Притягательность женатых мужчин, или Пора завязывать

Юлия Шилова

«Милый, нам пора расстаться!». Могла ли подумать Кира, произнося эту фразу, что вскоре потеряет не только любимого мужчину? Для нее, хозяйки своей судьбы, гораздо страшнее было утратить веру в себя и в людей, которые находятся рядом. Разыскивая убийцу лучшей подруги, Кира вынуждена снять «розовые очки» и по-другому взглянуть на мир и на мужчин. И она встречает его – умного, щедрого душой, благородного сердцем и такого долгожданного…

Глава 1

Уложив Саньку спать, я подошла к окну и облегченно вздохнула. Осталось совсем немного.

Завтра приедет муж, и мое добровольное затворничество наконец закончится. Правда, затворничеством это не назовешь. Мне дозволено все. Посещать местный ресторанчик, сауну, купаться в озере, ходить в конюшню и обучаться верховой езде. Но за территорию частного владения я выходить не могу… Такая своеобразная золотая клетка со всеми развлечениями и удобствами… Опустив жалюзи, я подошла к Саньке и чмокнула его в щеку. Он сладко засопел и чему-то улыбнулся во сне. Ему настолько нравится здесь, что он даже не хочет возвращаться домой. Санька еще слишком мал, и многие вещи до него просто не доходят.

Когда он подрастет, тоже будет скучать по дому.

Только там можно найти успокоение и душевное равновесие. Ничего, потерпеть можно. Завтра вернется Павел, поцелует меня и сына и повезет нас домой. Если все прошло успешно, мы станем богаче на несколько тысяч долларов. «Собирайся, Катька», — скажет он мне и поведет в какой-нибудь престижный ресторан в центре города. В ресторане мы будем пить красное французское вино и танцевать под живую музыку. Мы всегда так делаем, когда Павлу удается сколотить нормальные деньги за короткий срок.

Прикрыв сына одеялом, я включила ночник и вышла из комнаты. Внизу, в холле, мужчины в белых рубашках с расстегнутыми воротничками играли в бильярд. Поприветствовав их, я вышла на улицу и направилась к небольшому уютному бару, стоящему возле самого озера. Заказав слабоалкогольный коктейль, сделала небольшой глоточек и с удовольствием огляделась по сторонам…

Красиво, аж дух захватывает. Когда Павел привез меня сюда в первый раз, мне показалось, что я оказалась в раю, обнесенном высоким трехметровым забором и напичканном сверхчувствительными видеокамерами. Безопасность клиентов превыше всего… Грозные ребята в форме охранников строго следят за тем, чтобы на территорию этого чудного уголка не заехал никто посторонний…

Неожиданно кто-то положил руку мне на плечо. Непроизвольно вздрогнув, я подняла голову. Рядом со мной стоял товарищ моего мужа по прозвищу Дог. Внеш–ность у него была устрашающая: чудовище, да и только. Когда мы с ним познакомились, я испытывала к нему неприязнь, но потом поняла, что, в сущности, он неплохой парень, вернее, такой же, как все.

Перехватив мой взгляд, Дог расцвел в улыбке и дружелюбно спросил:

— Как настроение?

— Нормальное, — улыбнулась я и вновь сделала глоток.

— Ты Саньку уже уложила?

— Конечно.

— Ну и зря. Я хотел с ним на озере рыбу поудить.

— Какая, к черту, рыба? — посмотрела я на часы. — Одиннадцатый час! Ребенок в такое время уже должен спать.

— Могла бы сделать исключение. Погода хорошая. Завтра его все равно домой повезешь. Пусть там спит, сколько ему влезет.

— Вот у тебя свои дети появятся, ты и делай им исключение, а у моего ребенка должен быть режим. Он весь день без дела сидел. Я не знала, чем его занять. Где ж ты был со своей рыбалкой?

— Я днем не мог, — почесал затылок Дог. — Днем дел было невпроворот. Лютый всех пацанов на стрелку погнал в Жуковский. От нас коммерс один к другой братве перешел, «крышу» решил поменять, жлоб чертов, а мы в него огромные деньги вбухали. Лютый велел разобраться, что к чему, но так, чтобы без кровопролития обошлось. Но к сожалению, по-тихому не получилось. Пришлось немного пострелять. У нас одного пацана ранили.

— Кого? — испуганно спросила я.

— Димку Вареного. Легкое задело. Он сейчас в больнице.

— Боже мой… У него же Светке скоро рожать…

— Ничего! Он сильный, оклемается. Врачи сказали — жить будет. В общем, мы этого коммерса обратно себе вернули. Теперь за свой косяк он пожизненно на нас пахать будет. Так что не до рыбалки сегодня было. Пришлось попалить немного.

— Вы без этого не можете, — помешивая соломинкой коктейль, сказала я. — Стрелки, разборки, устранение конкурентов… и так каждый день. Господи, как мне все это надоело…

— Что ж ты за Пашку замуж вышла? Надо было выходить за какого-нибудь работягу и не забивать себе голову… — усмехнулся Дог.

— Да влюбилась я в этого гада как последняя дурочка, влюбилась и голову потеряла. Когда человека любишь, какая разница, кто он — работяга или бандит?

— Ну а деньги тебе нравятся, которые Пашка в клювике приносит?

— Деньги нравятся, а все остальное — нет. Думаешь, мне хочется тут неделями торчать? Обрыдло все: конюшня, озеро… Сделали из меня заложницу, черт бы вас подрал!

— Тоже мне, заложница нашлась, — улыбнулся Дог. — Сидишь в баре, пьешь коктейль в свое удовольствие… Питание бесплатное, спиртное тоже, все удовольствия за счет фирмы.

— Конечно, заложница, а кто же я, по-твоему?.. Вот сейчас дойду до пропускного пункта и скажу, что хочу съездить домой, так меня никто отсюда не выпустит. Даже ребенка не разрешили оставить с няней!

— А что его с няней оставлять? Он тут на свежем воздухе. Ему все нравится. Тебя же не в тюрьме с ребенком закрыли…

— Еще не хватало меня в тюрьму запереть! А вдруг у меня дома что случится?

— Что, например?

— Вдруг у меня трубу прорвет и соседей затопит?

— Соседи вызовут аварийку, и стояк перекроют.

— А вдруг у меня из родственников кто заболеет?

— Не положено тебе отсюда выходить, пока Пашка не вернется. Таков закон, не я его придумал.

— А где же доверие? Где доверие, о котором все трубят направо и налево? На всех праздниках Лютый постоянно твердит о том, что все мы принадлежим к одному большому клану и просто обязаны выручать друг друга в трудную минуту. Отдельный тост он всегда за доверие поднимает. На словах получается одно, а на деле — совсем другое. Доверяют человеку привезти большие деньги, а сами ему не верят! Почему? Мы же семья!

— Катя, да ты хоть знаешь, что это за деньги?

— Знаю: большие деньги, — машинально ответила я.

— Это не просто большие деньги, это очень большие деньги… На эти деньги можно запросто свалить за границу и лечь там на дно. Конечно, мы все доверяем Пашке, но, как говорится: «Доверяй, но проверяй». Это закон. Ты не подумай, что к твоему Пашке относятся хуже, чем к другим ребятам. Закон один для всех. Когда дело касается больших денег, пацаны привозят сюда свои семьи и оставляют до завершения операции.

— А кого оставляешь ты? Ты ведь холостой.

— А мне еще ни разу не доверяли такие большие деньги. Не ценишь ты, Катька, своего счастья! Это Пашка у тебя настоящий виртуоз. С делом справится без сучка без задоринки. Процент получит — дай бог каждому. Если все пройдет успешно, завтра вручит он тебе около двадцати тысяч долларов. Я считаю, что посидеть здесь ради такой суммы можно, тем более многие бабы мечтают сюда попасть просто так, даже если им ничего не светит!

Тяжело вздохнув, я встала и пошла к озеру.

Дог поплелся за мной, поддерживая меня за локоть. Улыбнувшись, я покачала головой:

— Почему ты не остался в баре?

— Решил составить тебе компанию. Давай вместе на природу полюбуемся. Гляди, красотища какая, где ты такое еще увидишь?

— Я уже неделю любуюсь, надоело, домой хочу.

— Дура ты! — обиделся Дог. — Люди мимо проезжают, а заглянуть сюда не могут. Знают, что это част–ные владения, а кому они принадлежат — не имеют представления. Ты же тут целыми днями разгуливаешь, да еще фыркаешь!

— Дог, будь человеком, отвали. Мне хочется побыть одной. Ты бы лучше сходил в сауну.

— А чего я не видел в той сауне?

— Сегодня суббота, стало быть, субботник у вас. Лютый для братков праздник души и тела устроил. Девочек понавез целую кучу. Братва гуляет. Пьяные крики аж досюда доносятся. Ты бы принял участие, а? Тебе ведь тоже расслабиться нужно. Я видела, как к КПП микроавтобус подъехал. Девочки все молодые, длинноногие… Слушай, а зачем им на глаза повязки надели? Так и вели, прямо до самой сауны, словно котят слепых. Там-то хоть снимут, скажи?

— А по-другому нельзя. На хрена им знать, куда их привезли? В парилке, понятное дело, повязки снимут. А потом, когда девки свое отработают, опять наденут. Порядок у нас такой. Конспирация, понимаешь?

— Нормальная у вас конспирация, — ухмыльнулась я. — Жалко, что мужа моего нет, а то бы он точно оторвался по полной программе. Он любит такие мероприятия. Ну ничего, в следующий субботник он свое наверстает.

— Вечно ты, Катька, недовольная, — сплюнул под ноги Дог. — Большие деньги любишь, а то, что они непросто достаются, понять не хочешь.

— Я все понимаю. Ты, Дог, иди попарься, а за мной шарахаться не надо.

— А я и не шарахаюсь, — пробормотал Дог и, втянув голову в огромные плечи, поплелся в сторону леса.

Присев на ближайший пенек, я стала тупо смотреть на озеро. В воде зыбко отражался свет невысоких фонарей, стоявших у самого берега, слышно было, как где-то в лесу испуганно кричит кукушка, очевидно, разбуженная пьяными воплями братков и громким визгом отрабатывавших субботник девчонок. На глаза невольно навернулись слезы, хотя повода плакать не было: другая бы радовалась на моем месте. Наверное, это от того, что я целую неделю не видела Пашку. Я постоянно реву, когда он уезжает, а он уезжает часто, гораздо чаще, чем мне хотелось бы. Вечные стрелки, отлучки, дела, дела, дела… В этот раз Пашка заявил мне, что ему доверили привезти крупную сумму денег. На время его «командировки» мы с сыном должны перебраться сюда и ждать его возвращения. Я долго отказывалась, но Пашка сказал, что иначе ему не доверят такие деньги. Если все пройдет успешно, добавил он, процент его составит около двадцати тысяч долларов. Эта фраза сразила меня наповал, и я сдалась без боя. Пашка поселил нас в шикарных двухкомнатных апартаментах и посоветовал больше гулять на свежем воздухе. Перспектива получить двадцать тысяч долларов приятно грела душу. Мне давно уже хотелось сделать в квартире евроремонт и наконец поставить джакузи, но денег катастрофически не хватало. Теперь же можно было размахнуться…

Встав с пенька, я вытерла слезы и медленно побрела вдоль озера по освещенной дорожке.

Идти в дом не хотелось. Ночь была хороша. На небе мерцали крупные августовские звезды, почти такие же, как на юге, где мы с Пашкой отдыхали прошлым летом. Чтобы полюбоваться на них, я за–драла голову, но тут же опустила ее, услышав за спиной слабый стон. Через минуту стон повторился. Я хотела было броситься прочь, но тут же с ужасом поняла, что не могу двинуться с места. «Беги отсюда скорей!» — подсказывал разум. «Зайди за кусты и посмотри, кто там лежит», — нашептывало любопытство. «Если человек стонет, ему нужна помощь», — внесла свою лепту совесть. Сделав над собой усилие, я чуть слышно спросила:

— Простите, вы кто? Вам плохо? Может, позвать врача?

Ответа не последовало, но стоны не прекратились. Нервно прикусив губу, я подумала о том, что лучше всего как можно скорее унести отсюда ноги. У меня маленький ребенок, я не могу рисковать собственной жизнью. Нужно позвать Дога или кого-нибудь из мужчин. Пусть они обследуют кусты и посмотрят, кто там лежит. «А вдруг этот бедолага умрет, пока я буду бегать за подмогой?» — подумала я и очертя голову бросилась в густые заросли шиповника. Колючие ветки больно оцарапали лицо. Встав на четвереньки, я поползла вперед и вскоре наткнулась на незнакомого мужчину в светлом костюме — такого ни у кого из братков я не видела, но знала, что стоит он очень дорого. Правый рукав костюма был чем-то испачкан. Присмотревшись, я поняла, что это кровь.

Мужчина, вздрогнув, открыл глаза.

— Вы ранены, — испуганно прошептала я, на всякий случай отползая подальше. — Я сейчас позову на помощь. Я быстро. Я сейчас вернусь…

— Стой, — глухо произнес незнакомец, направив на меня пистолет. — Если ты сделаешь хоть одно движение, я моментально пристрелю тебя, пташка. От меня не уйдешь… — Пистолет в его руке задрожал.

— Я стою, — выдохнула я, послушно кивая. — Я стою и не двигаюсь. Я буду стоять столько, сколько вам нужно. Только не вздумайте меня убивать. У меня маленький ребенок!

Из глаз против воли потекли слезы. «И надо было мне отшить Дога», — мелькнула запоздалая мысль.

— Подползи ко мне поближе, — с трудом проговорил мужчина.

— Хорошо, хорошо, — повиновалась я.

— Еще ближе, — донеслось до моих ушей.

Незнакомец схватил меня за руку и заставил сесть. Трясясь от страха, я успела заметить, что он молод и красив. Среди дружков Лютого такого вроде не наблюдалось…

— Вот что, красавица, — прошептал мужчина, — нельзя, чтобы обо мне узнали. Я тут чужой. Я не из вашего клана. Если кто пронюхает, что я здесь, меня сразу убьют. Пуля в плече застряла… Я много крови потерял. Сними с меня пиджак и рубашку. Порви рубашку и перевяжи плечо. Если ты этого не сделаешь, я загнусь.

— Но вам нужна помощь врача! — воскликнула я. — Пулю нужно достать. Вам бы в больницу…

— Делай, что я тебе сказал, и постарайся меня не злить. Ты, наверное, забыла, что у меня есть пистолет.

— Как же, забудешь об этом, — пробормотала я и принялась стаскивать с незнакомца пиджак.

Лицо его исказилось от боли.

— Ты поосторожней не можешь? — не выдержав, чертыхнулся он.

— Могу, — кивнула я. — Простите, мне неудобно вам говорить, но у вас пистолет не снят с предохранителя…

— Я могу его снять за считанные секунды, — усмехнулся мужчина. — Ты и опомниться не успеешь!

— Что вы, не надо! Я ведь вам уже говорила, что у меня маленький ребенок.

Разорвав рубашку на куски, я наложила на плечо тугую повязку.

— Моя помощь больше не нужна?

— Нужна, ложись рядом.

— Что?! — Возмущению моему не было предела.

— Ложись рядом и не задавай лишних вопросов.

— Зачем?

— Если ты не заткнешься, я прострелю тебе язык!

— Прострели, — пробормотала я, вытягиваясь рядом, — но на твой выстрел сбежится вся округа.

Незнакомец, не ответив, больно ткнул меня в бок рукояткой пистолета и прижал к земле.

— Катька, ты куда подевалась? Ты где? — раздался совсем близко голос Дога.

Мне захотелось крикнуть, что я здесь, но я благоразумно промолчала.

— Катя! — Постояв немного, Дог пошел дальше.

Незнакомец тяжело дышал мне в ухо. На лбу его выступили крупные капли пота.

— Что, испугался? — зачем-то спросила я и, не удержавшись, всхлипнула. Бедный Санька! Проснется утром и обнаружит, что мамы нет… И дернул меня черт сунуться в эти кусты…

— Ты что, ревешь, что ли? — тихо спросил мужчина.

— Реву, — кивнула я, глядя ему в глаза. — Я боюсь, что ты в меня выстрелишь. А у меня ребенок маленький. Завтра муж из командировки приезжает. С понедельника я хотела евроремонт начать… Мне умирать никак нельзя.

— Делай ты свой евроремонт, — неожиданно усмехнулся незнакомец. — Никто в тебя стрелять не собирается.

— Правда? — приподнялась я.

— Правда. — Задумчиво посмотрев на пистолет, незнакомец сунул его в карман.

— Значит, я могу идти?

— Иди. Только не вздумай никого звать на помощь и никому не говори, что я здесь. У меня тоже есть дети. Им отец нужен…

— Дети? — искренне удивилась я. — А сколько им?

— Они близнецы. Им по два годика.

— Боже, кошмар какой! Как ты вообще сюда попал? Здесь же охрана круче, чем у президента. Если я уйду, ты умрешь. У тебя большая кровопотеря.

— Тогда ты должна мне помочь, — произнес мужчина и вновь застонал от боли.

— Что я могу сделать для тебя?

— Принеси нож, спирт, зеленку и бутылку водки. Еще бинты и вату.

— А водку-то зачем? — опешила я.

— Зеркальце не забудь, — не слушая меня, продолжал он. — Я буду вытаскивать себе пулю.

— Сам?

— Сам. Ты будешь держать зеркальце, а я буду в него смотреть и тащить пулю. Только никому не говори, что я здесь. Иначе меня просто пристрелят, и все. Я из другой группировки. Вчера ваши пацаны устроили пальбу в Жуковском. Мне тоже пришлось в ней поучаствовать. Получив пулю в плечо, я заскочил в первую попавшуюся машину и лег на заднее сиденье. Затем, видимо, потерял сознание. Очнулся уже здесь. Вылез из машины и дополз до этих кустов. Затем мне стало совсем плохо…

— А чего это тебя в чужую машину понесло?

— Там такая пальба была, ты не представляешь. Каждый прятался где мог. Мы вообще к такой пальбе не были готовы. Мы-то думали, что ваши пацаны приехали вопросы по-хорошему решать, мирным путем. Я хотел в джипе отсидеться, а получилось — приехал сюда.

— Ну ты даешь, — покачала я головой. — Как же ты теперь отсюда выберешься?

— Главное, пулю вытащить и немного оклематься. А потом что-нибудь придумаю. Может, точно таким же макаром уеду. Спрячусь на заднем сиденье какого-нибудь джипа и уеду. Как только джип где-нибудь остановится, я выскочу — и домой.

— Хорошо. Я тебе помогу. Только с одним условием.

— С каким?

— Ты отдашь мне свой пистолет.

— Как это?

— Так это. Мой муж работает на Лютого. Работает он не один, а вместе с товарищами. Это, по сути, моя семья. Они всегда позаботятся обо мне, помогут в трудную минуту. Я за ними как за каменной стеной. Я принесу все, что ты хочешь, но заберу у тебя пистолет. Я не могу допустить, чтобы ты кого-нибудь убил. Завтра приедет мой муж и заберет нас с сыном домой. Если тебе повезет, ты выберешься отсюда. Если нет — значит, не судьба.

Мужчина молча протянул мне пистолет. Я сунула его в карман и тихо спросила:

— А ты уверен, что вытащишь пулю при помощи обыкновенного ножа?

— Уверен. Она засела неглубоко. Нужно подцепить ее чем-то острым.

— Тогда жди. Я быстро.

Мужчина протяжно застонал. Я сжала кулаки и стремглав бросилась к себе…