Школьница

Дарья Кова, 2019

Школьные годы для меня были адом. Травля одноклассников сводила с ума, доводя до мыслей о суициде. Но никакой поддержки от родителей, учителей или социальных работников я не получила. Мне пришлось самой сражаться с этой напастью в виде ровесников, которые так и норовили посильнее уколоть. Один раз я оказалась на грани срыва. Мне вдруг подумалось, что будет по ту сторону, если я выберу финал… В нашем классе появился новенький. На время он отвлек меня от мыслей о никчемности бытия, но кое-что произошло, что заставило думать об этом с новой силой… Содержит нецензурную брань!

Глава 3

В эти выходные мы договорились сходить в кино. Идея была моей, ведь мне так хотелось приободрить Патрика. Условились встретиться за тридцать минут до сеанса в холле кинотеатра, чтобы закупить попкорн и напитки. Я пришла вовремя, а вот моего парня до сих пор не было. Он никогда не опаздывал, поэтому его отсутствие для меня сразу же показалось странным. Волнение и тревога нарастали внутри снежным комом.

Фильм уже начался, а я все стояла в холле, даже боясь предположить причины. Он был так подавлен. Может что плохое пришло в голову?

Взяв в руки телефон, я позвонила Патрику. Он не взял трубку. У меня был домашний номер и я набрала ему домой. Трубку взяла его мама.

— Алло, — услышала я на другом конце провода.

— Здравствуйте. А Патрика можно пригласить к телефону?

— Женевьева, это ты?

— Да, — тихо ответила я.

— Он собирался поспать днем, говорит, что очень устал. Но если это очень срочно, могу разбудить.

— Вообще-то мы договорились встретиться в кино сегодня, он не пришел, поэтому я позвонила. Но телефон не отвечает.

— Да? Очень странно. Пойду скажу ему все же, — произнесла она и я услышала звуки шагов.

Пока его мама поднималась по лестнице, мое волнение достигло апогея. Был у меня период в жизни, когда я врала всем… Родителям, учителям, соседке… Тогда я хотела умереть. Искала пути к этому. Господи, хоть бы Патрик просто забыл о нашей договоренности!

— О, Боже! — услышала я крик матери моего парня. — Что же ты наделал! — заорала она.

После послышался громкий стук и звонок прервался.

О, нет! Нет! Что там???

Держа в скользких руках телефон, я пыталась набрать снова, но никто не отвечал. Выбежав из кинотеатра, я поймала такси и рванула к нему домой. Пульс в ушах не утихал. Перед глазами вырисовывались самые страшные картины. Нет, Патрик! Нет! Что же ты сделал?

Подъезжая к дому своего парня, я от ужаса прижала руки ко рту. Возле стояла скорая, в которую на каталке загружали Патрика. Не успело остановиться такси, как машина неотложки двинула в больницу, я попросила следовать за ними.

Через пять минут мы прибыли на место, заплатив за такси, я пулей вышла и подбежала к машине скорой помощи.

Из нее быстро выгрузили каталку, на которой лежал Патрик, уже подсоединенный к капельнице. Его мама выбежала следом. Двигаясь по коридорам больницы, мы обе были остановлены персоналом.

— Вам сюда нельзя. Это реанимация! — фыркнул грозного вида крепкий мужчина.

— Я мать! — закричала матушка Патрика нечеловеческим голосом.

— Ждите! — был он неприклонен.

Я же встала как вкопанная, тихо роняя слезы. Хоть бы все обошлось! Не может такого быть! Зачем он это сделал! В голове сразу пронеслись кадры прошлого. Я, раздумывающая над тем, как мне убить себя. Это было тогда, когда травля в школе изводила настолько, что просто не хотелось жить.

Как же хорошо, что я ничего не сделала с собой! Не представляю, что бы испытали родители в тот момент. Они были бы в ужасе. Да, из-за постоянной занятости у них нет времени следить за дочерью, общаться, вникать в проблемы, но они меня все равно меня любят.

Для них это был бы удар. Такой же как и для матери Патрика. Глядя на нее, я испытывала стыд за прошлые помыслы о суициде. Это эгоистично. Нельзя так! Почему он не подумал о том, что разобьет сердце своим родителям, что разобьет сердце мне! Хоть бы все обошлось, Боже, прошу тебя!

— Женевьева? — наконец что-то смогла произнести мама Патрика.

— Да, — стыдливо поджала я губы.

— Как хорошо, что ты позвонила. Ведь мне и в голову не пришло зайти к нему в комнату…

Не смея произнести хоть слово, я молчала. Боялась спросить, что же она увидела, боялась обидеть, как-то оскорбить своими доводами…

— Захожу в комнату, а он лежит на кровати, в руках пустая банка из-под снотворного, — вдруг без моих вопросов она снова заговорила. — У него сейчас проблемы, думала, что справимся. Всегда был очень сильным парнем. Никогда не было замечено за ним какой-то слабины. А тут сорвался.

Я кивала, тихо утирая слезы. Да, Патрик и правда очень сильный, такой, каким можно гордиться не только родителям, но и его девушке. Для него весть о болезни стала камнем преткновения. Но мы бы справились. Есть же методы лечения. Можно жить полноценной жизнью. Почему он вдруг опустил руки?

— У меня к тебе просьба. Если все обойдется, прошу, пожалуйста, ему нужна будет твоя поддержка. У него такой возраст, что мы с папой не сможем оказать той поддержки, которая ему нужна. А ты сможешь. Он очень влюблен в тебя. Никогда не рассказывал ни про одну девушку, хотя вокруг него всегда вилось много девчонок. А про тебя рассказал.

— Конечно! Конечно! — даже перебив ее, я сразу же ответила. — Я тоже влюблена, — скромно опустив глаза, произнесла.

Подумать только, так просто рассказываю о своих чувствах его маме. Мне неловко, но совсем не стыдно. Не стыдно быть влюбленной в такого человека, который в первый же день с нашего знакомства защитил меня от неадекватной девчонки, которая не давала житья четыре года. Больше она ни разу ко мне не подходила, хотя и злобно посматривала. Патрик как будто вдохновил, наполнил моральными силами. Я стала эмоционально старше. Как же мне хочется, чтобы все обошлось. Чтобы он выкарабкался, чтобы больше не делал таких попыток. Есть же люди, живущие с подобным же диагнозом. Ему тоже стоит свыкнуться и научиться жить с гепатитом С.

* * *

Через час в зал ожидания вышел доктор.

— Мы сделали промывание, сейчас он стабилен. Успели вовремя! Можете его навестить, он в сознании, — обратился он к матери Патрика.

Я же одиноко стояла рядом, боясь произнести хоть слово. Я не родственник, поэтому мне закрыт путь к нему.

— А можно вместе со мной пойдет его девушка? — вдруг мама моего любимого спросила доктора.

От нахлынувших эмоция слезы подкатили к глазам. Я старалась держаться как можно крепче. Мне нельзя показывать слабину. Патрику нужна поддержка, я просто обязана быть сильной.

— Это конечно против правил, но на минуточку можно.

На цыпочках пройдя по коридору реанимации, закутанная в халатик и чепчик, я представляла, что могу ему сказать. Все будет хорошо, я с тобой. Мы справимся…

Зайдя в дверной проем, я мерила на себе разные улыбки, от доброжелательной до воодушевляющей. Все казалось напускным…

— Уйди! Женевьева, уйди! — вдруг закричал Патрик, подключенный к капельнице.

Я растерянная встала в проходе как вкопанная. Что? Почему он так?

— Милая, давай потом, — произнесла его мама и взглядом указала на выход.

Выскочив в коридор, я прижалась к стене и от отчаянья заплакала. Почему он так со мной? Что же я сделала не то? Отчего так жесток? Я же люблю его!

Наспех приведя себя в порядок, я решила дождаться выхода из палаты мамы своего парня. Может она объяснит в чем дело или передаст то, что он хотел бы мне сказать. Стараясь держаться изо всех сил, я все же всхлипывала каждые пару минут от обиды.

Через полчаса она вышла и сразу же направилась ко мне.

— Женевьева, Патрик сейчас очень подавлен. Он бы не хотел, чтобы ты его видела в таком состоянии. Давай, он тебе позвонит через несколько дней. Выпишут его где-то через пару-тройку дней. Не переживай, все будет хорошо, — похлопала она меня по плечу и снова зашла в палату.

Эта женщина мне врет. Я точно знаю! Совсем недавно она была искренней, видно было невооруженным взглядом, сейчас же она сильно не договаривала…

* * *

В понедельник я пришла в школу вовремя, стараясь никак не показывать наличие проблем. Не думаю, что ситуация с Патриком уже известна в кулуарах.

Усевшись за свой стол, я взглянула на пустой стул своего парня, с грустью вздохнув. Надеюсь, это все временно и он одумается. Понятно, что ему может быть стыдно за поступок, за проявление слабости. Но я ведь именно та, кто может поддержать. Хотя он и отказался от моей помощи. От этого еще паршивее…

— Что? Доконала своего Патрика? — зашла в класс Медея и сразу же подошла к моему столу.

— Что? — вырвалось у меня.

— Парень с тобой две недели, а уже решил покончить жизнь самоубийством. Народ, вы слышали, Женевьева довела новенького Патрика до суицида!

Весь класс заржал, только некоторые злобно сверкнули глазами. Не всем нравятся такие «шуточки» о самоубийстве. И вообще как можно о таком шутить?!

— Пошла ты! — прошипела я.

— Видишь, какая ты дрянь! Лучше бы ты сдохла, а не портила своим видом жизнь людей! — произнесла она, наклонившись над моим столом, чтобы никто не слышал.

От несправедливости и злости я даже не знала, что ответить на эту необоснованную агрессию. Почему ты ко мне пристала, Медея? Что я тебе такого сделала? Нам уже по 16-17 лет, а ты все никак не уймешься!

Эта стерва села за свой стол и стала общаться с подружками — свитой на повышенных тонах, обсуждая, как провела выходные. Я же с грустью уткнулась в конспект, читая его перед уроком и не понимая прочитанного. За мой стол села другая одноклассница, та, которая также частенько подвергалась травле.

— Женевьева, извини, что сую нос не в свое дело. Мне нужно тебе кое-что рассказать. Моя мама работает в больнице, также как и мать Медеи. То, что случилось с Патриком, быстро разлетелось по округе… Как видишь, это еще одна причина, по которой эта сучка, — произнесла она шепотом, — может тебе насолить. Просто хотела, чтобы ты знала.

— Спасибо, — кивнула я Анне.

Ничего, Патрик скоро вернется в класс, в школу. Все будет как прежде. Я в этом уверена! Он вновь поможет мне в борьбе против Медеи и ее отморозков.

Конец ознакомительного фрагмента.