Радужная топь. Избранники Смерти

Дарья Зарубина, 2018

Вот-вот положит конец бедам Чернский князь. Владислав нашел способ справиться со страшным проклятием – радужной топью, которое грозит опустошить и его княжество, и все Срединные земли. Красавица-княгиня носит под сердцем наследника. Но нет в княжеском тереме мира и покоя. Сгущаются темные тучи над головой Влада, предвкушает страшную месть черная ворожея, собирают воинов под свои флаги заговорщики-соседи. Сумеет ли травница Агнешка выкупить у темных сил жизнь того, с кем связана самой судьбой? И какую заплатит цену?

Глава 9

«Пусть идет все так, как Землице угодно. Как написано на роду, того не переправить. Человек предполагает. А Земля-матушка располагает», — и так и этак пыталась утешиться Ядвига, а сердце все не находило покоя. Господа словно бы о ней и вовсе забыли. Вернувшаяся нянька не отходила от Эльжбеты, а Ядзю то и дело шпыняла, заставляя без толку бегать из конца в конец княжеского огромного дома, а то и на рынок за каждой мелочью. Мимо Страстной-то стены! Скоро эту же манеру взяла и пришлая ворожея Надзея, что изредка являлась в доме. Ядвига раз или два фыркнула на нее, так матушка Агата так бранилась, что Ядзя поняла — сама госпожа эту черную ведьму боится.

Кто такая Ядзя — господская девчонка, и она стала бояться. Так, что, кажется, и за великана закрайского пошла бы — только б упас, защитил. Да только ушел с Владиславом закраец, уехал в родное Бялое на Якубов обряд.

От мысли о наследнике Бялого сердце и вовсе расходилось. Ядвига присела на лавку у заднего крыльца, опустив рядом сверток с покупками, закусила кулачок, всплакнула. Благо с самого утра сидят госпожи как совы, запершись в опочивальне княгини Эльжбеты, и никто слез ее не увидит.

От жалости всплакнула — к себе, к Якубеку, к несчастливой их судьбе. Теперь, когда быть Якубу князем, да под пятой Черны, и мечтать Ядвиге нельзя о том, чтобы вернуться. Но сколько ни уговаривала она глупое сердце, а то все не находило покоя. Чуяло беду.

Только никому до ее предчувствия дела не было. Никого на чужбине у Ядвиги, чтобы пожаловаться да посетовать.

Снова всплакнула — от обиды. Вспомнился возчик Славко. Уж как она просила его отвезти ее в Бялое — не взял. А никому другому не доверилась бы Ядзя. Ну как вернут хозяйке, а еще страшнее — новому хозяину. Хозяйка за волосы оттаскает да в погреб посадит на ночь — это, знамое дело, можно перетерпеть. А князя Влада кто знает — может, за побег от господ в Черне тоже Страстная стена полагается, и Игор не выручит.

— Все с ним хорошо будет, — проговорил над плечом Ядвиги тихий голос, который она и узнала не сразу. Ни разу не слыхала она в голосе княгини Агаты такой тоски, горечи. — Дурного Землица не допустит. Каждый день ей за Якубека молюсь. А ты?

Ядзя кивнула, размазывая ладонями слезы по щекам, чтоб сохли скорей.

— Тоскуешь по нему? — Странное лицо было у Агаты, словно бы каменное, мертвое. И только в черных глазах выражение такой муки, какую только матери знают.

Ядвига опустила голову, спрятала лицо в ладони.

— Поезжай в Бялое, — ни с того ни с сего бросила княгиня. — Я не могу, а ты поезжай. Пусть не думает, что он один там. Так и скажи, что мое сердце с ним.

— Да как же… А княгиня? — спросила, не в силах скрыть радостное волнение, Ядвига.

— Довольно у нее нянек, Ядзюня, — проговорила Агата почти ласково. — Я тебе велю — поезжай. Побудь с ним, сколько позволит. Сон мне дурной приснился. Будь моя воля, сама поехала бы, да только… не в Бялом, а в Черне судьба обоих уделов решается. Мне надо при дочери и внуке нерожденном остаться. Через час обоз в Бялое уходит — собирайся. Я тебе для Якуба кое-что дам. Возьми…