Третья степень близости

Дарья Калинина, 2009

Подружка Киры и Леси Вика собиралась замуж. А жених возьми и предложи: давай на деньги, припасенные для свадьбы, купим магазин, а потом уж, с новых доходов, и поженимся, так чтобы пир на весь мир закатить! Глупышка согласилась. А вскоре кто-то поджег торговую точку конкурентов! Обвиняют в этом Вику и ее жениха, и Вика бросается за помощью к Кире и Лесе – Шерлоку Холмсу и доктору Ватсону из поселка «Чудный уголок». Сыщицы рьяно берутся за дело, осложнившееся тем, что в подвале сгоревшего магазина обнаружен труп его владельца. Да только Киру и Лесю трупом не удивишь!..

Глава 2

Купленная в магазине у Викули баранина оказалась на удивление нежной. Кира под завистливыми взглядами Леси уничтожила целую тарелку запеченного мяса с картофелем, закусила чесночком, заела зеленым луком и попросила добавки. Добавка имелась в небольшом металлическом казане, установленном на спиртовке. По мнению Леси, баранину полагалось есть горячей, с пылу с жару, иначе бараний жир моментально оседал на зубах, создавая во рту не самое приятное ощущение.

— Гляжу я на тебя и удивляюсь, — со вздохом произнесла Леся, передавая вновь наполненную тарелку Кире. — И как у тебя это получается?

— Что — это?

— Столько лопать и не толстеть!

— Ах, это! Не знаю! Просто я не толстею!

Леся вздохнула еще раз. И зачем она спрашивала? Сама ведь прекрасно знает эту особенность своей подруги. Кира может лопать и жирную ветчину на ночь, и по целому торту в день рождения; и кавалеров своих она вводила в немыслимые траты, когда они, опрометчиво рассудив, что такая тощая кляча много не съест, приглашали ее с собой в ресторан.

Однажды на ее глазах Кира уничтожила целое блюдо со свиными ножками с кислой капустой, потом съела сырный пирог, а за ним еще и яблочный штрудель.

— А что? Вкусно же!

Кира поглядывала и на кофе с еще одним тортиком, но ее кавалер, заметив этот взгляд, заметно занервничал, заторопился, внезапно вспомнив «об одном срочном деле». Излишне говорить, что больше никогда подруги этого скрягу в глаза больше не видели. Наверное, он рассудил, что прокормить Киру ему не по карману. И предусмотрительно смылся, чтобы избежать совсем уж немыслимых трат.

— Тебе жалко для меня баранины?

— Ешь, ешь! — вздохнула Леся. — Должен же кто-то все это съесть.

И действительно, размахнувшись, она наготовила еды на целую компанию.

— Может быть, позовем Викулю и ее Лешу? — предложила Кира, когда почувствовала, что не может больше съесть ни кусочка, а баранины остается еще слишком много, чтобы просто убрать ее в холодильник и забыть о ней до завтрашнего дня.

— Давай!

Викуля и Леша очень обрадовались приглашению на ужин. Сами они жили в городе. И пока бы они еще добрались до дома, где ужин, опять же, нужно было еще изобретать. А тут он уже ждал их — готовый и, надо сказать, очень вкусный.

За ужином они снова обсуждали предстоящую свадьбу. Викуля, обрадовавшись возможности хотя бы помечтать о великом торжестве, охотно и много говорила. Лешка больше налегал на баранину, но в нужных местах кивал, а временами он даже издавал восторженное мычание, относящееся то ли к поглощаемой им баранине, то ли к предстоящим свадебным приготовлениям.

Как всегда, после обильной еды, да еще закушенной свежим чесночком, всех потянуло в сон.

— Как ехать не хочется, — простонала Викуля. — Как подумаю, что нам нужно вставать, одеваться, а потом еще катить до города, мне прямо плакать хочется!

— А ты и не плачь. Оставайтесь у нас.

— В самом деле! — поддержала подругу Кира. — Что уж там! Не чужие вы нам.

— Ой, нет!

— Почему?

— Это неудобно…

— Неудобно, извините, какать на потолке. А переночевать у нас — очень даже удобно. У нас есть целых две гостевые спальни!

— Зачем же нам две? — трогательно покраснела Викуля. — Мы и в одной… Нам и в одной комнате удобно будет.

— Вот и отлично! Идите и ложитесь. Там постелено.

Счастливые гости ушли отдыхать. А Кира помогла Лесе собрать посуду после ужина и засунуть ее в посудомоечную машину. Но на этом их заботы по хозяйству на сегодня закончились. И девушки тоже разошлись по своим комнатам. Кира уснула сразу же. Леся немного поворочалась, томимая каким-то смутным чувством тревоги, но в конце концов баранина и чеснок взяли свое. И девушка тоже заснула.

Проснулись подруги от всполохов огня, метавшихся по стенам их дома. А также от шума и криков за окном.

— Пожар! Пожар!

— Скорее!

— Воды!

Кира спрыгнула с кровати и заголосила что было мочи:

— Помогите! Горим! Пожар!!!

Путаясь в рукавах и складках, она все же натянула на себя байковый халат и бросилась к дверям, где столкнулась с перепуганной Лесей.

— Леся! Спасайся! — закричала Кира, у нее в голове металась только одна мысль. — Горим! У нас в доме пожар!

— Успокойся.

— Где кошки? Я беру кошек, а ты — деньги и документы!

— Успокойся, я тебе сказала!

От удивления Кира действительно успокоилась. Голос у Леси был куда более спокойным, чем можно было ожидать от этой трусихи. Да Леся при виде таракана норовит в обморок упасть! А тут их дом объят пламенем, а ей и горя мало. Стоит себе, лишь немного взволнованная. И глаза таращит. А никаких спасательных мероприятий не предпринимает. С ума она сошла, что ли?

— Как — успокойся? Ведь горим же!

— Это не мы горим, — произнесла Леся. — Это где-то на краю нашего поселка пожар.

— Что? Наш дом не горит?

— Не веришь — выгляни в окно.

Мысленно обругав себя дурехой и паникершей, Кира выглянула в окно. С этого и надо было начинать, а не метаться по дому, словно угорелая, теряя тапки и роняя предметы! Теперь Кира и сама видела, что никакой опасности лично для них пожар не представляет. Горело где-то далеко. И в ту сторону уже неслись красные пожарные машины с бравыми пожарниками, которые прямо на ходу разматывали длинные рукава шлангов.

— Мне это кажется, или горит возле нового магазина? — внезапно сдавленным голосом произнесла Леся.

— Что?! — ахнула Кира. — Да! Ты права! О господи! Это там! Магазин горит! Больше там ничего нету!

— Нужно сообщить Вике и Леше, — твердо произнесла Леся. — Немедленно!

Но оказалось, что Леша и Вика уже в курсе. Вика поспешно одевалась. А Лешки вообще не было в комнате.

— Убежал! Как увидел огонь, так и убежал! Только бы с ним ничего не случилось! — психовала Вика.

— Да что с ним может случиться? Там пожарных полно, — сказала Леся.

Но Викуля успокоилась лишь после того, как лично увидела своего Лешку. Он стоял в толпе, измазанный сажей, но, в общем, был цел и невредим. К тому же оказалось, что горел отнюдь не их магазин. Горели конкуренты Викули и Леши. И, поняв это, Леся ощутила, как в груди у нее снова зашевелилось какое-то смутное беспокойство.

— Прямо не знаю, что и думать, — пробормотала она. — Кстати-то как для этих двоих пожар-то случился! Прямо иначе и не скажешь!

Видимо, аналогичные мысли приходили в голову и другим сбежавшимся зевакам. Потому что взгляды, которые они кидали на затесавшихся в толпу Лешку и Викулю, были весьма подозрительными. Да еще Лешка, образно выражаясь, подлил масла в огонь, громко воскликнув во всеуслышание:

— Ну все, Вичка! Теперь скажут, что это мы с тобой наших конкурентов попалили!

Вика сердито зашипела на него, но было уже поздно. Толпа зевак радостно подхватила эту идею. И к приезду милиции у собравшихся уже была готовая версия случившегося. Новые хозяева подпалили конкурентов! Борьба за место под солнцем! В ход идут любые средства! Докатились!

— Какой же ты дурак! — бессильно шипела Вика на жениха. — Лешка, ну почему ты такой дурак? Кто тебя за язык только тянул?!

— А что — я? Чуть что, так сразу я! Они бы и сами додумались.

— Но не так быстро!

— Да какая разница! И вообще… Знаешь что… хватит меня пилить! Меня это уже, откровенно говоря, достало!

И высказавшись, Лешка развернулся к ошеломленной невесте спиной и зашагал прочь от пепелища.

— Куда ты? — кинулась за ним следом Викуля, но внезапно замерла и остановилась. — Ну и иди! Иди куда хочешь!

В голосе ее слышались слезы. Лешка только дернул плечом. А у Викули на глазах в самом деле появились слезинки.

— Вот ты какой! — пробормотала она, уже откровенно плача. — А еще говорил, что любишь!

Подруги попытались увести девушку подальше от любопытных глаз. Да куда там! В Викулю вцепился здешний участковый, тоже прибывший на пожарище.

— Куда это вы намылились, девушка? — вкрадчиво поинтересовался он у нее. — Уж не в город ли?

— В город? Ну да, в город. А что?

— А то, что у нас к вам вопросики имеются.

— У нас? У кого это — у нас?

— У компетентных органов, — важно пояснил участковый.

Подруги, слушавшие этот диалог, чуть не прыснули со смеху. Знают они эти органы, а особенно их представителя — здешнего участкового! Дурак он и пьяница. Больше ничего! Просто удивительно, как Таракан до сих пор не поставил на общем собрании вопрос о некомпетентности данного типа. Наверное, не поставил просто потому, что был уверен: их «Чудный уголок» — это уникальное место, где беспорядков вроде хулиганства, пьяных дебошей и тому подобного, чем обычно и занимаются участковые, просто быть не может.

Но вот — произошло. И кое-что похуже дебоша. Произошел самый настоящий поджог! В том, что это был именно поджог, никто даже и не сомневался.

— Проводка у них в порядке была, — говорил какой-то дядька, заловив участкового и злобно косясь на Викулю, которая стояла тут же, не имея возможности отойти в сторону. — Официально заявляю, потому как лично им электрика привозил. Все по правилам было сделано. Сергей за этим строго следил! Пожарные, опять же, приезжали, проводку смотрели. Все в порядке было. Подожгли их, товарищ следователь. Как есть подожгли! И вы знаете, кто поджег!

И, кинув в сторону Викули торжествующе-злобный взгляд, мужик наконец отошел. А участковый, прямо-таки задыхаясь от счастья, поволок безропотную Викулю за собой. Лешки поблизости не просматривалось. Так что отдуваться, по всей видимости, предстояло ей одной.

Подруги не могли этого стерпеть и кинулись следом за участковым и Викулей.

— Постойте! Она ни в чем не виновата!

— Она не могла ничего поджечь!

— Вика весь вечер провела с нами.

— И Лешка тоже!

— Они гостили у нас и остались ночевать. Слышите? Ночью Викуля тоже была у нас!

Участковый на минуту остановился. И, оценивающе взглянув на подруг, кивнул им:

— Поедете с нами.

Так подруги оказались в милицейском «козлике». Ну что же, утешало то, что они оказались там в хорошей компании. С ними еще ехал измазанный сажей мужик — сторож из старого магазина. Мужик был то ли пьян, то ли в шоке, но разговаривать с ним было невозможно. Он лишь мычал и потерянно разводил при этом руками. Мол, не виноватые мы, граждане. Как хотите судите, а только не виноватые!

— Что это с ним? — опасливо спросила Леся у участкового.

— Шок, наверное.

— А это не опасно? Может быть, ему врачей позвать?

— Где я вам тут врачей раздобуду? — неожиданно обозлился участковый. — Ничего, так доедет! Небось не барин. Потрясет его по дороге, живо мозги на место встанут!

Трясло в «козлике» и в самом деле ужасно. Хорошие дороги были проложены только в самом «Чудном уголке» и на подъездах к нему. А дальше начиналась область и областные дороги, сто лет не чиненные. Сторожа от тряски укачало. И он даже задремал. А когда проснулся, то оказалось, что он ничего не помнит. Нет, имя свое, фамилию и то, что он сторож, — это мужик исправно помнил. Но вот насчет всего прочего у него оказался полный провал в памяти, амнезия, если по-научному.

— Ничего не помню, — твердил этот тип одно и то же. — Ничего не видел! Ничего не слышал! Заступил на дежурство, выпил чаю с печенюшками, которые мне по должности полагаются, и все… Ничего не помню!

Очнулся сторож уже на улице, на сырой земле. Вокруг бегали люди, за его спиной горело здание магазина. А сам он решительно ничего не мог сказать о том, как же так получилось.

— Да ты, паря, похоже, не один чаек-то попивал! — разозлился на него участковый. — Или эти… как их там… печенюшки с начинкой у тебя были!

— Хорошие печенюшки! И чай хороший. Всегда его пью. И прямо в первый раз со мной такое…

Растерянность сторожа выглядела так убедительно, что его в конце концов оставили в покое. Все равно он не мог сказать ничего вразумительного. Участковый решил, что сторож хлебнул лишнего, да и заснул на дежурстве. А когда начался пожар, он каким-то образом сумел протрезветь, добраться до выхода, выбраться на свежий воздух и тем самым спастись.

Против этой версии говорило то, что от сторожа спиртным не пахло. Ничуточки!

— Выветрилось! — твердил капитан. — Или закусил чем, что запах отбило.

— Да не пью я! — почти плакал сторож. — А уж на дежурстве и вовсе ни капли в рот не употребляю!

— Ты был пьян!

— Не был! Хотите, экспертизу вашу делайте. Не пил я!

— Экспертизу ему! — окончательно разозлился капитан, взбешенный упрямством сторожа. — А отпечатки пальцев с тебя не снять?

Почему-то фраза про отпечатки пальцев чрезвычайно напугала сторожа. Он весь сжался и затих. Удовлетворенный моральной победой над сторожем, участковый развернулся в сторону Викули.

— Ну, дорогая девушка, — произнес он тоном, не предвещающим «дорогой девушке» ровным счетом ничего хорошего. — Будем признаваться?

— В чем признаваться-то?

— В преступном сговоре вот с этим типом!

И участковый презрительно кивнул на безучастно замершего на стуле сторожа.

— Впервые вижу этого человека, — пожала плечами Вика. — То есть не впервые, но так близко — только сейчас.

— Ну, конечно, конечно! — зловредно рассмеялся участковый. — Теперь вы будете все отрицать!

— Буду! Потому что знать этого человека не знаю. Видела его мельком, и только!

— И еще скажете, что денег ему тоже не платили?

— Не платила! Он на меня не работает. Зачем же я буду ему платить?

— А за поджог! — радостно просветил ее участковый. — За поджог, милая! Или скажешь, что это тоже не ты?

— Не я!

— Ну, значит, муженек твой! Или кем уж он там тебе приходится, не знаю!

— Леша ни в чем не виноват! Не смейте его обвинять!

— Не виноват, значит? А кто виноват? Ты?

— И не я!

— Так ничего не получится, милая. Либо ты виновата, либо он. Иначе — никак! Больше конкурентов у погорельца не было. Только ты и твой женишок!

Кира от такого безобразного допроса даже покраснела. При этом у нее заалели кончик носа и подбородок. А это был очень и очень настораживающий признак. Но, увы, об этом знала только Леся. А вот участковый, на которого и был направлен гнев Киры, этого знать не мог. И поэтому он не усмотрел в покрасневшем Кирином носе никакой для себя лично опасности. А зря!

— Это не допрос! — звенящим от злости голосом внезапно произнесла Кира, словно призрак возникнув за спиной участкового. — Не допрос, а форменное безобразие! Где у вас улики, которые бы позволили заподозрить Вику или ее жениха в поджоге? Нету? Может быть, у вас свидетели имеются, видевшие, как они поливали бензином соседский магазинчик? Что? Тоже нету? Тогда, может быть, имеются устные показания, что Вика или ее жених прилюдно грозились уничтожить конкурентов? Нет? Тогда все ваши слова не больше чем бред сивой кобылы…

И, сделав вид, что она только сейчас заметила, что перед ней стоит существо мужского пола, Кира расплылась в ехидной ухмылке и добавила:

— Ах, простите, уважаемый, не кобылы, конечно, а… сивого мерина!

Участковый побагровел. Намек про мерина явно задел его за живое. Видно, были у участкового проблемы в этом плане, были! Иначе не стал бы он так нападать на Викулю. Ну, в самом деле, форменное же безобразие — подозревать человека только потому, что произошедшее несчастье отчасти было ему на руку. Этак можно очень далеко зайти. Очень!

Но сказать об этом капитану Кира не успела. Раздался звонок. Участковый взял трубку и несколько минут слушал. При этом его лицо все больше и больше мрачнело. А положив трубку, он уставился на Викулю таким неподвижным взглядом, что всем в комнате стало не по себе.

— Все! — произнес капитан и для пущей видимости грохнул кулаком по столу. — Все!

— Что — все?

— Допрыгалась ты, красавица!

— Что?

— Дело на тебя заводить будем! На тебя и на твоего дружка!

— Мы же уже говорили, мы не поджигали…

— А не про поджог речь пойдет!

— А про что же?

— А то ты не знаешь? — скривился участковый.

— Нет…

— Ну, так я тебя просвещу! Я не гордый! Должность у меня такая… просветительская! — И, резко вскочив со своего места, участковый завопил: — Признавайся, мерзавка, за что вы его убили?

От удивления у всех трех девушек дружно отвисли челюсти. А забившийся в угол сторож затрясся с головы до ног.

— У-уб-били?! — заикалась Викуля не столько от страха, сколько от удивления. — Кого убили? И кто?

— Ты и твой женишок! Убили, а потом сожгли! Вместе с магазином! Вот оно что! Как же я сразу-то не догадался! Это же вы улики таким образом пытались скрыть!

— Какие улики?

— Тело!

Разговор стал напоминать подругам бред сумасшедшего. Они с тревогой взглянули на участкового. Трезв ли он? Здоров ли он? Вроде бы участковый не производил впечатления больного человека. И пьян не был! Так что же с ним такое?

Истина выяснилась не сразу. Участковый как мог сопротивлялся и ничего не говорил. Только сыпал какими-то одному ему понятными обвинениями. Но постепенно подруги все же поняли суть его речей. Пожар в магазине было далеко не самым худшим, в чем могли обвинить Викулю и ее Лешку. Помимо пожара и вероятного поджога, на пепелище был обнаружен труп мужчины с травмой головы, которую он никак не мог получить во время пожара, так как нашли его в подвальном помещении, почти не тронутом огнем. Он мог там задохнуться от дыма, но проломить себе голову чем-то тяжелым не сумел бы никак.

Кто такой этот пострадавший и что ему понадобилось среди ночи в пустом магазине — никто сказать не мог.

— А ты что молчишь, труба иерихонская? — напал участковый на сторожа. — Что молчишь? Кого ты в магазин впустил? Что это был за человек? Кто его убил?! Ты?! Нет? А кто? Она? Женишок ейный?

Разговор пошел по второму кругу. С той лишь разницей, что теперь Викулю и ее Лешку обвиняли уже не просто в поджоге, а в поджоге и убийстве. А это, согласитесь, большая разница!

— Послушайте! — то ли в десятый, то ли в двадцатый, а может быть, даже и в сотый раз произнесла Кира. — Товарищ капитан, мы же вам сказали, что Вика и ее жених провели ночь под нашим кровом. Они никуда не ходили, никого не убивали и ничего не поджигали. Они были с нами! Если хотите обвинить их, обвиняйте и нас тоже!

Судя по выражению глаз капитана, он с удовольствием бы это сделал. Но, при всей своей тяге к наградам, новому званию и славе, он понимал, что столько преступников, пойманных им за один раз, — это все-таки чересчур. Начальство ни за что не поверит в такую предприимчивость своего подчиненного. Но капитан не сдавался.

— В каком часу эти двое пришли к вам? В одиннадцать? Очень хорошо!

— Что хорошо?

— Они совершили убийство раньше! Убили и спрятали тело в подвале.

— А поджог?

— А потом их сообщник поджег вверенное его заботам помещение.

— Зачем?

— Чтобы помочь сообщникам замести следы.

Что-то такое во всей этой версии было, потому что участковый никак не хотел от нее отказываться. Подруги отчасти его понимали. Куда легче обвинять уже готовых подозреваемых, чем мотаться, копать, искать кого-то еще. И зачем искать? Вот же, есть Викуля! Чем не преступница? Рост — гренадерский. Сила в руках — немалая. Такая кому хошь голову запросто проломит.

Вот только бы узнать, кто тот мужик, на которого — предположительно — напала Викуля в подвале старого магазина? Что его связывало с этим местом?

На этот вопрос подруги получили ответ лишь к утру. В отделении появился Таракан в обществе какого-то совсем уж сморщенного гриба — годков девяноста, никак не меньше, приволакивавшего при ходьбе одну ногу и страдавшего такой одышкой, что казалось, в помещении возник сквозняк.

Таракан вошел и, глядя на подруг, спокойно произнес:

— Вставайте, девочки, поедемте домой.

— Куда это домой? — воспротивился капитан, вскочив со своего стула. — Они все задержанные! По подозрению в преступном сговоре с целью поджога и убийства!

— Я забираю их под свою личную ответственность.

— Никак не могу!

— Девушки ни в чем не виноваты!

— Это вы так говорите! А следствие располагает иными версиями. Они — преступницы! Убийцы!

И вот тут Таракан не выдержал:

— И зачем, по-вашему, этим девочкам убивать владельца магазина? Даже я сам видел этого человека всего один раз! Когда тот приезжал к нам в поселок договариваться о месте для аренды под магазин! Один раз! И все! Дальше всем заправлял нанятый им управляющий. Сергей!

— Все равно! — уперся участковый. — Не могу!

— Что же, я это предвидел, — спокойно произнес Таракан. — И привез с собой адвоката. Думаю, что он сумеет объяснить вам все куда лучше меня.

— Что объяснить?

— Всю безосновательность ваших требований.

И адвокат в самом деле разъяснил! Душка-адвокат! Старый, пыхтящий, словно дырявые кузнечные мехи, он добился освобождения для всех троих девушек и сторожа. Девушки чуть было не расцеловали адвоката, даром что тот был стар, плешив и кривоног. Видимо, Таракан прибег к своим старым знакомствам. Но откуда бы он ни извлек этого адвоката, пусть даже из сундука с нафталином, дело свое старец знал. И не прошло и получаса, как участковый остался без единого задержанного.

Выглядел он разочарованным, но сдаваться явно не собирался.

— Ладно, сейчас я вас отпускаю, — ледяным тоном произнес он. — Но помните, что мы будем искать улики! И как только мы их найдем или обнаружим, что ваше алиби липовое, все вы… все вы окажетесь за решеткой. Обещаю вам, не пройдет и пяти минут!

Нужно ли говорить, что его угроза произвела сильное впечатление на всех подозреваемых. И хотя подруги могли за себя ручаться, что ничего они не поджигали и никого не убивали, но им все равно стало не по себе. Дуракам ведь, как известно, закон не писан. А в том, что здешний участковый был именно дураком, они уже успели убедиться.

Особенно впечатлилась Викуля. Несмотря на свою внешность, в душе она была сущим цыпленком. Нежным, ранимым и пугливым. Обидеть ее мог каждый… правильно, опять же — каждый дурак.

— Что делать? — трагически заламывая руки, восклицала Викуля, пока они ехали обратно в «Чудный уголок». — Что делать? Этот тип нас засадит! Меня и Лешку! Точно засадит!

— Погоди ты! Разберемся.

— Нет, он нацелился на нас с Лешкой! Я знаю! Я чувствую! Он не станет искать других виноватых! Зачем, если уже есть мы с Лешкой?

— Но вы же не убивали того типа.

— Мы и магазина не поджигали! А какая разница? Он все равно нас посадит!

Но тут уже не выдержал и вмешался Таракан.

— Как это, какая разница? — грозно нахмурил он свои густые брови. — Очень даже большая! Если вы виновны, будете отвечать. А если нет, то ничего вам не будет!

После этих слов Викуля заткнулась. Грозного старика она тоже побаивалась. Не так, как участкового, но побаивалась. И спорить с ним она не осмелилась. И реветь при нем — тоже.

Лешка был уже на своем посту, открывал магазин. Физиономия его сияла. При виде невесты, которая провела ночь в отделении милиции, он скорчил недовольную мину и воскликнул:

— Где ты пропадаешь? Давно открываться пора! Эх, и попрут же сегодня к нам покупатели! Вот уж повезло нам с тобой, Вичка! Повезло так повезло!

Почему-то при виде его радостной ухмылки девушкам стало не по себе. Лешка так откровенно радовался беде своих соседей, что это выглядело даже неприлично. Викуля тоже нахмурилась. Но сам Лешка, казалось, не замечал недовольства своей невесты.

— Нужно нанять новых продавцов! — озабоченно говорил он. — А то мы вдвоем с таким наплывом не управимся. И расширяться надо. Как ты думаешь, отдадут нам в аренду то место, где был их магазин?

— А ты не хочешь спросить, где я провела всю ночь? — холодно спросила у него Вика.

— Ах да! В самом деле! Ты же с ментами вроде бы уехала… Ну и что? Разобралась?

— Они обвиняют нас в поджоге!

Но Лешку невозможно было сбить с его радостного настроя.

— Кретины! — воскликнул он. — Ну, ничего, пусть думают что хотят. Доказательств у них нету. А без доказательств они нам ничего не смогут сделать. Все просто отлично, Викуля! А дальше будет еще лучше!

Видимо, то обстоятельство, что его невеста провела ночь в отделении, подверглась жесткому допросу и сейчас была на грани истерики, Лешкой в расчет не принималось. Подумаешь, какая ерунда! Пустяки! Поплачет баба, и пройдет все у нее. Главное, что их магазин теперь стал единственной торговой точкой в округе. И люди пойдут к ним уже не только за парным мясом, а и за всеми прочими продуктами тоже.

— Не переживай, родная! Спокойно занимайся своими делами. Иди за прилавок. А все другие проблемы я возьму на себя.

Викуля послушно направилась к прилавку, но Кира ее остановила:

— Постой! А ты, Леша, прекращай командовать. Вика провела ночь в отделении. Поэтому сейчас она пойдет с нами, примет душ, приведет себя в порядок, позавтракает и только потом приступит к своим обязанностям.

— Но покупатели…

— Справишься и один! Не барин!

И с этими словами Кира потащила не слишком-то упирающуюся Викулю прочь из магазина.