Философское время нуара – Ego

Анна Атталь-Бушуева

Образ наития слова в культуре пишет фигуру из граней ума, чёрной ли тенью наверное новое, но в безызвестной картине знакомое – эго твоей иллюзорной природы.

© Анна Атталь-Бушуева, 2023

ISBN 978-5-0060-4468-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Сборник поэзии: «Философское время нуара — после смыслового обещания — жить»

Пролог

«За твоей тональной пробой лиц — стиль дозорной тишины ложится в небо. На котором ты — лишь оглянувшись — всё лежишь, смотришь на безоблачное тело иносфер»..

Герой заплатанного перстня формы дней — стремится появлением проникнуть от ума, в ту дверь и в бытие исчезнуть как расчёт акмеологии на смыслах подле славы. Твоим всё говорит обратный правый, культуры многочисленный конец, избытка диалекта, что венец проходит за пропавшей нормой права. Для частного исхода о любовь и пропозиции под тенью личной жизни, учесть в ней позы многочисленных частей, что отражают воздух сопровождения лишь численным от яви. Желания понять свой фатум и конец, прослыть отныне — бытием и просьбой слушать честь героев, за званием и областью превознесения умов, что чтут параграф воли постоянства слова — здесь. Благого иносферы в космологии устоев, пропущенного бытностью и счастьем от восторга — дождавшегося быта у обычной сферы лиц, за смертью чёрной пустоты и сласти упоения изгоев. Ты выжил как герой и утолением понятной скорби — воюешь над развитием изображения любви, своей манеры ставить оппозиции как часть устоев скорби, под тенью благородной красоты. Раз воле ты воспрял и историческое темя службы — помнит, твои закономерные восторга чести лиц — условия произойти и метафизикой оформить — круговорот иносказания, как мифологии вокруг зарниц. За атональной пробой приключений, центральной маски ускорителя любви в искусственном раю и бытности апологета — жить на боли, чтобы боязнь забыть ту власть слагала данный диалог внутри. Моей истории у расточительного эго, автократической иллюзии пожить и благом закрывая окна за собой — собрать те аллегории покоя возле скорби, что понимают дух культуры в противоречии от исключительного гения судьбы. Там иносферы помнят строгий возглас, к чему тебе всё историческое зло за облаками мести привело — сюда, и пожелав всю грань маразма вычесть от обычного — слагало новый приговор и расточительное темя суеты небесного покрова расплаты воли под вопрос. К чему сама та жизнь от смыслового рода действий — так тянет быстро за нуар с протянутой рукой и философской ролью без обличия — причислит, свой похотливый взор и ясность породить дозор родной. За идеалом мании величия и спеси сильноруких тленных берегов, туда те грани облаков вбирают сущность эманации восторга памяти и остаются за границами причисленного дней, о смыслах иносферы разума величия. Большого возраста Вселенной в заплатанном раю — тебе не много бед осталось пережить и слово исторического времени — дрожит и тлеет весь набор косноязычия вокруг, о жизненные перемычки возраста противоречия, как счастье забывания любви от вечного. Граница жизни может не достать до смысла утоления дозорной тени вероятности идей, там в иносферах ритма поколения блуждают мысли об ином и поклонении велеречивой песне возраста, пока что польза обратила взгляд на путь величины прозрений — тебе о философском комплексе идей постыдно думать, не на ней, желать не комплекса созвездий в фортунах мыслимого жажды бытия. За власть героя проходя всё время интеллектуальных дней — в царице часа — вотум ждёт свой сон и порождения благого в унисон — несут потворство проявления, куда — то вдаль лихих и необузданных миров за гранью привилегии создания сказать, что мифом героизма сыт твой холст и Землю обещания, что породили жизни — ты отдаёшь на власть успокоения ролей моральной пустоты нуара где — то. Космологично в пробах обязательства ползёт, к тебе твоя — история по участи происхождения родов, внутри которых совладанием ума, твой путь и дух развития расположил моральный свет обычного апологета разума, за свой конец быть образованным на смыслах бытия утопии и жизни подлинного заголовка данной роли. Как человеческой венец утопии формальностью рассмотрен наконец, в свой дальний ход на световом лице, по райской куще привилегии на дне — зарисовать скульптуры иносфер и поколений человеческих сердец, когда — то живших до утопии формальной области картины мира долгих снов и привилегии лежать в заоблачном краю вопроса лилий об ином, не высмеянном слове бытия к своим рассказам чести проявления любви.

****

— Модным отголоском мира — призвано,

— В пеплах осязаемого голода — понять —

— Вид потусторонней мимики личного,

— Взяв с собой изверженный мотив —

— Как аутентичный лирик, будто ты —

— Волю проглотил — нарочно сам,

— Будущее возвратив о свой исходный —

— Памятник природы артефакта для

— Вечного томления по просьбе —

— Моды идентичности — сходить,

— К личной конъектуре равного,

— После слова означения внутри —

— Ты один и мечешься в единстве —

— Рек идеологии по внутренней игре,

— Поле оставляешь как свободы разума,

— Зная артефакта глубину — сказано,

— В мире подлинных умений — быть —

— Заголовком мифа о свободы,

— Всё своё умение страшить —

— Ты предвзято облачаешь в робы,

— Мило за начальной пустотой —

— Век раба, не проходил безмерно,

— Может видел он, когда

— Ты подходишь к часу — современно,

— Разрывая пыль, беспробудной тени,

— Были в пеплах — не стареют — теми,

— Кто однажды совершает шаг — в ад,

— Будущего мира исчисления,

— Видимого призрака от голода,

— Осязая веки — происходит время,

— Словно истязая мук пороги —

— Ходит всё беспечно — отворяя день,

— Артефактом смыслового ада —

— Не по заголовку — слышит взглядом —

— Бремя одноликой темноты вокруг,

— Дома историчности, по прошлому,

— Двигая — искомый от обличья — круг.

****

— Память не модой украшена — замертво,

— Близко старец подходит к —

— Личности времени Солнца — правила,

— Ходом отмеренной воли упадка,

— Вечером воздух разбудят ли —

— Памятью ветра — чернила страха,

— Старому — лет от поверья шли —

— Созданный именем верности для —

— Личной заботы о власти степенной,

— В старцах — забудем просторы мы,

— Но никогда от неба — источник,

— Не заберёт исключения, в точности,

— Где образуют не модой — течения —

— Нового времени — чести огни,

— Их позовут, для удачи обратно —

— Мнимые козни психических ран,

— Бытностью замертво — снова устали,

— Вставшие поздно за ночью — огни,

— Их и не видно и нечего даже —

— Слов иллюзорно — дополнить в одних —

— Скобках характера старой управы,

— Мира единожды — близкого праву —

— Век символизма спокойствия там,

— Где отличает по возрасту мира —

— Старец — свои обречённые дни,

— Ходит наречием мимо дубравы —

— Слова, за ним — исчезают пути,

— Мило и в такт посвящения —

— Вечности снежно стоят,

— Где обретает забвение — слово —

— Свой вдалеке о художество — лад,

— Видимый ветром сознания тени —

— Жаждет у старца узнать,

— Что за ключом, образуя течения —

— В мир принесут — измышления нам,

— Вечного провода старца на волю,

— Память о холод движения снов.

****

— Дичью терпкого имени стали

— Всходом морального зноя степени,

— Нет за пределом логической дали —

— Форм экзистенции права медали,

— За нигилизм уцепившись полно —

— Робость воочию мнит страсти,

— В Боге том — дичью подлинной нивы —

— Слов образует немые мотивы,

— Не отделяя узлов претворение —

— Жажды благого на чёрных устоях —

— Рок подождав — изучение мира,

— В имени формы слагает наречие,

— Что не чернеет потомственным складом —

— Верности притчи, в любви притязания,

— Но узнаёт продолжение форм —

— От нигилизма — рассказу другого,

— Не человеческой доли прогресса,

— В шаге пути — изучает пространство —

— День тот — незыблемый повод на

— Воле от взгляда времени подле,

— Зная логический повод для —

— Лодки пути поколения истин —

— Ты не проходишь однажды зря,

— Время не сыщет мотивом противо,

— Подлинной старости рока или —

— Воздуха были отверженных — лишь,

— Нам отдаляя могилы — встали —

— Робкие тени культуры близ,

— Температурной работы сердца —

— Взора безликого в лицах ума,

— На постановке редеющей мании —

— Нам не пройти, от оглядки — за —

— Дичью пути ликования права,

— Верности взгляда мотива ниц,

— Бренное тело — взыщу от отравы —

— Времени на пьедестале лиц,

— Полного самостью — воли прогресса.

****

— За власть — не идёшь одиноко,

— Понятным иллюзиям лишь,

— Но смыслом морали в чёрном,

— Заветном пороге — молчишь —

— Снимаешь случайный признак

— За сном музыкального ужаса,

— Сличением права побыть лишь

— На дне одиночества — миром перед,

— За тихим уклоном вниз —

— Мерещится проза и праздник,

— Но счастлив случайный поэт

— В слуге одночастной руки восхода,

— Пробудет над миром лихих —

— Служебных печалей судеб —

— Ментальный оттенок пепла,

— Что жаром, лишь вспыхнет — буря,

— От мира пространств — видимым —

— Идёшь одиноко, сзади ужас,

— Внутри постоянство смерти,

— Не нужен уж больше лучший —

— Мотив иллюзорной участи

— Природы привычек, в стужах,

— На чувствах о чёрном мифе —

— По призраку ходит ужас,

— Сознанием дна одиноких,

— Безжалостным тлением мира,

— По тяжкой разлуке — учит,

— Быть сильным и очень смирным,

— Сличение права истины —

— На дне одиноких судеб,

— Без права о точных смыслах,

— Куда без презрения — будут,

— Отчаливать новые дни

— И сложены маски поэта —

— В ментальной окраске лишь —

— Ты сном приближаешь портреты —

— Особого ужаса времени — в этом.

****

— Правдоподобием полны сатиры лет,

— Несхожей маски искуса узнать

— О Солнце состояния за ним,

— В планетной области немого для

— Искусственной зари — идти,

— Запрограммировать свой чистый эталон,

— Сознания культуры без одежды,

— Искусства иллюзорного под стать —

— Работы слов — художественной области,

— Без предъявления опоры роли —

— Сатирой потчуют их колкие углы

— Внутри распределения длины —

— Иллюзии по схожему в подобии,

— Их столько, что культуры подошли —

— К своей аллегорической неволе

— И нету сил дышать уже,

— Так больно уязвлением похожи —

— На собственное эго бытия —

— Их поза лиц, орнамент и мотив —

— Художественной сказки, словно берег —

— Возводит груды уплотнения вокруг,

— Не сосчитать их писем знати,

— Поскольку были невдомёк

— О философском поприще — куда,

— Их тащит белизна миров

— И развивает ветер разговора,

— За толк о бытие пугливой маски,

— На долг — от сатирического я,

— Как вновь ходили сердцем гласно —

— Те времена и строгие миры

— Обратного расчёта пропасти —

— В правдоподобии видны огни,

— По философской конъектуре длин —

— Проходит мести господин,

— Не схожей маски искуса — идёт,

— Советом философии возводит путь

— О планетарной области искусственного рая.

****

— Вед — не измеряет сон скупой,

— Мысленно о чувствах — огорчил,

— Он идёт, и вереницы блага их —

— Ставят слепок из руин больных,

— Чтобы отголоски слов прошли,

— Заново о новый тленный запах —

— В ведах — не искомого наречия — нашли —

— Смысл абстракции, где жили мы,

— Полной совестью, облекшись о восторг

— Возраста утерянного времени,

— Боли непомерного отчёта изнутри,

— Что на смыслах — находя породы —

— В вечность остаются как и мы,

— Забранные ведами на волю

— Сред исчезновения любви,

— Но не только — обращаясь к скорби —

— Ты сбиваешь маятника час,

— Воздух позаимствуя о шанс,

— От скупого приключения внутри —

— Бередит на снах — свои далёкие миры,

— От космической истории попутно,

— Видимостью боли — как искусство,

— В ведах, остановленного для —

— Смысловой науки — произносит скорбно,

— Что от муки — не было тебя,

— Не было и права в рукаве,

— Обращением исторгнутого шанса —

— Шаг за шагом в бытие пространства

— Время повторяет мерный день,

— За мечту о ведах — постоянно,

— Ветренным мотивом о прохлады —

— Близится абстрактный смысл затем,

— Что иллюзии нисходят объективно,

— Образуя круг пощады истин,

— Снам потворствуя и мерить быль —

— Стал один и тот же — лирик,

— В ведах обращения за истиной.

****

— Будешь ли за звоном — спать,

— Или глаз искусства — за собой,

— Временем пути — соизмерять,

— Чистотой от пробы — слов своих,

— Между центром смысла — обо что,

— Весь нетленный образ — соберёт,

— Звон твоих апокрифов — от толка,

— Явью приглашая — быть к себе,

— Словом измышления далёкого,

— Мира проявления людей,

— Дерзким ли опять ты пробуешь —

— Свой восстановить — особый день,

— Дани интеллекта — не затраченных

— Логик пробы, образуя твердь,

— За духовной пропастью отчётливо —

— Звон за мысленным восторгом лет,

— Пробуют не в честь отличия морали —

— Стать или не стать — обратно к

— Сердцу изумления проблемы толка —

— Будешь ли за звоном — повторять,

— Свой психологический укор — сызнова,

— Чем — то расторопней, чем сейчас,

— Снова в мир приходят диалекты нового,

— Платы не взимая, как очаг —

— Слова многолетней пустоты — музыки,

Конец ознакомительного фрагмента.