Обратная сторона города N. Дикая охота

Дарья Заровная, 2023

Добро пожаловать в город N! Город разрушенных судеб с построенными на костях домами, притягивающий негодяев со всех окраин страны. Некоторые жители считают его городом тьмы. Некоторые – своим домом: продажные полицейские, наркоторговцы, проститутки и бандиты, царствующие по ночам. Тут трудно выжить. Ради достижения собственных целей здесь не боятся испачкать руки. Ни одна дорога города N не ведёт в рай, но здесь ты найдёшь всё что угодно…Эта история началась двадцать шестого октября. День, когда четверо друзей были втянуты в круговорот событий, поставивший их перед нелегким выбором. День, когда невинная девушка столкнулась с последствиями своих действий. Теперь ей предстоит встретиться со страхами лицом к лицу, чтобы выяснить кто выйдет победителем.

Глава 7. Пир во время чумы

«Капля сострадания», — эта фраза, брошенная другом на горячую голову, не давала ему покоя всю ночь. Разве он из тех, кто не заботится о семье? Неужели он действительно настолько ужасен? Определённо нет — в этом Антон был убеждён. У него были принципы, а уроки из прошлого твердили: верить никому нельзя. По этой причине он не доверял «чёртовой самоубийце», как и матери Саши, которая решила вновь появиться в жизни друга. Все они пользовались его доброй, по-детски наивной душой, а Антон был голосом разума парня. Щитом, что защищал от внешних угроз.

Стоя напротив двери, Антон решал, что делать дальше. Переступить порог или уйти, оставив тайны за закрытой дверью. Ему не было дела до девчонки, но Саша чуть ли не за ручку проводил его до её постели, чтобы убедить в том, что он думает как эгоист. Антон же хотел доказать обратное, толкнув дверь при входе в логово «зверя».

Противный запах ударил по носу. По детству никогда не было тоски, только тошнотворный страх, распространявшийся по венам вместо крови. Чем ближе Антон подходил к ней, тем сильнее его необъяснимо трясло. Ещё мгновение, и он воочию увидел то, что неделю пытался выкинуть из головы.

И вот она мирно спала, не издавая ни звука. Приоткрытые губы, хмурое лицо — наверное, в её снах было не всё так радужно, как могло показаться издалека. Чёрная прядь волос пересекла лицо, явно мешая девушке, и Антон подхватил её кончиками пальцев, пробуя их на ощупь. Жёсткие и одновременно приятные волосы, отвратительно пахнущие лекарствами и мокрые, как утренняя от росы трава, — они были полны противоречий, как и их хозяйка. Антон долго думал, что бы он чувствовал, если бы вместо неё здесь лежала Нина, но представить такое не мог даже в самом страшном сне. Подруга была чистейшем средоточием добра и света. Поднять на неё руку никто бы не осмелился. Другое дело Дина. Одним своим видом она доказывала, что всех ждёт расплата за грехи, но за какие именно — он не имел понятия.

В ней было что-то привлекательное. История Дины, которая всё ещё оставалась без ответов, притягивала друзей, как свет лампы мотыльков. Один Антон не хотел обжечься. Поэтому находил тысячу отговорок, чтобы не приближаться к ней. Он знал, что и с хорошими людьми происходят несчастья, но был уверен, что это не про девушку. Слова и поступки твердили о том, что при встрече с ней лучше уносить ноги. И всё же оставалась загадкой, чем она смогла расположить к себе большую часть его семьи.

— Ты кто?

Хриплый голос коснулся ушей, а чёрный омут глаз внимательно изучал его лицо. Он отшатнулся, как ошпаренный, опуская тёмную прядь волос. Стоило уйти, но ноги будто окаменели, не давая сдвинуться с места. Девушка же продолжала его изучать, и в её глазах смешались страх с гневом, от чего Антону стало трудно дышать.

— Долго будешь молчать?

Этот голос резал его без ножа. Не было в нём той мелодичности, присущей девушкам, в нём таилось что-то зловещее, поднятое из самых глубин ада. Сглотнув вязкую слюну, он маленькими шагами отступал, а как только нашёл в себе силы, выбежал, захлопнув за собой дверь.

Было ошибкой заходить туда. Воспоминания с новой силой ударили по мозгу, нарисовав картинки избитого Саши, чья кровь окрашивала белый снег. Он тогда не был с ним, но мог представить всё в мельчайших подробностях. Сам лично за ним ухаживал, когда тот был в похожем состоянии. И всё это не вызывало сострадания, наоборот, отторжение. Антон больше не хотел видеть незнакомку.

— Тох, ты чё тут?

Антон сидел около двери, прислушиваясь к звукам из комнаты. Тяжело дышал и прятал лицо в руках, пытаясь отогнать страшные миражи. Он закрылся «в домике» от чудовища, как делал это в детстве.

— Эй, — Сергей присел рядом, отнимая его руки от лица. — Да че, блядь, происходит?

— На свидание с нашей страшно красивой принцессой сходил, — язвительно ответил он. — Когда мы её выпишем?

— И чё вдруг на тебя нашло? Ты же громче всех орал, что не подойдёшь к моей комнате. Или услышал чего?

— Да нет… — протянул Антон, тяжело вздыхая. — Просто Саня… в общем, не важно. Наши тёрки. Ты говорил, у нас дело какое-то есть.

— Ты новости не читал? — Антон покачал головой. — Ну, короче, есть маза, что мы сегодня её родственников найдём. И, в принципе, всё разрешится благополучно. Поэтому поднимай свою конопатую задницу и поехали, по дороге всё объясню.

— Ты чё, на мою задницу смотрел? — ошарашенно спросил Антон, чем вызвал дикий смех у друга. Ответа он так и не услышал.

По дороге к пункту назначения, о котором Сергей ничего не говорил, Антон озадаченно читал статью. Дело Дины закрыли быстрее, чем ожидалось. За всей этой таинственной тишиной оказалось совсем обычная, даже бытовая ситуация. И горожане должны были утолиться чувством справедливости, ведь виновник найден и наказан, а девушка обрела покой. Но многое не сходилось, и появлялось ещё больше вопросов.

— Что значит, они нашли тело? — спросил Антон. — Это ведь не правда. Ты уверен, что речь про Исмаилову, а не про другую Дину?

— Твои глаза тебя не обманывают, — спокойно ответил Сергей. — Плюс в коментах можно найти её то ли друзей, то ли коллег. Короче, одна из них выложила прощальный пост, и всё сходится.

— Но как же так! — крикнул Антон.

— Вот мы и едем узнать, как и зачем.

Если бы Антон заранее знал, куда они ехали, то придумал бы сотню отмазок или убежал бы из дома. Кладбище было не тем местом, куда бы он зашёл по собственной воле. Бездыханное тело — пожалуйста, но не тогда, когда он ещё жив и дышит.

— Мне обязательно туда идти?

— Обязательно, Тох. И давай без истерик. Если что, мы её одноклассники, которые только обо всём узнали.

— Да это же пиздец. Какие, на хуй, одноклассники? Ты себя в зеркало видел? Ты больше на зэка похож, который с ней в колонии был и школу вряд ли закончил.

— Ну, спасибо, друг, — сквозь зубы ответил Сергей. — Значит, пиздеть будешь ты, раз такой умный.

Больше Антон решил не заговаривать, чтобы не испытывать на себе гнев Сергея. В голове он продумывал развитие событий, прикидывая правильные ответы. Легенда с одноклассниками ему не нравилась, и раз Сергей дал ему полный карт-бланш, то он им обязательно воспользуется.

Обстановка кладбища нагнетала не по-детски. Казалось, будто здесь темнее, чем в городе. Где-то вдалеке был слышен плач. Женщина преклонного возраста сидела у могильной плиты, о чём-то шептала, в перерывах вытирая слёзы. Пройдя мимо неё, парни наткнулись на несколько странных экземпляров. Мужчины среднего возраста стояли у поминального столика, молча допивая бутылку водки. Иногда кто-то вставлял реплики вроде: «Пусть земля будет пухом», — и они, подняв пластиковые стопки, выпивали их до дна.

«Сейчас бы тоже накатить», — подумал Антон, провожая взглядом очередную могилу со свежими цветами. «Любимой дочери», — гласила надпись на памятнике, и, посчитав в уме, он ужаснулся: девочке было всего десять лет. После всего увиденного мысли улетучились, даже не попрощавшись. Ему нужно было пересилить себя и придумать правдоподобную легенду, но вместо этого он вновь и вновь повторял: любимой дочери, девочка, десять лет.

— Пришли, — произнёс Сергей.

Около вырытой ямы лежал гроб и стояли несколько человек. Мало приглашённых для девушки, начавшей жить на полную, как всё вдруг оборвалось. Сейчас только закрытый гроб, фигуры в чёрном, и лишь один человек рыдал навзрыд. Странное зрелище для похорон: без цветов и венков.

— Почему мы не поехали на прощание? — спросил Антон, решивший не подходить ближе. — Или сразу на поминки? Зачем всё усложнять?

— Пошли! — Сергей нетерпеливо дёрнул друга за руку. — Прощание было в морге. Ты бы туда точно не пошёл, а поминок не будет. Насколько мне известно.

— В смысле?

— Тох, не ищи смысла там, где его нет. Они чёрт пойми кого хоронят, когда… ты сам знаешь. — Сергей перешёл на шёпот. — Лучше лишний раз не говорить о нашей гостье.

Ребята подошли ближе, привлекая внимание людей. Они пришли к самому концу, когда гроб уже начали опускать. Пожилая женщина плакала на плече мужчины с густыми чёрными усами, чьи глаза Антону были смутно знакомы. Тёмные, поглощающие весь свет. Такие были у Дины, и Антон ткнул локтем Сергея, указывая на мужчину.

— Может, отец? — шёпотом спросил парень.

Сергей покачал головой.

— Слишком старый.

Недалеко от них стояла пара моложе. Женщина властным голосом давала указания могильщикам, пока мужчина, склонив голову, изучал испачкавшиеся носки своих туфель. На их лицах не было скорби или сожалений.

— Они? — спросил Антон.

— Слишком спокойные. Но, может, ещё не поняли, что случилось.

Всё громче ревела молодая девушка. Она была самой эмоциональной из всех собравшихся, и Антон подумал, что она наверняка близкая погибшей. Он кивнул в её сторону.

— Похожа на девчонку, у которой я нашёл пост, — резюмировал Сергей. — Надо подойти к родственникам и выразить соболезнования.

— Я не пойду!

— Тихо! — Сергей сжал руку Антона, от чего тот чуть ли не запищал. — Пойдёшь, если хочешь от девчонки избавиться.

— И чё мы им скажем? — перешёл на шёпот парень. — Здрасьте, там менты ошиблись, ваша дочь не мертва, она у нас?

— Нет конечно. Выразим соболезнования и узнаем, как определили, что это Дина. Поинтересуемся, как такое произошло.

— Не лучшая идея…

Пока парни переговаривались, не заметили, как плач стих, а девушка, совсем недавно стоявшая около могилы, подошла к ним. Она внимательно следила за их действиями и, прокашлявшись, спросила:

— Вы тоже знали Дину?

Парни застыли. Антон глубоко вздохнул и повернулся к девушке, делая самое печальное лицо на свете, вспоминая похороны своего хомячка. Пусть это была коробка, которую они захоронили за домом, а комментарии Сергея о том, что скоро они откроют кладбище домашних животных, превратили ситуацию в сюр, но для Антона это было настоящее эмоциональное потрясение. Ведь он лишился не только домашнего животного, но и заначки в виде пятнадцати грамм анаши.

— Знали, — неуверенно ответил он. — Учились вместе.

Девушка скептически осмотрела Сергея, а потом такой же взгляд перевела на Антона.

— В технологическом? — в голосе скользнуло недоверие.

— В школе. Я её одноклассник, а это просто друг. А ты?

— Работаем вместе… то есть работали. Надо было догадаться, что что-то произошло, когда Дина попросила отгулы, а потом пропала. Но поздно уже.

— Ты что-то знаешь о случившемся? — спросил Сергей, за что получил презрительный взгляд в свою сторону. — Не пойми неправильно, мы с Диной давно не виделись — и тут такое. А она всё-таки нашей подругой была столько лет. И узнавать подобное… — он опустил голову вниз, закрывая лицо руками. — Прости…

«Вот, блядь, где актёрище пропадает», — отметил про себя Антон.

— Всё хорошо, — девушка прикоснулась к его спине, легонько поглаживая. — Я всё понимаю. Поминок не будет, потому что эти дети гор, — она злобно посмотрела на две пары, стоящие у могилы, — поскупились для родной внучки и племянницы. Можем потом посидеть, выпить. Я расскажу вам о её последних днях, а вы мне о том, какой была Дина раньше.

Гроб опустили, и все собравшиеся стали подходить ближе. Девушка тяжело вздохнула и поплелась в сторону могилы, отдать дань усопшей.

— Значит, родителей здесь нет, — подытожил Сергей. — Хреново. Пойдём, попрощаемся и выразим соболезнования родственникам. Может, они что скажут.

Ребята подошли к мужчине с густыми усами и выразили соболезнования, представившись друзьями погибшей. Он и бровью не повёл. Лишь женщина, которая плакала рядом с ним, на мгновение подняла глаза, кожа вокруг которых была изрезана морщинами.

— Горе-то какое, — прошептала она. — Сначала Мари и Аль с маленькой Настасьей. Теперь Диночка наша.

— Амина, прекрати, — раздался голос мужчины с явным акцентом. — Мы её почти не знали. Чего слёзы зря лить.

Парни переглянулись. Антон скривился от тона, которым говорил мужчина, похоронивший, по словам своей жены, практически всю свою семью.

— Что ты такое говоришь, Тигран? — не унималась женщина. — Она ведь дочь нашего сына. Наша внученька. Такой ужасной смертью…

И женщина снова начала громко рыдать, уткнувшись в грудь мужчины. Он стоял как статуя, без эмоций, не проявляя сочувствия. Антону он напомнил Петра Афанасьевича, который с таким же каменным лицом реагировал на всё. И ему хотелось верить в то, что этот чёрствый сухарь переживает всё внутри, но дальнейшие слова разбили надежду в пух и прах.

— Он отказался от семьи, когда женился на этой шлюхе. Пошёл против моего слова и умер как скот. Я бы и сюда не приехал, если бы не обстоятельства. Малика, — крикнул он женщине, — заканчивайте. Ехать пора, у нас ещё много дел.

От данного представления Антона воротило, Сергей, напротив, был спокоен, но Антон знал друга: внутри он негодовал. Женщина по имени Малика засеменила вперёд и, поцеловав на прощанье памятник, на котором была фотография улыбающейся Дины, ушла вместе с мужчиной за пожилой парой.

Сергей присел на корточки рядом с могилой, пачкая грязью кроссовки. Антон стоял в стороне и смотрел на друга, который что-то шептал. Он знал, что это было необходимо. Сергей всегда относился к умершим с достоинством. И даже к похороненной под чужим именем незнакомке отнёсся с уважением. Возможно, её где-то ищут, и плакали по ней бы больше, чем по Дине, чьи родственники не смогли и доброго слова сказать в её адрес.

— Ужасное зрелище, — произнесла девушка, появившаяся рядом с Антоном. — Такое могли сказать лишь умалишённые. Таких похорон и врагу не пожелаешь.

— И не говори, — на выдохе ответил Антон. — Серый, поехали в город. Мы ещё посидеть хотели.

Девушку звали Ирина, и она была единственной, кто отзывался о Дине с теплом. Смерть подруги ее подкосила. Дрожащие руки и отсутствие аппетита говорили о том, что она очень переживала. Парням тоже не лез кусок в горло, но причиной этому была потеря последней надежды. Стало ясно, что дело замяли, но по какой причине — это осталось необъяснимой деталью.

— Какой она была, когда вы познакомились? — спросил Антон, нарушая тишину. — Я просто не могу понять, как наша Динка могла связаться с таким уёбком. Всегда была такой умной и жизнерадостной. Что могло произойти?

Он действовал опрометчиво — это подтвердил пинок под столом от Сергея, — но другого выхода не было. Лучше так, чем ждать, когда Ира начнёт задавать вопросы об их детстве. Там было множество вариантов, где можно проколоться, ведь, по сути, никто из них не знал, кто такая Исмаилова Дина Альбертовна.

— Я вообще не знаю, откуда взялся этот парень, — к удивлению ребят, ответила Ира.

— Как это? — прокашлявшись, спросил Сергей. — В газете писали, что её убил сожитель.

— Мало ли что пишут газеты. Не знаю, как было до её возвращения, но все три месяца, что она жила здесь, никакого парня и в помине не было.

— Возвращения? — удивлённо спросил Антон. — Она же здесь жила. О каком возвращении идёт речь?

— Ах да, вы же со школы не виделись. Не знаю, что именно произошло, но больше года назад Дина, с её слов, свалила на север. Работала в лаборатории, но климат и отсутствие жизни в тех краях заставили её вернуться. Она мало что о себе рассказывала. Говорила, что после смерти родителей долго приходила в себя, а после окончания универа решила сменить обстановку.

«Надо выкручиваться», — подумал Антон. Он перебирал в голове варианты, что сказать о родителях, но толком даже имён их не знал. Отец Альберт — в этом он был уверен, исходя из отчества девушки. А мать? Мари? Вряд ли её полное имя. «Мария? Марина? Блядь, к чёрту».

— Дядя Альберт. Ужасная трагедия. Мы дружили семьями. До сих пор страшно вспоминать.

Девушка слабо улыбнулась.

— Да, Тох, давай не будем вспоминать, — прервал Сергей. — Хотелось побольше о Дине узнать. Ты ведь была её подругой. Может, ещё есть друзья?

— У Дины-то? — Ира странно рассмеялась. — Она была очень замкнутой. Не подпускала к себе никого, а сколько усилий требовалось, чтобы её куда-то вывести! За неделю до её пропажи мы пошли в клуб. В «Артемиду». Так она и оттуда свалила, потому что чувствовала себя не в своей тарелке. Потом вообще в загас ушла, пока мы на работе не встретились. А через несколько дней взяла больничный. Но ей правда было плохо. Ходила бледная, руки тряслись, и на такси до дома добиралась.

— Может, она там этого уёбка встретила? — спросил Антон, на что девушка пожала плечами. — А родственники ничего не говорили. Они всё-таки напрямую с полицией общались.

— Нас всех допрашивали. На работе. Никто ничего толком не знал. Когда нашли труп, нам не сообщили, да и на дознание не позвали. Только родственников. Кажется, Дина говорила, что дети гор, то есть её родственники, какие-то шишки крупные. Скорее всего, они не дали огласки делу. Утверждать не берусь. Ах да, и парня того я тоже не видела. Директор сказал, что он вроде как с повинной пришёл, и больше ничего.

Антон посмотрел на лицо Сергея и не увидел там ничего хорошего. Только мрак. Оно и понятно: когда они ехали на кладбище, друг был весел, предвкушая встречу с родственниками. Это ли не счастье, сообщить убитым горем родителям, что их дочь пусть и не в целости, но в сохранности, а главное — жива? Виновного посадили, и уже сегодня они смогли бы встретиться с ней. Но этот за́мок, построенный из надежд, стал рушиться с самого основания. Родителей нет — погибли. Родственникам девушка не нужна. И единственный, кто оплакивал её, сидит напротив, смирившись со смертью даже не подруги, а обычной коллеги. А где-то по улицам города ходил истинный виновник.

Когда Иру довезли до дома, Сергей взорвался. Слишком много накопилось эмоций. Он начал думать, чему, безусловно, был рад Антон. С самого ведь начала говорил, что эта помощь дорого им обойдётся.

«Кушайте, дорогие, главное — не подавитесь, — возликовал про себя Антон и тут же задумался. — А дальше-то что делать?»

— Я не понимаю одного: как они доказали, что тело принадлежит Дине? — негодовал Сергей. — Вряд ли родственникам выгодно хоронить кого попало. Значит, в этом деле есть ещё один участник, который грамотно всё подстроил. Кому, блядь, вообще в голову пришла такая охуительная идея? Это же пиздец.

— Может, она дорогу кому-нибудь перешла?

— Кому могла перейти дорогу баба, которая из дома не выходит? Что-то не клеится.

— Она ведь уехала на год из города, а что послужило причиной, мы не знаем.

— Даже если допустить тот факт, что она перешла кому-то дорогу и уехала, зачем ей возвращаться? Скучно жить стало? Маловероятно. Сука, и ведь связей в мусарне нет.

— На хуя тебе мусора?

— Можно было бы пробить по каналам, че за уёбка посадили. И того ли уебка посадили. А труп? Ну, ты мне ответь, где мусора взяли труп, чтобы выдать его за Дину? На хуя им это? Столько висяков есть, а они решили именно это дело закрыть. Пропала и пропала тёлка, кому до неё есть дело?

— Не кипишуй! — крикнул Антон, не выдержав потока слов. — Мысли трезво. Ты сам говорил: если не будет новостей, у нас есть первоисточник. — Сергей удивлённо на него посмотрел. — Дина. Она главная участница этой поеботы. Спросим её.

— И как ты себе это представляешь? У нас с ней нет контакта, а если рассказать Сане или, того хуже, Нине, то нам пизда. Один в психушку уедет, вторая по съёбам даст, потому что мы её уже порядком заебали. Да и ко всему прочему этой чёртовой Дине расскажут о похоронах, а та, глядишь, вздёрнется для завершения картины. Итого у нас будет труп, поехавший и сбежавшая. Охуенно, да?

— Угомонись! Я пойду к Дине. Надо только отмазку для Санька и Ниночки придумать. Но сидеть на жопе ровно — тоже не варик. Может, через местных пробить, по-любому молва о тёлке ходила. Авось кто чё знает.

Сергей закивал, обдумывая немного корявый, но хоть какой-то план.

***

В гостиной было шумно. Саша и Нина пытались доказать Сергею, что пускать Антона к Дине — плохая идея. Он же безучастно сидел в стороне, моля богов, чтобы они одержали победу над Сергеем. Ему изначально стоило подумать о том, что он не хочет знакомиться с девчонкой. Но дело сделано, отступать поздно. Помогать Сергею в этом вопросе он тоже не собирался. Бог поможет — так он решил для себя, надеясь на благосклонность судьбы.

— Слушайте, рано или поздно она познакомится со всеми, — отстаивал свою точку зрения Сергей. — Раз она идёт на контакт, то пора выпускать злую рыжую чихуахуа, после которой она и меня не испугается.

Нина прыснула от смеха и тут же приняла серьёзный вид. Ни один аргумент её не брал, а факт, что Сашу вызывают якобы на работу, в принципе отпугивал. Была бы её воля, она бы их всех заперла дома и не выпускала.

— В чем-то ты прав, — начала Нина. — Но раз Санечка не может замещать меня, то я могу взять отпуск. Зачем привлекать того, кто плевать хотел на всех?

Антон едко улыбнулся, когда речь зашла о его персоне. Ещё один человек, думающий, что такое понятие, как сострадание, ему недоступно. Пусть. Плевать он хотел на их мнения и, собственно, на самоубийцу. Антон решился на этот шаг ради спасения не только своей шкуры, но и родных, которым правда о девушке была недоступна. Потом они его поблагодарят, но ему будет плевать на их благодарности — он делал всё это не для фальшивых слов.

— Ты не можешь оберегать её вечно, — твердо заявил Сергей, лишив Нину всяких аргументов. — Я не понимаю, откуда такая гиперопека к совершенно постороннему для вас человеку. Не хотите Антона, ладно, нянькой для Дины побуду я. Вас это устроит?

«Дави их, мой рыцарь», — радостно думал Антон, качая головой в такт словам Сергея.

— Нет! Нет! И ещё раз нет! — закричал Саша. — Этого только не хватало! Вы же её добьёте. Я вообще не понимаю, что за необходимость вызывать меня на работу. Чем я могу быть полезен?

— А ты не понимаешь? — удивлённо спросил Сергей. — Я тебе сейчас на пальцах объясню. Мне отчёт сдавать, а у тебя продажи по нулям. Хочешь в закладчики, так это без проблем, я устрою. Я не могу постоянно прикрывать ваши задницы перед начальством.

Это была ложь. Не было никаких отчётов и понижения в должности. Хочешь лёгких денег — иди в закладчики. Хочешь безопасное местечко и стабильный заработок — добро пожаловать в опт. Везде были свои риски, о которых знали Сергей и Антон, но эту правду скрывали от Саши для общего блага. Его бы в принципе никто не выпустил на улицу, не будь он таким принципиальным.

— Я понял, — тихо ответил Саша, отступая на шаг.

— Если нет других вариантов, то, конечно, Тоша может посидеть с Диной, — с той же интонацией ответила Нина, поворачиваясь к Антону. — Уколы ей ставить не надо. Тебе придётся кормить её с ложки и менять пелёнки, потому что двигаться она не может. Список лекарств и порядок, в котором их надо принимать, лежит на столе. И главное — не ссорьтесь! Она натура язвительная, и ты не хуже. Не дай бог я узнаю, что ты её довёл. Три шкуры спущу!

Антон закатил глаза, представляя, насколько отвратительная работа ему предстоит.

— А памперсы не варик? — На него тут же посмотрели две пары недовольных глаз. — Да понял я. Побуду паинькой, раз выбора у меня нет.

***

Сегодня было самое яркое утро на его памяти, и он недовольно морщил глаза от пробивавшегося через грязное окно света. Со времён школы Антон не просыпался в такую рань. Десять утра. В это время он обычно досматривал волшебные сны, а в двенадцать лениво потягивался, предвкушая кофе и бутерброды с колбасой. Сегодня же не было прекрасного завтрака, лишь ужасная девчонка. В отличие от него, она ещё спала.

— И где здесь справедливость? — взвыл он вслух. — На хуя меня разбудили?

Девушка пошевелилась, и он замер в ожидании, что она вот-вот проснётся, но катастрофа обошла его стороной. Он желал, чтобы она проспала до вечера и проснулась, когда придёт Нина. Да, тогда его план пойдёт под откос, но разве можно его в этом винить? Все вопросы к спящей красавице.

— Вот и спи, — сказал он, когда Дина замерла. — Нам лучше никогда не встречаться.

— Мне кажется, для этого нужно заткнуться, а не бухтеть, как старуха, у меня под ухом.

— Блядь…

— И тебе доброе утро, гнусная ты заноза.

Девушка внимательно смотрела на него, пока он корчил рожицы. На лице Антона было изображено негодование во всех красках, и, потянувшись за листком, он взвыл что есть мочи. По расписанию был завтрак. Её придётся кормить с ложечки.

«С ложечки, блядь», — повторил про себя Антон.

— Не поможешь? — спросила Дина, смотря на него. — Или как в прошлый раз сбежишь?

— Я не сбегал.

— Но и не остался.

— Ладно, — протянул он. — Твоя правда. Чем тебе помочь? Завтрак будет минут через десять. Или ты это, того?

— Чего «того»?

Антон снова скорчил лицо и кивнул в сторону её ног, намекая на пелёнку.

— О боже. Нет, я не описалась, если тебя это так интересует. Мне нужно сесть. Я бы справилась сама, но, боюсь, упаду. Так ты поможешь?

Облегчённый вздох. Все его страхи позади. Хотя чего ему ещё бояться? Он видел её голой, когда отмывал кровь. Слушал её истерики. Но по какой-то причине боялся снять одеяло и поменять пелёнку, из-за той страшной картины. Он боялся тех синяков и ссадин, которые «украшали» её бедра.

Всё утро они сидели молча. Она изучала его, а он искал применение своим рукам, который час заламывая их. Было странно находиться с Диной в одной комнате. Было страшно на неё посмотреть. Он видел её фотографию, но воочию она была совсем другой. Отличалась от той версии улыбчивой и солнечной девочки. Сейчас перед ним сидело лохматое нечто с рассечённой бровью и шрамами на губах, а тот, что на щеке, был самым уродливым из всех: кривая полоса, дёргающаяся из стороны в сторону при смене эмоций. Но девушка редко меняла мимику. Чаще всего уголки её губ были опущены, а прямой взгляд глаз с тёмными кругами под ними не отрывался от Антона, будто она чего-то ожидала, практически не моргая.

— И чем вы с Саней занимаетесь? — не выдержав напряжения, спросил Антон.

— По всей видимости, тем, чем не будем заниматься с тобой.

— И чем ты его смогла заинтересовать?

— Тем, чем вряд ли заинтересуешь его ты.

— А тебя нормально не учили разговаривать с людьми? Или это в порядке вещей — хамить тому, кто тебе пытается помочь?

— Спасибо за помощь. А теперь можешь идти. Молча посидеть я могу и сама.

— Невыносимая!

Антон встал с кресла и ушёл, хлопнув дверью. Он не собирался терпеть к себе такого отношения. Плевать он хотел на неё и её выздоровление, сама виновата в том, что не умеет следить за языком. А потом он вспомнил Сашу, которого она довела лишь одной фразой, и задался вопросом: как он её терпит? Неужели действительно нашёл подход и превзошёл его по всем параметрам?

Ещё пятнадцать минут он стоял около двери и не решался зайти. Всё думал о плане и словах друга. Он говорил, что не нуждается в благодарности, и всё же хотел увидеть удивлённые глаза друзей, когда он расскажет о «великой дружбе» между ним и «чёртовой самоубийцей». И Антон зашёл, ожидая очередную колкость в свою сторону.

— Ты вернулся, — спокойно произнесла Дина. — Неужели соскучился? Смотри, могу подумать, что ты жить без меня не можешь.

— Кончай язвить.

— Кончать — это не по моей части.

Антон начал понимать, что перед ним сидит его копия. Он столкнулся с собой и хотел выйти из этой битвы победителем, но на одно его слово у Дины находилось двадцать, а расчехлить весь свой опыт в словесных перепалках он не мог, так как обещал Нине, что не доведёт бедную девочку до обморока. Теперь же это был спорный вопрос, кто и кого доведёт.

Весь день он пытался с ней поговорить о чём-то отвлечённом, но все его старания были напрасны. Они лишь усугубляли ситуацию. Дина всем своим видом показывала, насколько ей неинтересен парень, и он не мог понять, откуда взялась эта неприязнь. Они не были знакомы. Это был первый раз, когда они говорили. Вряд ли девушка была экстрасенсом, чтобы видеть его насквозь. И наконец, когда пришла Нина, Антон смог сбежать из пыточной под звонкий девичий смех.

***

Очередное бухтение Антона с утра пораньше под ухом заставило открыть глаза. Он напоминал Дине назойливую муху, которая всеми силами пыталась вывести из себя. На этот раз он не просто разговаривал сам с собой — что ещё вчера показалось странным, — теперь он намеренно её будил.

— Проснись и пой. Солнце уже высоко, а ты дрыхнешь без задних ног.

Конечно, откуда ему знать, что Дина пролежала в темноте всю ночь без сна. Она не хотела возвращаться в свои кошмары, но в реальности кошмар нависал над ней, рассматривая своими хитрыми ярко-зелёными глазами её лицо. Не было в этом взгляде и толики отвращения, скорее интерес и глупая ухмылка, которую Дина лицезрела второй день подряд.

— Проснулась! — радостно воскликнул парень.

Без церемоний он вторгся в её личное пространство и, не обращая внимания на болезненное шипение, посадил, как тряпичную куклу. Она его не понимала. Действия разнились со словами. Вчера Антон всячески намекал ей, что не рад её появлению в их квартире, при этом целый день терпел все издевки в свой адрес и ухаживал с таким трепетом, что Дина начала смущаться от его внимания. В отличие от Саши, парень позволял себе прикасаться к ней и не отрывал взгляд, когда кормил с ложечки. Этим он вгонял Дину в ещё больший ступор.

Всё её естество отторгало внешний вид парня. Ей казалось, что этот неотёсанный рыжий паренёк не переодевался со вчерашнего дня. Майка-алкоголичка была покрыта въевшимися коричневыми пятнами непонятного происхождения, старые треники были растянуты в коленях, а волосы явно не расчёсывались несколько дней — только так можно было объяснить гнездо на голове, свитое самой неаккуратной птицей из всех живущих на земле. При этом он был весьма хорош собой: правильные черты лица, подтянутая фигура — и эти чёртовы зелёные глаза, в которых будто собрались все оттенки летней травы. Он напоминал ей яркую вспышку, привлекающую всё живое и отторгающую своей испепеляющей силой, скрытой в его дурацких подколках. Дина боялась пораниться, поэтому всеми силами проявляла холодность, разжигая таким образом его азарт ещё больше.

— Рыжий, ты заноза в заднице, — сонно ответила Дина. — Ей-богу, когда я встану, то найду палку, чтобы тебя отпиздить.

— Сначала встань, а потом поговорим. Кстати, чё это вы с Нинкой вчера ржали как лошади?

— Ну, так с такого клоуна, как ты, грех не посмеяться.

— А с хуя ли я клоун?

— Из нас двоих ты больше на него похож. — Дина тяжело вздохнула. — Ну так, солнышко рыжее, потрудись объяснить, какого чёрта ты меня разбудил? Придумал охренительную программу?

— Да пошла ты…

— Вот и поговорили.

Дина мечтала, чтобы поскорее вернулся Саша. С ним ей было комфортно, и, в отличие от новой нянечки, он развлекал её всеми известными способами. С Антоном было сложно. Изредка он вставлял реплики о сериалах и видеоиграх, но Дине это было безразлично. Скупые разговоры не давали волю фантазии, чего нельзя было сказать о книгах или историях из детства, которыми её баловали Нина и Саша. С ними она чувствовала себя свободной, но с Антоном снова становилось птичкой в клетке.

В какой-то момент Дина поняла замыслы здешних людей. Они готовили её к выписке. Скоро она переступит порог этой квартиры, оставшись плохим воспоминанием, и станет бороться за свою жизнь в одиночку. Так было лучше для всех. Никто не обязан нести за неё этот крест. Стоило начать готовиться к отбытию с этого дня, и, не придумав ничего лучше, Дина спросила:

— Ты видел меня голой?

Смотреть на перекошенное и покрасневшее лицо Антона было одно удовольствие. Как в замедленной съёмке, он повернул голову, а его глаза чуть не выпали из глазниц. Парень тяжело дышал и глупо открывал рот в попытках вымолвить хоть слово. Смотря на растягивающуюся улыбку на лице девушки, он вспылил.

— Ты дура?!

— Нет. Я Дина. А ты видел меня голой.

Она ждала, когда он вскочит с кресла и в своей смешной манере сбежит, громко хлопнув дверью. И он действительно встал, но убегать не собирался. Его заводила эта игра, и Дина видела всплески бешенства в его лисьих глазах.

— С чего… ты решила, что… я видел тебя голой?!

— Ну, смотри, Нина сказала, что меня вытащили из реки. Я примерно помню, в каком неподобающем для леди виде была. Вытащил меня ваш Сергей, а девушек у вас тут не водится. Следовательно, логично предположить, что ты видел меня голой.

Антон запыхтел ещё громче.

— Леди-хуеди. Засунь свою логику себе в жопу! И вообще… — Он поджал губы, пытаясь подобрать слова так, чтобы не обидеть «чёртову самоубийцу», но решил больше не церемониться. — Знаешь, что? Там и смотреть-то не на что было. Мне неделю потом кошмары снились с твоим участием.

Дина не расстроилась, наоборот, громко рассмеялась, сама себя не понимая. Она осознавала, в каком виде её могли найти, но отказывалась в это верить. Боль списывала на недомогание, которое в скором времени должно было пройти. Всё остальное воочию не видела и думала, что ей просто кажется, что с ней что-то не так.

— Рыжий, это называется эротические сны.

— Да пошла ты!

— Мастер оригинальности.

К удивлению Дины, Антон не ушёл, а снова сел в кресло, отворачиваясь от неё. Она наблюдала за ним. Одна эмоция сменялась другой, и вскоре он снова повернулся с таким видом, будто что-то понял.

— Подожди, — приторможено сказал он. — Ты всё помнишь. Ну, в смысле, что произошло в тот день?

— Отчасти.

— Расскажешь?

Парень застыл в ожидании истории, но Дина покачала головой. Она не была готова вспоминать проклятую неделю и двадцать шестое октября.

— Ты же понимаешь, что из-за тебя мы все в жопе?

Дина тяжело вздохнула.

— Равноценный обмен. Отведи меня в туалет, а я тебя немного обнадёжу.

Антон закатил глаза. Она поняла, что это отрицательный ответ. Скорее всего, он не хотел брать на себя ответственность за её здоровье. Дина ещё ни разу не вставала с кровати, а тяжесть в ногах не давала ей в принципе сдвинуться.

— Ходи на пелёнку.

— Тогда я ничего не расскажу.

И всё же она взяла верх. Антон походил кругами по комнате и вскоре принял решение устроить ей экскурсию по квартире. У Дины не было такой необходимости в туалете, она просто хотела встать, почувствовать леденящий пол ступнями. Движение — это жизнь, которую у неё хотели отнять, и в какой-то момент одного дыхания и зрения ей стало мало для подтверждения того, что она всё ещё жива. И ей как раз попался тот, кто смог бы помочь, ведь только Антон из всех жителей квартиры шёл против правил.

Коридор, подсвечиваемый светом из расположенных по бокам дверных проёмов, был узким и тёмным. Пахло сыростью и грязью, а пол, как и предполагалось, был ледяным. Был ещё один запах, напоминающий о прошлом. Жжёный гашиш. От него Дину воротило. Мелкими шагами они шли к ванной комнате, и, когда преодолели это маленькое, но тяжёлое расстояние, Антон оставил её одну.

Ванна вызвала у Дины дикий ужас. Выросшая в тепличных условиях, она и не предполагала, что кто-то может жить так. Тёмные подтёки на выбеленных стенах, ржавые трубы и запах плесени, заполнявший всё помещение. Монотонно капала вода из трубы, образовывая на полу лужу. Для счастья не хватало только тараканов. И только Дина об этом подумала, как один рыженький, напоминающий её няньку, пробежал между ног. Она качнулась от страха и забарабанила в дверь. Этой экскурсии было достаточно.

Назад Антон отнес её на руках. Ему надоело медленное ковыляние, и он, выругавшись, поднял лёгкое тело и отнёс в комнату, не обращая внимания на шипение. Остаток дня они провели в тишине. Парень обиделся на девушку, потому что та не сдержала слово и ничего толком ему не рассказала.

— Скоро всё закончится, не переживай, Рыжий, — единственная произнесённая ею фраза.

***

Сергей задумчиво всматривался вдаль, затягиваясь сигаретным дымом. Стоило сделать остановку и выдохнуть, но мозг требовал активных действий, не обдумывая последствия. Несколько раз он порывался пойти к начальнику и расспросить его, не слышал ли он что-нибудь о девушке, — но вовремя останавливался. Грубая ошибка. Таких оплошностей он ещё никогда не совершал. Сам не понимал, куда спешит, но, с другой стороны, на него давили Антон и Нина, желающие как можно скорее узнать о девушке побольше информации.

Оставалась надежда на Дину. Очередная ошибка: допустить к ней Антона. Из докладов друга он только и слышал, какая она невыносимая. Пришло время лично познакомиться с загадочной девушкой, ведущей за собой смерть. С виду она была обычной, ничем не выделяющейся особой, но стоило копнуть глубже, и он потерялся. Странные родственники, не дающие огласки делу, смерть родителей при невыясненных обстоятельствах и самое главное — внезапный переезд, запустивший цепочку трагичных событий. Дина была странной, и он до сих пор корил себя за тот шаг, когда решил её спасти.

— Дай сигу, — рядом появился Антон, по виду — чем-то раздражённый. — Знаешь, что эта ёбнутая мне сегодня сказала?

— Наверняка ты ей ответил тем же, — Сергей тяжело вздохнул. — И вообще, Рыжий, харе сиги стрелять. Начни покупать себе их сам.

— У меня была целая пачка, но благодаря принцессе Несмеяне она закончилась быстрее, чем наступил вечер. И не называй меня так, заебали все.

— Я смотрю, ты не в духе.

Антон вкратце пересказал разговор с Диной, точнее, сказал о брошенной ею фразе. Сергей в очередной раз подумал, что девушка — особа скрытная и наверняка что-то замыслила. Терпение лопнуло.

— Я тут подумал, мне пора вмешаться в историю. Слишком много неизвестных, и если что-то пойдет не так, а оно уже идёт по пизде, то надо выкручиваться. Первым делом сделаем вот что…

***

— Рота, подъём!

Саша прятался за дверью, наблюдая за Антоном и Диной. Ему казались забавными их ссоры и постоянные пререкания, благодаря которым девушка раскрывалась, а друг старался себя сдерживать.

— Рыжий, если ты сейчас же не уберёшься…

— Что ты мне сделаешь? Бабайку натравишь? Да после тебя мне ни один монстр не страшен.

— Ах ты, сука.

Но иногда они перегибали палку, и Саша еле сдерживал себя, чтобы не вмешаться, но не успевал он ступить и шагу, как в комнате наступало затишье, сопровождаемое тяжёлым дыханием Антона. Это пыхтение он ни с чем не мог перепутать. Слишком долго они друг друга знали, поэтому и повадки каждого были выучены наизусть, в том числе и тяжёлый шаг, от которого у соседей наверняка трясся потолок. Да, Антон любил показывать своё недовольство в каждом движении, и, когда хлопнула дверь комнаты, Саша понял: эти двое снова поругались.

— Привет, — заглядывая в комнату, сказал Саша. — Смотрю, погром не устроили. Из-за чего сыр-бор?

Дина не поворачивалась. Саша подумал, что она ещё зла и просто не хочет испортить кому-нибудь настроение, поэтому игнорирует его. Всё оказалось куда сложнее. С нахмуренными бровями она шептала проклятья в сторону Антону. Зрелище было одновременно забавным и жутким. Страшно было представить, насколько надоел ей парень, раз она шлёт ему подобные проклятия, потому что не может встать. Ещё страшнее представить, что бы было, если бы она могла подняться с кровати.

— Ты в порядке? — неуверенно спросил Саша, дотрагиваясь до руки девушки.

— Да, — протянула она на выдохе. — Просто этот Рыжий. Он… он невыносимый.

— Думаю, то же самое он думает и о тебе.

Саша сел на край кровати и по-доброму улыбнулся, не убирая руки с ладошки Дины. В какой-то момент он заметил, что черты её лица смягчились, а уголки губ еле заметно приподнялись. Такая Дина ему нравилась больше, пусть и была менее разговорчивой.

— Ваше начальство поняло, что мы с этим мудаком друг друга рано или поздно загрызём, поэтому тебя оставили?

— Я ненадолго, — сказал Саша, и улыбка с лица Дины в мгновение ока пропала. — Не злись только. У нас сегодня ужин семейный, и мне надо отвезти Нину по магазинам. Так что вечером увидимся. Все вместе.

— А этот съездить не может?

— У него прав нет.

— Правильно, бешеных пёсиков лучше на привязи держать. Из-за таких, как он, людей на дорогах сбивают.

— Ну, всё-всё, — он слегка погладил её по руке. — Не начинай. Я уже понял, насколько вы друг друга любите.

Когда Саша ушёл, Дина молча смотрела в потолок и думала. Её мучал вопрос раннего подъёма, ведь она всё равно ничего не делала. Вторым вопросом было: «На кой чёрт нужен какой-то ужин?» Неужели пришла пора прощаться?

«Что ж, попробуем, — подумала Дина, опираясь обеими руками на кровать. — Надо только перетерпеть».

Шатаясь, она встала с кровати, держась за спинку. Силы сделать хоть один шаг отсутствовали, но, перебарывая себя, она переставляла ноги и ступала маленькими шагами. Мышцы тянуло от нагрузки, будто к бёдрам привязали по бревну, от чего колени не разгибались полностью.

«Ещё шаг», — повторяла Дина. Её цель была близка. Потрёпанное временем зеркало она увидела только сейчас, и у неё возникло желание убедиться в словах Антона. Действительно ли всё настолько плохо? Может, не стоит так злиться на безобидные шутки?

Потухшие глаза с огромными кругами под ними смотрели на исхудавшее, осунувшееся лицо. И самым страшным были не впалые щеки или серый цвет кожи — к этому Дина давно привыкла, но к фиолетовым синякам, уродливому шраму на щеке и мелким, затянувшимся рассечениям она привыкнуть не могла. Дина никогда не восхваляла свои природные данные, но и смириться с тем, что у неё отняли последнее человеческое, то, за чем она скрывала гнилую душу, — не могла.

Руки потянули край широкой футболки наверх. От вида заживающих полос она отшатнулась. Сколько времени должно пройти, чтобы это всё зажило? И заживёт ли? Фиолетовые следы от его рук и ног застилали всё её тело, а на шее был ошейник такого же цвета. От такого вида становилось тошно; проглотив единственный всхлип, она сжала ладонь в кулак. И из последних оставшихся в ней сил разбила зеркало, рассекая руку.

***

Шум из комнаты Антон услышал сразу. Звук разбитого стекла ни с чем невозможно перепутать. Он спешно покинул кухню.

— Да ну на хуй, — протянул Антон.

Случилось то, чего он боялся. Дина лежала посреди осколков в луже собственной крови, захлебываясь слезами и соплями, подавляя истерику. Она дрожала, как от холода. Антону понадобилось две минуты, чтобы прийти в чувство, подойти к ней и попытаться успокоить, но она не подпускала его к себе. Смотрела волком и сжимала в ладони самый крупный осколок зеркала.

— Дина…

— Уйди! — крикнула она. — Не подходи ко мне! Не приближайся! Иначе я… иначе я…

Антон остановился. Когда Нина говорила, что «чёртовой самоубийце» не нужны больше лекарства, он радовался, как дурак, потому что учиться ставить уколы в его жизненные планы не входило. В его планы на совместную жизнь с парнями много чего не входило, например, подобный случай. Он совершенно не умел успокаивать людей и, судя по реакции девушки, делал только хуже. Он не знал чего ожидать, что она набросится на него или что убьёт себя, и какой из этих вариантов наилучший — решить не мог.

Дина снова замерла в позе эмбриона, прижимая к себе осколок. Слышны были лишь всхлипы, такие горькие, и Антон подумал, что никогда не слышал такого плача. Наверное, похожие эмоции испытывают, когда понимают, что прошлого не воротишь. Тогда пришла ещё одна мысль: «Как Дина переживёт сегодняшний вечер?» Она была слишком слаба для подобных новостей.

Подойдя к ней на цыпочках, Антон приготовился к удару, но тот самый окровавленный осколок уже лежал рядом с ней. Он поднял маленькую, уставшую от собственной истерики Дину на руки. Посадил её на кровать и, схватив пачку ваты со стола, попытался остановить кровь.

«А если там стекло? — тут же подумал он. — Блядь, и чё делать?»

Решение пришло мгновенно. Он сбегал на кухню за кипячёной водой и подумал, что если промоет порезы, то так будет шанс вычистить стекло из ран. Дина не моргая следила за каждым его действием — точнее, ему так казалось. Она не шипела от боли. Истерика прошла. И этого равнодушия Антон боялся больше всего.

Убирая осколки и кровь с пола, он постоянно оборачивался, но Дина сидела неподвижно. Словно фарфоровая кукла, она приняла позу, в которой её оставили.

— Ты как? — спросил Антон, но в ответ услышал лишь тишину. — Молчать — не самый верный способ избавиться от проблемы. Давай поговорим. О чём угодно. Ну же… давай… не молчи.

Но Дина молчала. Она будто находилась в трансе и не обращала внимания на окружающий мир. Антон нервно переводил взгляд с её уже немного опухшего лица на перебинтованные запястья и думал, насколько это, наверное, больно.

— Ты меня пугаешь, Дин. Ну, скажи хоть слово.

А ещё он боялся гнева друзей. Если Нина на него просто грозно посмотрит, а Саша обидится из-за того, что он не уследил, то Сергей… Его праведный гнев лучше не видеть и не переживать. Он знал, как по собственной вине совершались ошибки, и знал, какую плату приходилось за них отдавать.

— Дина, — неустанно повторял Антон. — Посмотри на меня.

И Дина подняла глаза. Пустые. В них было его отражение — и больше ничего; точно фарфоровая кукла.

— Уйди, — сдавленным голосом сказала Дина.

— Нет. Пока ты в таком состоянии, я от тебя и на шаг не отойду. Так и состаримся вместе, раз ты обет молчания решила принять. — Он пытался шутить, хоть и сам понимал, что это неуместно. — Иди сюда.

Он и сам не понял, как это произошло. Мгновение — и вот её холодное тело в его жарких объятиях, рука скользит по волосам, а его майка почему-то становится мокрой. Две минуты — и он уже привык к исходящему от неё запаху лекарств. Пять минут — и она больше не казалась ему холодной и раздражительной.

— Зачем?.. — произнесла Дина ему в грудь. Он оторвался от неё всего лишь на секунду, чтобы расслышать, о чём она говорит. — Зачем ты здесь?

— Чтобы ты больше ничего не вытворила, — грустно усмехнулся Антон. — Не надо так больше, — добавил он, к удивлению для себя, — не хочу больше испытывать это дурацкое чувство растерянности.

Дина хотела отодвинуться от парня, но он только сильнее прижал её к себе. Поднял перебинтованную руку и внимательно рассматривал, будто пытался найти в ней сокровенный смысл.

— Болит? — Дина покачала головой. — До свадьбы заживёт.

От этих слов девушка скривилась, будто от боли.

— Это не про меня, — на выдохе сказала она. — Пустота любить не может.

Антон опасливо посмотрел на Дину, которая уже как должное приняла его присутствие и больше не хотела отпрянуть, а наоборот, сильнее прижималась, и стало ему не по себе от этих слов. «Пустота любить не может», — повторил он про себя. Слова эти резали по живому, обнажая душу Антона. Но, в отличие от собеседницы, он был наполовину полон, как сосуд: горькими воспоминаниями, жалкими попытками потешить своё эго и слезами маленького мальчика, за потёртыми кофтами прятавшего оставленные отцом синяки.

— Хочешь… — он осёкся, думая, стоит ли делиться личным.

–…по секрету расскажу? — продолжила Дина и тут же ответила: — Хочу.

— Вообще это типа сказка, — протянул он последнее слово. — Но это будет наш с тобой секрет.

Он рассматривал потолок, но опустил взгляд и посмотрел в глаза Дины, наполненные неподдельным интересом

— Я плохой рассказчик.

— А я хороший слушатель.

Антон понял, что ему не отвертеться. Надо было подумать, прежде чем открывать рот, и, прочистив горло, он начал свой рассказ.

— Жил-был один маленький мальчик, любивший одну незатейливую песенку, которую ему пела женщина с огненными волосами. Он любил эту женщину, хоть и не помнил ни имени её, ни образа, но был уверен в том, что ему нужно беречь это сокровище всеми силами. Ведь в их маленьком царстве жил дракон, что не раз покушался на жизнь этой женщины. Вместе со своим боевым товарищем они пытались дать отпор чудовищу, и у них получалось защитить её, пусть и немного потрёпанную. Женщина поблагодарила двух маленьких защитников, но предупредила, что не стоит им так рисковать, ведь свирепый дракон не знал пощады и мог накинуться на маленьких мальчиков. Но защитники не отступали. Каждый день они становились сильнее, и, достигнув своего пика, они решили дать отпор зверю…

Антон замолк. Ему было тяжело предаваться воспоминаниям. Он отчетливо видел, как тот самый «дракон» выматывал женщину с огненно-рыжими волосами, опаляя её своим горячим дыханием. Вспоминал, как она, словно маленькая птичка во время лесного пожара, закрывала мальчика своим туловищем, не давая чудовищу приблизиться. Слышал наяву, как она кричала от боли, но не мешкала ни секунды.

— И что случилось потом? — прерывая тишину, спросила Дина. — Мальчику удалось победить дракона?

Антон покачал головой.

— Дракон был силён. Он победил маленького мальчика и забрал у него ту женщину. Она исчезла, как и воспоминания о ней. Мальчик горько плакал, он искал её добрые глаза в лицах прохожих, пытался найти её чарующий голос в сотнях песен, но всё было тщетно. Дракон победил, и, как только та женщина, что была щитом для мальчика, исчезла, монстр переключился на него.

— Но куда пропала женщина?

— Никто не знает. Мальчик взрослел, память его превращалась в белый лист, на котором он чёрными каракулями выводил план мести, пожирающей его изнутри. Говорят, что он так и бродит по царству в поисках отмщения и потихоньку сходит с ума от своего бессилия. Когда-нибудь справедливость восторжествует, дракон получит по заслугам.

Дина тихо всхлипнула ему в грудь, и Антон изумился такой реакции. Она как будто прижалась к нему ещё сильнее, испытывая всю ту боль, что он носил в сердце

«Неужели она меня поняла?» — мелькнуло у парня в голове. Эта мысль позволила ему расслабиться.

— Эй, — он аккуратно поднял её лицо за подбородок, — я тебе сказку рассказал не для того, чтобы ты нюни распускала. Здесь есть мораль: не стоит думать о мести, нужно становиться сильнее и идти наперекор судьбе. Вытри слёзы и улыбнись новому дню, как делаю это я.

— Да ты прям Аристотель современности, — ухмыльнулась девушка в ответ. — А сказка действительно была грустной.

— Я говорил, что плохой рассказчик, но спасибо, что была хорошим слушателем.

***

Когда домой вернулись ребята, Антон получил от Нины под неодобрительным взглядом Сергея: Антон признал свою вину, и он решил, что не стоит слишком наседать на друга.

«С кем не бывает?» — подумал он и понял, что каждый мог подобным образом оплошать, поэтому и своих внутренних псов, обливавшихся слюной от злости, спускать не стал.

В последующие часы он следил за приготовлениями к ужину, и близко не подпуская ребят к кухне. Они же, как истинные партизаны, пытались прошмыгнуть мимо охранника, на что Нина — светлая женщина — сунула парням по крабовой палочке, думая, что Сергей не заметил. Но он видел всё, правда, сказать что-то против не решался.

Приготовления закончились к вечеру, и вся их компания собралась за столом, включая виновницу торжества.

Дина выглядела плохо, таких девушек Сергей не встречал со времён своей бурной молодости, но было в ней что-то такое, чему он завидовал. То упорство, с которым она продолжала жить и двигаться дальше, его восхищало. Не каждый здоровый парень смог бы встать на ноги после подобного и сесть за стол с совершенно незнакомыми людьми.

Сергей её пугал, он заметил это по мгновенно напрягшемуся телу и глазам, полным тревоги. Казалось, что никто не замечает, но Сергей знал этот взгляд. Взгляд жертвы.

— Привет, Дина, — как можно мягче произнёс Сергей. — Рад с тобой наконец-то познакомиться.

— Оставим вежливость, — ответила она так, будто хлестнула его по щеке. — Перейдём к делу. Мы здесь собрались ведь для этого.

Сергей утвердительно кивнул, оценивающе посмотрев на Дину. У неё были зубы, и она не боялась их показать. В гостиной воцарилась тишина. Исчезли все, кроме двух оппонентов, проверявших выдержку друг друга.

— По идее я должна тебя поблагодарить, Сергей, — продолжила Дина в том же тоне. — Но слов благодарности ты от меня не дождёшься. Ты сорвал все мои планы, накликав на себя проблемы.

Парень ухмыльнулся. Подобного выпада в свою сторону он не ожидал.

«Значит, это был план, — подумал он. — Хуёвенький план».

— Что же хорошего в смерти? Неужто настолько всё плохо, что нужно было голой сигать в воду? Удивила.

Дина молчала, и, воспользовавшись её заминкой, он продолжил:

— Раз ты решила говорить откровенно, то, пожалуйста, продолжай. Мне интересно послушать о событиях, предшествующих твоему решению выпилиться. И да, не забудь поподробней рассказать о проблемах, которые я на себя накликал.

— Нет.

Еще одна пощёчина. За столом напряглись все, что для Сергея было ожидаемо. Он хотел решить всё мирно, но позиция девушки выводила его из себя. Больше он не собирался церемониться.

— Что значит нет? — слегка повышая голос, спросил Сергей.

— Нет — это отрицательный ответ, — продолжая распалять парня, ответила Дина. — Это значит, что на этой ноте мы с вами попрощаемся. Вам направо, мне налево. — Она посмотрела на свою перебинтованную руку, что-то обдумывая, и тут же выпалила: — Все издержки я оплачу.

Сергея залился смехом, и в разговор вступил Саша:

— Мы все немного напряжены, но давайте откинем эту враждебность. Нам всем надо остыть. — И тут же обратился к девушке: — Дина, тут такое дело…

— Нет никаких дел, — перебила она его. — Повторю ещё раз…

— Прекращай! — из-за стола вскочил Антон. — Послушай, принцесса, я за тобой жопу подтирал не для этого концерта. Подыши маткой, успокойся и выслушай, что тебе говорят умные люди, знающие побольше твоего!

По комнате разнеслись громкие звуки хлопков. Сергей недоумевающе посмотрел на Дину, которая чуть ли не впала в весёлую истерию. План трещал по швам. Терпение лопалось. Прошло каких-то двадцать минут, а Сергей уже терял самообладание. Такие экземпляры ему ещё не попадались.

— Тихо, Тох, — он дёрнул друга за руку, жестом приказывая сесть на место. — Это бесполезно. Раз такое дело, — Сергей обратился к Дине, — то сделай милость, расскажи, что будешь делать дальше.

Дина приблизилась к столу, не выпуская из цепкого взгляда глаза Сергея. Она немного оскалилась и, сузив глаза, медленно произнесла:

— Закончу наш ужин и отправлюсь домой. Не забудь дать номер карты и выставить счёт. Накопления у меня есть, поэтому соберу вещи и свалю из этого дерьмового города.

— Браво! — воскликнул Сергей. — Вот это будет сенсация для журналистов. Девушка восстала из мёртвых и решила опять, — выделил он последнее слово, — свалить из города.

После этих слов Дина откинулась на спинку стула, из-за чего чуть не упала. Благо вовремя подоспела Нина, подхватившая её со спины. Она, как и Саша, была ошарашена новостями, что читалось по её лицу.

— Эта шутка такая? — тихо спросила Нина.

— Конечно, блядь, у нас же тут содружество клоунов, — выпалил Антон. — Шутники ёбаные.

Он неодобрительно смотрел на Сергея, но тот не обращал на это внимания. Он и сам всё прекрасно понимал. Он перегнул палку, но Дина сама была виновата в этом.

— Проясни ситуацию, — обратился Саша к Сергею. — Что значит «опять» и почему она восстала из мёртвых?

Сергей молчал, наблюдая за поникшим лицом Дины. Она всё поняла — он это чувствовал. В её глазах плескались страх и интерес: что ещё они про неё знают? И насколько углубились в её историю?

— Так и будешь молчать как истукан? — Антон снова подскочил со стула. Ему порядком надоела игра в гляделки между Сергеем и Диной, но больше всего он беспокоился о Нине и Саше. — Сказал «а» — говори и «б».

— Она первая, — ответил Сергей.

Собравшиеся перевели взгляды на Дину, ожидая её слова, но она закрыла глаза и покачала головой:

— Я уже ответила.

Сергей пожал плечами. Он мог сидеть так до утра, прекрасно понимая, что без ответа девушка отсюда не выйдет. Это будет её персональный ад, под пристальным присмотром Сергея.

— Как же вы меня все заебали! — взвыл Антон. — Хули такие принципиальные-то, а? Ладно, раз ты молчишь, — обратился он к Сергею, — я сам всё расскажу. Твои родственники, принцесса, полное дерьмо. Таких скудных похорон я ещё не видел.

Сергей шумно втянул воздух. Ему казалось, что все трое сейчас упадут со стульев. Антон своими откровениями произвел фурор, но больше всего его интересовала реакция девушки. Она замерла, как статуя из мрамора, с застывшим, потерянным выражением лица.

— Два дня назад мы были на кладбище, — пояснил для всех Антон. — Там познакомились с «милыми» стариками Тиграном и Аминой. С ними была ещё одна пара. Как мы поняли, это твои бабушка и дедушка, а пара — ну хуй знает, может, тётка и дядька. Так вот, пересказывать всё, что наговорил этот хер с усами, я не буду, и так тошно, но то, что твой труп закопали, — это было ясно как белый день.

— К-какой т-труп? — осторожно спросила Нина. — Дина же здесь. Как такое возможно?

— Этого мы не знаем. — До этого молчавший Сергей решил вмешаться в разговор. — Всё, что нам известно из новостей: Дину похитил её сожитель, измывался над ней, но она сбежала и решила свести счёты с жизнью. Изуродованный труп прибило к берегу около порта, где на него наткнулся охранник. Парнишка во всём сознался и теперь ждёт решения суда.

Дина начала подрагивать, но всё так же смотрела в одну точку. Саша, не выдержавший этого зрелища, подошёл к ней, робко обнял за плечи. Нина заламывала пальцы и переводила взгляд то на девушку, то на Сергея. Всем, кроме Сергея и Антона, было не по себе; Антон ходил кругами по комнате, ожидая команды продолжить рассказ.

— Так вот, — снова взял слово он. — Там мы познакомились с девицей с лошадиной мордой. Как её?

Он защёлкал пальцами около Сергея, ожидая подсказки.

— Ира.

— Да, Ира. Короче говоря, друзей, принцесса, у тебя немного, но она слегка прояснила ситуацию. Она сказала, что никакого парня у тебя и в помине не было, а ещё — что ты только три месяца как вернулась с севера. Почему ты туда уехала, она не сказала. Зато поведала историю о твоём исчезновении. Якобы до двадцать шестого ты сидела дома, а потом пропала. Огласки дело не получило, потому что дети гор, то есть твой дед, не дали одобрения. Это, конечно, её доводы, но всё дело попахивает говнецом.

— Теперь вопрос к тебе, Дина, — продолжил Сергей. — Что из этого правда?

Оцепенение спало. Дина расправила плечи, будто это не она минутами ранее сидела, скукожившись, в объятиях двух ранимых людей. Она смотрела в глаза Сергею, словно принимая какое-то решение, он же терпеливо ждал.

— Мой отъезд не играет никакой роли. Ира мне не подруга…

— Это мы поняли, — перебил Антон. — Судя по пиршеству, друзей у тебя в принципе нет. Как и парня.

Сергей не выдержал и встал из-за стола. Лёгким движением руки он усадил не унимавшегося друга за стол и одними глазами велел молчать. Разговор давался всё труднее, и реплики Антона не способствовали его продолжению.

Конец ознакомительного фрагмента.