Танго у ростральных колонн

Дарья Щедрина

Судьба сводит вместе двух молодых, красивых, талантливых людей. Ксения – начинающая, но уже популярная писательница. Андрей – художник, иллюстрировавший ее книгу. Любовь, как в романе, вспыхивает с первого взгляда и разгорается ярким пламенем. Но куда все время исчезает возлюбленная Андрея, в какое Зазеркалье прячется от него? И что за тайны скрываются в жизни Ксении и ее семьи? Не приведет ли раскрытие этих тайн к беде?..

Глава 7.

Город творит свою магию

Моя загадочная писательница словно пряталась от меня, уходя в параллельный мир. Но спустя несколько дней все-таки звонила сама и мы долго болтали по телефону. Наконец она согласилась прийти на свидание, а я решил устроить ей сюрприз. Я вдруг стал мечтательно-романтичным, испытывая острое желание превратиться в капитана Грея и приплыть к моей мечте под алыми парусами.

А что, это мысль! Ну, алые паруса — это уже бренд, защищенный авторскими правами. Но свежий ветер и речную волну еще никто не запатентовал! Я позвонил своему старому приятелю и получил от него телефон одной маленькой фирмочки, у которой можно было арендовать катер.

После недели дождей Питер, умытый, свежий, накрыла знойная теплынь. Солнце светило так, что не спасали солнечные очки и приходилось щуриться от слепящих бликов, отражающихся от воды. И сверкающий золотыми куполами город плыл по синим-синим волнам под звонким голубым небом. Встретив Ксению у метро «Гостиный двор» на выходе на канал Грибоедова, я повел ее к маленькой пристани, где нас уже ждал старый морской волк со шкиперской рыжеватой бородкой и в капитанской белой фуражке с золотым якорем.

— Игорь Иванович, — представился капитан, пожимая мне руку, и повел нас на катер.

Элегантная белая посудина, похожая на сложившую крылья чайку, покачивалась на легких волнах. Мы уселись на скамейку на корме, и капитан тронул штурвал. Быстроходный и легкий катер юрко маневрировал между экскурсионными корабликами, переполненными туристами. Развернувшись, мы отправились мимо собора Спаса на Крови в сторону Казанского.

Мысленно я обратился к городу на Неве: «О, Петербург, сказочник и добрый волшебник, подыграй мне, стань соучастником, помоги произвести впечатление, очаровать, заколдовать самую красивую девушку на свете!» И город с заговорщицким видом подмигнул мне солнечными бликами, отразившимися в окнах проплывающих мимо домов.

— Посмотрите налево, — заговорил я голосом заправского экскурсовода, вдруг проявив дар красноречия, — мы проплываем мимо шедевра русского зодчества собора Воскресения Христова или Спаса на Крови. Как вы, несомненно, знаете, милая барышня, собор построен прямо на месте, где был смертельно ранен император Александр второй, тот самый, который отменил крепостное право. Деньги на строительство собора собирали по всей России. Долго не могли выбрать проект. Многие известные архитекторы боролись за право строить храм-памятник великому царю-освободителю, но конкурс выиграли Альфред Парланд и настоятель Троицко-Сергиевой пустыни архимандрит Игнатий.

— Откуда ты все знаешь? — с улыбкой на очаровательном личике спросила Ксения.

— Это мой самый любимый храм в городе! Посмотри какой он необычный. Он же как будто прямо из сказки о царе Салтане! А внутри ты была? Там потрясающие мозаики, выполненные по эскизам самых знаменитых русских художников, Васнецова, Нестерова, Рябушкина и многих других. Впервые я попал в этот храм еще в детстве и потом раз десять просил родителей отвести меня туда еще раз, пока не рассмотрел все картины в деталях.

— Ты хочешь сказать иконы? — переспросила Ксения.

— Именно картины. Они хоть и на библейские сюжеты, но я их не воспринимаю иконами, настолько они живые, дышащие, совсем не похожие ни на одну из иконописных школ. Красота запредельная! А ведь этот храм в конце тридцатых годов хотели уничтожить, разобрать по кирпичику! — Ксения удивленно округлила глаза. — Но война помешала. А во время блокады в храме был морг. Туда свозили погибших от голода ленинградцев. А после войны в начале шестидесятых, когда решили отреставрировать храм, в центральном куполе реставраторы обнаружили застрявший в стропилах немецкий фугас весом под 150 килограммов! Провисел там этакий подарок на память больше пятнадцати лет и не взорвался. Представляешь?

— Чудо, обыкновенное чудо! — Ответила Ксения, придерживая у лица русые пряди и провожая взглядом уплывающие назад сказочные по своей красоте разноцветные купола. — Стыдно признаться, всю жизнь живу в Питере, а внутри собора ни разу не была.

Конец ознакомительного фрагмента.