Глава 1
— Кира, а, Кира…
Кира выглянула из примерочной, старательно кутаясь в матерчатую занавеску.
— Что?
— Ну, ты скоро, а?
Наташа топталась возле ряда примерочных кабинок, маялась и вздыхала.
— Тебе следовало раньше предупредить меня о том, что мы так сильно торопимся, — раздраженно проворчала Кира.
— И что было бы тогда? — Наташа подмигнула ей. — Ты сменила бы свою униформу?
— Униформу? — с недоумением переспросила Кира.
— Да, — кивнула Наташа, — твои вечные офисные одежки.
— В каком смысле? Что ты имеешь в виду?
Наташа вздохнула:
— Да задерни ты занавеску! И примеряй.
Кира послушно задернула шторку. Тесное платье даже потрескивало предательски, не хотело налезать на девушку через голову. Еще Кира волновалась, как бы на ее руках не оказалось заусенцев — тогда на тонкой ткани неминуемо остались бы зацепки…
Наташа тем временем вещала за матерчатой ширмой:
— Сегодня же пятница! Понимаешь, пят-ни-ца! Любая нормальная девушка к пятнице принарядилась бы.
— Да ну? — Кира прищурилась, хотя Наташа и не могла видеть ее из-за занавески.
— Точно тебе говорю. Пятница, вечер, время всеобщего веселья…
— Всеобщего?
— Всеобщего.
— Ликование офисных работников, так, все понятно.
Наташка довольно отчетливо фыркнула:
— Офисного планктона!
— Тебе льстит считать себя планктоном? — поинтересовалась Кира. Платье определенно было мало ей в бедрах…
— Ну ты там покажешься или нет?
— Лучше попроси продавца принести платье на размер больше.
— Сорок восьмой?
— Сорок шестой!
— Не покажешься?
— Пока нет смысла, — ответила Кира, все еще пытаясь разгладить на платье невидимые складочки.
— Не расстраивайся, — утешила подругу Наташка, — в этом магазине обычно попадаются маломерки. Так вот, насчет планктона: неужели это не лучше, чем стоять за прилавком в гастрономе или считать себя закоренелым пролетариатом?
Кира не удержалась, прыснула со смеху:
— Да, на каких-то заводах пролетариат, возможно, еще сохранился…
— Но лучше бы этих фабрик и заводов было больше, — разумно подвела черту Наташка и вновь вернулась к излюбленной теме: — Неужели в пятницу ты автоматически не настроена на веселье? Ну, там, развеяться, поболтаться где-нибудь?
— Редко, — ответила Кира.
Наташка протянула ей поверх занавески платье на размер больше.
— Одноклассники, однокурсники, просто приятели — кто угодно может позвонить тебе и пригласить тебя выпить. Да хотя бы и просто сходить в кино.
— Могу сказать совершенно точно одно, — заверила ее Кира, наконец-то появляясь из примерочной, — я не помешана, как все вы, на вечере пятницы.
— И в то же время вряд ли ты сможешь убедить меня, что ты помешана на своей работе и безумно любишь ее.
— Не смогу, — покачала головой Кира, — но лучше скажи — что ты думаешь о платье?
— А ты сама что думаешь? — прищурилась Наташка.
Кира рассеянно повернулась к зеркалу.
— Наверное, неплохо, — медленно произнесла она, оглядывая обтянутую темно-синей «мятой» тканью фигуру. Платье имело квадратный вырез, открытые руки, оно также довольно щедро обнажало коленки. Возле талии располагались два кармана.
— Тебе не кажется, что эти карманы все портят?
— А ну-ка сунь в них руки, — велела Наташа.
Кира сунула руки в карманы, и собственный вид в профиль напомнил ей кенгуру…
* * *
Она мысленно чертыхнулась, вспоминая, зачем вообще она приперлась в этот магазин.
Сначала Наташка чудом отловила ее по рабочему телефону за несколько минут до окончания рабочего дня.
— Смолкова, совести у тебя нет! — закричала она в трубку так, что Кира едва не оглохла.
— Совести, может, и нет, — согласилась Кира, — а что случилось-то?
— Что случилось? Она еще спрашивает! Что случилось! Ни стыда, ни совести — пропадать так надолго!
— Ах, ты об этом… Ну, все мы — люди занятые, у всех своя жизнь…
— Смолкова, не начинай. Неужели трудно было позвонить? Ты знаешь, что никто из нашей группы в течение месяца не мог до тебя дозвониться?
— Прости, — с раскаянием в голосе отозвалась Кира, — представляешь, у меня накрылся телефон.
— Как это накрылся? — оторопела Наташа.
— Вернее, он у меня утонул, — объяснила Кира. — Невероятно глупо вышло. Просто до ужаса. Понимаешь, я пошла в туалет в офисе, а мобильник лежал в верхнем кармане белой рубашки… Я наклонилась, чтобы поправить колготки. И он выскользнул, даже пикнуть о своем спасении не успел.
— Неужели… прямо в унитаз?!
— О да!
— Бедняжка! И его не удалось спасти?
— Да он и так был старенький, — с грустью ответила Кира. — Там как раз какой-то контакт начал отходить… А ведь он был со мной целых пять лет.
Наташа хихикнула:
— Да, в своих привязанностях ты определенно консерватор. И что… теперь ты живешь без телефона?
— Шутишь? Конечно, нет. Я долго собиралась с духом, потом пошла и выбрала самый красивый.
— И самый дорогой?
— Это совершенно не обязательно.
— Но тогда почему ты до сих пор не отвечаешь по своему мобильному? — возмутилась Наташа.
— Я не стала восстанавливать сим-карту, — объяснила Кира, — решила, раз так вышло — значит, так тому и быть. Начну с чистого листа.
— Даже телефон не одобрял твоего сумбурного образа жизни! Как ты не понимаешь, он решил утопиться с горя!
— С какого горя? — в недоумении уточнила Кира.
— Он, видимо, решил: если по нему тебе не названивает куча красоток и такая же куча отменных парней, то влачить столь жалкое существование более не имеет смысла.
Кира подумала, что у Наташи, должно быть, столь же странное понятие о сумбуре, сколь и о жизни, которой стоит жить.
— В любом случае я ни о чем не жалею, — заверила она. — Между прочим, я разом покончила с кучей старых и ненужных контактов.
— А заодно и растеряла все важные, — со значением произнесла Наташа. — Ты хотя бы вела телефонную книжку?
— Прекратила давным-давно. Зато теперь у меня отличный номер телефона!
— Какое счастье. Предлагаю сделать следующее: мы заново обмениваемся номерами, а вечером нас с тобой ждут на встрече выпускников.
— Но я не могу пойти!
— Еще как можешь. У тебя что, были какие-то планы?
— Нет, но… Я не готова, — в отчаянии уперлась Кира.
Наташа вздохнула:
— Смолкова! Не испытывай мое безграничное терпение! Я не мужчина и не в постель тебя волоку. К чему ты не готова?
— Ну… Для вечеринки у меня точно неподобающий вид.
Так просто сдаваться Наташа даже и не собиралась.
— Значит, вот что я тебе скажу. Через полчаса буду ждать на Сенной площади. Успеем выпить кофейку, а заодно я посмотрю на тебя — действительно ли приличной девушке нельзя появляться на вечеринке в таком виде.
У Киры больше не нашлось аргументов против…
Через двадцать семь минут они нос к носу столкнулись на тесном пятачке Сенной площади перед входом в метро. Наташа покачала головой — мол, Кира в очередной раз демонстрирует свои способности худеть к каждой встрече с подругами — и потащила ее в кофейню.
Девушки устроились на самом дальнем диванчике кофейни — подальше от сборища курильщиков и заодно от окон с любопытными прохожими. То и дело отвлекаясь на латте в высоком стакане, Наташа произвела беглый осмотр внешнего вида подруги. Кажется, выводы, к которым она в итоге пришла, оказались неутешительными:
— Ну, мать, ты даешь.
— В чем дело? — отозвалась Кира, с сожалением отрываясь от капучино с корицей. Капучино восхитительно пах.
— Ты бы хоть аксессуары использовала, что ли… Ремень с пряжечкой или бусы крупные какие. Вечером побрызгалась духами, подкрасила губы, повязала платок на шею — и уже не скучный офисный прикид «белый верх — черный низ».
— А мой прикид, значит, не годится.
— Да от него за версту канцелярщиной несет. Не спасут и бусики с туфельками.
— Тогда я домой? — вопросительно произнесла Кира.
Не тут-то было…
Наташка вся подобралась, выпятила грудь, возвестила:
— Ты абсолютно уверена, что в ближайшее время не собиралась покупать себе никаких тряпок?
— Да можно было бы, — осторожно сказала Кира, — а что такое?
— Ну вот и отлично, — обрадовалась Наташа, — вот и ладненько. Тут два этажа бутиками забиты. Давай-ка быстренько подберем тебе платье. Глядишь, и на вечеринку не сильно опоздаем…
* * *
…Поэтому теперь Кира стояла перед зеркалом в Mango и соображала, очень ли пристойно будет появляться на вечеринке с участием толпы бывших одногруппников в этом платье, напоминающем о кенгуру.
— А других вариантов нет? — в десятый раз уточнила она.
Наташа принялась старательно, совсем по-детски, загибать пальцы:
— Желтое — слишком яркое… Черное — пошлое, потому что почти прозрачное. Зеленое — это не платье, а, скорее, летний сарафан. Чем тебя эта шмотка не устраивает, вдобавок — за такие деньги? И не придется считать копейки до аванса…
— Может, и в самом деле неплохо, — медленно произнесла Кира, в очередной раз поворачиваясь перед зеркалом. Осталось купить колготки, и можно было отправляться на вечеринку. Кира попыталась поддернуть платье книзу, но попытка успехом не увенчалась.
— Что ты дергаешь платье? — сердито спросила Наташа. — Хватит глупостями заниматься. Цвет тебе к лицу и фасон…
— Стройнит?
— Тебя куда стройнить? Скажи спасибо, что не худит… И переодевайся. Метеором. А я пока пойду маечки на будущее присмотрю…
Кира усмехнулась и вновь скрылась в примерочной, плотно задернув занавеску.
