Шахматная партия. Время дождя

Дарья Карабашева, 2023

В детстве я очень любила сказки. Чтобы принц, дракон и про любовь. И обязательно со счастливым концом, где «честным пирком да за свадебку».Что делать, если из всего сказочного мне досталось только имя? Наверное, ничего. Учиться нелюбимой экономике, рисовать в свободное время, дружить с самым популярным парнем в университете. Случайно спасти ему жизнь… Совершенно случайно, клянусь! Но судьбе, или кто там вверху всем управляет, уже все равно. «И теперь всего будет сполна», просила я этого или нет.Влюбиться в не того? Запросто. Узнать о предательстве любимого? Да у кого такого не было? Стать живым щитом и пешкой в игре? Сделано.Снова поверить?..

5. Ритуал

Пешки — душа шахмат, только они создают атаку и защиту, от их хорошего или плохого расположения целиком зависит победа или поражение в партии. Франсуа́-Андре́ Даника́н Филидо́р

***

Пешка — самая слабая шахматная фигура и основная единица измерения шахматного материала: в пешечном эквиваленте измеряют «вес» фигур.

В эндшпиле роль пешек значительно возрастает, особенно далеко продвинутых (близких к полю превращения).

Превращение пешки — одно из правил шахматной игры: замена пешки, достигшей последней горизонтали, любой (кроме короля) фигурой того же цвета.

В практической игре, в подавляющем большинстве случаев игрок выбирает превращение пешки в самую сильную фигуру — ферзя. (Википедия)

***

В шахматах пешка не ходит назад, это нарушение правил. (Chess-boom)

***

— Что это было?

— Скорлупка цикады. По тому, как скривилось ее лицо, он понял — она знает, что это такое. Впрочем, неудивительно, с ее опытом.

— Откуда она взялась, да еще в таком месте?

— Я поднял старые книги. В одной из хроник сказано, что примерно в той области скрывался один из отступников. Уже в период изгнания, после официального окончания войны. Сделана она была не очень качественно, создатель либо спешил, либо был не очень опытен. Со временем накопитель вышел из строя, выпускаемая им сила привлекла нечисть, которая обустроилась вокруг. Центральный барьер, к счастью, оказался неповрежденным, что и позволило Даниэлю и девушке выжить.

Ее губы поджались, взгляд похолодел. Упоминание о девушке ей не понравилось.

— Впрочем, не так важно, кто ее сделал, как — кто ее активировал.

Леди Альтан удивленно подняла бровь.

— Она была законсервирована, — продолжил доклад Рейн. — Возможно, хозяин планировал вернуться, но не успел. Не суть. Тот, кто нашел ее недавно, снял ограничители.

— В таком случае должны были бы быть жертвы и среди местных. Были такие случаи?

— Она была настроена на магов. На всякий случай я отправил человека проверить архивы местного отделения полиции, но, скорее всего, он не обнаружит фактов массовой пропажи людей.

Леди задумалась. — Что сейчас с этой ловушкой?

— Я поставил барьер. На какое-то время этого достаточно.

— Ее нужно уничтожить. Я не хочу, чтобы эта дрянь всплыла. Старые знания — не всегда польза. Некоторые вещи нельзя… возвращать. И этот неизвестный маг…

Рейн кивнул. — Я планирую туда вернуться сегодня или завтра.

Леди помолчала, задумчиво постукивая пальцами по ручке кресла. — В клинике ты уже был?

— Да, еще до визита к вам. Я передал всю информацию целителям, теперь проблем с лечением Даниэля не должно возникнуть.

— Что ж, тогда все. Она поднялась, отпуская его.

— Есть еще один момент, — начал Рейн, — девушке требуется помощь. След, оставленный…

— Нет, — резко перебила она, ее тон стал ледяным. — Я не собираюсь тратить ресурсы на… посторонних. Наша клиника перегружена. У целителей есть более серьезные вещи, которыми нужно заниматься. След — это не смертельно. — она махнула рукой. — Возможно, это научит ее держаться подальше.

— Она спасла Даниэлю жизнь. — голос Рейна был ровным.

— Случайно, не правда ли? И только потому, что сама оказалась в той же ситуации. Нет. И я больше не желаю слышать об этом.

Рейн молча поклонился и вышел.

***

Телефон лежал на подушке. Черный, блестящий, холодный. И молчаливый. Надо купить чехол, с каким-нибудь дурацким рисунком поярче. Я сидела, закутавшись в одеяло и смотрела в окно. Книга про волшебников, одна из тех, что я набрала в библиотеке, валялась рядом, раскрытая где-то посередине. Маша устроилась за столом и разбиралась в учебном плане на предстоящий семестр.

— Вася, ты собираешься предметы выбирать? Сказки — это интересно, но у нас все же не Хогвартс.

Я машинально кивнула.

— Может, тебе к врачу? — она выглянула из-за ноутбука и рассматривала меня.

— Да нет, просто….

— Ты фигово выглядишь.

— Мне кошмары снятся.

— Вот я и говорю, иди к врачу.

— Угу.

Я устала. Если мне повезет и адаптивные возможности моей психики позволят — я привыкну к посторонним (и потусторонним) звукам вокруг себя. Подумаешь, кто-то ходит, кто-то шуршит, кто-то по стенкам коготками… В книгах вот пишут, некоторые люди призраков видят. Тоже, наверное, не очень приятно. Кстати, будет забавно, если и ко мне призраки однажды придут. Опять же, поговорим.

С момента, когда Рейн Сайондзи сказал, что позвонит, прошло больше двух недель. В руководствах по пикапу рекомендуют звонить на третий день, мол, именно на третий день приходится пик ожидания, и вам будут больше всего рады. Видимо, он эти руководства не читал. По-хорошему, надо взять ноутбук и заняться тем же, что и Маша. Но мысли были вязкими, шевелиться не хотелось.

О том, что мы с Даном заблудились в лесу, ей рассказали откуда-то со стороны. Понятно, нас там десять человек было, было бы странно ожидать, что никто не узнает. Я с ней поделилась краткой версией произошедшего. Про сверхъестественное — не рискнула. Да и понимала пока слишком мало, чтобы с кем-то это обсуждать…

— А семья Дана не собирается оплатить тебе лечение?

— В смысле?

— В прямом. Ты вообще-то его спасла.

Я пожала плечами. — Маша, ты же не предполагаешь, что я пойду к ним и буду просить денег.

— Почему ты? Могли бы и сами предложить. Они уж точно могут себе позволить.

— Откуда ты знаешь? Ты с ними знакома?

— Да и знакомой быть не надо. Достаточно на него посмотреть.

Я вздохнула. — Он до сих пор не писал, видимо, все еще в больнице.

— Вот и тебе туда надо. За их счет.

Я не ответила. Спорить с ней, если она уже составила свое мнение, бесполезно.

Звонок телефона, несмотря на то что я его так ждала, все равно заставил меня вздрогнуть. От имени, высветившегося на экране, пробежали мурашки. Я глубоко вдохнула, как перед прыжком в воду, и ответила, стараясь, чтобы голос не дрожал.

Маша молча смотрела на мои сборы округлившимися глазами. Я с третьей попытки застегнула молнию на куртке и оглянулась в поисках ботинок.

— Вася, это кто? — наконец произнесла она. Я уставилась на нее, не сразу сообразив, о чем она.

— А, это… Это… — если повезет, то это — врач. — Да, врач.

Он не изменил своему стилю. Уточнил, где я и сообщил, что будет ждать у входа через десять минут. А я даже не умывалась еще. Я сбежала по лестнице и остановилась у двери, пытаясь выровнять дыхание.

Машину я увидела сразу, но не была уверена, что это та, что мне нужна. Кажется, черная. Но он сам вышел. Слегка поклонился, приветствуя, подождал пока я подойду, и открыл дверь, приглашая сесть. Водителя не было.

— Я прошу прощения за то, что поторопил вас. У меня не очень много времени.

В прошлые наши две встречи он не извинялся. Я вообще не была уверена, что он воспринимал меня, как полноценного человека. Я настороженно посмотрела на него.

— Я полагаю, я должен вам многое объяснить. Разговор может получиться долгим. Вы не будете возражать, если я выберу место, где он будет проходить?

У меня не нашлось слов, я лишь молча помотала головой. Машина мягко прошуршала шинами, выезжая со двора.

***

Целитель, молодой и серьезный, был явно недоволен. Но возражать не стал. Рейн прошел по коридору и толкнул дверь палаты. Даниэль был все еще бледный, осунувшийся, но глаза уже вернули цвет, перестали быть пугающе стеклянными.

— Добрый день!

Увидев Рейна, он расплылся в улыбке. — Привет!

— Я рад видеть тебя в… гораздо лучшем состоянии, нежели раньше.

Он рассмеялся. — Да, я тоже ужасно рад. Еще бы меня поскорее выпустили.

— Вот научишься снова есть и ходить, тогда и выйдешь.

Даниэль махнул рукой и спросил, мгновенно серьезным. — Что это было? То, во что я вляпался? Ты ведь знаешь?

— Знаю. — Рейн опустился на стул около кровати. — Ты помнишь период Последней войны магов?

— Да, помню. Это когда Восточная провинция разошлась во взглядах на пределы допустимого использования магии со всем остальным миром.

Рейн кивнул. — Одно из последних изобретений магов Восточной провинции — «скорлупка цикады», приспособление для сбора, или скорее кражи чужой жизненной и магической силы. Замкнутый контур, в центре которого устанавливался накопитель. Контур настраивался на вытягивание силы из того, кто приближался к нему. Внутри контура обычно ставили небольшой барьер, чтобы хозяин мог там безопасно находиться, заменить наполненный накопитель пустым, например. Ловчая сеть цепляла всех, кто подходил по характеристикам, в радиусе от нескольких метров до нескольких километров, и притягивала к центру. От попавших в сеть оставалась сухая оболочка. Собственно, поэтому и «скорлупка цикады».

— А как определялись характеристики тех, кто должен притянуться?

— По желанию создателя. Обычно оценивался уровень силы, по крайней мере, я встречал именно такое описание.

— То есть, чем сильнее маг, тем больше у него шансов попасть в ловушку?

— Не могу сказать со стопроцентной уверенностью. Скорее так дифференцировались обычные люди и маги. Ловить магов было выгоднее.

Даниэль хмурился. — Я почти ничего не помню. А как мы выбрались?

— Эта ловушка не действовала на обычных людей. Поэтому девушка сумела тебя вытащить. Когда ты перестал ей мешать.

Даниэль откинулся на подушку, переваривая информацию.

— А Вася в порядке?

— Не совсем.

Даниэль встревоженно приподнялся, глядя на него.

— Ничего серьезного, — качнул головой Рейн, — просто этим надо заняться.

— Ты ей поможешь?

— Да, я позабочусь об этом.

Даниэль благодарно кивнул, вновь опускаясь на подушку.

— Я еще хотел спросить, как у тебя получилось…

— Не сейчас, — Рейн поднялся, — у меня самолет. Я вернусь через несколько дней, тогда и спросишь.

***

— Я думаю, вы уже поняли, что имеете дело с не совсем обычными людьми. Маги, или волшебники, как нас еще называют, стараются жить, не привлекая к себе особого внимания. Связано это с многими причинами, в том числе исторического характера. В целом, как я предполагаю, устройство общества ненамного отличается от того же у вас. Как и многое другое. За исключением собственно магии. Это способность использовать одну из существующих энергий мира в собственных целях. Некоторые варианты ее применения вы видели.

В моей голове с щелканьем вставали на место последние кусочки паззла.

— А Даниэль?

— Он тоже маг. Из довольно известной семьи.

— Но тогда почему в лесу?..

Я почему-то думала, что маги и волшебники — всесильны. Ну, или хотя бы могут намного больше, чем обычные люди. В общем-то все сказки, что я читала, были об этом.

— Маги, в общем-то, тоже люди. Даниэлю повезло, что рядом оказались именно вы. Думаю, он сам вам еще об этом скажет. Как только его выпустят из клиники, — предупредил он мой вопрос. — Вы спасли ему жизнь. То, с чем вы столкнулись — магическая ловушка, очень опасное устройство. Для магов. И относительно безвредное для обычных людей.

Да уж, безвредное. Я поежилась.

— Возвращаясь к вам. Ловушка не сумела вас задержать, но оставила след. Сам по себе он вам не вредит. Но он действует как манок, привлекая к вам всякого рода нечисть.

— Нечисть? — я округлила глаза.

— Да, общее название для некоторых классов существ. В норме люди их не замечают.

— А они безопасны?

— Нет, — ответил он. — Напротив. Те, что были вокруг вас до сих пор, могли и не нанести значительного урона. Но я предполагаю, вы сами замечаете разницу в вашем состоянии…

Еще бы я ее не замечала. Оказывается, это еще незначительный урон.

— Кроме того, никто не сможет дать гарантии, что рано или поздно манок не привлечет что-то более опасное.

И мне будет еще хуже. Или не будет. Потому что мертвым все равно.

— А убрать этот… манок можно?

— Да.

И замолчал. Я поняла, что все сложно.

— Это достаточно старый артефакт, есть принципиальные отличия… — задумчиво начал он. — Но, впрочем, вам это не важно. Убрать можно. Но есть некоторые трудности.

Он словно раздумывал, говорить мне что-то или нет.

— Мне надо заплатить?

— Что?

В первый раз за все время нашего общения невозмутимое выражение слетело у него с лица. Он изумленно смотрел на меня.

— Нет, вам не надо ничего платить, — произнес он наконец, возвращаясь к обычному своему состоянию. Я почувствовала себя неловко, но не понимала, почему. Глупый вопрос получился, похоже.

— Что касается способов помочь вам. Я знаю два. Один из них — стандартный протокол, который используют люди для лечения галлюцинаций. Не отгоняющий нечисть, но приглушающий восприимчивость. И, как я уже сказал, без гарантий… Второй — надежен. Но не легален.

Мне стало смешно. Так всегда и бывает.

— Я… Похоже, выбора нет, правда?

Он помедлил. — Говорят, выбор есть всегда. Просто не все варианты бывают приятными или приемлемыми.

Что-то проскользнуло в голосе, что заставило меня вскинуть глаза. Но нет, его лицо было по-прежнему непроницаемым, совершенно невозможно прочитать что-либо.

— И что же это за способ?

— Определенный ритуал. Суть я расскажу позже, если вы согласитесь. У него есть несколько особенностей. Первое — он запрещен. Вам, как обычному человеку, это не столь важно. Запрет касается магов. Но это влечет за собой требование соблюдать тайну. Никто не должен о нем знать. Говоря «никто», я именно это и имею в виду. — он внимательно посмотрел на меня. — Включая Даниэля или Максима. Второе — ритуал необратим. Его нельзя будет отменить ни после, ни во время. И третье — процесс довольно-таки болезненен.

Это незаконно, это больно, и это тайно. Ах да, еще это нельзя отменить. Я сжала руки.

— А после? Я перестану все это… Нечисть уйдет? Больше не вернется? Никогда?

— Да. Ритуал даст вам абсолютную защиту как от магического, так и от физического воздействия. Вам больше не придется беспокоиться о подобном.

Он жестом указал на область вокруг меня.

Мысли в моей голове превратились в туман, который таял, стоило только посмотреть на него.

— Почему вы мне это предлагаете?

— Потому что другие приемлемые варианты для вас сейчас недоступны. — он сделал акцент на слове «приемлемые».

Вот так.

Я молчала, пытаясь собрать-таки ком тумана во что-то определенное. Он не торопил.

Наконец он глянул на часы и сказал.

— Я отвезу вас домой сейчас. Обдумайте все и позвоните мне завтра.

Я помотала головой. — Нет. Я… Я согласна.

Он помедлил и кивнул. — Хорошо. Мне необходимо подготовить кое-что. Вот адрес.

Он написал несколько слов на листке и протянул мне. — Я буду ждать вас завтра. В двенадцать вам будет удобно?

— Ночи?

— Дня. — мне показалось, он усмехнулся.

***

Не знаю, что и как он делал, но после встречи с ним кошмары отпускали. В прошлый раз было то же самое. Я списала… Да ни на что не списала, слишком много было других впечатлений.

Сейчас я медленно шла по улице, вдыхая полной грудью августовский воздух, голова слегка кружилась от ощущения внезапной легкости без этих потусторонних взглядов. Нечисть, так он их назвал. Тупая головная боль, мой постоянный спутник в последние недели, отступила. Запахи обострились, ранние прелые листья пахли пряно и уютно, воздух был прозрачный и золотистый от неяркого солнца. И тепло. На улице было тепло.

Выбор без выбора. Вот что это на самом деле было. Выбери жить по закону, в боли и страхе. Или нарушь закон, но больше не будешь бояться. Я и раньше не считала себя слишком стойкой и храброй. Больно и незаконно? Плевать! Я выбрала.

Вечером я долго не могла заснуть, прокручивая в голове разговор. Что-то в нем изменилось, что-то было не так. И я никак не могла уловить, что именно. Тон голоса? Вроде бы такой же, ровный, низкий, спокойный. Эмоции? Ни капли не прибавилось. Но вчера я определенно чувствовала себя человеком, а не насекомым, как раньше.

***

Приехала я на час раньше. Боялась заблудиться в незнакомом районе и опоздать. Можно было вызвать такси, но такая мысль мне в голову не пришла. Я вышла из автобуса, попетляла между домами, и, наконец, нашла нужный. Обычный с виду дом. Никаких волшебных дверей, охранников-церберов, абсолютно ничего, на основании чего можно было бы сделать вывод, что здесь живет волшебник.

Хотя, я с Максом и Даном общалась почти год, и тоже ничего не заметила. Маги. Кто бы мог подумать.

Я трижды обошла дом, разглядывая окна, двери подъездов, клумбы вдоль стен. Затем нашла нужный подъезд и села на лавочку.

Одиннадцать сорок пять. Наверное, уже можно идти. Я набрала код на домофоне.

— Девушка, вы куда? — консьержка подозрительно разглядывала меня из окошка, поджав губы.

— В сорок девятую, — неожиданно смутилась я.

Я просто иду… Ну да, на ритуал. Практически жертвоприношение. Я хихикнула и остановилась у дверей лифта. Почему-то опять начало потряхивать.

Лифт выпустил меня на нужном этаже, как раз напротив двери с номером «49». Совершенно обычная дверь. Я поднесла руку к кнопке звонка. Без десяти. Рано, наверное. Правила приличия требуют пунктуальности. Рука зависла. Или правила все же требуют приходить раньше?.. Наконец, я решилась и нажала кнопку. Обычно звонки слышно даже за хорошо изолированными дверями. Здесь же не раздалось ни звука. Неисправен? Позвонить еще раз? Пока я раздумывала, замок тихонько щелкнул и дверь открылась.

Он молча посторонился, пропуская меня и закрыл дверь. Внутри квартира тоже была обычная. Очень просторная и светлая. Нигде не горели расставленные в определенном порядке свечи, не было нарисовано пентаграмм. И жертвенного алтаря посередине комнаты не было.

— Я сделаю чай. — Он указал мне на диван у низкого столика и отошел.

Комната казалась огромной и полупустой. Окна в пол, закрытые бамбуковыми жалюзи, диван, столик перед ним. Большой прямоугольник телевизора на стене. Интересно, он смотрит кино? Дан вот смотрел. Дизайнерские орхидеи в огромном прямоугольном горшке были белыми в цвет стен. Он сам за ними ухаживает? Или они пластиковые? Вряд ли. Вся обстановка напоминала картинку из модного журнала про дизайн. Единственным живым пятном была шахматная доска с расставленными по ней фигурами. Начатая партия. С Даном? Или он играет сам с собой? Вроде бы некоторые так делают.

Я подняла голову, услышав легкие шаги. Он опустил на стол поднос с прозрачным чайником и двумя чашками, разлил светлую, почти бесцветную жидкость по чашкам и протянул одну мне. Чай был странным. Он пах только что скошенной травой, был слегка терпким и сладковатым на вкус.

— Что это?

— Чай, обычный зеленый, — ответил он слегка удивленно.

— Зеленый? Он же… — я скривилась, пытаясь подобрать слово, — на веник похож.

— Он горький, если его заварить кипятком и передержать, — честное слово, он улыбался. Протянул руку, взял у меня чашку и налил еще. — Если же правильно заварить, то он — такой.

Я не знала, что чай нельзя заваривать кипятком. И вообще не особенно-то и любила его. Пила потому, что больше трех кружек кофе в день не выдерживала. Но этот был совсем другим.

— А можно мне еще?

— Разумеется.

Он взглянул на меня и опять слегка улыбнулся. Это была даже скорее тень улыбки, но она полностью меняла лицо.

— А эта партия, это с Даном?

— Да.

— И кто выигрывает?

— Пока рано судить. — Он развернул доску, задумчиво посмотрел на нее.

— Я слышала однажды, как кто-то назвал пешки душой шахмат.

Он перевел взгляд на меня. — Да. Франсуа-Андре Филидор, один из сильнейших шахматистов мира, писал об этом в своей книге. Он считал, что от их расположения целиком зависит победа или поражение в партии.

— Вот как… А я думала, тот человек был просто поэтичен.

— Вполне возможно. Шахматы и поэзия очень хорошо сочетаются.

В тишине я медленно допила чай и поставила ее на поднос. Он наклонился, чтобы унести его, длинная черная прядь скользнула на лицо.

Он вернулся и опустился на диван напротив меня.

— Вы готовы?

Волнение нахлынуло обратно вместе с его вопросом. Голос внезапно отказал, и я просто кивнула, сцепив руки на коленях.

— Хорошо. Я обещал рассказать. Суть ритуала… Впрочем, — он слегка поморщился, — это слишком громкое слово. Я нанесу руны на ваше тело. Они и будут вас защищать. Рисунок будет невидимым, обычные люди никогда о нем не узнают. Маги — могут, при определенных обстоятельствах, но это потребует целенаправленных действий. Случайное раскрытие тайны маловероятно.

Он помолчал немного и продолжил.

— Вы уже видели руны. — Он провел пальцами по поверхности стола и там засветился голубой знак.

— Как… как они меня защитят? — в горле пересохло, голос прозвучал хрипло.

— Это университетский курс, на самом деле. Но я постараюсь кратко. Правильная последовательность рун создает некое поле, образующее вокруг объекта энергетический барьер. Эта энергия достаточно материальна, чтобы предотвратить физический ущерб. И достаточно нематериальна, чтобы отогнать энергетических сущностей.

— А почему они запрещены?

— Запрещены не сами руны. — Он внимательно смотрел на меня, словно раздумывая, что еще мне можно позволить знать. — Нанесенные определенным образом, они могут менять тело и… его характеристики. Когда-то давно с их помощью наказывали неугодных магов, лишая силы. Процесс долгий и сложный, но крайне эффективный. Поэтому и был запрещен.

— Он имеет отношение к тому, что мне?..

— Это именно он и есть. С некоторыми необходимыми изменениями. Вы не обладаете силой, поэтому для вас он не опасен. Вреда я вам не причиню. Боль — да. — Он развел руками, — Но, к сожалению, это неизбежная часть, своего рода плата за будущее… спокойствие.

Я снова кивнула. Он прав, боль, которая закончится, казалась мне приемлемой платой.

— Что мне нужно делать?

— Раздеться.

Я ошарашенно уставилась на него, пытаясь найти на лице следы улыбки, которая показала бы, что он шутит.

— Руны наносятся на тело, — вздохнув, пояснил он. — Для этого требуется непосредственный контакт с кожей. Так уж устроена эта магия. Я обещаю вам, что не попытаюсь… как-либо воспользоваться ситуацией.

Щекам стало горячо. Чувствуя, как жар разливается по всему лицу, я вцепилась в край свитера и неуклюже потянула его в сторону.

— Позади вас халат. Я вернусь через пару минут.

Все еще с горящим лицом я кое-как стянула одежду, путаясь в молниях и пуговицах и спешно завернулась в темный халат, оказавшийся, к слову, хаори. Неудивительно. Еще у такого владельца должна быть припасена пара катан… Я несколько раз глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Представлю, что я на приеме у врача. У хирурга, например.

Первое прикосновение было едва заметным. Пальцы скользнули вдоль спины, прочерчивая линии, которые налились теплом. Это было не больно, скорее странно. А потом сотни маленьких иголочек впились в тело, следуя за движениями пальцев. Это было похоже на нанесение татуажа, по крайней мере поначалу. Вот только иглы с каждым прикосновением становились все длиннее и проникали все глубже. Пошевелиться было страшно — вдруг своим движением я испорчу что-нибудь. Я судорожно вдохнула после очередного прикосновения. Слезы выступили на глазах. Изо всех сил я старалась сдерживать их. Я ведь знаю, ради чего все это, я сама согласилась. Каждый укол — это минус одна нечисть вокруг меня. Минус один кошмар, плюс спокойная ночь. Я закусила губы, чтобы случайно не закричать. Но в какой-то момент силы иссякли, и я забыла обо всем, кроме тонких острых игл, которые словно пронизывали меня насквозь. И все это длилось и длилось, как мне казалось, вечность.

О том, что все закончилось, я поняла только когда он накинул мне на плечи хаори. Какое-то время я лежала, не в силах пошевелиться, потом попыталась встать. Он мягко подхватил меня, помогая подняться.

— Мне… в ванную, — голос не слушался, тело била дрожь.

— Вот здесь. — он подвел меня к двери и открыл ее. — Я принесу вашу одежду.

Я просидела на полу в ванной минут пятнадцать, пока, наконец, слезы не перестали литься. Лицо было опухшим несмотря на то, что я несколько раз умылась холодной водой. Все еще еле держась на ногах, я вышла из ванной комнаты, руки мелко дрожали. Электрический свет в комнате показался слишком резким.

Он поднялся мне навстречу с дивана. — Садитесь.

В руках у меня оказалась большая чашка.

— Пейте, станет легче.

Этот чай, или что это было, был горячим, горьковатым и пряным. От него и правда стало легче, дрожь наконец-то прекратилась, дыхание выровнялось. Тепло от чая докатилось до кончиков пальцев.

Он взял у меня пустую чашку и сказал, — Вам сейчас лучше поехать домой. Скоро захочется спать. Это нормально, не пугайтесь. Я отвезу вас.

Говорить не хотелось, мысли стали тяжелыми и неповоротливыми. На улице уже стемнело, фонари у подъезда расплывались желтыми звездами. Я послушно села в машину и также послушно вышла из нее у общежития. Дверь была странно тяжелая, и я так и стояла бы там, если бы он ее не открыл. Лестница и стены дрожали вокруг и хотели закружиться вокруг. Я кое-как дошла до своей комнаты и упала на кровать.

***

Звонок раздался поздно вечером. Рейн, не глядя взял трубку.

— Добрый вечер, леди Альтан.

Такие звонки — редкость. Что-то случилось?

Ее голос звучал сухо. — Я подумала над твоими словами, и нашла в них смысл. Можешь отправить девушку в клинику. Уточни, кто из целителей возьмется. Единственное условие — я не хочу, чтобы она пересекалась с Даниэлем.

— Да, леди Альтан, я позабочусь об этом.

Он опустил руку с телефоном и откинулся на спинку дивана. С минуту он смотрел в никуда, потом потянулся к шахматной доске и переставил черную пешку на одну клетку вперед.