когда она приходила сюда, она была с костылями.

Официант покачал головой,

— Я не знаю, что сказать вам, синьор. Я ведь не все время нахожусь в зале.

— Вы видели ее или нет?

— Я же вам объяснил. — Щека официанта нервно дернулась. — Я часто пропадаю на кухне, в раздевалке… в общем, что я могу сказать?

Роберто смерил его холодным взглядом:

— Понятно.

Официант отошел от его столика. А Роберто снова застыл в ожидании. «Может быть, она у врача, и ей делают какие-то процедуры? — пронеслось у него в голове. — Ведь у нее были травмы».

Версия была правдоподобной… но ведь вчера, несмотря на все свои травмы, Каролина была здесь, а сегодня… Фальконетто почувствовал, как все внутри у него буквально закипает от досады.

Он с раздражением посмотрел на практически нетронутую тарелку. Есть ему совершенно не хотелось.

«Может, кто-то другой знает?» — мелькнула у него спасительная мысль. Он резко повернулся, оглядел зал. Заметив другого официанта, взмахнул рукой.

— Да, синьор? — Высокий худой мужчина с короткой щеточкой усов под длинным носом вопросительно посмотрел на него.

— Вы случайно не видели тут сегодня одну девушку, Каролину? Вчера она приходила в ресторан с костылями. Очень красивая, темноволосая…

Официант покачал головой,

— Боюсь, ничего не могу сказать вам, синьор. У нас здесь столько работы…

— Вы что же, даже не замечаете своих клиентов? — не выдержав, резковато бросил Роберто Фальконетто.

Официант развел руками,

— Извините.

Роберто застыл, его глаза на мгновенье вспыхнули, но он постарался взять себя в руки. Каролины в ресторане не было, и никто не хотел помочь ему найти ее.

Из груди у него вырвался вздох. Но уже в следующую секунду он вскочил на ноги. Каролина не пришла в ресторан? Чепуха, тогда он встретит ее где-нибудь еще. Она же здесь, в отеле.

Бросив на высокого костлявого официанта испепеляющий взгляд, он выбежал из ресторана.

В лобби отеля было безлюдно, искусно приглушенный свет создавал непередаваемое ощущение уюта и тишины. Администратор за стойкой из полированного дуба внимательно просматривал вечернюю газету — обзор спортивных известий.

— Добрый вечер. — Фальконетто облокотился о стойку. — Я могу вас спросить кое о чем?

— Я к вашим услугам, синьор! — ободряюще улыбнулся ему администратор.

— Я ищу одну девушку, по имени Каролина. Знаете, такая отчаянная лыжница. Вы случайно не в курсе, где она? Я думал найти ее в ресторане, но там ее не оказалось…

— Каролину? — протянул администратор. Его выражение неуловимо изменилось. Смотрел он как-то загадочно, будто хотел и не мог что-то поведать Роберто, точно вглядывался в него в поисках некоего подтвержденья.

— Отчаянная горнолыжница, вчера она даже передвигалась при помощи костылей. Вы не могли ее не заметить! — выдохнул Фальконетто.

— Она уехала.

У Роберто было такое ощущение, словно его окатили ледяным душем.

— Когда? — прошептал он.

Администратор нахмурился и после некоторой паузы промолвил:

— Я не знаю. Ее выписывал кто-то другой.

— А у вас не остался ее адрес? Или телефон? — вырвалось у Роберто.

— Нет, — покачал головой мужчина за дубовой стойкой.

— А-а-а! — что это означало было непонятно, но администратор «Мадженто» и не собирался этого уточнять.

Круто повернувшись, Роберто выбежал из лобби, едва не сбив фарфоровый вазон с рододендронами, призванный оживлять богатый интерьер.

«Ничего, — думал он, — все это чепуха, я обязательно разыщу ее координаты! Не может быть, чтобы никто ничего не знал.» Внезапно на его лице появилась улыбка. «Ну конечно, Марко Бонетти знает! Надо только дождаться утра!»

На следующее утро Роберто Фальконетто встал раньше всех и сразу помчался на склон, даже не позавтракав. Подъемники, похоже, начали работать только что — с ярко-оранжевых железных колес, на которые наматывались стальные тросы, еще сыпалась снежная пыль, накопившаяся на них за ночь.

Роберто запрыгнул на деревянное сиденье и подъемник пополз вверх. Он пристально всматривался в расстилавшийся под ним заснеженный пейзаж. Но Марко Бонетти нигде не было видно. Равно как и остальных лыжников — он был один, совсем один.

У вершины склона, там, где подъемник делал разворот, Фальконетто спрыгнул на утоптанный снег, и глубоко вздохнул. Далеко на западе Альпы тонули в похожем на вуаль легком утреннем тумане, В снежном дыхании гор слышался неуловимый запах рождающейся весны.

Он еще раз окинул взглядом окрестности, точно надеясь на то, что сейчас случится чудо, и он вдруг увидит где-то на склона Каролину. Но чуда не произошло. Склоны оставались пустыми, торжественно-безжизненными.

Роберто согнулся и покатил вниз. Поворот, еще один, затем лыжня круто нырнула вниз, он почувствовал, как стремительно набирает ускорение… ветер в ушах засвистел, он почувствовал, как его всего охватывает плотная гудящая среда вибрирующего воздуха, и еще сильнее лег на него грудью, чувствуя себя почти так же, как парашютист в свободном полете. Но только, в отличие от парашютиста, он мог еще и управлять своим полетом, совершая любые головокружительные зигзаги, немыслимые при обычном свободном падении. Едва заметное глазу движение — и вот он уже мчится вниз, по широкой плавной дуге, которой оканчивается трасса спуска. Роберто затормозил, взметнув вверх облачка снежной пыли, и услышал густой баритон Марко Бонетти:

— Мамма миа, да вы настоящий профессионал. Я видел, как вы прошли склон — это была езда из учебника по горным лыжам.

Фальконетто улыбнулся,

— Просто мне никто не мешал. И я мог ехать так, как я хочу.

Рот Бонетти растянулся в довольной ухмылке,

— Скромность еще больше украшает вас, синьор!

Роберто переложил палки из одной руки в другую.

— Марок, я хотел спросить вас об одной вещи. Помните ту девушку, Каролину, которая доставила вам так много неприятностей? У вас случайно не осталось ее номера телефона?

— А почему вас это интересует? — прищурился инструктор.

Роберто почувствовал, как невольно краснеет. Вопрос Бонетти застал его врасплох. Он лихорадочно подыскивал любое правдоподобно-небрежное объяснение, но ничего не приходило ему в голову. Наверное, Джино Сольди мог бы на его месте бросить что-то вроде «я просто коллекционирую телефоны всех более-менее прилично выглядящих девушек моложе тридцати лет» или что-то в этом роде, но Роберто не мог заставить себя произнести такое.

— Мне просто хотелось поговорить с ней, — выдавил он наконец.

Сузившиеся глаза инструктора как-то странно блеснули:

— Мне показалось, что вы были не в восторге от общения с ней на трассе.

Фальконетто деланно улыбнулся,

— Вам это просто показалось, Марко.

Марко Бонетти пожевал губами, и еще раз пристально и продолжительно поглядел на Роберто. Потом пожал плечами и сказал:

— У меня не осталось ее телефона.

Роберто вдруг почувствовал себя уязвимым, словно неожиданно лишился опоры.

— Как? — вырвалось у него.

Марко Бонетти только молча посмотрел на него — и отрицательно покачал головой,

— Но хоть фамилию-то вы ее запомнили? — простонал Фальконетто.

Зная фамилию Каролины, он мог бы обратиться в специальную справочную службу и попробовать выяснить там ее номер телефона.

— Нет, — произнес инструктор.

Роберто уставился на него. Но лицо Бонетти было абсолютно невозмутимым. Инструктор и не думал шутить с ним.

— А вот и ваш коллега, — Бонетти показал концом палки на склон холма, по которому стремительно мчался вниз лыжник в ярко-зеленом комбинезоне. — Тоже ранняя пташка. Пойду займусь своими делами. — И, оттолкнувшись, он отъехал от Роберто.

Оставшись один, Фальконетто с трудом сдерживался, чтобы не закипеть. Надо же, пришел так рано, и все это оказалось бесполезным. А ведь он думал, что это будет самым простым способом выяснить телефон Каролины. Что же делать?

Он нахмурился еще больше, обвел взглядом низко повисшее небо, кольцо горных вершин и глубоко вздохнул. После разговора с Бонетти он чувствовал себя полным идиотом.

Внезапно он хлопнул себя ладонью по лбу и рассмеялся. Мадонна, он же действительно идиот! Фамилия Каролины обязательно должна сохраниться в компьютере отеля. Она же платила за номер, за услуги, там должен был остаться и номер ее кредитной карточки, и все остальное… Может быть, там есть даже ее телефон.

Приободрившись, Фальконетто зашагал по направлению к отелю. Он шел очень быстро и ни разу не оглянулся. Поэтому он не видел, как Марко Бонетти, глядя ему в спину, поднес к губам телефон и произнес несколько энергичных фраз.

Просторное лобби «Мадженто» было все пронизано солнцем, от которого золотились стены, и словно улыбалось ему. Воздух был напоен тонким ароматом свежесрезанных нарциссов — цветы только что доставили из теплицы, расставив их в огромных вазах перед самым входом.

Роберто подошел к администратору.

— Бон джорно. Добрый день. — Он облокотился о полированную дубовую стойку. — Мне нужна ваша помощь…

— Всегда к вашим услугам! — улыбчиво откликнулся мужчина за стойкой.

— В вашем отеле я познакомился с одной девушкой, Каролиной, но вчера она неожиданно уехала и у меня не осталось ее номера телефона. — Фальконетто кивнул на компьютер, — Но Там-то ведь все должно быть, верно? Вы не могли бы помочь мне? Или хотя бы подсказать мне фамилию девушки.

— Как, вы говорите, ее имя? — нахмурился администратор.

— Каролина. Она каждый день каталась на лыжах, да притом так стремительно, что в последний день ей пришлось ходить на костылях. — Роберто улыбнулся, — Исключительно красивая шатенка с голубыми глазами.

Мужчина за стойкой посмотрел на компьютер и перевел взгляд на Роберто,

— Боюсь, у нас тут ничего нет, синьор. Ничем не могу вам помочь.

Роберто опешил.

— Как это — ничего нет? Вы хотите сказать, что у вас не осталось никаких записей?

Администратор пожал плечами,

— Обычно мы стираем их, как только постоялец покидает отель.

— Но…

— Зачем нам лишняя информация? В конце концов, память компьютера ведь не безгранична… Что-нибудь еще, синьор?

— Нет, — выдохнул Фальконетто, — больше ничего мне от вас не надо.

Он повернулся и медленно пошел к выходу. Все это было странно, очень странно. Ни инструктор по лыжам, ни даже администратор не знали имени девушки, которая уехала из отеля буквально вчера! «Это невозможно, — пронеслось в голове Роберто. — Когда я продаю свои автомобили, информация об их покупателях никогда не стирается из памяти компьютера. Зачем ее удалять? Она всегда может пригодиться. И любой отель наверняка хранит базу данных о всех своих посетителях. Мало ли — может быть, они еще раз приедут. И тогда им с законным основанием можно будет выписать счет со скидкой. Да и вообще — что за спешка: стирать информацию о клиенте на следующий же день?!»

Он внезапно остановился. «Или это мне не хотят ее давать? Но почему?! Какая может быть причина?»

Роберто круто развернулся и подошел к администратору.

— Да, синьор? — жизнерадостно откликнулся тот.

— Послушайте… — Фальконетто наклонился к нему. — Я все пойму. Только скажите мне: вы нарочно не хотите давать мне фамилию девушки? Просто скажите!

— Я не понимаю вас, синьор, — покачал головой мужчина за стойкой. — Я уже объяснил вам: вся информация о наших клиентах стирается одновременно с окончательным расчетом. Таков порядок.

— Странный порядок!

Мужчина внимательно посмотрел на Роберто и чуть усмехнулся:

— Когда вы будете покидать наш отель, порядок будет точно такой же. — И демонстративно склонился над журналом, который листал.

Кипя от негодования, Фальконетто выскочил из лобби «Мадженто». «Ну и дела! И это называется образцовый, почти что фешенебельный отель!» — думал он.

Итак, Бонетти ничего не знал, администрация отеля — тоже. Равно как и официанты… «Черт! — вырвалось у Роберто. — Проклятье!»

Еще утром он не смог бы предположить, что будет так переживать по этому поводу. Тем не менее, это было именно так.

Он резко остановился. Идти кататься на лыжах совсем не хотелось. Пойти в ресторан отеля пообедать ему претило — он просто не смог бы видеть лица тупых идиотов-официантов, ни один из которых не смог помочь ему в таком простейшем деле.

Круто повернувшись, он выбежал на улицу. В лицо дул холодный ветер. Но Роберто, упрямо наклонив голову, шел вперед.

Больше всего ему хотелось сейчас оказаться в каком-то небольшом заведении, скрыться там, примостившись в самом углу и, может быть, напиться так, как он иногда напивался в молодости.

Он вышел на главную улицу Кортина д'Ампеццо, и перед глазами замелькали вывески: «Золотой лев», «Горная долина», «Д'Амбуаз», «Серебряная фиалка». Нет, все это были слишком дорогие заведения, со множеством посетителей и туристов, с кипящей даже сейчас, в самом начале дня, жизнью. Ему нужно было что-то совсем иное…

Через двадцать минут он наконец нашел то, что искал — небольшой пивной бар со скромным названием «Соджорно». Толкнув низенькую темную дверь, он даже не услышал звона колокольчика. В баре сидел всего лишь один посетитель — и, похоже, просто дремал.

Дверь за его спиной медленно закрылась, и шум и свет улицы остались позади. Фальконетто заказал рюмку ямайского рома и полкружки пива и понес напитки к самому дальнему столику.

Пиво после рома показалось слабым, как вода, и он тут же заказал еще рюмку. Выпил — и ощутил тепло в желудке. Он заказал еще пива, — тепло все увеличивалось, пока, наконец, после четвертой или пятой кружки Роберто не почувствовал себя лучше. Мучившая его тупая боль наконец отпустила, и происшедшее с ним совсем недавно в лобби отеля уже не казалось столь важным. «В конце концов, мало ли девушек на свете», — прошептал он. Расслышать его слова в полупустом баре было некому — дремавший за своим столиком мужчина был, разумеется, не в счет.

Но уже в следующую минуту лицо Роберто исказила судорожная гримаса — его собственные слова показались ему бесконечно фальшивыми. Девушек на свете было, конечно, немало. Но Каролина… разве можно было представить себе кого-то еще, кто был похож на нее?

Перед его мысленным взором возникла ее стремительная фигура, с отчаянной храбростью проносящаяся вниз по льдистом склону, ее огромные голубые глаза-озера, загадочно мерцавшие в полумраке вечернего ресторана. Он вспомнил восхитительное торжество ее непокорных каштановых волос, ее четкий профиль, словно сработанный лучшим скульптором Возрождения. Гордо выпрямленная спина, королевская осанка. Нет, подобных ей просто не было. И Роберто, больше не в силах сдерживаться, невольно застонал.

Дремавший за своим столиком мужчина удивленно поднял голову.

— Что с вами, синьор? — пробормотал он. — Неужели в «Соджорно» подают такое пойло, от которого посетители по-настоящему стонут? Похоже, я не единственный, кто пострадал.

Через четыре дня Роберто вернулся в Милан. Нет, погода в Кортина д'Ампеццо стояла все такая же прекрасная, она стала даже лучше, солнце в течение всего дня вообще не пряталось за облаками, а все склоны были усеяны лыжниками с загорелыми румяными лицами, и пункт проката лыж работал как никогда напряженно — но что-то, видимо, случилось с самим Роберто, и ему не захотелось больше задерживаться. Позвонив Джино, он коротко известил его, что возвращается. И уже через три часа переступал порог офиса.

— Рад вас видеть, шеф, в прекрасной спортивной форме — похудевшим и загоревшим. Я всегда говорю: худеют только худые. А нам, толстякам, не везет — мы только поправляемся. — Джино Сольди вздохнул, но через секунду почтительно склонил голову: — Рад доложить: без вас все было не так уж плохо. Но с вами, разумеется, гораздо лучше.

Фальконетто махнул рукой,

— Я не президент республики, Джино. Не надо так мне льстить. Как дела с продажами?

— Я старался, но… — Джино не мог сдержать торжествующей улыбки, — у вас это точно получается гораздо лучше. Смотрите на график движения автомобилей. С вами они, черт побери, уходили гораздо быстрее.

Роберто проглядел график и покачал головой,

— Ты зря прибедняешься, Джино. Дела у тебя обстояли просто отлично. Больше двадцати проданных машин за эти дни — да это же превосходный результат!

— Вы бы его перекрыли в несколько раз, — ухмыльнулся Сольди. — Впрочем, у вас сейчас есть прекрасный шанс продемонстрировать это. Кстати… — Он понизил голос. — Вчера здесь был представитель фирмы. Конфиденциально сообщил, что скоро в продаже появится новая версия «Альфа-Ромео 4C Spider», знаменитого спортивного купе. Мощность новой модели увеличивается почти на треть!

— На треть? — Глаза Роберто Фальконетто блеснули.

— Вот именно. Он сказал, что мы можем начать рекламировать эту игрушку — естественно, пока потихоньку. Только самым проверенным клиентам. Цена для них будет тоже особая — отдавая на обмен старую «Альфу 4C Spider», они смогут получить новую всего лишь за треть стоимости!

— Невероятно, — прошептал Фальконетто,. — Если это случится, это будет действительно большим прорывом. Ни «Ланча», ни «ФИАТ» ведь не выпускают в этом году никаких спортивных новинок?

— И «Мазерати» — тоже. — Джино Сольди возбужденно потер руки, — Новые модели подготовили только «Феррари» с «Ламборджини». Да еще и «Бугатти». Но, как вы понимаете, их игрушки по карману только арабским шейхам и миллионерам из России.

Роберто кивнул.

— А «Альфа-Ромео 4C Spider» в принципе доступна всем, кто любит быструю езду, и при этом обожает подлинный комфорт. Так что хорошее будущее нам, похоже, обеспечено!

— Я сегодня же позвоню синьору Фельтринелли… да и, пожалуй, синьору Риччи — сообщу им о новинке. Они должны это оценить.

— Я тоже так думаю, — кивнул Джино. Он внимательно посмотрел на шефа, — А как вообще ваш отдых? Удался? Снег не подвел?

— Да, все было прекрасно.

— Все, кроме… — Джино Сольди покачал головой.

Фальконетто нахмурился,

— Какая муха тебя укусила? Что ты имеешь в виду, Джино?

— Не старайтесь обмануть меня, шеф — все равно не получится. — Сольди выразительно взмахнул рукой, — У вас такое лицо, какое бывает у человека, который получил все, кроме самого главного приза. Этого не скроешь. Чего вам не досталось? Солнечных ванн, о которых вы мечтали в Милане? Или все-таки вам не досталась о н а?

— Кто?!

— Девушка вашей мечты, конечно. — Лицо Сольди сложилось в лукавую гримасу. — Ну, признавайтесь! Вы ведь последовали моему совету в Кортина д'Ампеццо — и обратили внимание на красивых женщин, которые там появляются. Но это оказалось не слишком приятным испытанием, верно? Ведь на каждую красивую женщину — уйма охотников!

— Дело не в этом…

— А в чем же? — У толстяка был один недостаток — если он начинал приставать, от него было уже невозможно отвязаться.

Роберто посмотрел на него. Говорить или не говорить? Но, похоже, он все равно не отстанет… Роберто наконец решился:

— Я действительно встретил там одну девушку…

— Ура! — прервал его своим воплем Джино. — Мой шеф наконец влюбился!

— Ты не можешь потише? — поморщился Роберто. — Зачем эти крики? Ты же не на рынке на пьяцца Скавоне, не продаешь там урожай оливок… Нет, я не влюбился — я просто встретил одну очень симпатичную девушку. Которая чуть не сбила меня на лыжной трассе, к слову сказать… Но… — Он развел руками, — Потом все вышло совсем не так, как ты думаешь. В том смысле, что ничего и не было — ни я не влюбился, ни она. Она просто уехала, исчезла, не оставив и следа. Вот и все. — Он с сарказмом посмотрел на Джино, — Так что тебе нечего радоваться. И не таким ты оказался хорошим пророком!

— Я вижу по вашим глазам, что она запала вам в душу, — торжественно провозгласил Джино Сольди, весь подавшись вперед и приблизив свое лицо к лицу Фальконетто. — А значит, вы ее обязательно найдете!

— К сожалению, вот это — совершенно из области фантастики, — вздохнул Роберто. — Дело в том, что я знаю только ее имя, и все. Ни фамилии, ни номера телефона, ни даже из какого она города — вообще ничего. Так что лучше просто забыть о ней, и все.

— Но это — невозможно. — Джино Сольди невозмутимо смотрел на него. — И вы это знаете.

— В Италии есть службы, которые могут помочь узнать номер телефона человека, но для этого нужна хотя бы его фамилия или адрес, а у меня вообще нет ничего, — попытался объяснить Роберто. — Так что лучше просто забыть об этом.

— Вы не сможете, — покачал головой Джино. — Ведь вы уже встретили ее. Я это вижу по вашим глазам. Забыть такую девушку — невозможно.

— Не говори глупостей. — Фальконетто махнул рукой, но рука его почему-то подрагивала.

Джино вздохнул,

— Я только одного не понимаю — вы что, не могли выяснить ее имени прямо там, в Кортина д'Ампеццо? Она же где-то жила — в отеле или в пансионате…

— В одном отеле со мной!

Сольди откинулся на спинку стула,

— Тогда я ничего не понимаю! Ведь в компьютере отеля должны были сохраниться все ее данные.

— Ничего там не сохранилось, — мрачно буркнул Роберто. — Они сказали, что все данные о постояльцах стираются из памяти, когда происходит окончательный расчет.

— Неужели?! По-моему, они просто наврали вам. Лично я никогда о таком не слышал. Никогда, — повторил Джино. — Подождите минутку — я позвоню Эуджении, она как раз работает в отеле администратором, и на всякий случай проверю. Или я сошел с ума, или… — Он сорвал трубку телефона.

Когда его стремительные переговоры с Эудженией закончились, Джино Сольди поднял на Роберто печальные глаза:

— Они обманули вас, мой друг. Такой практики нет и быть не может — хотя бы из-за требований полиции. Карабинеры требуют хранить такие данные как минимум три года — мало ли какие могут возникнуть обстоятельства, необходимость выяснить что-то. — Он покачал головой, — А теперь попытайтесь представить себе, зачем им это понадобилось — врать вам.

Фальконетто безвольно пожал плечами,

— Откуда мне знать?

— Это какая-то загадка, — заключил Джино. — Кажется, тут скрыта какая-то тайна. Но какая?

— Мне ничего не приходит на ум, — бросил Роберто.

— Мне — тоже. — Сольди внимательно посмотрел на него. — Но, может быть, мы скоро узнаем ответ?

— Давай лучше займемся продажами наших автомобилей, — взмолился Роберто.

Синьора Рената Аркини долго разглядывала «Альфа-Ромео Giulia», подходя к ней то с одного боку, то с другого, потом капризным тоном заявила:

— Я хочу совершить тест-драйв. И пусть кто-нибудь сопровождает меня.

Джино Сольди выразительно взглянул на шефа. Его взгляд говорил: «Это по вашей части».

Роберто Фальконетто пружинисто направился к синьоре Аркини:

— Пор фаворе, вы окажете мне честь, позволив сопровождать вас!

Рената Аркини уселась за руль. При этом ее довольно короткая юбка несколько задралась, обнажив еще достаточно красивые, стройные ноги — несмотря на то, что синьоре было явно за пятьдесят, и лицо плохо скрывало ее возраст. Она не сочла нужным поправить ее, и решительно надавила на педаль газа. Машина вылетела за ворота салона.

Конец ознакомительного фрагмента.