Варенье из мухоморов

Дарья Калинина, 2021

Ради своей любимой жены Стас покупает домик в деревне – в глухомани на краю леса, где даже связи нет. А все для того, чтобы жить подальше от горячо любимых тестя и тещи! Стас в Марине души не чает, все ее капризы выполняет – и, казалось бы, вот оно, счастье! Только в этой деревне неспокойно: в лесу пропадают люди, ведь по преданьям старожилов, возле старой мельницы охотится «лесная девка» – неупокоенный дух, забирающий сельчан к себе в логово…

Глава 3

Марина вернулась от соседки с угольно-черным котенком, которому предстояло в ближайшее время стать ответственным за сокращение поголовья мышей и крыс, которые очень уж расплодились в округе. Кроме котенка Марина обзавелась еще и ворохом деревенских сплетен.

— В лес больше не ходите! — первым делом распорядилась она.

Саша со Стасом оторопели.

— Почему?

— Какая муха тебя укусила?

— А с того, что места тут гиблые, — заявила Марина. — Соседка мне все рассказала!

— И что она тебе рассказала?

— А то, что ни год, кто-нибудь у них в лесах обязательно пропадает или гибнет.

— Кто пропадает? — нахмурился Стас.

— Кто гибнет? — поддержал его Саша.

— Люди! Мужчины!

— Как же так?

— Да вот так! Вот хоть взять старика, который жил в нашем доме. Тебе, Стас, дом его сын продавал. Что он тебе про отца сказал?

— Сказал, что тот умер.

— А как умер, не сказал?

— Нет.

— И правильно, что не сказал. А то ты, чего доброго, передумал бы у него дом покупать.

— Почему это?

— Потому что старик был охотником, собак постоянно держал, места эти знал, как свои пять пальцев. И то не уберегся! Заблудился и погиб. Тело его лишь спустя месяц другие охотники в болоте обнаружили. И случилось это не где-то далеко, а совсем поблизости. Тут в нескольких километрах в лесу есть развалины старой мельницы, вот там-то несчастье и случилось.

— Наверное, ему с сердцем плохо стало или инсульт, — предположил Стас. — Хозяин говорил, что отец его до восьмидесяти двух лет дожил.

— И дольше бы прожил, потому что ни на сердце, ни на давление, ни на сосуды никогда не жаловался! Да вот пошел в лес и там смертушку свою нашел. И не он один, между прочим! Тут до фига народу пропало! Только за последний год три человека! Тот дед, у сына которого ты дом купил. Он еще зимой погиб, тело весной нашли, когда снег стаял. А следом за ним двое приезжих охотников пропали. Те были и вовсе молодые ребята и здоровые, а тоже пропали ни за что ни про что. Завела их лесная девка в самую трясину, так и погубила.

— Какая еще лесная девка? — оторопел Саша.

— Это у местных есть такое поверье, что живет в лесу девка, которая очень до мужиков охоча. Что молодой, что старый, всех к себе в гости тянет.

Саша неожиданно развеселился:

— А женщины, выходит, ни разу не пропадали? Не интересуется ими лесная девка?

— Не понимаю причину твоего веселья, — сурово отозвалась Марина. — А на вопрос отвечу так, нет, женщины не пропадали. Но они далеко в лес и не заходят, боятся. Собирают ягоды по своим местам, поодиночке или даже по двое в лес не ходят. Если идут, то большими компаниями стараются. Ну и далеко никто из них не заходит. А мужики ходят. Конечно, вы же у меня оба охотники, вам же все неймется. Дома спокойно посидеть не можете, вас все в лес тянет на погибель к этой лесной девке!

Марина выглядела откровенно расстроенной.

— Ты не волнуйся, все будет хорошо, — попытался утешить ее Стас.

— Как же! — всхлипнула Марина. — Волнуйся теперь за вас. И зачем мы только сюда приехали!

— Мы же с Сашкой ходим. И Барон с нами.

— Я и раньше переживала, когда ты в лес уходил, а теперь… я представляю! Ладно, Сашка сейчас с нами живет, вдвоем все не так страшно. А когда он уедет? Что мне делать? Я же с ума сойду!

И Марина совсем уж горько расплакалась.

— Мне сейчас кажется, ты специально такое место выбрал, чтобы иметь возможность от меня на тот свет свалить. Не любишь ты меня! Совсем не любишь!

От потоков женских слез у мужчины есть один выход — бегом и подальше. Лучше всего на улицу.

Стас так и сделал. Удрал от рыдающей жены, а следом за ним выбрался и Саша.

Они присели на бревнышко, которое лежало за домом, и задумались, глядя на то, как закатные лучи солнца окрашивают лес в необычно красновато-оранжевые тона. Казалось, что над лесом полыхает и переливается пламя небесного пожара. Красота была такая, что дух захватывало. Но ребятам было не до нее.

— Ну что скажешь? Серьезно это она насчет того, чтобы нам в лес не ходить?

— Ох не знаю.

— Может, до утра еще переменится у нее настроение.

— Это вряд ли. Или ты свою сестру не знаешь? Единственный выход спасти положение — доказать ей, что никакой опасности не существует.

— Да? И как ты это сделаешь, если в лес нам с тобой ходить запрещено?

И они снова помолчали.

— Сеть, капканы, ключ, мельница… Тебе не кажется, что старый хозяин этого дома имел какое-то отношение к тому подземелью под мельницей?

— Ну, коли ключ, который у него был, подошел к замку на мельнице, то, наверное, ты прав.

— А что говорил сосед по рации?

— Кто?

— Ну этот… Денис.

— А! Он сегодня собирался поехать к своему сообщнику.

— Сразу уж и сообщнику.

— А как еще назвать человека, который что-то прячет в лесу, в котором то и дело пропадают люди.

— Думаешь, эти две вещи связаны между собой?

— Ну, наш-то старик погиб. А у него в сарае хранился ключ, который подошел к замку тай — ного схрона в лесу. И погиб он неподалеку от этого схрона. Узнал, наверное, что-то не то, вот и погиб.

И свояки помолчали. У обоих на уме была одна и та же мысль. Но каждый ждал, чтобы другой высказал ее вслух.

Так они сидели и молчали, но стоило загудеть двигателю машины соседа, как оба наших сыщика вскочили на ноги и бегом припустили к тому месту, где оставили свое собственное средство передвижения.

Проследить за подозрительным соседом — вот была та мысль, которая заставила их двигаться столь проворно. И они успели вовремя. Соседская машина как раз нырнула с горки, скрывшись за пологом небольшого лесочка, через который можно было выехать из деревни.

— Далеко не уедет, дорога тут в большой мир только одна.

— Ага!

Вот и они следом за внедорожником съехали в низкую ложбинку. И как только ветви елей сомкнулись над ними тесным пологом, Стасу стало не по себе. Сколько бы раз он ни проезжал по этому месту, всегда ему чудилось в нем что-то зловещее. Широкая на подъеме дорога тут почему-то сужалась, еле-еле могла протиснуться одна-единственная машина. Легковушка еще с грехом пополам как-то проезжала, а вот водителям грузовых машин приходилось здорово попотеть, чтобы преодолеть этот узкий участок пути.

Но Сашу такие мысли не смущали. Он лишь ругнулся, когда их машина чуть было колесом не угодила в вязкую грязь, которая, несмотря на жару, не спешила тут высохнуть. К счастью, дальше дорога вновь пошла на подъем и расширилась, а вскоре они оказались на грунтовке. Это был перекресток, и отсюда дорога уже шла в две стороны.

— Где же он? Куда поехал?

Налево был тупик, но в нем располагалась деревня Силино. Деревня там была всего одна, но зато большая, в ней даже имелся свой собственный магазин.

Если повернуть направо, то вдоль дороги можно было насчитать великое множество деревенек, но все они были совсем крохотными. И все же их было много, а Силино было всего одно.

Друзья попытались разглядеть следы на грунте, но в этом месте он был таким плотным и слежавшимся, что мог сказать не больше асфальта.

— Голосую за многих.

Повернули направо и поехали, бдительно поглядывая по сторонам, не видно ли где-нибудь темно-зеленого внедорожника. Машину не увидели, да еще, проехав пяток деревенек, наткнулись на автомобильный затор, что в этих местах было равносильно чуду.

Затор был совсем маленьким, всего три машины, но и это было удивительно. Оказывается, впереди велись ремонтные работы, там двигался дорожный комбайн, из пуза которого прямо в дорожные ямки тонкой струйкой лилась горячая асфальтовая крошка. Этот агрегат и перегораживал дорогу, создавая собой пробку.

Саша подошел к последнему в очереди водителю.

— Не повезло, да?

— Ждем, когда этот красавец до перекрестка доедет, там мы его обойдем.

— И давно стоите?

— Лично я минут десять. Остальные подольше.

— А темно-зеленого внедорожника тут не было?

— Не видел.

Пришлось повернуть обратно. Теперь ехали медленно, поглядывая по сторонам в три раза внимательней.

— Надо было в Силино ехать, — переживал Стас. — Я как чувствовал, что этот тип туда подался.

Стоило Стасу произнести эту фразу, как знакомый внедорожник вывернул на дорогу прямо перед ними. Случилось это возле большого двухэтажного деревянного дома, судя по бедственному состоянию своего фасада выстроенного тут явно еще на заре прошлого века. То ли пансионат, то ли деревенская школа, понять было трудно.

От неожиданности друзья затормозили.

У внедорожника открылось окно, и оттуда высунулась лохматая голова.

— Привет, соседи! — поздоровался с ними водитель.

На висках у него уже пробивалась седина, но лицо было довольно молодым, а глаза цепкими.

— Забыли чего?

Твое какое дело! Тебя спросить забыли!

— А то смотрю, катаетесь вперед-назад.

Значит, он видел, как они проехали по дороге!

— Катаемся, — как можно дружелюбней и спокойней ответил Саша. — Местами вашими любуемся.

— Да, места у нас красивейшие, — согласился сосед. — Только чего так быстро назад повернули?

— Там впереди ремонт дороги ведется, поэтому назад и решили вернуться. Чем там в пробке стоять, хотели поближе это строение рассмотреть.

Водитель как-то приуныл, словно бы не получилось ему подловить друзей. А Саша про себя отметил, что нужно им держать ухо востро с этим типом.

— Интересная архитектура, — продолжал он разговор с соседом. — Не знаете, что это за здание?

— Отчего же не знаю, напротив, хорошо знаю, — откликнулся тот неожиданно охотно. — Дом этот был построен на пожертвование здешнего помещика господина Кособокова, и в нем содержался приют для несовершеннолетних сирот. В ту пору по губернии пронеслась эпидемия, которая унесла жизни многих людей. Многие дети остались без попечительства взрослых, и помещик выстроил для них этот приют. В советское время приют был перепрофилирован в санаторий, потом тут размещался дом отдыха. Сами видите, место красивейшее. Берег озера, лес вокруг. По тем временам в доме были все удобства, канализация и водопровод. Конечно, со временем все пришло в упадок.

— Но сейчас, как я вижу, в здании ведутся восстановительные работы, — произнес Саша, который разглядел суетящихся рабочих. — Кто их спонсирует?

— Женщина одна, у нее в городе вроде бы цветочный магазин. Она и дала деньги на ремонт и другие работы.

— Зачем же владелице цветочной лавки такой большой дом за городом? Уж не жить ли она в нем собирается?

— Не знаю.

Сосед поднял стекло и тронул свой внедорожник с места. Словно утратив интерес к друзьям, он даже не стал с ними прощаться, а лишь махнул рукой. Внедорожник быстро удалялся и вскоре свернул с дороги там, где был поворот на Борки.

— Домой поехал.

— Вот тебе и Силино. Обыскались бы мы его там.

— А что ему тут могло понадобиться?

— Думаешь, тот тип, с которым наш соседушка хотел встретиться, тут обитает?

— Надо посмотреть, что это вообще такое.

Машину друзья оставили у дороги, а к зданию пошли пешком.

Восстановительные работы тут шли полным ходом. Здание было огорожено лесами, первый этаж был уже почти закончен, а вот на втором еще суетились рабочие.

Как и всюду в матушке России, строительство тут поручили рукастым среднеазиатским ребятам. Все они были людьми молодыми, а потому выросшими уже в постсоветскую эпоху и владеющими великим и могучим на очень примитивном прямо-таки плачевном уровне.

— Нет бригадира! — жалобно заклинали они друзей. — Ушла! Бригадира потом нет! Совсем! Завтра приходи!

Вид у них при этом был такой трагичный и скорб — ный, мол, и рады бы вам помочь, добрые люди, но не имеем такой возможности, что как-то хотелось побыстрее оставить этих невольных страдальцев в покое. Но на попытку пройти внутрь здания строители разразились еще более жалобными во — плями:

— Нет! Нельзя! Опасна там!

И жестами показывали, как деревянные перекрытия рушатся на головы друзей. При этом дом выглядел уже вполне крепким, по крайней мере, войти на первый этаж можно было без явной угрозы для жизни. Полы там были настелены, стены выровнены, что было видно даже через новенькие стеклопакеты, и надо полагать, что и с потолком тоже проблем бы не возникло. Но по какой-то причине рабочие наотрез отказывались пропустить друзей внутрь.

— Завтра! Нет бригадира! Потом приходи!

Ничего больше от них добиться так и не удалось.

Впрочем, да здравствует интернет! В сети нашлось сообщество здешних мест, которое вел краевед-любитель по имени Ефим. Он в своем сообществе и выложил информацию о здании бывшего приюта на берегу озера Черное, возле которого забуксовали наши друзья. В принципе, они и так уже многое узнали об этом месте. Но имелась в истории с приютом одна любопытная деталь, эдакая вишенка на торте, которую сосед на внедорожнике то ли утаил от друзей, то ли и сам о ней был не в курсе.

Когда приют был достроен, дети заселены и все вокруг на какое-то время вздохнули с облегчением, в губернии вновь вспыхнула эпидемия. В этот раз мор дошел и сюда, в приют. И несмотря на медицинскую помощь, которую своевременно оказывали воспитанникам и воспитанницам, многие дети скончались от тяжелой заразы.

Что это была за болезнь, определить никто не брался. Тогдашняя медицинская наука не позволяла делать точные анализы, ни один известный микроб не был выявлен, так что докторам приходилось ориентироваться на внешние проявления при диагностике болезни. А они у всех пострадавших были одинаковы — высокий жар, который невозможно было сбить никакими средствами, сильный кашель и мелкая красная сыпь, которая вначале выглядела безобидной, но росла, множилась и, в конце концов, покрывала буквально все тело больного, образуя единую спекшуюся корку, из-под которой сочились гной и сукровица.

На этом месте Саша прервал свое чтение, ему требовалась передышка, чтобы отдышаться от ужасов, которые творились в этих местах еще какую-нибудь сотню с небольшим лет назад.

И Стас прокомментировал услышанное:

— В общем, история вполне заурядная, детская смертность в те годы всегда и всюду была высокой и в приюте тоже. Но и это было не странно, учитывая скученность большого количества детей в замкнутом пространстве и уровень тогдашней медицины.

— Слушай, что у них случилось дальше. Когда мор достиг своего апогея и спасения, казалось, ждать было неоткуда, все больные вдруг разом и совершенно внезапно выздоровели.

— Как так? В один день?

— В одну ночь.

— Удивительно, — покачал головой Стас. — Похоже на сказку. Ты уверен, что этот краевед в самом деле ученый-историк, а не басенник?

— Тут так написано.

— Мало ли что написано.

— Разумеется, церковь тут же поспешила поставить победу над мором в число своих заслуг. Дескать, был отслужен молебен у чудотворной иконы, она и помогла исцелить детей. Но среди местных жителей ходила другая версия. Молебны служились и прежде, и многократно, да никакого толку от них не было. А вот как лесной девке сделали подарок, так все сразу и наладилось.

— Подарок? Лесной девке? Той самой, о которой нас Марина предупреждала?

— Видимо.

— А что за подарок ей сделали?

— Не знаю. Тут не сказано. Написано лишь, что ночью презент был преподнесен, а наутро все больные, даже самые безнадежные, которым доктора совсем не давали шанса, оказались здоровы. И сама болезнь ушла, и больше про нее никто не слыхивал.

— Конечно, — проворчал Стас, — потому что потом пришла советская власть, которая, помимо всеобщей грамотности населения, установила еще и повсеместную вакцинацию. Не говоря уж про электрификацию всей страны, когда в самые дальние и забытые богом деревни пришла «лампочка Ильича».

— Про это в статье нет ни единого словечка, — возразил Саша. — Да и дело происходило еще за десятки лет до прихода власти большевиков. Здание детского приюта — ровесник прошлого века, а эпидемия случилась через год после открытия приюта. Собственно, эта эпидемия мучила губернию долго и не один год. Но всякий раз после подарка лесной девке на какое-то время болезнь утихала, чтобы потом разгореться с новой силой.

— Но не в тот последний раз? Что же за подарок они преподнесли лесной девке, что она согласилась замять эту историю с мором навсегда?

— Информации об этом не сохранилось. Но если хочешь, можем съездить к этому симпатичному чувачку, — предложил Саша, показывая фотографию молодого мужчины в очках и с бородкой. — Как я понимаю, он работает тут неподалеку в музее-усадьбе семьи здешних помещиков Кособоковых.

— Съездим, но не сегодня.

— Да, сегодня уже поздно, — согласился с ним Саша.

Так и вернулись они домой несолоно хлебавши, но зато целые и невредимые.