Танго на собственных граблях

Дарья Калинина, 2015

В преддверии Нового года Настя осталась одна, без денег, без телефона, в проданной родителями квартире, куда еще не успели въехать новые жильцы. Настя потерялась в аэропорту, а родители без нее улетели на отдых в Испанию. Так Настя, по крайней мере, считала, пока не предприняла расследование с помощью «соседей» Бориса и Нюты, которым предприимчивый риелтор сдала квартиру на время отсутствия хозяев. Девушка нашла отца и мать в загородном доме в состоянии зомби. Единственный человек, который способен вернуть несчастных к нормальной жизни, – некто старец, в миру – гипнотизер Сергей Михалев. Но он требует за свою помощь очень высокую плату: Настя с Борисом должны найти убийцу дочери старца Снежаны, в смерти которой обвинен сам Михалев! Дело это очень сложное, но чего не сделаешь ради того, чтобы вновь увидеть родителей живыми и здоровыми!

Глава 5

Но, конечно, в куда большей степени Настю интересовала судьба ее родителей. Известие о том, что они уехали с невесть откуда появившимся дедом, взволновало ее невероятным образом. С самого раннего детства она слышала рассказы бабушки, в которых дед представлялся самым замечательным, самым умным и заодно самым отважным человеком на свете.

Маленькая Настя слушала бабушку, раскрыв рот. И заветным ее желанием было возвращение дедушки оттуда, где он находился, насильно разлученный с семьей.

— Не верю я, что твой дед умер! — упрямо твердила бабушка до самого своего конца. — Не такой он был человек, чтобы помереть и мне об этом ничего не сказать!

Она до самой смерти продолжала ждать возвращения мужа. Этому нескончаемому ожиданию очень потворствовал тот факт, что судьба деда так и осталась неясной. Несмотря на неоднократные усилия его дочерей, никто так и не смог сказать, куда же делся инженер Костромков, выехавший однажды к себе на работу, но так туда и не добравшийся.

Причем пропал он не один, а вместе с шофером. По этому факту даже было заведено уголовное дело, однако улик обнаружено не было. Машина стояла аккуратно припаркованной неподалеку от здания лаборатории деда. Но ни его самого, ни шофера, ни следов борьбы или насилия в салоне машины или рядом с ней найдено не было. Версия ограбления отпала сразу же, потому что наличных у них двоих не было совсем. Дед не держал при себе никаких денег, так как находясь на полном государственном обеспечении, в повседневной жизни в них и не нуждался. У шофера могло быть немного наличных, но бензин ему отпускали по талонам, кормили в столовой института, так что много денег ему было при себе иметь просто не резон.

Затем возникла версия и вовсе невероятная — о тщательно подготовленном и спланированном побеге за границу. Но как и зачем было бежать видному ученому из страны, где для его работы были созданы все условия? Деда не интересовала мировая известность, его интересовала лишь работа. А ее у него было предостаточно.

Следствие быстро зашло в тупик. Получалось, что двое взрослых здоровых мужчин просто-напросто растворились в воздухе. Дело положили в дальний ящик, потом сдали в архив. А судьба отца двух маленьких девочек осталась невыясненной.

Настя ждала возвращения дедушки вместе с мамой, тетей и бабушкой. Она знала, что из них всех больше всего хочет видеть дедушку дома бабушка, потом ее мама, потом она сама, ну, а тетя Наташа была на последнем месте, потому что у нее, как уже говорилось, всегда находились другие дела, она знала, чем себя занять помимо бесплодного ожидания. Она всегда относилась к возможности хотя бы через много лет повидаться с отцом немного скептически.

Однако когда Настя вышла от Елизаветы Петровны, первым человеком, кому она позвонила, была именно ее тетя Наташа.

Та отреагировала именно так, как девушка и ожидала.

— Дедушка вернулся? — переспросила тетя Наташа и тут же категорично заявила: — Дорогая моя, это же чушь и бред! Не отвлекай меня такими глупостями, у меня сейчас идет серьезный разговор.

Тетя была уже совсем не в том радужном настроении, в каком пребывала еще пару часов назад. И тем не менее Настя настаивала на своем:

— Это был дедушка. Елизавета Петровна мне так сказала.

— Кто? Крыска-подлизка? Слушай ее больше!

Тетка была явно очень не в духе. Но все же Настя попросила у нее:

— Не называй так эту женщину.

— Эх, знала, что не надо было тебя к ней отправлять! Она и тебя на свою сторону перетянула!

— Ничего она меня не тянула. И если хочешь знать, она никакой ненависти к тебе не питает.

— Ну да! Как же!

Тетка Наташа явно не поверила в благие порывы своей бывшей соперницы.

— В общем, если хочешь, следуй указкам этой сплетницы, — сердито произнесла она. — Но мой тебе совет, не верь ее словам.

— Хорошо.

На этом их разговор и завершился. Насте было тем легче дать своей тетке это обещание, что верить словам Елизаветы Петровны ей не было никакой нужды. Елизавета Петровна оказалась превосходным графиком, она за несколько минут нарисовала очень четкий вид сзади автомобиля, со всеми буквами, цифрами и другими символами.

Так теперь перед Настей на столе лежал листок бумаги, на котором была изображена «Тойота Лендкрузер», с четырьмя ведущими, шестиступенчатой автоматической коробкой передач и годом выпуска не старше трех лет. Всю эту информацию выдал девушке Боря, едва взглянув на нарисованную Елизаветой Петровной картинку.

— И что?.. — задумчиво изучив рисунок, спросил он у Насти. — Тетенька способна запоминать любые графические символы?

— Елизавета Петровна призналась мне, что помнит оценки из табеля своей одноклассницы, которая после первого класса ушла из их школы.

— Очень интересно. А ты не могла бы меня с ней познакомить?

— С Елизаветой Петровной?

— Да, с ней.

— Ну, конечно. А зачем тебе?

— Понимаешь, люди со столь неординарными способностями встречаются нечасто. А я как раз задумываю передачу на телевидении о таких вот людях.

— Так ты работаешь на телевидении? — Настя обрадовалась, что хоть что-то сумела узнать о Борисе помимо того, что он симпатичный и у него есть работающая в банке богатая сестра, которая к тому же еще и красавица.

Но Борис охладил Настино ликование:

— Я только еще планирую сделать новую программу. Если сделаю, то это даст мне шанс попасть на питерское телевидение.

— А у вас в Ярославле у тебя уже были свои программы? Я бы с удовольствием их посмотрела.

Но Боря как-то не слишком обрадовался интересу Насти к своей скромной персоне.

— Ничего заслуживающего твоего внимания я пока что точно не сделал. Но теперь с твоей помощью, если ты познакомишь меня с этой уникальной Елизаветой Петровной, я обязательно сделаю.

— Если вопрос только в этом, считай, что ты с ней уже знаком!

Настя лучилась энтузиазмом. Но в то же время она понимала, Боря не до конца откровенен с ней. Почему? Смущается и впрямь считает, что ничего достойного не создал? Но такая скромность была совсем не в характере Бори.

Девушке очень хотелось бы узнать его поближе, но, как уже говорилось, самым важным в данный момент для нее было обнаружение места нахождения своих родителей.

И поэтому Настя приступила к делу:

— Как ты думаешь, имея регистрационный номер автомобиля и зная его марку, я смогу установить, за кем числится эта машина?

— Без проблем.

— Цвет машины неважен?

— А что? Твоя Елизавета Петровна не в состоянии вспомнить, какого цвета была машина?

— Увы, — вздохнула Настя. — Мы все неидеальны.

Цвет машины Елизавета Петровна вспомнить очень старалась, но у нее ничего не получилось. Сначала она склонялась в пользу белого, потом стала говорить о сером металлике, ну, а когда Настя уже прощалась с милой тетенькой, осторожно намекнула, что, вполне вероятно, машина была синего или даже красного цвета.

— Ничего, — утешил Боря приунывшую было Настю. — Цвет — это не проблема. По тем данным, что у тебя есть, мы с легкостью установим имя владельца машины, а через него выйдем и на самого водителя, доставившего твоих родителей и деда из аэропорта в… Ну, куда он их там доставил?

Настя взглянула на Бориса:

— Боря, а почему ты все время говоришь «мы» и «нам»? Неужели ты собираешься проводить расследование вместе со мной?

— Почему бы и нет? Ты была так любезна, что не прогнала нас из квартиры, которую сдала нам мошенница-агентша. А мы, в свою очередь, будем помогать тебе.

— Ой, спасибо вам! — всплеснула руками Настя.

— Не благодари.

— Нет, все равно, какие вы оба хорошие! Уверена, когда мы найдем моих родителей, они охотно позволят вам пожить в нашей квартире.

— Кстати, а я все хотел у тебя спросить, квартиру вы продали, мебель вывезли, а где собирались сами жить?

— В новой квартире. Правда, сделка еще не завершена, так что до получения документов с регистрации мы не можем туда заселиться.

— Но где же вы планировали жить, вернувшись с отдыха?

— На даче.

— У вас и дача имеется? Да вы, как я посмотрю, весьма обеспеченные люди.

— Папа очень неплохо зарабатывает в банке, — почему-то смущенно призналась Настя.

Хотя что тут смущаться? Что здесь такого, что у ее отца хороший оклад? Папа честно заслужил эти деньги, он много трудился, а вначале успешно учился, так почему бы руководству банка было и не оценить по достоинству одного из лучших своих сотрудников?

И все же Настя иной раз ловила себя на мысли, что не только она сама, но и ее родители почему-то смущаются собственного благосостояния. И дело тут вовсе не в злобном шипении их бывшей соседки снизу по прошлой квартире: «Наворовали! За счет простых людей жируете!» Ни папа, ни тем более мама или Настя ничего и ни у кого не крали. Но все-таки бывали моменты, когда папа с некоторым сомнением в голосе признавался, что имеет некий пакет поощрений, с которого ему бы хотелось заплатить налог или который было бы справедливей разделить со всеми сотрудниками отдела, но это делать ему категорически запрещалось чуть ли не под угрозой увольнения с занимаемого поста.

Конец ознакомительного фрагмента.