Городская орхидея

Дарья Панкратова

Она сама не понимает, что в ней особенного. Зато подруги используют таланты Киры специфическим образом, с её помощью проверяя на верность своих молодых людей. И в личной жизни за Кирой тянется шлейф из мужчин, не прошедших проверку, которые не нужны ей даром. Но, когда лучшая подруга, Инна, обретает мужчину своей жизни, Кира остаётся незамеченной. Все должны быть счастливы: Инна, её жених Максим… Что делать, если Кира осознаёт: именно его она так долго искала? И как завоевать любовь мужчины мечты, если внутри бьётся одно желание: найти себя?

Глава 2

Квартира, где устраивалась вечеринка, находилась в конце Невского проспекта. Кира даже припомнила, что когда-то она была здесь в гостях. Наверное, на втором или даже на первом курсе университета.

Квартира принадлежала Маше, вернее, Машиным родителям. Если Маша устраивала такую масштабную вечеринку, значит, либо родители отправились куда-то на отдых, либо съехали с квартиры окончательно, предоставив великовозрастной дочери самостоятельно налаживать свою дальнейшую жизнь. Маша встречала гостей в дверях в фиолетовом платье с безумным люрексом — верх платья был расшит оранжевыми, зелеными и золотыми пайетками.

— Ой! — Маша всплеснула руками. Кажется, Киру она точно не ожидала увидеть. — Наташка! Кирюша!

— Привет!

— Привет. А вы рано! Проходите, раздевайтесь, разувайтесь… Впрочем, можете и не разуваться, — Маша махнула рукой.

— Что, еще никого нет? — спросила Наташа.

— Наоборот. Уже полно народу. Есть даже парни из параллельной группы. Все заявились рановато, пожалуй, но это и хорошо. А то вечно приходится всех ждать. Вы мне поможете, правда?

— Поможем, — кивнула Кира, — а что надо делать?

Маша повлекла их за собой на кухню, по дороге объясняя:

— Нужно подложить чипсов во все миски. И вынуть лед из формочек. Я ничего особо не готовила, у нас теперь в основном все встречи в формате фуршета. Кому нужны эти пироги? Так что у нас есть конфеты, фрукты, соки, ну, и шампусик, само собой. Да, и чипсы.

Кира пожалела, что в кофейне она не съела что-нибудь основательное — салат или киш, к примеру… Они с Наташей принялись одну за другой вскрывать упаковки с остро пахнущими чипсами, высыпать их в большие деревянные миски. Наконец миски были наполнены, и их нужно было относить в гостиную, где, по всей видимости, происходило главное веселье.

Веселье действительно шло полным ходом. Маша, как хозяйка, видимо, не считала своим долгом хотя бы вполглаза следить за происходящим. Да и под вечеринкой она, по всей видимости, понимала следующее: собрать в одном месте как можно больше народу, дать им несколько бутылок со спиртным, а дальше уж как фишка ляжет…

Фишка ложилась коряво.

На балконе, куда вела распахнутая настежь дверь, целовалась какая-то парочка, освещаемая огнями Невского проспекта. Что происходило в гостиной, оставалось для Киры скорее плодом собственных догадок и домыслов — свет был выключен, и освещение было «естественным» (то есть опять же уличным). Горело несколько массивных и толстых свечей, расставленных повыше (чтобы гости не удосужились смахнуть свечку рукавом). Везде — на журнальном столике, на подоконниках, даже на подлокотниках диванов — были расставлены миски с остатками чипсов. На рояле громоздились полупустые бокалы и пустые бутылки. Гремело какое-то старое техно… Кира почти не могла разглядеть лица, соответственно, никого не узнавала. Не могли же ее однокурсники так сильно измениться за такой короткий срок? Прошло больше года… разве же это срок?

Под руку Кире подвернулась Наташа, появившаяся из коридорных потемок. Кира вздохнула с облегчением, поймала приятельницу за короткий рукав:

— Наташ, слушай, я, может, чего-то не понимаю?

— Ты о чем?

В руках Наташка уже держала высокий стеклянный стакан (из самых дешевых на вид), наполненный наполовину не то коньяком, не то виски. Кира мысленно пришла в ужас, но нужно было не забыть свой вопрос:

— Ты ведь вроде говорила, что у нас сбор группы?

— Ну да, а что? — переспросила Наташа.

— Так вот я что-то не вижу здесь нашей группы…

— А тебе не все равно?

— Вообще-то нет.

— Ну, мать, это не ко мне, это к Машке. Я тоже думала, что у нас намечается встреча группы. Может быть, кто-то не смог?

— Кто-то — ладно, но ведь не все?!

— И потом, ты ж сама знаешь — Маша у нас девушка общительная. Кинула клич, все сбежались… куда дешевле отрываться на свободной жилплощади, чем зависать в ночном клубе.

— Да, пожалуй, — Кира передернула плечами, так как услышанное не сильно ее обрадовало.

Если бы она знала…

Хотя откуда ей было знать?

В конце концов, можно было позвонить старосте. Но в обновленном телефоне Киры не осталось практически никаких университетских контактов…

Кира вздохнула. В этот момент мимо нее промчалась Маша, по дороге одарив Киру граненым стаканом с резко пахнущей жидкостью. Она прокричала что-то невразумительное, устремилась на балкон, потом резко сменила траекторию и застыла возле музыкального центра, подбирая мелодию, больше соответствующую ее настроению.

Кира осторожно пригубила болтающуюся в стакане жидкость. На языке тотчас стало мерзко. Кира запустила руку в ближайшую миску с чипсами, захватила пригоршню картофельных обломков, попыталась заглушить неприятный вкус во рту.

Не хотелось уходить так сразу — обижать Машу, расстраивать Наташку. Кира не хотела признаваться себе в том, что, кажется, было ошибкой соглашаться на неожиданное приглашение. В женских журналах столько пишут о том, что в жизни всегда должно быть место экспромту, приключению, в конце концов…

Вот только, по мнению Киры, нужно было уточнить, что хороший экспромт должен быть тщательно спланирован. А приключения лучше выбирать для себя самой.

Впрочем, еще можно попытаться сделать лимонад из некстати подвернувшегося лимона… Например, познакомиться с кем-нибудь интересным. Или просто потанцевать. Кира понятия не имела, когда она в следующий раз окажется где-нибудь в месте, напоминающем дискотеку. Больше, на ее взгляд, на Машином сабантуе заниматься было нечем — напиваться Кира не любила со времен чисто студенческих тусовок…

И потом, зря, что ли, она покупала это платье в «Манго»? И колготки под него! Теперь денег до зарплаты должно было хватить только на проезд, обеды и, может быть, пару билетов в кино.

На утренние сеансы. По выходным. В центре города.

Музыка навязчиво била по ушам.

Кира осматривалась вокруг.

Картина в целом не менялась, пожалуй, разве что усугублялась. На рояле стало еще больше пустых и грязных бокалов. Кира порадовалась, что пока никто не умудрился разбить одну из бутылок, сваленных в изобилии возле дивана и под подоконником. Чтобы вычистить все осколки с этого косматого ковра, понадобилась бы целая вечность. А Кира все-таки сняла в прихожей туфли, оставшись в колготках. Теперь она задавалась вопросом — зачем нужно было проявлять это человеколюбие, точнее, хозяйколюбие?..

Диван был битком набит целующимися парочками. Дверь в спальню была закрыта. Кира надеялась, что спальню закрыла Маша от посягательств на хозяйскую приватную жизнь. Но проверять не хотелось… Вдруг, вопреки предположениям Киры, за стенкой в спальне кипела совсем иная приватная жизнь?

Посреди комнаты, стоя босиком на ковре, вяло подергивался худой парень в черной майке, сползающей с плеч, в драных джинсах, а с его шеи свисало, наверное, полкило цепочек разной толщины и фактуры. Парень двигался явно не в такт музыке. Кире резко расхотелось танцевать.

Она аккуратно поставила стакан на злополучный рояль. Нужно было найти Машу, вежливо распрощаться, поблагодарить за гостеприимство… и сваливать из этой сомнительной квартиры. Кира уже не удивилась бы, если бы оказалось, что иногда апартаменты Маши используются и как наркопритон. Ну, может быть, не совсем притон… Но без наркотиков здесь у некоторых явно не обходится.

В поисках Маши Кира вышла на кухню. Хаос здесь успел усилиться. Но Маши не было. Кира ощутила на своих руках что-то липкое, принюхалась. Кажется, это был коньяк. Видимо, им был как следует заляпан стакан. Кира включила воду, подставила под нее руки, щедро намылила их «Приллом».

— Эй, а ты кто? — услышала она и вздрогнула.

Видимо, из-за шума воды она не услышала почти беззвучных шагов по паркету.

На нее смотрел, усмехаясь, низкорослый, но довольно крепкий парень в полурасстегнутой розовой рубашке и брюках почти что офисного вида. Кира подумала, что, пожалуй, она ошиблась со своей слишком поспешной характеристикой контингента вечеринки.

— Привет, — улыбнулась она, — видимо, гость, как и ты.

— Как скажешь. Я Саша.

— Очень приятно — а я Кира.

— Что-то башка гудит, — пожаловался Саша, — не могу долго выносить такую музыку.

— Кто ж заставляет? — Кира пожала плечами.

— И впрямь никто, — он улыбнулся.

Возникла пауза, не сказать, чтобы совсем уж неловкая, но…

Кира подвинулась к выходу из кухни.

— Ты куда? — оживился Саша.

— Думаю, что мне пора.

— Как это — пора? Да ведь веселье только начинается. Слушай, а, может, сделаешь чайку?

— Чай? — Кира непонимающе взглянула на нового знакомого.

— Да. Почему-то дико хочется пить.

«Сушняк», — подумала Кира, но на мгновение ей стало жаль Сашу.

Да и сама бы она сейчас не отказалась от кружки крепкого чая. Во рту до сих пор стоял привкус коньяка, и соль от чипсов тревожила горло.

— Пожалуй, можно выпить чая, — согласилась она.

Саша ухмыльнулся и придвинул табуретку, чтобы плюхнуться на нее, фактически перегородив Кире выход.

Кира сняла с сушилки две чистые кружки, сунула в них по чайному пакетику. Чайник не замедлил закипеть.

— Интересно, где у нее здесь сахар… — задумчиво проговорила Кира.

* * *

Прихлебывая медленно остывающий (и к тому же несладкий) чай, Кира и Саша как-то незаметно увлеклись разговором. Они успели обсудить все шедшие за последний месяц фильмы в местных кинотеатрах. Кира, не найдя альтернативы, не нашла ничего лучше, как присесть прямо на кухонный стол. Саша вскоре переместился на стол с табуретки…

В беседе, которая становилась все более оживленной, прошло, наверное, минут сорок.

Кира даже успела подзабыть о своем желании скорейшего ухода.

Но на самом интересном месте обсуждения в дверях кухни выросла какая-то девица с волосами соломенного цвета и лицом, на котором было написано одновременно скучающее и негодующее выражение:

— Ничего себе! Коротков, ты совсем офигел?

— В чем дело? — поднял голову Саша.

— Я думала, ты уже умер или в туалете застрял. Ищу тебя, а тебя нигде нет.

— Почему же? Я здесь.

— Я и говорю, что ты охренел! — девица повысила голос.

— Катя, не шуми, а?

— А что вас так расстроило? — спросила Кира, которая и в самом деле ничего не поняла.

— Ты бы вообще помолчала! Ты сюда зачем заявилась — чужих женихов отбивать?

— Разве вечеринки не для того, чтобы общаться с теми, с кем захочется? — вежливо спросила Кира.

— Ах ты!.. — девица чуть не взвилась под потолок. Саша решительно двинулся к ней, сгреб ее в охапку:

— Ну-ка пойдем, разберемся в другом месте…

На возмущенные вопли из гостиной появилась Маша — и как только она что-то расслышала за грохотом музыки?

— Что случилось? — спросила она у Киры.

— Да фигня какая-то, Маш… Меня приревновали ни с того, ни с сего. Вернее, этого вашего Сашу приревновали. Я вообще-то уже уходить собиралась. Извини, мы тут у тебя чуток заварки позаимствовали.

— Странно, — протянула Маша, — Саня вообще-то от Катьки весь вечер не отходил. Неудивительно, что она принялась возмущаться.

— Маш! За кого ты меня принимаешь? Слушай, мне в любом случае пора. Правда. Рада была повидаться. И Катя ваша… пусть не нервничает. Я уже ухожу.

Кира нашаривала туфли в прихожей, где Маша и не подумала включить свет.

— Ну-ну, — протянула она с недоверчивым видом. — Ладно. Забыли.

— Да нечего забывать! — взорвалась Кира. — Я же тебе говорю — он сам напросился на чай, и мы просто поболтали! А этой вашей Кате надо меньше пить. С пьяных глаз чего только не привидится. И вообще… бывай.

Маша пожала плечами и закрыла за Кирой входную дверь.

* * *

— Ты знаешь, странно, — проговорила подошедшая сзади Наташа. — Я имею в виду… Ну что в ней такого?

Маша повернулась к ней:

— В ком? В Кирюше?

— Ага, — кивнула Наташка, — вроде толком и посмотреть не на что, а Саня к ней прилепился — не отодрать.

— Они же вроде просто вместе пили чай, — не поняла Маша. — Сашке наверняка было лень заваривать себе чай самому, а Кира подвернулась под руку.

— И поэтому он проторчал рядом с ней больше получаса? Верится с трудом.

— Да почему?

— Да потому, — со значением произнесла Наташа. — Вернее, с учетом того, что на этой вечеринке у Сашки есть своя собственная, личная барышня. С которой можно не просто попить чайку и потрепаться о всякой ерунде, а поваляться за закрытыми дверями спальни… не отходя от кассы. А также потанцевать или просто потискать за мягкие места — в темноте все равно никому не видно.

Маша пожала плечами.

— По-моему, все это не стоит выеденного яйца, — подвела итог она. — К тому же… Сашка редко отказывается от выпивки, почему бы ему и не пристать к незнакомой девочке после бутылки?

— В том-то и дело, — со значением повторила Наташа, — я заметила — Саша был абсолютно трезв.

* * *

Девчонки не заметили, что у их диалога есть молчаливый свидетель.

Стройная, но невысокая девушка, вся в крутых кудряшках, нашаривала свои туфли среди груды чужой обуви.

Обувшись, она распрямилась и окликнула хозяйку:

— Маша, закрой за мной, мне тоже пора…

— Как?! — поразилась Мария. — И ты уже уходишь?

— Спасибо за гостеприимство. Пока!..

* * *

«Мне двадцать три года, — повторяла Кира, сбегая с крутой лестницы с ободранными перилами. — Пора перестать ходить на подобные вечеринки… и в подобные дома».

— Кира! Смолкова! Подожди!

От неожиданности Кира остановилась так резко, что чуть не впечаталась носом в лестничную площадку.

— Погоди, — отдышавшись, девушка в кудряшках встала рядом с ней. — Ты не возражаешь, если мы пойдем вместе?

— М-м-м… не возражаю, — согласилась Кира. — А куда пойдем-то?

— Ну, скажем, до метро, — девушка широко улыбнулась. — Но лично я, например, никуда не тороплюсь. Могли бы где-нибудь посидеть, хоть в «Макдональдсе», хоть в «Шоколаднице», я без предрассудков. Я думала, тебе будет интересно посидеть, поболтать…

— Поболтать о чем? — Кира все еще ничего не понимала.

— Ну, ты даешь, — девушка покачала головой, — неужели ты совсем меня не помнишь?

— Кажется, нет, — медленно произнесла Кира, — извини.

— Здравствуйте, приехали! — девушка прыснула со смеху. Кажется, она совсем не обижалась на поведение Киры. — Впрочем, я ведь ушла из универа с четвертого курса… Времени, конечно, прошло немало.

Кира в ожидании смотрела на нее:

— Я — Инна, — напомнила девушка, — Инна Лисичанская.