Фэн-шуй без тормозов

Дарья Донцова, 2008

Смерть известного бизнесмена в прямом эфире! Рейтинг телешоу «Интервью» взлетел после столь печального события до небес! Но жена Олега Ветрова уверена: ее мужа убили. Для расследования этого загадочного дела она обращается в наше детективное агентство. Теперь мне, Евлампии Романовой, будет чем заняться в ближайшее время. Самое интересное, что никто к Ветрову во время телеэфира не приближался, он только съел пару ложек детского питания собственной фирмы... и получил инфаркт. Ладно, я распутывала и не такие хитросплетения, разберусь и в этом. Вы сильно удивитесь, но главной уликой в деле оказалась «Марго» – самая дорогая дамская сумочка в мире!..

Глава 5

Слегка обескураженная беседой с Аней, я встала и направилась к двери. Внезапно она распахнулась, чуть не ударив меня по лицу.

— Евлампия Андреевна! Тама у рецепшен тетка помирает! — задыхаясь, проговорил охранник.

— Кто? — отшатнулась я.

— Не знаю, — пропыхтел парень. — Ее в служебку отволокли, чтобы людей не пугать. Петр Ильич велел вас позвать. У нее в сумке документов нет, одни ключи!

Забыв захлопнуть дверь, я побежала по коридору к наблюдательному пункту охранников. Лапин развесил по всему зданию камеры, за посетителями неусыпно приглядывает «недремлющее око». Люди и не подозревают о слежке, спокойно проходят мимо рецепшен и идут в нужный кабинет. Да только охранник у парадного входа скорее психологический фактор — если в офисе его нет, контора вроде как ненадежное, терпящее финансовый крах заведение. Парень с пистолетом внушает доверие, но он лишь декорация, настоящая охрана бдит у мониторов, видит все, что творится на этажах и даже в туалетах.

— Что случилось? — воскликнула я, вбегая в служебное помещение.

И остановилась как вкопанная, увидев лежащую на диване Катерину Ветрову. Отчего-то мне сразу стало понятно: ей очень плохо.

— Ваша клиентка? — мрачно осведомился начальник охраны.

— Да, — прошептала я.

— Фамилию знаете?

— Ветрова, — еще тише ответила я, — Катерина.

— Умерла? — закричала Нина, врываясь в служебку. — Что случилось, Петр Ильич?

— Жива пока, «Скорую» вызвали. Похоже, сердце подвело, — хмуро пояснил главный секьюрити.

— Молодая совсем, — с ужасом произнес парень, сидевший у мониторов. — Ни с того ни с сего завалилась!

— Кто вызывал «Скорую»? — послышалось из коридора.

— Сюда, сюда, — ответил мужской голос.

Косарь повернулась к юноше:

— Сережа, ты видел происшествие?

— Ага, — не по уставу ответил охранник, — могу показать пленку.

— Врача вызывали? — прогремело с порога.

— Слава богу, — обрадовался Петр Ильич, — приехали!

— Покажи пленку, — тихо попросила Нина у Сергея.

Парень нажал на одну из многочисленных кнопок пульта. Темный экран большого монитора вспыхнул ярким светом, появилось изображение холла, снятого сверху. Я внимательно наблюдала за «кинофильмом».

Вот распахивается входная дверь, появляется темноволосая кудрявая женщина с ребенком. Мамаша что-то спрашивает у парня, стоящего возле рецепшен. Охранник отрицательно качает головой, тетка показывает на малыша. Дверь вновь открывается, и странной походкой, плечом вперед, в холл входит девочка лет четырнадцати. Она стряхивает с себя капли — наверное, на улице идет дождь. Женщина подхватывает ребенка и скрывается в левом проходе, девочка плюхается на диван около пальмы, вынимает вязание и начинает перебирать спицами. Из правого коридора выходит Ветрова, делает несколько шагов по холлу. Ни охранник, ни девочка вначале не обращают на нее внимания. Парень в форме стоит, широко расставив ноги и заложив руки за спину, подросток мирно вяжет. Катерина спотыкается, пошатывается, начинает оседать, пытается схватиться руками за стойку и падает на мраморный пол. Секьюрити выныривает из нирваны и кидается к Ветровой. Очевидно, все это происходило без особого шума, потому что девочка еще секунд двадцать-тридцать занимается спицами, потом поднимает глаза и цепенеет, глядя на попытки охранника посадить Катю. Девочка явно в шоке, она машинально продолжает шевелить руками, спицы мелькают с молниеносной скоростью. Из коридора выплывает мамаша с малышом. Она мигом оценивает ситуацию — не отпуская крошку, подбегает к рукодельнице, дергает ее за руку, и троица живо покидает холл. Спустя пару мгновений появляются парни в форме и уносят Катю, охранник вытирает лицо носовым платком…

Монитор погас.

— Там дальше ничего интересного, — сообщил Сергей. — Женька наш, который у двери стоял, так перепугался! Петр Ильич его в столовку отправил, дал внеочередной перерыв.

— Евгений Козин находился на посту у входа, — пояснил местный начальник, который ухитрялся не только наблюдать за врачом «Скорой», но и слушать беседу Нины с охранником, — чуть в обморок не рухнул. Молодежь теперь слабая пошла.

— Давно ей плохо? — спросил доктор.

— Она ушла от нас здоровой, — в растерянности уточнила Нина.

— Да, Ветрова не выглядела больной, — подтвердила я. — И вообще не походила на сердечницу. Они, как правило, полные, с синими губами и ногтями, под глазами черные круги.

Петр Ильич бросил взгляд на диван.

— Помада на ней, и лак на ногтях. А веки тушью измазюканы.

— Тенями, — не к месту уточнила Нина.

— Не разбираюсь я в ваших бабьих штучках, — скривился начальник, — но под краской настоящий цвет не разобрать.

— Она не задыхалась, не кашляла, никакой одышки, — принялась перечислять я, — лекарств из сумочки не вынимала, хотя речь шла об ее умершем муже. Где ваш охранник Женя?

— В столовке, в подвале, — пояснил Петр Ильич.

— Схожу, поговорю с ним, — сказала я Нине.

Та кивнула и повернулась к Сергею:

— Ну-ка покажите еще разочек кино.

— Ребята, носилки! — приказал врач. — Увозим, давайте капельницу…

Медики начали суетиться вокруг неподвижно лежащей Кати.

Сергей включил монитор, но я не стала второй раз просматривать пленку, а пошла в столовую.

Парень в черной форме сидел за пластиковым столом, сжимая руками чашку с кофе.

— Привет, — сказала я. — Узнаешь меня?

Женя кивнул.

— Испугался? — поинтересовалась я.

— Ага, — честно признался парень. — Она прямо сразу… того… ну в один момент… Разве так бывает? Шла здоровая и вдруг упала.

— Мог случиться обширный инфаркт, — пояснила я. — Врач установит причину.

— Жуть! — поежился Женя.

— Можешь вспомнить подробности?

Евгений затрясся над чашкой.

— Ну… стою… она идет… и падает… Все. Думал, она умерла!

— Ты решил, что женщина скончалась?

— Ага!

— Много трупов видел?

— Один раз только. Бабушка у нас померла. От старости.

— Тогда почему подумал про смерть? Женщина могла просто потерять сознание!

— Не знаю, — растерянно признался Женя. — Ну… так мне показалось. Вдруг понял: конец ей. У меня сразу голова затрещала, будто раскололась.

— Ты вышел на работу больным?

— Нормальным. Ваще никогда раньше башка не болела!

— Может, давление подскочило?

— Понятия не имею.

— Или плохо спал?

— Нет, мы с Ленкой вечером рано легли.

— Лена твоя жена?

— Любимая девушка, — уточнил Женя и улыбнулся.

— Красивая? — Я решила временно перевести беседу на более приятную для него тему.

— Не. Зато готовит хорошо, квартиру имеет, машину, служит в банке, — методично перечислял достоинства избранницы Женя. — Мать говорит: хороший вариант. У нас-то с мамкой полуторка, куда жену приводить…

Ох, похоже, Ромео и Джульетта погибли зря! В наши времена романтика отодвинута в сторону железной рукой практицизма. Множество парней мыслят, как Женя. Ну зачем им горячая страсть, если жить придется в стесненных условиях? Хотя вроде это и правильно, две хозяйки на одной кухне — беда.

В голову неожиданно пришло воспоминание о недавнем разговоре с Ларой Кругловой. Она позвонила мне почти в истерике и сообщила:

— Представляешь, Макс явился с заявлением: «Мама, я женюсь на Алине, играем свадьбу».

Моя подруга ахнула и воскликнула:

— Что за спешка? Алина же иногородняя студентка, где вы жить будете?

— У нас, — «обрадовал» ее сын.

Ларка постаралась не впасть в агрессию и решила выдвинуть, как ей показалось, доходчивый аргумент:

— Милый, вы еще слишком молоды! И потом, две хозяйки у плиты вечно ссорятся.

— Не волнуйся, ма, — засмеялся сыночек, — Алинка на кухню не сунется, готовить, стирать, гладить не умеет и не претендует на роль кухарки, прачки и уборщицы. Хозяйство твоим останется, никто его у тебя не отнимет. Ты как была главная по всем вопросам, так и останешься.

Правда, красиво?..

— Хорошо, Петр Ильич меня не отругал, — вздохнул Женя, возвращаясь к эпизоду в холле.

— Ты же не виноват в происшествии.

— Не о нем речь! Я ж тетку пустил. Ну ту, с ребенком.

— Нельзя было?

— Конечно, — кивнул Женя. — Мы должны останавливать посторонних. Велено только клиентов привечать, тех, кто к риэлторам или к вам топает, остальных разворачивать.

— И часто в офис проникают посторонние?

— Люди иногда дверью ошибаются, — пояснил Евгений. — Рядом контора есть, где мобильными торгуют, к ним идут, а попадают к нам. Я вежливо говорю: «Ступайте налево по тротуару». Никогда не хамлю, как Алешка.

— А женщина с малышом куда направлялась? И попробуй подробно описать ее внешность.

Женя тяжело вздохнул.

— Волосы черные, длинные, как у цыганки, накрашена ярко, помада красная, глаза карие, кожа желтая, на лбу между бровями родинка. Вошла в холл и попросила: «Молодой человек, пустите в туалет! У малыша живот прихватило!»

— И ты проявил христианское милосердие?

— Сначала действовал по инструкции, — оправдывался Женя, — сказал: «Не положено! Идите к метро, там есть будки». А тетка давай просить: «Не дотерпит он, маленький совсем, одежду испачкает, что мне потом делать? Я аккуратно его над унитазом подержу». Ребятенок хнычет: «Хочу писать, хочу, хочу…» Еще она на дочку наорала!

— На девочку с вязанием?

— Точно!

— Чем же она вызвала гнев мамаши?

Евгений залпом допил кофе.

— Девчонка вбежала и с порога говорит: «Мам! Там дождь пошел, я тут постою!». Капли с волос стряхивает, вязание из сумочки тянет. И здесь баба вразнос пошла, как зашипит на нее: «Ах ты, горе луковое! Другие в твои годы с подругами носятся, а ты все шарфы какие-то вяжешь, деревяшками своими стучишь тук-тук, тук-тук… Голова болит!» Только она так сказала, у меня башку и схватило, даже закружилась слегка. Дочка, правда, не ответила, села на диван…

Женя замолчал.

— Можешь не продолжать, — сказала я. — Значит, ты пустил постороннюю в туалет…

— Маленькому же до метро не дотерпеть! — попытался оправдаться Женя.

— Охранник не имеет права нарушать должностные инструкции!

— Что плохого от бабы с ребенком? — возмутился парень. — Не шахидка какая-нибудь с поясом, хоть и смуглая, но наша, москвичка, акала сильно. И ребенок светленький совсем.

— Сильно сомневаюсь, что террорист войдет в здание, размахивая бомбой, — едко заметила я. — Чаще всего людей и ловят на жалость. Беременная женщина на дороге, старушка, сломавшая ногу, младенец, плачущий в коляске… Но только потом выясняется, что вместо живота подушка, под старушку загримирована молодая, а младенец — мастерски сделанная кукла.

— У ней живой малыш хныкал! И я тетку в служебный сортир отправил, не в клиентский! Они с этой, которая там грохнулась, не сталкивались — одна пошла в один коридор, а больная из другого вырулила, никто к ней не приближался! — Секьюрити застонал. — Ну ваще! Я у рецепшен, девчонка на диване спицами стучит…! Потом эта — хлоп, упала. Не приставайте ко мне больше!

— Голова болит?

— Нет, перестала. Я устал, домой отпрошусь…

— Думаю, Петр Ильич тебя не отпустит.

— Он не зверь! Евлампия Андреевна, хоть режьте, больше я ничего не знаю! — взмолился Женя. — Баба с малышом в сортир утопала, девчонка далеко от больной сидела, деревяшками щелкала, я с больной головой. Вот и весь натюрморт. Ну ни с какого боку я к этой истории! Первый раз больную тетку видел!

— Во второй.

— Не, в первый! — стоял на своем Евгений.

— Ошибаешься.

— Почему это?

— В показаниях свидетелей важна точность. Ты утверждаешь, что не видел нашу клиентку раньше?

— Ну ёлы-палы! Никогда ее не встречал до сегодняшнего дня!

— А видел дважды. Первый раз, когда Катя входила в здание, второй — когда она шла на выход и упала.

Женя подпрыгнул на стуле.

— Ну вы даете! Какое же это знакомство? Вас, к примеру, я каждую смену впускаю. И че, получается, мы с вами любовники?

— Речь идет о точности, — перебила я. И вновь сменила тему: — Девчонка со спицами свое имя не называла?

— Молча сидела.

— Тетка представилась?

— Нет.

— Малыша окликала?

— Нет.

— Ни разу?

— Нет.

— К девочке она по имени не обращалась?

— Нет!

— Точно?

— Чтоб мне с места не сойти! — перекрестился Женя.

— Может быть, — пробормотала я.

По мнению Жени, Катя просто потеряла сознание. Сердечный приступ не такая уж редкая вещь, и помощь в этом случае надо оказывать быстро. Однако редко кто лишается чувств около столика, за которым обедает бригада реаниматологов с чемоданом необходимых лекарств, а поблизости находится микроавтобус, набитый нужной аппаратурой. Но сегодня «Скорая» оправдала свое название.

Наверное, Катерина очень переживала смерть мужа, вот сердце у нее и не выдержало. Но посмотрим на ситуацию с другой стороны. Муж Кати — абсолютно, по ее словам, здоровый, не старый человек — неожиданно скончался от инфаркта. Вскоре дурно делается и самой Ветровой. Тоже внезапно, без видимой причины. А если к этому присовокупить дурацкую записку с детской считалочкой про зайчика, то… то в голове у детектива начинают зарождаться нехорошие подозрения.