В этой истории не будет злодея, и не станет героя

Дарья Милл (2024)

Ко всему можно привыкнуть: к разрушенному миру, болезни, смертям, но не к одиночеству. Они оба не смогли принять то, что больше ничто не будет прежним. После того, как часть населения планеты превратилась в Безумных, перед Софи встал выбор— пойти в Центр или остаться наедине с теми, кто сошёл с ума, пожирая людей. Она нашла свой путь, но всë изменилось, как только ей встретился Деми. Секреты не дают им сблизиться, но друг без друга они не справятся. Софи научилась выживать, а Деми ещё не потерял в себе человека. Она знала, что сумеет избавиться от него в любой момент, но не спешила этого делать. «Не верь тому, кто не верит сам». Те люди, что смогли выжить, давно придерживались этого правила, и Софи придётся принять его, чтобы понять, почему всему оставшемуся человечеству так сильно нужен Деми.

Глава 3

Деми шёл спокойно и медленно и не только потому, что так Софи было легче. С самого начала мощи в нём было не больше, чем в ней теперь. Поросшие жгучими травами тропы вились неудобными человеку путями. Парень менял дороги так часто, как только мог. Он старался не протаптывать явных проходов, то и дело петляя по самым непроходимым местам. За весь путь Софи не удалось предугадать ни единого его шага, а тупая боль всё так же билась в её голове. «Если это конец, нужно попросить его написать моё имя. Нацарапать на куске коры. И фамилию тоже. У родителей и её нет».

Согнувшись, Деми последними силами пронёс Софи под широко раскинувшимися ветвями с колючей листвой. Растения на Нью всегда росли в полном беспорядке, закономерности которого были известны одной лишь Природе-Матери. Клубника стройными рядами стелилась за жакарандой и уступала место поросшей на дубах лозе. Тем Ньюэра и была удивительна — любой цветок приживался на ней, расцветал и корнями уходил глубоко в почву к самому сердцу планеты. И Нью выхаживала каждого из своих новых детей. И людей она любила, но лишь до тех пор, пока человек не предал её веры. Это случилось с устройством первых заводов. У Ньюэры только отнимали, никогда ничего не давая в ответ.

Остановившись у одного из поваленных брёвен, парень усадил Софи на ошкуренный кем-то пень. Он не стал ни трогать рюкзак, ни выворачивать её карманы, и лишь забрал нож, рукоять которого торчала из повязки на бедре. Когда Софи вновь попыталась сосредоточиться на настоящем, возле неё стояла кастрюля с водой и подоткнутыми под ручки лоскутами ткани. Рюкзак продолжать тянуть вниз, но без прежнего рвения. С силой потерев глаза, Софи наконец разглядела Деми, что уже сидел на том расстоянии, что позволило бы ему в любой момент сбежать.

Поляна с парой кустов, походным котлом и неумело посмотренным шалашом скрывалась в окружении выросших в ширь деревьев и вытянувшихся к небу кустов. Даже ветра здесь почти не было. Лишь спокойствие на грани с тоской.

— Меня зовут Софи Диана Мур.

— А мне-то что с того? — с долей неудовольствия в голосе проговорил парень. — Не делись со мной личным, я не собираюсь с тобой становиться друзьями. — Его язык заплетался, и, казалось, Деми совсем выдохся. Софи хорошо его понимала. И ей самой было непривычно вести с кем-то разговор. — Ты можешь быть здесь, пока не сможешь уйти.

— Я сказала своё имя на случай, когда кто-то из нас умрёт. — Она и не заметила, как вместо «если» сказала «когда». Но в этом Деми не мог с ней не согласиться. «И ведь просто чудо, что мы оба ещё живы». — Нам нужно это знать.

— Давай обойдёмся. Просто промой уже свой ожог. — Кивком указав на воду и тряпки, он скрестил на груди руки. Вся его поза так и кричала о горевшем в нём возмущении. — Решила тогда, что я тебе помешаю? И что в итоге?

— Я бы поблагодарила тебя, но ты перегнул палку. — Софи занялась своим плечом и не без удивления заметила, что рана больше её не беспокоила. Лишь новое и странное чувство в теле. «Наверняка всё дело в этом парне. Я давно не была ни с кем рядом». — Поэтому…

— Поэтому ты захотела и от меня избавиться? — перебил её Деми, сдвинув брови так, что между ними пролегла явная морщинка. Насколько помнила Софи, часто это служило признаком гнева. Она и не видела того, как всё это время хмурилась сама. — Да и в чём я был не прав? Она пыталась убить тебя.

— Они такие же люди, как и мы. Просто им не повезло, — с терпением ответила Софи, чувствуя, что от влажной ткани её плечу становится легче.

— Они сами выбрали перестать пользоваться вакциной, а ты их жалеешь? — он сказал это со всем возможным отвращением. — Я понимаю, что дорого, но даже отсутствие денег никого не оправдывает. Если их не хватало, каждый из них должен был найти работу получше.

— А ты думаешь, что это так просто? — Её голос вдруг задрожал, а уголки губ нервно задёргались. Деми не мог знать, но его слова стали для неё пощёчиной. Уколом в самое сердце и прямым осуждением. Худшим из возможных оскорблений. — Да что с тобой было, если в твоей голове такая чушь?

— «Пиджи» зовут «налогом на жизнь» потому, что меньшинству на неё едва хватало. Но из-за того, что кто-то беден, не должны страдать остальные. Беннеты рассылали столько бесплатных вакцин, сколько могли. Неужели нельзя было просто попросить?

Софи захотелось ударить его и заставить молчать. Она и не представляла, из какого Кольца он должен был происходить, его разум был полон подобного мусора. В мыслях Деми не было ни капли истины. Лишь ложь, навеянная мирной жизнью в столице. «Если он и правда из Центра, то может мне пригодиться».

— Меньшинство, — тихо повторила она, с силой прижимая компресс к руке. Плечо не стало даже щипать. Пустота, да и только. — Я не знала ни одного человека, которому не приходилось бы откладывать на вакцину весь оставшийся ему год. Никому она не доставалась легко. В тебе нет ни сочувствия, ни понимания. Ты лишь глупый мальчишка. — Софи смягчила удар как могла. И она хотела высказать всё так, как то было у неё на душе, но не стала. Правда бы его отпугнула.

«Мелочный и избалованный болван. В прошлой жизни от него не было никакой пользы. Раз привык получать деньги просто, значит, так всегда было с ним. Наверняка не проработал и дня. Только и знает, что считать в чужом кармане. И руки его такие чистые…»

— А от тебя одни проблемы, — заключил Деми, в очередной раз кивнув головой. Он намеренно над ней издевался и вдобавок бы улыбнулся, если б не боялся её так сильно. Потому-то он и забрал нож, чтобы хоть в чём-то чувствовать себя уверенным.

Его затуманенный раздражением взгляд наполняла растерянность, и в каждом неловком движении было заметно, как он смущается от чужого присутствия. Всё ощущалось необычно нормально. Софи понимала Деми, и очень о том сожалела. «Такие, как он, сочувствия недостойны», — думала она, но сердце её мучилось совсем другим. Они оба всё знали, но никак не хотели принимать то, что в одном они всё-таки были схожи.

«Насколько важно, кем мы были в прошлом, если теперь одиноки? Впервые за два месяца я говорю с человеком, и то, что подобные ему в выгодном положении, просто убивает. Раздражает. Ведь я стараюсь больше. Я делаю больше. И лучше. Я во всём его лучше. Почему мои руки в грязи и крови, а его так вылизаны? Это нечестно. Ожёг должна была получить не я».

— Как давно ты здесь один? — аккуратно спросила она, когда парень опустил голову. Софи хотела убедиться, что была права. Деми не должен был заслуживать её снисхождения.

Он притих, а его глаза не могли оторваться от её обуви. Это были одни из самых дешёвых кед, которые ему довелось видеть. С кривой строчкой совсем не в цвет ткани, и даже без логотипа. Ему вдруг захотелось раскаяться. Ведь то, что Софи была жива, говорило о том, что все его раздумья были одним сплошным заблуждением. Никто не отказывался от вакцины. Дело было в другом.

— С самого начала. Не знаю, сколько времени прошло, — проговорил Деми так тихо, как только мог, и заставил Софи в самой себе усомниться. «Ведь и он был несчастен. Даже больше, чем я. Первые недели у меня была хотя бы Лили».

— Ну и ладно. — Она старалась не выдать досады, но у неё ничего не вышло. Софи отлично умела держать огонь внутри себя, но пламя легко поднималось от сердца и касалось её лица. Деми мог прочесть всё в ней, но за все дни унылой покинутости он разучился различать в чужом почерке буквы. Единственное, что он точно знал, так это то, когда люди притворствовали. Потому что Деми и сам этим грешил.

Поляна и все окружающие её деревья потонули в тишине вместе с тем, как солнце принялось катиться за горизонт. Деми не знал, что стоит сказать, но понимал, чем могла обернуться его ошибка. Все его сведенья о больных были не верны. Меры предосторожности должны быть иными. Возможно, зря он касался Софи и держал руку недалеко от её ожога. Об этом стоило беспокоиться, но о том волновалась лишь сама Софи. Деми был занят другим. Он не поднимал глаз от покосившихся плеч и спины, что перед ним держалась излишне уверенно. Ему ещё не приходилось видеть подобное. Никакой заносчивости, надменности или желания выглядеть лучше перед ним. Лишь твёрдое убеждение в правоте всех своих действий.

— Нам нужно всё обсудить, — начала Софи, поглядывая на темнеющее небо. Казалось, на поляне стало нестерпимо душно. После долгого одиночества присутствие кого-то одновременно было и мукой, и благословлением.

— Зачем сейчас? — он вдруг заволновался. — Это может подождать и до завтра. Нам лучше быть тихими.

— Я уйду сразу же, как мы закончим. Ты и сам должен быть этому рад. — Деми недоумённо вскинул брови, и потому она уточнила: — Если я заболела, тебе лучше держаться от меня подальше.

— Будь по-твоему, — нехотя согласился парень, понимая, что все доводы Софи осмотрительны.

— Раз так, то нам лучше перейти к воде. — Деми вновь не понял её мысли. — Для того, чтобы нас не услышали. Где ближайшая Кали?

— Ты из тех, кто поклоняется нашей реке? — он произнёс это таким тоном, будто бы ему самому в жизни не нужна была никакая вера. Найти в человеке поклонника Кали было просто. Такие люди все реки называли именем той единственной, что бурной дугой вилась вокруг Центра. — И почему же могучая и всеобъемлющая Кали не спасла Нью от беды? Или она забыла вас о таком предупредить?

— Откуда мне знать? — Софи и не заметила того, как повторила привычку Лили. «Это она всегда задавала Кали вопросы. Не я».

Она встала, решив ничего не объяснять. Общение было необходимым, но от него пересыхало горло и горчило на языке. Словно то человеческое, что стало им чуждо, вернулось для того, чтобы обо всём остальном они позабыли. И лишь Деми помнил об осторожности, пряча её нож в свой карман и оставляя невысказанной одну простую истину. Он опасался бы Софи больше, если бы она осталась здорова. И только то, что страх всё ещё блестел в её глазах, заставляло Деми думать о том, что с ней всё в порядке. Он надеялся на это, но не ради себя самого. Скорее, он бы хотел, чтобы она покинула его лагерь здоровой для того, чтобы потом совесть не мучила его по ночам её измотанным приведением.

Ни один житель Ньюэры не сомневался в том, что близ каждого из городов можно было найти приток великой Кали. Её беспокойные течения раскачивали деревья и срывали с них листья, царапали влажную кору и били камни, развалившиеся под толщей неумолимо несущегося потока. Так и сейчас, покинув поляну, укрытую пышной кроной и искривлёнными под её весом ветвями, Софи убедилась, что и в этот раз Мать-Природа не подвела человека. Разросшиеся у её ног папоротники то и дело хрустели под ногами, а влажный ветер бил в лицо. Деми шёл впереди, аккуратно обступая кусты и торчащие из земли корни деревьев.

Несколько минут томных и недовольных вздохов парня, как приток Кали показался из-за очередной россыпи плодоносных кустов. Он бился, словно живой организм, и его хвосты кружили вниз, прямиком вдоль леса, где их ждали очередные волнения. Реки Ньюэры часто уходили под землю, прятались за скалами и неожиданно вырывались из них. Частые деревца, решившие вырасти не в том месте, тут же оказывались смыты бушующей рекой. За то Кали и любили — она всегда брала своё, отстаивая право на верховенство в собственных владениях. Река-душа зелёной Нью и та кровь, что текла по её венам. Могущественная и гордая; стоящая на своём и никогда не отступающая.

— Начинай. — Присев на каменистый берег, Софи дала парню слово. — Говори о тех больных, которых ты знаешь.

— Я ничего не знаю. — За шумом суетливо сбегающей от них воды его голос был едва слышен. — Все они такие же, как та, что задела тебя. Вроде нормальные люди, но их кожа красная и всё время между собой слипается.

— Давай подробнее. Любые наблюдения будут уместны.

— Мне известно то, что их нельзя касаться. — Он поднял взгляд к ветвям, низко склонившимся к реке. С одной из них ветер неустанно пытался сорвать потрёпанный лоскут ткани. «Чья-то пометка или просто случайность?». — И не стоит доверять людям из нижних Колец.

— С чего ты это взял? — Деми, сам о том не подозревая, в очередной раз её уколол. Ещё никто не думал осуждать Софи за происхождение.

— Так сказал один мой старый друг.

— И где он теперь? — Она пыталась справиться с досадой, но нервная поза её выдавала. У Софи не было ни единого повода беспокоиться о себе, но всё, что было в арсенале у Деми, говорило против неё. Если в столице считают так же, тогда её точно не впустят.

— Мёртв, — сказал он так тихо, что Софи пришлось читать по губам. — И благодаря нему я знаю, что боль им никак не мешает. Нужно бить на поражение. Прямо в голову, потому что даже сердца они не чувствуют.

— Ясно. Интересная информация.

Софи произнесла это так сдержано, что Деми тут же понял — сообщение о смерти ни капли её не задело. И, к собственному удивлению, в этом он был с ней согласен. Если сочувствовать всем незнакомцам, то на самого себя переживаний не останется. Таков был закон нового мира. Стоило думать лишь о тех, кто ещё оставался жив. По крайней мере, Лили и Маркус не умерли на глазах Софи. «Но их нужно оставить позади. Надежды никогда не приводили ни к чему хорошему».

— Я видела других больных. Чаще всего они слепы, потому что у большинства веки срастаются. Говорить тоже же не могут. Слух у них хороший, но это не так страшно, как кажется. Их всегда слышно, они плохо управляют своими телами. Размерами они тоже другие. Выше и шире. Одежда на них почти не держится, как и волосы. — Она на мгновение задержалась, пытаясь вспомнить всё, что ей известно, но добавить было больше нечего. Деми и не надеялся, что Софи расскажет ему, как справиться с больными, потому что она этого не знала. Ей никогда не приходилось убивать. По крайней мере, сама Софи так считала. — Теперь твои мысли. В чём причина различий? Почему они могут быть такими, как та женщина?

— И я должен это знать? — Он вновь вскинул свои чёрные брови и пальцем ткнул себя в грудь. Новые сведенья ещё не успели осесть в его голове, но Софи спешила. Чем быстрее они со всем разберутся, тем скорее смогут разойтись и спокойно выдохнуть. — Может, она заболела совсем недавно.

— Нет. Мои родители заразились сразу. — Она внезапно поняла, что ситуацию стоит объяснить, но Деми тут же замахал руками, показывая, что и без того всё понял. «Ну конечно. Он опасается услышать подробности».

— Тогда, на ту женщину болезнь действовала медленнее, и она пока не успела, — он замялся, подбирая верное слово, — вырасти?

— Если они выглядели здоровыми раньше, почему их не забрали военные?

— А тебя? Ты же здорова.

Софи замолчала, и Деми уже было подумал, что она примет свою неправоту и то, что его новые доводы верны, но она не стала оправдывать его ожидания. Ей было известно куда больше, чем ему, но раскрывать все подробности Софи была не хотела. Она думала сделать обмен равноценным.

— Сойдёмся на том, — вновь заговорила Софи, поглядывая на беснующуюся реку, — что больные приняли свою новую форму сразу же, как заразились. И ты не можешь со мной в этом не согласиться.

— Могу, но не хочу, — просто ответил Деми, понимая, что в её словах есть лишь доля истины. — К спорам я не готов, сегодня и так случилось слишком много. Я не знаю, почему кто-то из них ведёт себя как бомба замедленного действия и становится таким не сразу.

В который раз они оба затихли, и Софи явно почувствовала, что их разговор окончен. Лишь Кали не умолкала, своими холодными языками лаская ладони девушки. Наступавшая ночь намеревалась кусать кожу мурашками от резких порывов ветра, небо опускалось всё ниже, а глаза устало смыкались. Но этого нельзя было допускать. Только не так, не при всём том живом, что ещё таилось в лесу.

— Что ты делаешь? — спросил Деми, наблюдая за тем, как Софи подходит к реке и встаёт перед ней на колени. — Это какой-то из ваших обрядов?

— Нет, он мой личный. И если собираешься снова практиковаться в речи, то делай это в другом месте.

Она обеими руками коснулась ледяного каменистого дна и незамедлительно опустила в поток голову. Кали зашумела, забилась свирепым танцем прямо у её лица, целуя щёки, пробираясь в нос, уши и сквозь приоткрытые губы. Свежие воды, резвящиеся возле островков и водопадов заплели в волосы листья, снимая с глаз усталость. Наедине с Кали Софи всегда было хорошо. Она будила её тогда, когда то было нужно, и принимала слёзы, пополняющие притоки и выводящие реки из берегов. Незаменимая и единственно верная. Софи не молилась, но просила реку сохранить жизни Лили и Маркусу. Если это не смог сделать председатель, то оставалось надеяться лишь на Кали.

— Ты что творишь? — Деми схватил её за плечи и вытянул из воды сразу, как заподозрил неладное. Объятьях реки Софи всегда забывала, что нужно дышать.

— Я же просила тебя не вмешиваться, — проговорила она, пытаясь откашляться. Её волосы прилипли к лицу, а из глаз потекли те слёзы, что так ласково вложила в них Кали. Деми смотрел на неё так удивлённо и испугано, что Софи почти удалось улыбнуться. Вот только она совсем позабыла, как это делать. — Ты тоже можешь попробовать. Спать теперь совсем не хочется.

— Это что, какая-то уловка? — Он с недоверием попятился назад, но тут же остановился. Софи выглядела куда лучше прежнего. И пускай мох остался на её щеках, а несколько прядей чёрной паутиной растянулось на лбу. Она была бодрой и взволнованной. Такой, словно бы этим утром не встречала никакой больной.

— Думай что угодно, но Кали всегда помогает. — Софи поднялась, стряхнула с ладоней землю и поправила рюкзак, что никак не решалась снять. Даже ночами он висел на ней на случай, если придётся бежать. — Просто попроси её об этом. Склонись перед ней и скажи о том, что тебе нужно. — Она наклонилась и одним быстрым движением достала свой нож из кармана парня так, что тот не успел и дёрнуться. — То, что я рассказала тебе об этом — моя благодарность за спасение. Кали всегда могла куда больше меня. Обратись к реке, когда начнёшь сходить с ума. Она выслушает и унесёт твои слова прямо к Центру. Никто, кроме вас двоих, не будет знать твоих желаний.

Развернувшись, Софи сделала первый шаг в сторону города и на миг остановилась. Ей не стоило желать ему удачи, и она едва удержалась от того, чтобы это сделать. «Пускай он из столицы или верхних Колец. Удача всегда была с ними точно так же, как и сердце самой Кали. Не обязательно верить в неё, чтобы получить благословение на мирную жизнь на Ньюэре. Достаточно засесть в Центре, чтобы твои просьбы доходили до реки первыми».

— Надеюсь, Кали к тебе не прислушается. Ей не стоит исполнять твоё желание, — сказал Деми на прощание.

В ответ Софи только ускорилась. Парень и вправду оказался идиотом. Целый день был потрачен ею впустую. День, который мог бы приблизить её к столице, что тенью прилипла к ладоням Деми. «Он из Центра, это очевидно. Только там можно набраться таких мнений. Но ему ничего не известно, и, раз он всё ещё здесь, значит, его не забрали. Либо он сам отказался ехать в единственное безопасное место. Парень совсем безнадёжен. Пускай теперь я могу быть больна, это ничего не меняет. Нужно просто добраться до Центра. Просто продолжать идти».