Глава 4
Юля.
— Что делаешь здесь? — кутаясь в старенькое пальто, спросила бывшего мужа. На дворе сентябрь. Двадцать шестое число. Бабье лето в разгаре. А мне зябко при виде Никиты.
— Поздравить, Юль. Поздравить пришел, — шары мне всучил. Не взяла. Отмахнулась.
Строго на него посмотрела. Исхудал и осунулся. Под глазами круги залегли. От лощеного Никитки не осталось и тени.
— Да хватит уже мучить то меня, ну?! Скучаю я без тебя! Умираю я без тебя! Ни спать, ни есть не могу! Работать не могу — все из рук валится.
— Ну уж секретаршу то ты как-нибудь в своих руках удержать постарайся. Расшибется ведь, бедная.
— Юль. Юля, ну. Прекрати, моя девочка, — хватает за плечи. — Ну нет никого. Уже полгода как смотреть не могу ни на одну. Приворожила ты меня что ли?!
Я язвительно ухмыляюсь.
— Да нет, Никита. Просто любила, — отмахиваюсь от когда-то таких родных рук и отхожу дальше на шаг. — Одна, наверное, такая дура была, среди всех твоих пассий.
— И я тебя любил, Юль. И сейчас продолжаю любить! Веришь мне?! — пылко признался. — Возвращайся. Давай все сначала начнем. А? Семью крепкую создадим. Снова распишемся. Ты ведь так и хотела? Все будет! Все будет, любимая.
Я устало растираю щеки ладошками. Достаю из кармана мобильник и бросаю взгляд на часы.
— Мне дочку скоро кормить надо, Никит. А ты…, ты, пожалуйста, больше не приходи. Устала я тебе каждый раз повторять, что ничего больше не будет.
— Нет, — муж отрицательно затряс головой. — Нет, я тебя не отпущу. Я жить без тебя не могу, понимаешь?
— Да что ты заладил?! — вскипела. — Жить не могу! Жить не могу! Дурью маяться хватит. Разбежались и разбежались. Не конец света ведь! Делом займись. И думать забудешь об этой любви!
— Не забуду! О тебе только и думаю! Ни о чем другом не могу!
— Так думаешь обо мне, что даже не спросил ни единого раза, есть ли нам жить где? Есть ли есть что?!
— Не́чего? — всполошился. Обшарил карманы пальто. — Сейчас, сейчас, — достал пару купюр, — мало тут. Но вот, карту тоже возьми.
— Да иди ты, Никит! — ударила его по руке. Карта выпала на асфальт. — Совсем дурак что ли? Ничего я у тебя не возьму! Ты ничего нам не должен.
— Я ведь отец… — раздувая ноздри, принялся заверять. А я уже готова была броситься ему глаза выцарапывать.
— Никакой ты ей не отец, ясно тебе?! Ты к моей дочери отношения не имеешь! Навсегда это запомни! И не смей себя больше ее отцом называть!
— Юль, я ведь люблю тебя. Вас.
Я ничего не ответила. Смерила бывшего мужа порицающим взглядом и поспешила убраться обратно в больничные стены.
Хватит с меня.
Каждый раз колотит от таких разговоров. За последние месяцы он меня чуть до седых волос не довел своими признаниями.
Каждый раз заявляется неожиданно. И каждый раз так запальчиво и настойчиво заверяет, что не сможет без меня жить. Однажды даже угрожал руки на себя наложить. Идиот.
Поселилась я временно у Машки. Не напрашивалась, она сама предложила и рада была. Помогала мне по возможности, когда пузо уже было слишком большое. А я гладила животик и приговаривала, что нашего папаньку Машулей зовут.
— Ты погоди, погоди, — смеялась подруга, — я еще и правда лучше любого папаши о тебе позабочусь.
Деньги за аренду квартиры она брать у меня категорически отказалась. Поэтому я каждый день затаривала наш холодильник, чтобы хоть таким образом отплатить.
А потом наткнулась на объявление, что по соседству сдается небольшая квартирка. Даже в том же подъезде, этажом ниже только. С Машкой мне жить очень нравилось. Но наглеть не хотелось. Я знала, что, когда родится ребенок — нужно будет что-то придумать. Хоть подруга и настаивала совсем на другом.
— Ну как же так?! — расстроилась она неделю назад, когда я сообщила ей, что квартирку все-таки арендовала. — Я-то думала мы все вместе с малышкой жить будем! Как же ты там одна-то будешь?
Притянула ее за плечи к себе и тепло обняла.
— Да какая же я одна, если ты у нас вот, прямо над потолком будешь? — засмеялась тихонько. — Я какую-нибудь палку подлиннее найду, и в случае чего, стучать тебе буду. Вот тут. Прям возле люстры. Услышишь?
— Услышу…, — всхлипывая, согласилась подруга.
— Ну не реви ты, дурында, — чмокнула ее в нос. — Не хочется мне с малышкой обузами тебе быть.
— Обузами! — возмутилась она. — С ума сошла что ли?! Да мне только в радость!
Мы еще долго так припирались, пока не сошлись на том, что Машка будет каждый вечер к нам прибегать. Я-то знала, что прибегать она будет и каждый вечер, и день, и вообще, когда только захочет.
Все выходило отлично. Не заладилось только с работой. Большая рекламная компания, в которой я так долго трудилась, без проблем в декрет отпустила. Зарплата у меня была белая, довольно хорошая. Так что и декретные вышли весомые. Нам с дочкой хватит.
Но вот вредная молодая начальница сразу дала ясно понять, что из декрета я могу выходить и сразу писать заявление на увольнение. Не приветствуется у них там семейные и с детьми. Полную отдачу хотят. А я когда только собеседование проходила — клятвенно заверяла, что рожать не планирую. По крайней мере в ближайшее время.
Ближайшее время прошло. Все, конечно же, изменилось.
Я вышла замуж, и уже развелась. Наконец забеременела. И естественно не стала отказываться от этого ради работы.
Пока можно не напрягаться, живя на те деньги, что будут капать со старой работы. А вот потом придется искать что-то новое.
Но ведь Анечка уже подрастет. Я отдам ее в сад. А сама найду подходящий для нас обоих график работы.
Справимся как-нибудь уж. Где наша не пропадала.
Остановилась возле окна в коридоре больницы и посмотрела на бывшего мужа. Он все так же стоял. Шарики уже отпустил. Те летали, кружась сейчас в небе.
Нет. Ну уж нет. Как бы тяжело мне ни пришлось в будущем — к Никите я не вернусь. И помощи от него не приму.
Не нужен он нам. Нам вообще не нужен никто. Кроме Машки.
Два Рождества спустя.
— Юлька-а, ну всё! Если начальником будет мужик — должность твоя! — вертится вокруг меня Машка, интенсивными движениями взбивая только что созданную шевелюру.
Неуверенно ловлю свое отражение в зеркале.
Я похожа на пуделя.
— Марусь, это слишком… Не кажется? — стараюсь пригладить объем.
— Не слишком! Не слишком! — подруга хлопает меня по рукам и снова треплет по волосам в желании вернуть все как было.
— Да что ты… Как будто тесто взбиваешь, — смеюсь я, расслабляясь немного. Нервное напряжение чуть-чуть отпускает.
Ладно! Пусть поколдует над моим образом. Нравится ей прикладывать руку к созданию моего счастливого стабильного будущего. Яркую помаду я по дороге сотру, а прическу заберу заколочкой, предварительно взятой с собой и спрятанной в карманчик на строгом брючном костюме.
— Ну все, — отрываюсь от зеркала спустя двадцать минут. — Пора выходить, — поправляю пиджак.
Машка смотрит на меня беспокойно. Мне кажется, у нее даже руки чешутся перекрестить меня на дорожку.
— Давай, с Богом! — поправляет мне ворот пальто. — Мда, пальтишко твое конечно к этому костюму совсем не подходит.
Растерянно опускаю голову, разглядывая себя.
Пальто старенькое. Я его уже пару лет не меняла. Но совсем не потрепанное. Приличное даже.
— Я же все равно там разденусь, — бурчу немного обиженно. — И пальто хорошее! Добротное! Нечего его оскорблять! Анютку из садика заберешь, да?
— Заберу, заберу, — заверяет подруга, буквально силой выталкивая меня за двери моей же квартиры. — Иди, а то опоздаешь! Тогда точно не получишь работу!
Да. Маша права. Опаздывать нельзя просто категорически.
Компания, в которую я собираюсь устроиться — международная. Очень большая. Имеет сеть офисов во всем мире. А в нашем городе туда как раз требуется хороший рекламщик. Ну разве я не хороший? И опыт имеется!
Но за последние несколько месяцев я провалила уже три собеседования. И не сказать бы, что навыки растеряла. Просто как-то не складывалось. То старым начальникам лощеную модель подавай — ясно что там за обязанности планируются. То вакантное место кто-то занимал раньше меня. В общем — не складывалось.
Надежда на успех собеседования теплится в сердце. Но головой я все-таки понимаю, что уровень этой компании для меня слишком высок. Да и в современных технологиях я мало что понимаю. А это их основное направление деятельности. Конечно, если возьмут — обязательно во всем разберусь и матчасть изучу от корки до корки.
Есть ради чего постараться. В таких фирмах о сотрудниках и правда заботятся. Удобный график без переработок. Зарплаты абсолютно легальные и очень высокие. И миллион других плюшек, которыми я так прельстилась, читая о вакансии в интернете.
Но розовые мечты приходиться тщательно сдерживать, напоминая себе, что не стоит расстраиваться, если откажут. Свое место я найду обязательно. Просто желательно сделать это как можно скорее. Чтобы потом не соглашаться на первое, что под руку попадется.
Расходы с дочкой растут как на дрожжах с каждым месяцем, а мои доходы, наоборот, на глазах тают. Скоро с пособия снимут.
Финансовая подушка все тоньше и тоньше. Скоро совсем перестанет спасать. Так что эта работа мне нужна позарез.
Собравшись с духом, вхожу внутрь глянцевой высотки.
Если понадобится — зубами выгрызать должность буду.
* * *
— Говорят, начальница отдела кадров здесь просто зверюга, — шепчет мне одна из девушек-кандидаток в очереди.
Поднимаю на нее взгляд. Красивая. Длинные темные волосы сверкают под яркими лампами глянцевых коридоров.
Она кивает в подтверждение своих слов.
— У меня подруга работает здесь. Уж как она только за меня словечко не пыталась замолвить. Мхм. Ни в какую, — возмущенно закатывает глаза.
Я вежливо улыбаюсь, не спеша поддерживать диалог.
За меня словечко замолвить здесь некому. Так что шансы тают буквально с каждой секундой.
— Вообще, здесь, конечно, все только по блату, — заключает моя собеседница, задумчиво изучая рекламный буклет. — Ну или если ты гений в своей сфере деятельности.
Кажется, мое стресс-собеседование началось прямо сейчас.
Ладошки вспотели, а я еще больше занервничала. Девица же продолжала подливать масло в огонь:
— Слышала, что, когда было собеседование на секретаря генерального, три сотни кандидаток явилось. Не, ну ты только представь! Во денек у мужика выдался, — хохотнула.
Сглатываю. Тут же представляю три сотни стройных девиц. Моя голова отчетливо рисует их почему-то в бикини и в нумерованных лентах. Аккурат, как на конкурсах красоты.
Подходит моя очередь на собеседование, и с болтливой девушкой приходится попрощаться.
В кабинет иду на негнущихся от страха ногах.
Начальница отдела кадров выглядит действительно не приветливой. Строгий взгляд из-под толстых очков. Кисти рук на столе сложены домиком. Спина прямая, будто штырь вставили.
Присела напротив и неосознанно скопировала ее позу. Сглотнула. Поздоровалась как можно уверенней.
На вопросы отвечала спокойно, ничего не утаивая, а параллельно заполняла анкетку.
«Семейное положение» — разведена, слава Богу.
«Наличие детей» — я замешкалась на секунду. А затем дрожащей рукой поставила прочерк. Нет, ну а что? Моя дочка никак работе не будет мешать! Если здесь график и правда такой, как обещают — то все рабочее время я намерена уделять только своим рабочим обязанностям. На случаи форс мажоров — Маруська поможет.
Так что эта невинная ложь лишь повысит мои не очень-то многочисленные шансы на успех.
— А почему такой перерыв в работе был? — рассматривая анкету, вопрошает придирчивый кадровик.
— Не было, не было, — заверяю ее. — Я работала, просто не официально, ну и-и… Вы понимаете, — безгрешно пожала плечиком и ангельски улыбнулась.
Моя обворожительная улыбка очевидно на нее не подействовала. Отложив листок сторону, буднично заявила:
— Мы Вам позвоним в ближайшее время и о результатах собеседования оповестим, если Вы нам подойдете.
Выдохнула. Экзекуция официально окончена.
Вежливо поблагодарила, простилась, и вышла из кабинета.
По длинным коридорам огромного здания брела немного понурившись.
Да понятно, что не прошла. Нужно думать, что делать дальше. Следующую вакансию подыскать. Но мне хочется чуть-чуть себя пожалеть. Покручиниться.
Все же завидую тому, кто эту должность получит. Ведь я уже успела представить, как было бы здорово приходить сюда каждый день. Знать, что завтрашний день будет стабилен. А с такой зарплатой я бы даже могла начать откладывать на собственное жилье…
Угрюмо смотря себе под ноги, не замечаю, как врезаюсь в спешащего куда-то мужчину.
Вздрагиваю. Как столб замираю на месте. Смотрю, как из его рук падают, рассыпаясь, многочисленные бумаги и документы. Но мужчина почему-то не спешит бросаться их собирать.
— Извините, пожалуйста, — тяну, скользя взглядом по начищенным до блеска ботинкам. Строгим брюкам со стрелкой. Кожаному ремню известного бренда. Аккуратно заправленной в брюки рубашке. Строгому отвороту лацканов пиджака….
Сглатываю.
И, кажется, еще до того, как устремляю взгляд на лицо — я уже его узнаю.
