Фэн-шуй без тормозов

Дарья Донцова, 2008

Смерть известного бизнесмена в прямом эфире! Рейтинг телешоу «Интервью» взлетел после столь печального события до небес! Но жена Олега Ветрова уверена: ее мужа убили. Для расследования этого загадочного дела она обращается в наше детективное агентство. Теперь мне, Евлампии Романовой, будет чем заняться в ближайшее время. Самое интересное, что никто к Ветрову во время телеэфира не приближался, он только съел пару ложек детского питания собственной фирмы... и получил инфаркт. Ладно, я распутывала и не такие хитросплетения, разберусь и в этом. Вы сильно удивитесь, но главной уликой в деле оказалась «Марго» – самая дорогая дамская сумочка в мире!..

Глава 10

Я сделала стойку.

— Вязала? Спицами?

— Да, — кивнула Клёпа. И фыркнула: — Типичная пофигистка! Вон там пристроилась, в кресле. Может, она больная? Походка у ней странная, бочком как-то ходит.

Я попыталась сложить картинку:

— У матери было много малышей?

— Ну да, — с раздражением из-за моей бестолковости сказала Клёпа. — Точное число не назову, они носились туда-сюда, взад-вперед, шмыг-брык! Может, четверо? Или пятеро! Мельтешили мухами! Как вспомню, так тошнит. Интересно, бывает аллергия на детей?

— Вполне вероятно, — пробормотала я, — на свете всякое случается. А возраст у безобразников какой?

— Не знаю.

— Совсем крошки?

— Они разговаривали. Но не школьники.

— Лет шесть?

— Нет, меньше.

— Пять?

— Скорей всего.

— А еще девочка-подросток?

— Ну да! — всплеснула руками Клёпа. — Взрослая совсем, лет тринадцати. Я в таком возрасте вовсю матери помогала, а если не хотела, то живо затрещину получала. Эта же сидела и вязала! Ни малейшего внимания на младших. Правда, послушная, едва маманька уходить приказала, вскочила и вон кинулась, ни слова не говоря. Ну и семейка!

— Значит, ты ушла в подсобку за сабо, вернулась — в зале суета, а девица вяжет, сидя в кресле? — подытожила я.

— Верно.

— И что случилось после ухода этой орды?

Клёпа наклонилась, достала из-под прилавка бутылку воды, сделала глоток и стала загибать пальцы на руке.

— Я посидела секунду, подождала, пока сердце успокоится. Собрала расшвырянную обувь, поставила ее на стенд, подошла к покупательнице. И тут… бр…

Продавщица поежилась.

— Девушка сидела на диванчике, привалившись к стене и опустив голову. Я сначала подумала, что ей тоже от гама плохо стало, ну и позвала осторожно: «Эй, хотите водички?» Ответа не дождалась, потрясла за плечо… А она — брык! Вау! Жуть! Жесть! Выскочила я на улицу, хотела заорать, но удержалась. Позвонила в милицию, а уж потом Рахмету. Думаешь, хозяин после того, как менты укатили, меня домой отпустил, сказал нежно: «Иди, Клёпочка, отдохни, ты столько пережила, вот тебе премия, купи себе новую юбку»? Фиг! Велел до полуночи в магазине куковать. Гад!

— Как звали женщину с детьми?

— Я с ней не знакомилась.

— Опиши внешний вид многодетной.

— Э… во такая, высокая. Или у нее каблуки были? Ну… типа… нормальная…

— Цвет волос?

— Темная, кудрявая, волосы длинные, лицо желтое.

— Глаза?

— Не видела.

— Особые приметы? Шрамы, родинки, какое-нибудь уродство — заячья губа, например? Слишком оттопыренные уши? — без всякой надежды на успех вопрошала я.

Мой друг мент Володя Костин частенько повторяет:

— Свидетель — главная беда дознавателя. Ничего не видит, не слышит, плохо соображает. Как начнет описывать человека, мама родная!.. Суммируешь показания и не знаешь, то ли смеяться, то ли запить с горя. Портрет получается — заглядение: двухметровый карлик, лысый кудрявый блондин с черными волосами, одетый в джинсы и вечернее платье, шел с собачкой-птичкой на поводке со средней скоростью сто километров в час. Вот и ищи такого, да поскорее!

Конец ознакомительного фрагмента.