Презентация ящика Пандоры

Дарья Донцова, 2018

Да уж, такого кролика язык не повернется назвать «зайка моя»! Некто в веселом рекламном костюме, помахивая длинными мохнатыми ушами, ворвался в бутик «Бак» и открыл огонь из пистолета. А следом за «косым» в магазин забежал очаровательный «утенок» с лимонно-желтым клювом и направил оружие на одну из покупательниц. Милые «зверушки» грабили магазин непринужденно, но в строгом соответствии с законами вооруженного налета. Просто чудо, что Степанида Козлова, ставшая свидетельницей ограбления, не схлопотала пулю. Очнулась Степа в больнице, где узнала, что во время налета получила травмы кассирша Наталья Сытина и умерла одна из покупательниц. Козловой показалось крайне странным, что бутик решили ограбить в полдень, когда в кассе почти не было выручки. Ее подозрения усилились после того, как она увидела Сытину с перебинтованной головой и фингалом под глазом. Опытный стилист Козлова сразу определила, что синяк – имитация, нарисован с помощью грима. Но это были только цветочки…

Глава 2

— Уважаемая Степанида, — стараясь быть приветливым, произнес полный мужчина в мятых серых брюках и давно не модной рубашке, которую явно следовало купить на размер больше, — вы знаете, где находитесь?

— Конечно, — кивнула я, — в местной больнице, и могу вас заверить: я совершенно здорова. Вы врач?

— Нет, начальник полиции Фурска, Зиновьев Юрий Петрович, — представился незнакомец. — Что случилось в магазине?

Я села.

— Вам подробно излагать или не очень?

— Желательно со всеми, даже мельчайшими деталями, — уточнил толстяк.

Я нашарила босоножки.

— Зря только койку занимаю. Отлично себя чувствую.

— Значит, сейчас мне все по порядку и доложите, — обрадовался Зиновьев, — а то уж я приуныл, остальные, кто в живых остался, пребывают в истерике.

Я вздрогнула.

— Те, кто в живых остался? Есть погибшие?

Полицейский кашлянул.

— Лучше ответьте: что вы помните?

Я пожала плечами.

— В бутике появились ростовые фигуры, одну я видела ранее на парковке через дорогу, не удивилась, такие рекламу раздают. Решила, что у них обед, вот и зашли на наш товар взглянуть. Когда началась стрельба, я уткнулась лицом в пол и лежала так до тех пор, пока какая-то женщина не завизжала. Лишь тогда я подняла голову, увидела, что охранник и дама у дверей остались лежать на полу, когда остальные: кассирша, управляющая Алевтина, пожилая дама — вскочили. Больше никого не было. На пороге истошно орала какая-то тетка, но она при ограблении не присутствовала, похоже, вошла, когда двое в костюмах уже удрали. А потом в глазах все поплыло, завертелось… Очнулась я здесь.

— Странно, что в большом магазине народа совсем не было, — прищурился Зиновьев, — как правило, в торговых точках толпы снуют.

Я застегнула босоножки.

— Очень хочется кофе, но я не знаю ваши рестораны. Можете посоветовать, где готовят вкусный капучино?

— Доктор намерен понаблюдать за вашим состоянием, — попытался остановить меня Юрий Петрович.

Я схватила сумочку.

— В магазине «Бак» сейчас работают ваши специалисты?

— Точно, — согласился Зиновьев.

— Подскажете адрес хорошего трактира? — поинтересовалась я.

— В соседнем здании есть приличное кафе, — ответил полицейский.

— Пошли, — скомандовала я, — не люблю больницы и чувствую себя совершенно здоровой.

— Еще упадете в обморок, — испугался Юрий Петрович, когда мы очутились на улице, — знаю я таких! Хорохорятся, заявляют: «Да я не испугался нападения». И через минуту бряк, на полу валяются!

— Клиника недалеко, я вешу немного, отнесете меня назад, — хмыкнула я, — надеюсь, там, куда мы идем, кофе не такой мерзкий, как в Париже.

Зиновьев изумился.

— Неужели во Франции варят плохой капучино?

— Отвратительный, — ответила я, — нет, есть места, где кофе прекрасный, но их надо знать. А вот в Италии вам даже на бензоколонке такой латте нальют, что вы стакан вылижете.

— Нам сюда, — скомандовал Зиновьев и открыл дверь.

Я окинула взглядом пустой зал.

— Уверены, что тут хорошая кухня? Отсутствие клиентов во время бизнес-ланча плохой знак.

— Цены у нас московские, — вздохнул Юрий Петрович, — а зарплаты фурские. Налицо перекос не в пользу трудящегося человека.

— Давайте сядем не у окна, а в углу, — предложила я.

— В магазине «Бак» тоже почти никого не было, — заметил полицейский, сделав официантке заказ. — По какой причине вы у нас решили торговлю открыть?

Я вынула из кармана мобильный.

— У моего мужа Романа Звягина, владельца фирмы «Бак», есть друг юности Илья Ковригин. Наверное, вы о нем слышали.

Юрий Петрович кивнул.

— Я всю жизнь в Фурске. Здесь родился, учился, пригодился. Помню, раньше в городке одна школа была. Кому ее окончить удалось, те уезжали учиться куда подальше: в Москву, Питер. Отец Ильи Алексеевича был, как теперь говорят, мэром. Он Фурск поднял. Мой отец личным шофером у Алексея Михайловича служил, мы жили у него на участке, в квартире над гаражом.

Юрий Петрович махнул рукой.

— Все, хватит моих воспоминаний. Значит, ваш муж дружит с господином Ковригиным?

— Да, — подтвердила я, — они в институте учились в одной группе. Потом стали заниматься бизнесом, правда, разным. Илья теперь мэр Фурска.

— Точно, наш нынешний мэр, сын прежнего хозяина города, — улыбнулся собеседник, — чему мы, коренные жители, только рады. Город расцвел! Население к полумиллиону подкатывает, сервис столичный. Одно плохо, понаехали гастарбайтеры, есть нелегалы. С другой стороны, где их теперь нет?

— Илья предложил Роману открыть у вас бутик «Бак», — продолжала я, — место выбрали очень удобное, в самом центре.

— Да уж, — согласился Зиновьев, — зыкое. Фурску много лет, он начинался с Дровяной площади, ее так назвали, потому что при Екатерине там торговали поленьями. От нее расходятся лучами улицы. Если на наш город с высоты птичьего полета посмотреть, он похож на раздавленного ежа. Тушка лежит, от него во всех направлениях иголки пырятся.

Я взяла у официантки чашку. А полицейский романтик, сравнить Фурск с несчастным ежиком не каждый додумается.

— Никто из местных или приезжих мимо вас не пройдет, — продолжал Юрий Петрович.

— Очень надеемся, — улыбнулась я, — все наши торговые точки одного дизайна, та, что в Фурске, ничем не отличается от магазина в Москве. Пока покупателей совсем мало, но мы только открылись, сразу большого наплыва мы и не ждем.

— Вы давно замужем? — прищурился мой собеседник.

— Не очень, — улыбнулась я.

— Чего же он вас подальше от себя отправил? — полюбопытствовал Зиновьев.

Вопрос, конечно, беспардонный, такой даже близкой подруге задавать не рекомендуется. Но мужчина, который сидел напротив меня, не был грубияном, полицейский всегда на работе, даже если он мирно пьет с тобой кофе. Я сделала глоток из чашки.

— До Москвы рукой подать. Я приехала проверить, как началась работа, провести несколько мероприятий, снять рекламный ролик. Командировка на несколько дней.

— Где учились-то? — продолжал допрос Юрий Петрович.

— Когда-то я пришла в «Бак», не имея специального образования, носила чемодан за нашим главным визажистом, гениальным Франсуа Стефано Арни, постепенно научилась у него мастерству. Сейчас заведую департаментом выставок, шоу-показов и рекламы, — ответила я.

— Ух ты! — восхитился Зиновьев. — Хорошо, когда муж начальник.

Я промолчала. Бесполезно объяснять людям, что я сама всего добилась. Мы с Романом долго состояли в дружбе, но почти все в «Баке» были уверены, что я сплю со Звягиным, поэтому и скачу так прытко вверх по карьерной лестнице. Теперь же в спину мне доносится шепоток: «Конечно, Роман Глебович женился на молоденькой, пляшет под ее дудку». Сначала я обижалась, переживала, потом привыкла. Кстати, Звягин не старик, а я талантлива, умна и работоспособна.

— Как кофе? — осведомился Зиновьев.

— Прекрасный, — воскликнула я и не покривила душой.

— Так что случилось в магазине? — снова задал вопрос полицейский.

— В зале на первом этаже бродила покупательница, я с ней поговорила, — начала вспоминать я. — Потом увидела, что охранник не пустил пожилую женщину, стал гнать ее, нахамил старушке. Я уволила Владимира, тот рассвирепел и объяснил, почему прогонял прочь старуху: та живет в желтом доме, а он сам в красном. Бабка, мол, нищета, а он элита. На мой взгляд, это полный и окончательный бред. Ой!

Я осеклась, потом тихо осведомилась:

— Он умер? Пока ехали «Скорая» и полиция, охранник лежал на полу и все время твердил: «Смерть пришла!»

— Жив, — успокоил меня полицейский. — Пуля угодила ему в ногу, да так удачно попала, что ничего важного не задела, ни кость, ни крупные сосуды. Навылет прошла, фигня, а не рана. Значит, охранник скандалил. Дальше что?

— Появилась ростовая фигура, которая на парковке у торгового центра ходила, — повторила я уже один раз сказанное, — я видела ее примерно минут за десять до ограбления из окна. Помнится, я решила, что у «кролика» перерыв, он забежал, не сняв костюма, поглядеть, что в новом магазине да как. Следом возник «утенок», он встал около кассирши, потребовал деньги. «Кролик» свистнул. Кассирша перепугалась, упала вместе со стулом. А та посетительница, с которой я беседовала, оказалась почти у двери. «Утенок» что-то у нее спросил, дама понесла чушь, очень испугалась, похоже. «Утенок» выстрелил. Я упала на пол лицом вниз, голову закрыла, ничего не видела, только звуки слышала. Затем наступила тишина, а после раздался крик. Все.