Трудная пациентка

Делисса Гарина, 2021

К чему приведет восстание роботов? Что, если за теократией будущее? Как быть со странными членами своей семьи? В книге герои сталкиваются не только с этими вопросами. В данный сборник включены рассказы в жанрах антиутопии, социальной и приключенческой фантастики, ужасов.

Уверуй и спасешься

— Я считаю, что закон о духовности — единственное, что спасет наше общество от массовой деградации, — вещал эксперт с телеэкрана, — ситуация складывается так, что стране сейчас гораздо нужнее не образование, не медицина или наука, а именно духовность — все остальное приложится.

— Многие возмущаются закрытием школ, институтов, колледжей, а также введением квот на места в оставшиеся образовательные учреждения. Как вы это прокомментируете? — поинтересовался ведущий.

— Я считаю, что прежде общество должно вернуться к моральным ценностям и богу. А то посмотрите кругом — образование есть, а культуры нет! Вспомните — издревле наша страна носила какой эпитет? — Святая! Для того, чтобы…

— Хватит! Я не могу это больше смотреть! — в отчаянии воскликнула мать, хватая пульт.

Воцарилась тишина. Отец сидел, опустив голову и нахмурясь, мать кусала губы, стараясь не разрыдаться.

В прихожей хлопнула дверь — влетели дети и наперебой загалдели:

— Мам, пап, мы больше не будем ходить в школу, завтра школа закрывается, ураа!!! — и замолчали, увидев лица родителей.

— Чему радуетесь… глупые, — горько сказала мать.

***

Через неделю пришло официальное письмо. Фроловых вызывали к семейному духовнику. Заканчивалось письмо фразами «Храни вас господь» и «Неявка служит причиной постановки на учет».

***

— Фроловы, пройдите, батюшка ждет, — пожилая монашка распахнула дверь кабинета.

— Оставь надежду, всяк сюда входящий, — шепнул, не удержавшись, Кирилл жене.

Духовник был очень молод, тощ, с пронзительными серыми глазами. Он сидел за обшарпанным столом, заваленным папками. Оценивающий взгляд впился в супругов. Фроловы угадали, что оценку получили неудовлетворительную.

— Пусть детишки подождут, — сладко пропел поп. — Поговорим пока с вами. Наталья и Кирилл Фроловы… Я отец Андрей, ваш духовник. Присаживайтесь. Давайте же начнем беседу. Скажите, давно вы в браке?

— Десять лет, — мрачно ответил Фролов.

— Венчались?

— Нет.

— Почему? Вы крещеные?

— В принципе, да.

— В принципе? — священник приподнял бровь. — А как это понимать — «в принципе»?

— Меня крестили в детстве. Но в бога я не верю.

— Вы, Наталья?

— Так же, как и муж — в детстве крестили…Но я никогда не задумывалась, верю я в бога или нет.

Священник откинулся на стуле и тяжело вздохнул.

— Ваши дети крещеные?

— Нет. Мы с супругой решили дождаться, когда они вырастут и сами решат, хотят ли они креститься.

Духовник покачал головой:

— Прости их, боже, не ведают, что творят! Вы погрязли во грехе сами и влечете туда же своих детей! Человек должен быть крещен, это убережет его от бесов, злых сил, от соблазнов и искушений! Если человек не крещен, он уязвим для врага рода человеческого! Да, Наталья и Кирилл, с вами придется много работать. Перейдем к следующему вопросу. У вас только двое детей. Почему?

— В каком смысле — почему? — растерялась Наталья.

— В смысле — вы, Наталья, чем-то больны, или предохраняетесь?

— Я не могу понять, какое ваше-то дело? — взорвался Кирилл.

— Кирилл, Кирилл, — поп покачал головой. — Я же ваш духовник! Приставленный к вам богом и матерью-церковью, дабы помогать вам жить жизнью праведною!

— Не надо нам помогать жить! — Фролов потерял самообладание и вскочил. Его лицо налилось кровью, голос переходил в крик. — Мы сами прекрасно справлялись все это время! Тоже мне, выискался праведник. Тебе лет-то сколько, сопляк?! Устроил нам тут допрос!

— Кирилл, успокойся! — испуганно вскрикнула Наталья.

— Лучше послушайтесь жену, сын мой, — мягко сказал священник, — это не допрос, я стараюсь узнать вас и понять ваш образ жизни. Иначе, как я смогу помочь?

— Да черта с два! Мы немедленно уходим!

— Вы никуда не пойдете! — раздался новый голос. Фроловы обернулись. В дверях стоял полицейский, сурово глядя на Кирилла. — Я попрошу вас разговаривать вежливо с вашим духовником. Второго предупреждения не будет, ответите по закону. Прошу прощения, отец Андрей, что без спроса врываюсь — услышал крики и забеспокоился.

— Спаси бог за заботу, Алексей, — улыбнулся стражу порядка поп. — Сядьте, Кирилл!

— Я, если что, в коридоре, прям за дверью буду, отец Андрей, — сообщил полицейский и напоследок еще раз грозно взглянул на Фролова.

— Итак, двое детей. Вы предохраняетесь или ваша жена больна, Кирилл?

— Довольно с меня. Если ваш цепной пес считает, что я неподобающе с вами разговариваю, я буду молчать, отец Андрей!

— К чему это ехидство, Кирилл? Зачем упорствовать во грехе? Наталья, может, вы ответите мне?

— Отвечу! У нас столько детей, сколько мы планировали!

— Значит, губили нерожденных младенцев предохранением…. Ох, Наталья, это же грех! Вспомните! Когда наша страна звалась Святой, народ жил в законе божием. Многие женщины имели десять-пятнадцать детей! И не было этого планирования семьи, которое суть от лукавого, желающего извести людей!

— Мы и вправду пойдем, — поднялась Наталья.

— Сидите! Понимаю, тяжело слушать обличения. Гордыня необузданная…Смиряйтесь! Смиряйтесь, говорю вам! — Видя, что Фроловы, не реагируя на его слова, взялись за ручку двери, духовник резко сменил тон. — Немедленно прекратить неповиновение, или вы будете арестованы на двадцать суток!

И уже тише добавил:

— Сегодня вечером вы должны будете прийти ко мне на богослужение. Исповедуетесь. До вечера решу, какую епитимью на вас наложить. Пока же весь день вы должны будете поститься и молиться!

****

— Это квартира Ткаченко?

— Да, здравствуйте… А вы кто?

— Ваш участковый духовник отец Павел. Хотел бы поговорить с вами о вашей сестре Кристине.

— О Кристине? Что с ней?

— Негоже юной девице жить одной, вот что! Я знаю, что ваши родители погибли, царствие им небесное. Так возьмите сестру к себе в семью!

— Но Кристина сама решила жить одна. Ей уже девятнадцать, она учится и работает рядом с домом. От нас ей было бы неудобно ездить… И неудобно жить с нами, у нас своя семья, младенец, какая уж тут учеба… Вообще-то, Павел, она взрослый человек, сама имеет право решать, где жить!

Конец ознакомительного фрагмента.