Вероника Спидвелл. Опасное предприятие

Деанна Рэйборн, 2017

Лондон, 1887 год. В прогрессивном женском обществе «Клуб любопытных» юная искательница приключений Вероника Спидвелл знакомится с таинственной леди Сандридж. Высокородная дама просит Веронику о невыполнимой услуге – спасти известного мецената Майлза Рамсфорта, приговоренного к повешению за кровавое убийство своей возлюбленной – художницы Артемизии. На то, чтобы разыскать настоящего убийцу, у Вероники есть всего неделя, по истечении которой Рамсфорт будет казнен. Погружаясь в тайны аристократов и представителей лондонской богемы, Вероника и ее напарник Стокер быстро понимают, что угодили в поистине опасное предприятие…

Глава 8

Пока мы шли в зал для приемов, она обмахивалась концом вуали и стирала со лба капельки пота.

— Под этим нарядом изрядно жарко, — пожаловалась она. — Но хозяин специально попросил. Сказал, что от этого вечер станет более сол… Какое же там было слово? Похоже на «соленый».

— Солидным? — предположила я.

— Да, точно. Хозяин, он любит всякую такую обстановку, — сказала она с ласковой улыбкой. — И уж если он что делает, так делает все как положено. Мы взяли это напрокат у «Бантера и Видмана», — добавила она, указав на свой наряд. Я не слышала о таком заведении, но несложно было предположить, что это один из тех огромных складов-магазинов в траурном оформлении, что раскинулись повсюду, когда королева установила всеобщий траур после смерти своего мужа. Принц Альберт был мертв уже чуть не четверть века, но траурная индустрия и не думала идти на спад.

Горничная провела меня мимо статуи Эхо, и я увидела, что меня ждет джентльмен в батском кресле; в уголках его губ играла легкая улыбка. Хозяин дома сделал мне приглашающий жест рукой, и девушка удалилась на почтительное расстояние.

Как и было обещано, сэр Фредерик Хэвлок казался воплощением силы, даже в нынешнем непростом состоянии. Руки были скрючены, как ветви старого дуба, но весь внешний вид говорил об энергии, лишь немного ограниченной обстоятельствами. Волосы и борода срослись в единое целое, сквозь серебряные локоны тут и там все еще проглядывали черные пряди, а из-под нависших темных бровей смотрели ясные проницательные глаза. В нем было еще много силы, и я с удивлением поняла, что он разглядывает меня оценивающе — метким взглядом художника… и соблазнителя.

Кажется, выражение лица меня выдало, потому что он рассмеялся и махнул крючковатой рукой.

— Дитя мое, вы в полной безопасности. Я уже много лет не могу в полной мере совратить женщину. Но я все еще способен оценить работу Великого мастера, создавшего столь прекрасное лицо, — галантно добавил он. — Если бы я был в состоянии, то немедленно велел бы вам раздеться и изваял бы вас в роли Галатеи, только что вышедшей из-под моих рук.

— Если бывы были в состоянии, я бы вам позволила.

Он вновь рассмеялся и жестом указал мне на подушку, примостившуюся на бордюре у фонтана. После выступления мистера Гилкриста все гости, кажется, разошлись по разным комнатам, и мы остались совсем одни в этом большом зале.

— Дитя, скажите мне ваше имя.

— Вероника Спидвелл.

— Вы друг Луизы, — кивнул он. — Она предупредила нас, что вы придете и попытаетесь выведать что-то в связи с этим делом, с Майлзом Рамсфортом. Вы одна из этих редких птичек — леди-детектив?

— Нет, я профессиональный лепидоптеролог.

— Ничего себе! Образованная женщина. Вот уж точно интересное создание.

— Не более чем мужчина-художник, — ответила я.

— Полагаю, вы знаете, кто я такой?

В его ясных глазах блестел огонек, и я легко представила себе его юношей, росшим при дворе русских царей в пышности и лени. В свое время он, должно быть, разбил не один десяток сердец, но даже и сейчас он больше всего напоминал мне величественно поседевшего старого льва. Может быть, он и шел к закату, но у жизни явно еще были на него свои планы.

— Да, знаю. Вы — хозяин этого дома.

Он всплеснул руками в притворном ужасе.

— Дитя мое, никогда меня так не называйте. Это звучит так, будто я лишь функция. Можете звать меня Фредериком, — сказал он так, будто оказывал мне удивительную почесть. Мне стало интересно, насколько быстро он отказывается от церемоний с гостями мужского пола, но в общем это было не очень важно. Как и Стокер, я умела пользоваться преимуществами, которые дала мне природа.

— А вы можете звать меня мисс Спидвелл, — чопорно ответила я.

Он громко рассмеялся, а затем кивнул на статую Эхо.

— Видите эту милую маленькую нимфу? Я создал ее за два месяца, зимой 1859 года. В тот год было очень холодно — ничего не оставалось, как только запереться дома и проказничать.

Конец ознакомительного фрагмента.