Шут и его жена

Дарья Ратникова, 2023

Мик – шут на службе у князя. Но даже шуту не всегда сходят с рук дерзости. Вот и Мик договорился, и теперь князь Литар в наказание женит его на строптивой пленнице, а брачную ночь приказывает провести в Ледяном Дворце посреди зимы. И вроде выхода нет, но шут выкрутится из любой передряги. Вот бы ещё пленница была не так красива. Ведь она совсем ему не ровня.

Глава 4

Нири заледенела. Она так и знала. Им не дадут уйти. Против воли дурацкий страх сковал сердце. Теперь им никто не поможет. Отчаянье завладело ей, хотя отец и учил никогда не отчаиваться. «Из любой, даже, казалось бы, безвыходной ситуации, всегда есть выход, помни девочка», — говорил он. И всё же Нири поддалась отчаянью.

— Куда же я без жены, Вашекняжество?! — Нири обернулась на шута. Он состроил придурковатую гримасу. Изо рта шёл пар, а ресницу у него покрылись инеем. Наверное, она сама выглядит не лучше. Но почему-то при взгляде на него стало тепло. Пусть он дурак, правда не в том смысле, как она полагала. Но разве не дурак будет хотеть вернуться к тому образу жизни, что сейчас ведёт? И всё же Нири, пожалуй, нравился шут. — Вы же сами нас благословили. А воля князя — закон. — И шут хмыкнул, как показалось Нири, зло, дёрнув бубенцы на шапке.

Она украдкой посмотрела на князя. Задумался. Решает, как выкрутиться. И тут вдруг Нири поняла, что лучше будет женой шута, чем князя. Тем более, что шут оказался достойнее. Подумать только! Она бы рассмеялась, будь у нее силы. Но от голода и холода ноги подкашивались и хотелось спать. Но она заставляла себя стоять прямо, гордо подняв голову. Убийца отца не увидит её слабости!

Придворные молчали. Наконец кто-то самый храбрый из толпы вдруг выкрикнул:

— Отпусти их, Ваше Княжеское Высочество!

— Да, отпусти!

— Отпусти!

Послышалось со всех сторон. Нири приободрилась. Князь не решится пойти против народа.

— Ну что-ж, — наконец заговорил князь. — Отпущу. — Но вот мерзкая улыбка на его лице никак не вязалась с его словами. — И жену твою, шут, тоже отпущу. Вот только незадача — шута то у меня теперь нет. Пока я нового найду, пока сошью ему костюм. Вот что, снимай ка, ты свою одежду. Тем более жене твоей она без надобности. И шубу снимай. А жене твоей так и быть оставлю барский подарок со своего плеча. — И он довольно усмехнулся.

Придворные зашлись смехом, а Нири почувствовала, что краснеет. Сейчас Мик замёрзнет до смерти. Куда они дойдут в таком виде?! И это всё из-за того, что он попросил отпустить её. А он ведь шут и ничего ей не должен. Князь ведь предложил ему всё, что душа пожелает. А он зачем-то выбрал её.

— Как Вашекняжество пожелает, — только хмыкнул Мик в ответ. И начал раздеваться. Сначала скинул шубу, потом шапку, следом полетел шутовской колпак, обнажив растрёпанные белые волосы. А Нири вдруг поняла, что он не сильно и старше её самой.

Придворные смеялись и улюлюкали, подбадривая шута, а князь смотрел на это на всё благодушно улыбаясь. А что, он исполнил ведь своё обещание.

Только простой люд молчал. Нири не могла понять — по нраву им новая забава князя или нет. А Мик снял уже разноцветную рубашку, стянул с себя сапоги и штаны, аккуратно уложив на лёд и оставшись в одном исподнем.

— Достаточно, — милостиво кивнул князь. — Теперь разрешаю вам уйти.

— Пойдём, — кивнул ей Мик, взял за руку и спокойно и просто повёл прочь от князя.

Народ молча расступился перед ними. Никто больше не смеялся. Даже придворные, и те замолчали. Но никто и не поспешил дать тому, кто веселил их столько лет, одежду. Все просто стояли и молча смотрели на них. И от этих молчаливых взглядов хотелось кричать, сказать, что так нельзя, что сейчас ведь не лето.

Но Мик медленно вёл её за собой и Нири боялась даже представить, каково ему ступать босыми ногами по снегу. Она дёрнулась, захотела остановиться, вырвать свою руку, сделать хоть что-нибудь, но Мик только молча покачал головой, едва видно, так, чтобы никто не заметил.

Тут только Нири подняла голову и посмотрела, куда они идут. Шут уже миновал деревню, последние домики остались за спиной. И все зеваки потихоньку расходились по своим домам. Мик вёл её к лесу, туда, где проходил сейчас санный тракт.

— Ты куда? — Тихо спросила она.

— Потом, — одними губами прошептал шут. Губы у него уже посинели, а рука начала ощутимо дрожать. Он же сейчас замёрзнет, прямо рядом с ней! Надо остановиться! Почему-то паника и страх за Мика охватили её. Но он словно почувствовал, ускорил шаг и потянул её туда, где стеной темнели вековые сосны.

Интересно, сколько вообще человек может прожить на таком морозе? Нири пыталась отвлечь себя любыми мыслями, лишь бы не думать, что… Кажется, несколько лет назад, когда ей было десять или одиннадцать лет, к ним в замок приехали бродячие комедианты. Стоял лютый мороз, ещё сильнее, чем сейчас, и вот они показывали за деньги некоего человека, что почти голым мог простоять на морозе полчаса или час, она уже забыла. Но вспомнилось, как во все глаза смотрела на него, помнила лёд на его бороде и ресницах, а ещё синие губы и уши. Но вот что с ним стало дальше, выжил ли он вообще, она, хоть убей, не помнила.

А Мик наконец завернул в лес и обернулся зачем-то. В самом лесу тракт почти сразу заворачивал вправо. Он удовлетворённо хмыкнул, потом остановился и выплюнул на ладонь изо рта тот самый камешек и монету.

— Тут нас никто не видит, — с трудом дрожащими губами прошептал он.

Видно было, что и волшебный камень, который он так ловко припрятал не сильно то помог ему. Может от скорой смерти прямо сейчас спас, да и только.

— На, надень, — Нири вздохнула, а потом решительно расстегнула шубу и скинула с себя, подавая шуту. Холод сразу забрался под платье, вышибая дыхание. Но ему нужнее. Потом она скинула сапоги. Сначала один, потом другой. В тонких носочках сразу стало холодно, да так, что мороз сразу пробрал до костей. Как же Мик вообще сюда дошёл босиком?!

— Спасибо, — шут кивнул ей, не споря и сразу оделся. А потом немного помолчав вдруг попросил, — Дай мне свой кинжал.

— Зачем? — Оторопела Нири.

— Пожалуйста, — вздохнул он в ответ.

Нири протянула ему кинжал, и Мик, притаптывая в сапогах, чтобы побыстрей согреться, быстро и ловко немного укоротил шубу, отрезав кусок меха от подола. Потом скинул с себя сапоги и вернул ей:

— Держи.

Нири молча надела. Стало теплее, но не намного. Без шубы холод пробирал до костей, хотя она старательно вспоминала уроки танцев, пытаясь исполнять замысловатые па на скользком утоптанном снегу. Получалось с трудом, но хотя бы не так холодно. Из-за мороза она не сразу сообразила, что Мик собирается делать. А он разрезал кусок от шубы пополам и вывернул кожей наружу, так что мех оказался внутри, а потом быстро приладил на ноги, получив что-то вроде утеплённых носок.

Нири сообразила, что он делает, подхватила кинжал и срезала тесьму с платья. Мик благодарно кивнул ей и завязал вокруг импровизированных сапог.

— Ну вот, теперь я, кажется, согрелся. Пора и в путь отправляться, — он улыбнулся ей, а потом подмигнул. Нири поморщилась, хотя вроде и начала привыкать к его дурачествам.

Когда он вернул ей шубу, она почти не чувствовала рук. Тёплая шуба разморила так, что сразу захотелось спать. Мик как будто почувствовал её состояние.

— Не спи, красавица. Потерпи немного.

И он пошагал по дороге вперёд.

— Куда мы идём?

Нири спешно бросилась за ним. Смотреть на шута, почти голышом расхаживающему по морозу было выше её сил. Быстрей бы дойти, куда бы он ни шёл!

— Вообще я хотел бы уйти подальше от замка и князя. Но до ближней деревни мы вряд ли дойдём. Знаю я тут одно место, — тихо протянул он. Как будто разговаривая сам с собой и замолчал.

Дальше несколько минут они шли в тишине. Только снег поскрипывал под ногами. Да неожиданные солнечные лучи изредка пробивались сквозь кроны сосен. Наконец, Мик остановился.

— Кажется, это тут, — произнёс он неуверенно. Перед ними стояло огромное кряжистое дерево, один ствол которого почти у земли разделялся на два. И девственно чистый снег. И больше ничего. Может он тронулся умом от холода?

Но Мик повернулся к ней и она снова поразилась неожиданно серьёзному взгляду.

— Я давно тут не был. Но смутно помню чуть дальше в лесу есть избушка охотников. Только к ней сейчас нет тропинки, надо протаптывать. Дай мне пожалуйста свою шубу, я погреюсь немного и пойдём.

— Куда? Прямо в снег?! — Нири с изумлением смотрела на Мика. Да он правда безумен!

— Ну да. Не бойся, там недолго идти.

— Да тут сугробов намело, наверное, по пояс. Как же мы пойдём?!

— Да просто. — Хмыкнул шут. — Погреемся и пойдём.

Мик

Было холодно просто до жути. И в этом холоде растворялись все другие мысли. И это к лучшему, потому что вместе с холодом под кожу, казалось, забиралось какое-то противное липкое чувство. Мик не знал, дойдут ли они, а если дойдут — на месте ли избушка и… Много всяких «и». Но он просто старался не думать. Два года назад, когда он походя спросил случайных странников — избушка всё ещё стояла на прежнем месте.

Давным давно, казалось, что в какой-то другой жизни, он в очередной раз попытался сбежать от князя. Бросился прямиком через лес, чтобы наткнуться на маленькую приземистую избушку, поросшую мхом. Тогда ему это показалось чудом. Он прятался в избушке неделю. Просто наслаждался свободой, готовил пищу, пытался охотиться и верил, что князь не знает о нём.

Трижды «ха»! Через неделю началась большая осенняя охота и княжьи охотники нагрянули в его избушку. Тут же доложили князю, что пропажа нашлась, ну и попинали его маленько, чтобы неповадно было. Он потом неделю провалялся в тюремной камере и ещё столько же — в комнатке в княжьем замке. Но выжил.

Мик невесело улыбнулся, вернул шубу Нири, которая смотрела на него с превосходством, как на умалишённого, и подув, на тут же начавшие остывать руки, принялся за работу. Он помнил дорогу к избушке, а недавно, как чувствовал, ещё и у захожего люда выспросил. Зимой она пустовала, тем более такой лютой, как эта. Да и идти тут, хоть и по сугробам, было всего ничего. Вот только князь бы не бросился их искать.

Он осторожно сделать первый шаг вперёд, туда, в сугроб и сразу провалился почти по пояс. С непривычки тело обожгло холодом. Хотя, казалось бы, сильнее и некуда. Спасибо камню, по-прежнему зажатый во рту, он хоть немного, но грел озябшее тело. Главное — добраться до избушки и не заморозить жену. А там хоть помирать.

Второй шаг дался легче. А потом показалось, что и вовсе легко пошло. От усилий стало даже жарко. Он утаптывал снег, надеясь, что Нири этого хватит. Конечно, будь у него сапоги, дело бы пошло живее, но и так неплохо.

Наверное, с четверть часа прошло, и вот уже впереди виднелась крыша избушки, почти до самого верха занесённая снегом. И тут Мик почувствовал, как силы оставляют его. Стало вдруг резко холодно, а из груди словно выбило воздух. Перед глазами поплыли круги.

Если он сейчас упадёт, будет совсем нехорошо. Если ему так плохо, то каково же его жене, видно, совсем непривычной к такой жизни. Видно же, что она из богатых и знатных, не ровня ему. Недаром князь её сразу заприметил. Так стараясь отвлечься, он сделал ещё пару шагов и покачнулся.

— Мик! — Услышал как сквозь вату. А потом его плечи укрыло что-то тяжёлое и тёплое. Шуба! Она дала ему свою шубу. Тело немного согрелось и в голове прояснилось. Осталось всего то лишь каких-то пару шагов.

Эти последние шаги он преодолел с трудом и, наверное, дольше, чем первые. Всё-таки снега было очень много. И н обжигал, обещая даровать вечный покой.

Он с трудом помогая себе рукавами шубы, освободил от снега дверь избушки и немного приоткрыл её, так, чтобы можно было пройти. Потом прошёл сам, чихнув с непривычки от пыли, и изнутри толкнул дверь посильнее, чтобы впустить Нири. Она буквально ввалилась внутрь, растирая озябшие руки. Губы её дрожали, волосы растрепались, платье намокло от снега. И всё же она была такой красивой! Жаль птица не его полёта.

Помедлив секунду, он скинул с себя шубу и вернул Нири.

— Спасибо, красавица, — хмыкнул уже весело. Зачем печалиться? Они дошли, а это самое главное.

Через пару минут Мик нашёл дрова, уложил их в печь. Огниво искал дольше, но всё же нашёл. Пришлось повозиться, приплясывая и дуя на озябшие руки, но через несколько минут, огонь всё-таки занялся и скоро в печке затрещало пламя.

— Вставай поближе к печке. Так согреешься быстрее.

Печь была знатная, не то, что у него в комнатушке. Огромная, каменная, на всю избушку. Интересно, это при князе строили её такую большую в охотничьем домике, который почти не используется зимой, или ещё при его отце?

— Я уже согрелась, спасибо, — тихо ответила Нири. Она смущённо жалась к печи и снова словно не знала, как с ним общаться.

А Мик нашёл на старом топчане одеяло. Немного изъеденное мышами (всего пару дырочек), оно ещё хорошо грело. Он укутался в него, на манер плаща. Осталось только колпак на голову и он снова король шутов.

Он весело улыбнулся, а потом и рассмеялся.

— Эх, жаль свирель осталась в кармане. Сейчас бы сыграл, — он подмигнул Нири, заметив, как она смутилась. Нечего смущать девушку.

Мик отвернулся и отошёл к столу. Над ним на полках лежали какие-то мешочки. Так, что тут? Через несколько минут, он уже засыпал в глиняный горшок кашу, добавил соли и даже мёда, закидал крупу снегом и поставил в печь. Эх, и ужин у них будет! Княжеский!

— Нири! — Он обернулся, ища глазами девушку. Она стояла у печи, прикрыв глаза. Дремала? — Иди поспи! Как каша сварится, я позову тебя.

Она благодарно кивнула, осторожно опустилась на топчан и через несколько минут уже спала. Умучилась, наверное.

Мик невольно улыбнулся, глядя на неё. Ему так редко доводилось любоваться красотой, которая не имела изъяна и не только внешнего. Часто он видел красивых девушек, что подмигивали, улыбались, умели петь и танцевать, а красивы были — глаз не отвести. Но он смотрел зорко, чай не слепой. И стоило им заговорить, как всё их очарование рассеивалось без следа. Подколоть, унизить, задеть шута, посмеяться, показать ему, кто он такой. Обиды, сплетни, зависть, разговоры, чей наряд краше. Пожалуй, только княгиня была иной. Но видел её он очень редко. Она часто болела и проводила время в своих покоях, не мешая князю развлекаться так, как ему нравиться.

И вот теперь, глядя на сонную Нири, он вдруг подумал, что нашёл ту красоту, что искал. Подумал — и сам же устыдился таким мыслям. Шут, знай своё место!

Пока Нири спала, а каша варилась, Мик осмотрелся в поисках хоть какой-то тряпицы. Нечего смущать девушку своим видом! И ведь нашёл! На столе лежала старая скатерть. Бог весть кто и зачем постелил здесь на столе скатерть, но она была. Правда мышами немного поеденная, но это мелочи!

Мик смахнул скатерть со стола, немного встряхнул её, расширил дырку прямо посреди ткани и надел на голову. Потом стянул со стены толстую верёвку, заботливо оставленную охотниками и подпоясался. Вышла длинная рубаха, почти до колен. Ну и видок у него наверное. Мик представил, как он сейчас выглядит и хмыкнул. На голову вот только что-нибудь приладить, и можно людей идти смешить.

Наконец, каша сварилась, а в избушке стало совсем тепло. Главное, чтобы никто не заметил дыма и тропинку, ими протоптанную. А то ведь вернёт князь, свою игрушку, как пить дать. И ладно бы только свою! При мысли о том, что князь может вернуть Нири, в душе начинало ворочаться что-то очень нехорошее. И лучше бы об этом даже не задумываться ему!

Мик поискал какие-то плошки или тарелки, на худой конец хоть ложку, но удалось обнаружить только ещё пару глиняных горшков разной величины, да одну деревянную ложку. Ему бы время — он и ложку и свирель вырезал, и игрушек бы резных наделал. Этому его тоже научил захожий странник. А он и рад был учиться. Кто знает, какое умение пригодится в жизни.

Он поставил дымящуюся кашу на стол и позвал жену.

— Нири, проснись! Каша на столе.

Она повернулась на другой бок, вздохнула во сне. Жалко было будить её, умаялась девочка, но что поделать. Тем более Мик не знал, от слова «совсем», что им дальше делать. И всё же.

— Эй, красавица! — Сказал уже громче. Нири вдруг открыла глаза и рывком подскочила на кровати. Осоловело огляделась вокруг, увидела его и выдохнула. — Говорю, обед готов. Правда, наверное, не то к чему ты привыкла, но уж какой есть, — привычно хмыкнул Мик. — Правда есть придётся по очереди и одной ложкой, если ты не брезгуешь.

— Спасибо, — только тихо ответила Нири. Она, видно не знала, куда глаза девать. Присела на край лавки у стола, и принялась за трапезу. Мик не стал её смущать, отошёл к печи. Погреться, постоять, подумать, что дальше делать. И, видно, он так ушёл в свои мысли, что не заметил, как Нири его позвала.

— Мик! Я поела. Иди ешь.

— Уже, — он повернулся, присел к столу и принялся за еду. Каша была сытная, а самое главное — тёплая, от неё тут же сморило и захотелось спать.

— Что ты дальше думаешь делать?

— Не знаю, — Мик облизал ложку и убрал кашу на печь. Негоже её на столе оставлять. — А ты?

— Я вернусь к дяде, — Это он уже слышал.

— А далеко ли твой дядя живёт?

— Ну… — Нири замялась. — Я знаю, что обратно мы ехали, наверное, с месяц. С вещами и обозом, конечно, это дольше. Но когда… когда это всё случилось, — Её голос задрожал, — У нас ещё даже снег не выпал. Но у нас и зимы короче и не такие лютые, — торопливо добавила она. — А дядино имение ещё ближе к столице.

Мик нахмурился, пытаясь вспомнить большую карту, что висела в одном из залов князя, прямо над камином. Земли князя Литара вверху, совсем небольшие, но торжественно названные Большое Северное Княжество. Что было ещё севернее, князь либо не интересовался, либо не счёл нужным изобразить. Южнее шли срединные официально ничейные земли, а потом большим пятном, намного больше этого Княжества — королевство Юнта. Нири оттуда?

— Королевство Юнта? — Задал он вопрос.

От изумления у Нири округлились глаза.

— Откуда ты знаешь?!

— Ну, шуту ведомо многое, — хмыкнул он. — И как же у отряда князя получилось на вас напасть?

— Имение моего отца у самой границы, — тихо ответила жена. И Мик увидел, как она опустила глаза. Тяжело вспоминать. Наверное, она очень любила отца. — У нас давно уже всё спокойно. Король подписал мирные договора со всеми окружающими княжествами и королевствами. Мы не ждали нападения. Воины князя Литара, — она с ненавистью выплюнула его имя, — напали внезапно, застали нас врасплох, и так же быстро исчезли. Я думаю, что Его Величество даже не знает, кто убил моего отца.

— И ты хочешь ему это рассказать? — Кто же она такая, что и с королём может общаться?

— Не я, — она покачала головой. — Я расскажу это дяде. А он уже пусть передаст Его Величеству.

— Разумно, — кивнул Мик. — Но пешком зимой до дяди ты вряд ли доберёшься. Можно попроситься в обоз. Но у нас нечем платить, да и торговые обозы зимой редко ходят.

— Мне есть, чем платить, — тихо сказал Нири. Отвернулась на секунду, а потом протянула на ладони ему перстень невиданной красоты.