Самовар с шампанским

Дарья Донцова, 2014

Ох, как непросто выйти замуж! Узнав, что жених Даши Васильевой, профессор Маневин, антрополог, менеджеры свадебного агентства предложили устроить торжество в доисторическом стиле и нарядить гостей обезьянами! Да еще и полковник Дегтярев отвлек от подготовки торжества, попросив Дашу слетать в Париж – только она благодаря своему блестящему французскому может расспросить свидетельницу по весьма странному делу. Несколько лет назад похитили Луизу Маковецкую, потребовав у ее отца выкуп. Передача денег сорвалась, поэтому все считали девушку погибшей. И вдруг ее бездыханное тело обнаружили в салоне самолета, совершающего рейс из Парижа! При этом паспорт у нее оказался на имя совсем другой женщины, Людмилы Бритвиной, супруги парижанина Поля Эвиара… Прибыв в город моды и духов, любительница частного сыска нашла дом Эвиара и выяснила: его жена – француженка, слыхом не слыхавшая ни о каких русских!

Глава 9

Фред схватился руками за голову:

— Я совершил ужасную, трагическую, неповторимую ошибку! Катастрофа!

— Ничего страшного, — улыбнулась я. — Женщины моего возраста редко выходят замуж. Они, как правило, гуляют на свадьбах своих детей.

Фред прижал руки к груди:

— Мадам очень добра ко мне! Боже! Я остолоп! О каком возрасте вы говорите? Вы девочка! Юная! Прелестная! Невинная!

— Это мой пятый брак, — быстренько уточнила я.

— Все невесты девственны, — живо отреагировал Густав. — Старые замужества аннулируются с появлением очередного жениха. Никого не волнует, что у вас раньше было, главное, что сегодня. А у нас белое платье и фата!

— Не буду ли я выглядеть смешно в таком одеянии? — засомневалась я.

— Что я натворил, — запричитал, стуча себя по лбу кулаком, Фред, — ляпнул глупость, и теперь юная красавица считает себя старухой! Нет мне прощения!

— О мадам! — закатил глаза Густав. — Месяц назад мы сшили платье для баронессы Клар. Она выходит в двенадцатый раз замуж и всегда заказывает наряд у нас. Первое одеяние ей шил отец Фреди в… э… шестьдесят первом году прошлого века, потом мы перехватили эстафетную палочку. Вот баронесса Клар зрелая дама, поэтому на двенадцатую свадьбу мы деликатно посоветовали ей костюм цвета экрю и вуаль. Но она пронзила меня взглядом, словно змею шпагой, и заявила: «Густи! Придурок! Нельзя невесте надевать платье цвета скисшего шампанского. Только белое!»

— Нет мне прощения! — зарыдал Фред.

— Не надо так расстраиваться, — забормотала я. — Золотой «футляр» смотрится прекрасно.

Фред выдернул из коробки на столе бумажную салфетку и приложил к глазам.

— Я раздавлен! Растоптан! Убит! Лучше умереть! Обидел девочку-невесту. Кто я после этого? Имею ли вообще право шить свадебные платья? Правильно говорила покойная мама: «Фреди, ты бестактен, как нога-хамон с черным копытом». Лучше умереть! Пойду утоплюсь в Сене!

Последние слова владелец магазина произнес на пороге, потом толкнул дверь и выскочил на улицу.

— Надо его остановить, — всполошилась я.

— О мадам! — вздохнул Густав. — Фред, как все уникально талантливые люди, излишне эмоционален. Но он брезглив и до смерти не любит пеших прогулок. До реки идти минут пятнадцать, Фреди быстро устанет и вернется. Да и вода в Сене очень грязная, ее изгадили туристические кораблики и баржи. Даже если Фред и доберется до набережной, в чем лично я сомневаюсь, он не прыгнет с моста. Патологический чистюля не решится утопиться в мутной реке. Не волнуйтесь…

Дверь распахнулась, в бутик, шумно сопя, ввалился Фред. Не говоря ни слова, он плюхнулся в кресло и запричитал:

— Права была покойная мама! Я ни на что не годен! Не дошел до Сены. Прости, Густи, я не смыл позор кровью. Отец сейчас в своем склепе зубами скрипит, он-то бы сразу сделал харакири!

— Папенька Фреди был японец, — пояснил Густав, — а мама итальянка.

Фред закрыл лицо руками и зарыдал. Приятель бросился к нему, обнял и прижал к себе.

— О, мадам! Мы с Фреди всю жизнь вместе! Я его понимаю, как никто другой.

— Ходили в одну школу, — кивнула я.

— Дорогой, — засюсюкал Густав, — солнце мое! Мой король! Ты просто устал! Шил всю ночь, не выспался, вот нервы и сдали. Сделаем мадам не десяти-, а пятнадцатипроцентную скидку, это мигом ее утешит, правда?

— Дорогой Фред, за такое снижение цены вы можете смело назвать меня старой обезьяной, — хихикнула я. — Поверьте, я не обижусь!

Владелец бутика опустил руки:

— Правда? Ооо! Вы так милы! Густи, может скостим двадцать процентов?!

— Дорогой, пятнадцать — это предел, — твердо возразил Густав. — Но ты можешь подарить мадам одну из своих чудесных сумочек с секретом.

Фреди вскочил и кинулся к шкафу:

— Точно! Гениально! Супер! Мои аксессуары на пике моды! Вот, мадам, гляньте!

Он взял с полки небольшой клатч на цепочке.

— Цвет перламутр, подойдет на любой случай.

— Спасибо, вещь прекрасная, потрясающая, великолепная, — рассыпалась я в похвалах, не желая, чтобы портной опять впал в истерику.

— Густи, подсчитай сумму, — велел Фреди, — а я пока упакую платье.

— Стойте, я еще не выбрала! — воскликнула я. — Вы же хотели показать мне другие наряды для невесты.

Густав вскинул брови:

— Фреди?

— Я кретино первоклассо, — завопил его компаньон, — идиото супериссимо! Права была покойная мама, называя сына дубиной. О небо! О святой Иосиф! О боже! Платье!

Толстяк исчез в служебном помещении.

— Покойная мадам Анжу слишком сурово обращалась с сыном, — неодобрительно заметил Густав. — Каждый раз, когда мы приезжаем на кладбище, я опасаюсь, что она выползет из склепа и отвесит Фреду оплеуху за то, что он непочтительно возложил букет цветов к надгробию. Пусть Господь простит меня за некорректные, но правдивые слова: мадам Анжу была сколопендра. Вот моя мамочка иная! Она нас с Фреди обожает.

— Принес все! — возвестил Фред. — Давайте определим стиль. Классика? Авангард?

— Хочется нечто красивое, элегантное, торжественное, но не пафосное, — озвучила я свои желания.

Фред схватил одну вешалку и потряс ею передо мной:

— Оригинально. Невинно. Супер.

Я оглядела кожаное боди белого цвета на золотой шнуровке, к которому внизу прикреплялась совершенно прозрачная юбка.

— Ну… очень короткое! Напоминает купальник.

— Длина в пол, — возразил Густав.

— Низ платья просвечивает, — смутилась я.

— Наденете колготки, — оживился Фреди, — и вот обувь.

На ковер шлепнулись два длинных ботфорта на устрашающе тонких, головокружительно высоких шпильках.

— М-м-м, — протянула я, — нет ли наряда в стиле королевы Марии-Антуанетты?

— Мадам, этой королеве отрубили голову, — всполошился Густав, — ее свадебное платье никто не заказывает. Плохая примета. Неудачная карма.

Я потупилась. Думаю, Маргарита и Эвелина нашли бы общий язык с Фреди и Густи.

— Вот мадам Помпадур — другое дело! — провозгласил Фреди, хватая другую вешалку. — Она столько лет управляла Францией!

— Мадам Помпадур никогда не была женой короля, — напомнила я. — Она являлась супругой Шарля Гийома Этьоля.

— Ооо! Даша! — подпрыгнул Густав. — Отсутствие официального статуса совершенно не мешало фаворитке вертеть Людовиком Пятнадцатым, как кисточкой для румян. И мадам Помпадур с Людовиком тайно оформили брак! Сей факт публике неизвестен, но мы с Фреди в курсе, нам один историк рассказал и продемонстрировал фото венчания!

Я засмеялась и тут же закашлялась. Не стоит говорить Густи, что мадам Помпадур никогда не шла к венцу с Людовиком Пятнадцатым. И вообще она умерла в тысяча семьсот шестьдесят четвертом, а фотография появилась на свет позднее.

— Шикарно! Достойно! Элегантно! — завопил Фред, тряся передо мной белым платьем, щедро украшенным со всех сторон разноцветными стразами. — Вот оно, свадебное платье мадам Помпадур, то самое, со снимка тайного венчания, который нам историк показал. То есть не оно само, а реплика. Самый любимый невестами шестого округа вариант. К нему прилагаются фата на диадеме и простые лаконичные туфли. Осмелюсь предложить прическу а ля «Сама невинность» и легкий макияж, без смоки айз и бордовой помады. Нежность! Счастье! Любовь! Ооо! Как это прекрасно!

— Ну… — протянула я, — очень уж блестит.

— Мадам должна сиять. Померяйте, — слаженным хором пропели хозяева магазина.

— Лучше без камней, — закапризничала я.

Фред закрыл глаза:

— Вы все еще на меня сердитесь! Поэтому не желаете даже прикинуть божественное одеяние. Я растоптан! Убит! Пойду утоплюсь в Сене!

— Где кабинка? — сдалась я.

— Следуйте за мной, — торжественно заявил Фред, — извольте сюда зайти. Ооо! Пардон! Здесь висит платье. Сейчас его уберу.

— Нет, пусть останется, — возразила я, глядя на элегантный наряд цвета пыльной розы, — он мне не мешает.

— Даша! Вы разрешите мне застегнуть крючки на корсете? — крикнул минут через пять Густав. — Я зажмурюсь, не стану вас разглядывать. И для вашего полнейшего спокойствия сообщу, мы с Фреди много лет счастливы вместе, я абсолютно не опасен для женщин. Очень люблю прекрасных дам, но только как модельер.

Дверь кабинки приоткрылась.

— Вы сами не справитесь с застежками.

— Верно, — вздохнула я.

— Невесту всегда одевают, — болтал Густи, затягивая на мне корсет. — О! У вас талия, как шея у нашего пуделя.

— Такая же волосатая? — съязвила я.

Густав расхохотался:

— Нет. Очень тонкая. Вы прелестны, вы супериссимо, вы принцесса! Надо выйти в зал, там оглядите себя со всех сторон.

Увидев меня, Фреди схватился за сердце:

— От такой красоты дыхание останавливается.

Я остановилась перед зеркалом и не сдержалась:

— Ну и ну! Я похожа на копию яйца Фаберже.

— Да, да, — не понял Густи, — вы так же прекрасны, как ювелирный шедевр. Ах! Мы же забыли самое главное! Нащупайте на поясе кнопочку и нажмите на нее.

Я собиралась пойти в кабину и стащить с себя сверкающее безумие, но все же выполнила просьбу портного. Послышался тихий щелчок, юбка вздулась и натянулась на невесть откуда появившийся каркас.

— Гениально, — захлопал в ладоши Густав, — одеяние широкое, можно застрять в дверях и в машину не сесть. У мадам Помпадур не было таких проблем, ей подавали специальную карету размера кинг-сайз. Но Фреди потрясающе решил задачу. Эффект зонтика. В юбку вшита конструкция из суперпрочного пластика. Когда надо, нажимаем на кнопочку. Раз, два, три! Вуаля! Хотим сесть в автомобиль? Четыре, пять, шесть! И можем всунуться даже в картонную коробку.

— Грудь… — задумчиво протянул Фреди. — Мадам, я приношу вам свои глубочайшие извинения, пардон за откровенность, но кутюрье, как врач, обязан говорить правду. Мадам, корсету нужен бюст!

— У меня его нет, — хмыкнула я. — Вот и хорошо, это платье не подходит. В примерочной кабинке висит очень симпатичное…

— Даша, — не дал мне договорить Густав, — почти все наши клиентки вашего размера, не надо сразу сдаваться. У любой проблемы есть решение. То, с чем мы столкнулись сейчас, чепуха. Вуаля!

Густи подал мне довольно тяжелый бархатный мешочек.

— Силиконовые вкладки. Четвертый размер. В лифе есть кармашки, всовываете в них ваш маленький секрет, и… жених слепнет от восторга. Для этого платья четвертый номер — самый лучший. Правда, кое-кто просит пятый, но это фуу!

— Ваш муж лишится дара речи от восторга, — зажурчал Фреди. — Такая грудь! Глаз не оторвать!

— То-то сюрприз ему будет, когда новобрачная в спальне разденется, — захихикала я. — Феликс знает, что у меня первый номер, мы давно живем вместе. Жаль, но платье не подошло, дайте померить другое, розовое из кабинки.

— Ооо! Мадам, — заломил руки Фред, — это очень скромно, очень дешево, было сделано для одной бедной дамы, прямо скажу, нищей. Сидело, правда, прекрасно, но бедняжка увидела себя в зеркале и заплакала от расстройства. На своей свадьбе хочется быть самой красивой, а не несчастной Козеттой^[10]. Мы с Густи разрыдались вместе с клиенткой и подарили ей одеяние Помпадур. Конечно, понесли убытки, но сколько счастья доставили невесте! И я ей еще свою сумочку с секретом вручил.

— Плюс туфли на серебряных каблуках, — заговорщически подмигнул Густав, показывая мне ужасающе прекрасные, все оклеенные разноцветными стекляшками лодочки на сверкающей шпильке. — У вас, Даша, какой размер?

— Тридцать восемь, — ответила я.

— Как раз ваш! — возликовал Густи. — Померяйте, всуньте прелестные ножки в королевскую обувь.

— Шик! Супер, — затрещал Фред, — но они только к платью Помпадур, к розовому идут простенькие, атласные. Даша, ангел наш, вы достойны роскоши. Если стеснены в средствах, мы с Густи…

— Нет, нет, спасибо, — живо возразила я. — У меня солидный счет в банке. Просто розовое платье понравилось мне больше.

Густав взглянул на Фреди, тот — на Густава.

— Если вы так решили, — промямлили они.

— Пойду примерю наряд, — обрадовалась я.

Минут через двадцать, забирая у меня кредитку, Густав осведомился:

— Не передумали?

— Нет, — твердо ответила я.

— Вы в этом платье будете похожи на мышь, которая просит подаяние на ступенях собора Сен-Сюльпис, — взвился Фреди и быстро ушел в глубь бутика.

— Он такой эмоциональный, — вздохнул Густав, — нежный, ранимый, беззащитный, за каждую невесту переживает. Куда прикажете доставить платье?

— Положите в пакет, я заберу его сейчас, — легкомысленно распорядилась я.

На лице Густи появилось выражение ужаса:

— О нет, мадам! Вещь следует отпарить, отгладить и складывать ни при каких обстоятельствах нельзя. Платье поместят в специальный кофр, который везут стоймя. О боже! В пакет! Еще и туфли с сумочкой туда??? Назовите адрес, мы пришлем наряд в любое место!

— Можете доставить его завтра в аэропорт Шарля де Голля? — обрадовалась я.

— Естественно, — кивнул Густи. — Мы часто так делаем, назовите номер рейса. Посыльный будет ожидать вас у стойки оформления багажа.

— Я пока не знаю, когда улечу, — пояснила я. — Позвоню вам сегодня вечером и точно назову время.

Густав протянул мне визитку:

— Мадам, мы с Фредом желаем вам прекрасной свадьбы. Когда захотите снова замуж, ждем вас с распростертыми объятиями. Постоянные клиенты имеют тридцатипроцентную скидку и туфельки в подарок.

— Плюс моя авторская сумочка с секретом, — подал голос Фреди из недр бутика.

Примечания

10

Козетта — одна из героинь романа В. Гюго «Отверженные», нищая девочка.