Пальцы китайским веером

Дарья Донцова, 2013

Как известно, инициатива наказуема! Но разве Даша Васильева могла пройти мимо загадочной истории? А начиналось все вполне невинно: ее попросили пожить в доме Майи Михайловны, заболевшей матери приятеля, поухаживать за любимцем хозяйки – роскошным котом по кличке Рудольф Иванович. Оказалось, Майя Михайловна, жившая неподалеку от клиники неврозов, была доморощенным психотерапевтом. А в ее отсутствие исполнять эту непростую роль пришлось Даше! Один из пациентов, подросток Иван, поведал леденящую душу историю – отчим убил его сестру, потом мать, а теперь покушается на жизнь самого Ванечки! Конечно, любительница частного сыска ринулась на помощь, но ей пришлось отвлечься на другую «клиентку» – милая девушка Элечка мечтала выйти замуж, однако все женихи сбегали от нее на втором свидании. И как же Даше выяснить, в чем причина? Только… спрятавшись в шкафу у незадачливой невесты!

Глава 2

В огромной, шумной, никогда не засыпающей Москве есть заповедные райские уголки, о которых не осведомлены многие коренные столичные жители. Майе Михайловне повезло устроиться именно в таком местечке. Она живет в небольшом, смахивающем на пряничный, домике, который стоит в старом парке, куда не пускают никого из посторонних, потому что оазис с деревьями и клумбами является территорией, принадлежащей психиатрической больнице. Вернее, клиника именовалась так ранее, в советские годы, когда отец Сергея, Олег Михайлович, был ее главврачом. Старший Николаев считал работу самым главным в жизни и жил рядом с больницей в специально построенном коттедже, который Майя Михайловна в 1993 году ухитрилась оформить в собственность.

В середине девяностых психиатрическая лечебница неведомым образом стала частным заведением, где за большие деньги лечат неврозы. Борис Павлович, нынешний владелец клиники, а заодно и ее главврач, разогнал прежних докто ров и средний медперсонал, но Майю Михайловну не тронул, потому что некогда учился в аспирантуре у Олега Михайловича и испытывает благодарность к научному руководителю. Вдова бывшего главврача еще какое-то время работала медсестрой, а потом ее назначили кастеляншей, ответственной за белье-подушки-одеяла-халаты-тапочки и прочее. Борис Павлович не мог сделать лучшего выбора — старушка честна до идиотизма, по сию пору считает больницу детищем покойного мужа и рьяно следит за хозяйством. Вот только я не знала о том, что еще она работает внештатным психотерапевтом.

Не успела я войти в домик и оглядеться, как в дверь постучали, появилась девушка лет этак под тридцать и разочарованно воскликнула:

— Вы кто? А где Майечка Михална?

Узнав, что хозяйка домика вчера сломала ногу, гостья заахала, потом бесцеремонно уселась в кресло и заявила:

— Меня зовут Эля, мы с Майечкой лучшие подруги. А ты зачем тут?

Я испугалась, как бы неожиданная гостья при первом же удобном случае не рассказала старухе о том, что в ее домике поселилась не Рита, а я. Поэтому быстро застрекотала:

— Здесь будет ночевать и заботиться о Рудольфе Ивановиче Риточка Гребнева, моя ближайшая подруга, а меня она попросила находиться тут днем, чтобы котик не страдал от одиночества.

Но Эля, похоже, пропустила мою речь мимо ушей.

— Майечка всегда готова дать человеку ценный совет, но раз ее нет, вероятно, ты сможешь разобраться в моей тяжелой жизненной ситуации, — заявила она.

И пришлось мне выслушивать стоны Эли на тему: «Ну почему все подруги давно замужем, а я одна никому не нужна?»

— Я готовлю лучше любого повара, — причитала она, — за собой слежу, лишнего веса ни грамма, маникюр-педикюр-прическа, у меня хороший оклад, собственная квартира — от бабушки досталась большая двушка, я москвичка в сто двадцать пятом поколении, умная, интеллигентная. Не женщина, а просто слиток золота! Нет, платины!

— Тогда лучше сказать — родия^[4], — пробормотала я.

— Что? — не поняла Эля. И через секунду продолжила: — Да я ангел, а не человек! Но вот мужчины рядом нет. Думаешь, я капризничаю? Завыбиралась прямо? Хочу богатого, знаменитого, с депутатским значком? Нет, не нужен мне такой! Дайте обыкновенного! И что получается? На первом свидании все идет отлично. На втором, у меня дома, тоже вроде сначала все прекрасно. Но когда зовешь мужчину к себе, угощаешь приготовленным тобой потрясающим ужином, то он, конечно, понимает, что после кофе с пирожными надо перейти к новому этапу отношений. И вот я ухожу в ванную, возвращаюсь вся такая ароматная, сексуальная, грудь четвертого размера, причем родная, не силиконовая, а кавалера и след простыл. Сбежал! Начинаю ему звонить — трубку не берет. А на следующий день слышу из телефона: «Данный номер не обслуживается…» Знаешь, позавчера уборщица наша, Фарида, замуж вышла. Таджичка, в Москву недавно приехала, ножом-вилкой пользоваться не умеет, а ведь нашла, нашла, нашла себе парня! Он в клинике компьютерами заведует, с высшим образованием, с жилплощадью, машиной, сирота круглый. Почему Фариде, которая трех слов по-русски связать не может, повезло, а мне нет? Ответь, пожалуйста!

— Может, потому, что она не способна безостановочно болтать два часа подряд? — снова не сдержалась я.

Но Эля, кажется, совершенно не умела слушать собеседника и задала следующий вопрос:

— Ты замужем?

— Нет, — честно ответила я.

— Но хоть разок-то выходила? — не успокаивалась гостья.

— Четырежды пробовала завести семью, — призналась я, — а потом поняла, что мне лучше живется без штампа в паспорте.

— Четыре мужа… — с завистью протянула Эля. — Как же ты их заставила в загс пойти?

— Сами туда побежали, — улыбнулась я, — никого на аркане я не тащила. И после первого развода была уверена, что мне не стоит никогда идти в загс. Но видишь, как получилось.

— А сейчас кто-нибудь есть? — жадно поинтересовалась болтунья.

— Да, — призналась я, — очень приятный человек, профессор Маневин.

— И что, он тебя тоже замуж зовет? — не успокаивалась она.

Я улыбнулась.

— Да, предложение делал, но я пока не готова сменить статус свободной женщины на ярмо замужней дамы. Хотя, если уж совсем честно, Феликс мне нравится. У него два мопса. Замечательные собачки, одна черного окраса.

— Вот ты-то мне и нужна! — подпрыгнула Эля. — Помоги, пожалуйста!

— Рада бы, но как? — удивилась я.

Собеседница понизила голос:

— Майя Михайловна с удовольствием советы раздает, но что она о мужчинах знает? Сразу после школы выскочила замуж и жила счастливо сто лет. На всякий вопрос отвечает фразой: «Вот мой Олег Михайлович…» Конечно, Майечка умная, но у меня такое впечатление, что ей феноменально повезло. Они с супругом жуть как похожи были, даже отчество имели одинаковое. Я использовала Майины советы, но они не срабатывают! Понимаешь?

— М-м-м… — протянула я, опять демонстративно глядя на большие ярко-красные часы, украшавшие стену кухни. — Время просто галопом несется, а мне еще столько надо сделать. В супермаркет за продуктами, например, сходить.

И тут ожил городской телефон. Я схватила трубку и услышала мужской голос:

— Майечка! Обзвонился вам на мобильный, а вы не отзываетесь. Уже волноваться начал. Как наша договоренность? В силе?

— Простите, пожалуйста, — остановила я незнакомца, — Майя Михайловна вчера сломала ногу…

— Как? — воскликнули, перебив меня, на том конце провода. — Где?

— На улице, — вздохнула я. — Поскользнулась, упала и…

— Я имел в виду, в каком месте травмирована нога? — снова перебил незнакомец. — Помощь нужна? Куда отвезли Николаеву?

— Все под контролем, — успокоила я собеседника, — перелом лодыжки, не шейки бедра. Майя Михайловна лежит в прекрасном месте, в частном медцентре «Хирургия», пробудет там до полного выздоровления.

— А вы кто? — задал новый вопрос мужчина.

— Даша Васильева, — представилась я, — знакомая госпожи Николаевой, буду на время ее отсутствия ухаживать за котом Рудольфом. Простите, с кем я разговариваю?

Но из трубки вместо ответа полетели короткие частые гудки.

— То, что рекомендует Майя, подходит исключительно для ее мужа, — громко вещала Эля. — Я только сейчас это сообразила! Она мне посоветовала: «Сделай мужчине шоколадный торт, и он твой». Я послушалась, а Кирилл его даже не попробовал. Или это был Василий? А, неважно. И я, дура, этот торт раз семь пекла. Нет бы сразу понять: Олег Михайлович все с какао любил, а остальным парням, может, лимонный кекс подавай. Твои к чаю что требовали?

— У меня было четыре мужа, — напомнила я, — каждый имел свои пристрастия.

— Вот! — закричала Эля. — Как же хорошо, что мы подружились! Майечка Михайловна замечательная, но в личной жизни она уж очень скромная, а мне нужен совет от вампы.

— От кого? — не поняла я.

— Женщина, которая шагает по мужикам, как по грязи, называется вампа, — пояснила Эля. — Неужели никогда не слышала? Парни к вампе, как мухи на варенье, слетаются, наперебой в загс зовут, а она не соглашается, коллекционирует женихов. Скажи, как мне стать образцовой вампой? С чего начать? Поделись своим опытом.

— Никогда не была женщиной-вамп, — пытаясь не рассмеяться, возразила я. — Просто влюблялась в человека, и если он отвечал мне взаимностью, мы шли в загс.

Эля неожиданно схватила меня за руку:

— Умоляю, объясни, что я не так делаю? Отчего ни разу не вышла замуж? Мне ведь уже тридцать восемь!

— Правда? — удивилась я. — Вам столько не дашь!

— Ой, пожалуйста, давай без «вы», мы же лучшие подруги! — воскликнула гостья.

Я опять покосилась на часы. Путь от совершенно незнакомых женщин до «лучших подруг» мы проделали за три часа десять минут. До Парижа и то лететь дольше. Этак к полднику превратимся в сестер.

— Ну, скорей говори! — поторопила Эля.

— Рада бы помочь, но ведь я не знаю, как ты ведешь себя на свиданиях, — ответила я.

— Точно, — пробормотала Эля, — вероятно, дело в неких мелочах. Я их не вижу, зато мужчина примечает и улепетывает. Слушай! У меня сегодня назначена встреча со Степаном. Парень перспективный, не хочется его упустить. Я поэтому к Майе и примчалась — думала инструкции получить. А тут ты… И это здорово, что именно ты, а не она. Короче, приходи сегодня в семь ко мне. Идти недалеко, я живу через дорогу, сейчас адресок напишу. Посмотришь, как я со Степой общаюсь, и скорректируешь мое поведение. О’кей? Отлично. Жду!

Эля вскочила и хотела ринуться к двери, но я остановила ее:

— Погоди! Спасибо за приглашение, однако я вынуждена отказаться.

— Почему? — воскликнула гостья. — Неужели не хочешь помочь лучшей подруге? Заодно и поешь вкусно. Не хвастаясь, скажу: я готовлю так, что ты тарелку проглотишь.

Мне не хотелось обижать глупенькую Элю, поэтому я постаралась придумать железобетонную причину, не позволяющую мне сегодня совершать визиты.

— Рита… ну, та девушка, которая здесь будет ночевать… работает врачом, сегодня придет очень поздно, а Рудольфа Ивановича нельзя оставить одного, у него болит живот.

Эля нахмурилась.

— Скажу по секрету, отвратительный у Майи кот — капризный, избалованный. Ладно, тогда мы с парнем к тебе сами прирулим.

Я судорожно закашлялась, потом промямлила:

— Прости, я не собиралась принимать гостей.

— Не волнуйся, — защебетала Эля, — я все принесу: еду, выпивку, полотенца, постельное белье.

— Полотенца, постельное белье? — растерянно повторила я.

— У нас же второе свидание, — понизила голос Эля, — пора и того… самого… Значит, жди в девятнадцать ноль-ноль.

В первую секунду я обомлела — мне на жизненном пути до сих пор как-то не попадались особы, напролом шагающие к своей цели и не обращающие ни малейшего внимания на такие мелочи, как желания и чувства других людей. Потом я пришла в себя и поняла: Эля точно притопает сюда вечером с туго набитыми сумками и неким Степаном.

— Спасибо за приглашение, мы не опоздаем! — прочирикала гостья.

— Нет уж, лучше я к вам, — помимо воли вырвалось у меня.

— Отлично! — захлопала в ладоши Эля и бросилась в холл.

Я так разозлилась на себя, что даже не пошла провожать «лучшую подругу», осталась на кухне. Меня вывело из ступора пронзительное мяуканье Рудольфа Ивановича. Кот, похоже, тоже был доволен уходом чрезмерно назойливой и беспардонной гостьи и сейчас явно просил есть.

Я открыла баночку консервов «Кролик в нежном соусе», аккуратно наполнила розовую пластиковую мисочку, найденную в одном из кухонных шкафчиков, и сделала приглашающий жест рукой.

— Силь ву пле, месье!

Кошак легко вспрыгнул на разделочный столик, глянул на еду, повернулся ко мне и произнес с недоумением:

— Мяу?

Почему-то мне сразу стало понятно: Рудольф Иванович спрашивает, что это за дрянь подана ему на обед.

Я посмотрела на лист бумаги, пришпиленный на самом видном месте на стене, около электрочайника, и в очередной раз прочитала расписание дня любимого «сыночка» Майи Михайловны. Только не подумайте, что я имею в виду Сергея, своего старинного друга и жениха Риты. Нет, речь идет о коте.

Итак… «Подъем в шесть утра. Прогулка во дворе. Завтрак в шесть пятнадцать. Утром надо приготовить паровой омлет с добавлением натурального, не консервированного лосося. Рыбу брать дикую, а не выращенную в водоеме, иначе у котика возникнет аллергия. К омлету можно добавить овощи (проследить, чтобы в них не было ГМО и прочей гадости) или самостоятельно сделанные сухарики из ржаного хлеба. Буханку для крутонов покупать исключительно в магазине на улице Олеко Дундича, там выпекают хлеб по старинной технологии. От другого у Рудольфа Ивановича появляется метеоризм и колики. Внимание! Форточка на кухне не закрывается. Она специально сделана так, чтобы не захлопнулась. Рудольфу Ивановичу необходим свежий воздух, на кухне стоит газовая плита, при ее включении сжирается кислород».

Я посмотрела на окно, поежилась и опять уставилась на педантично составленную инструкцию. Можно не приводить замечательный документ полностью? Скажу лишь, что ровно в четыре часа дня котяру следовало угостить котлеткой из куриной печени, обжаренной в оливковом масле холодного отжима, исключительно испанского производства — от греческих же оливок кот, видите ли, впадает в меланхолию.

Ну, а теперь признаюсь: ознакомившись с написанным каллиграфическим почерком Майи Михайловны распорядком дня Рудольфа, я поняла, что не могу его соблюдать. Во-первых, мне жаль своего времени. Во-вторых, я не умею готовить парфэ из судака (кто бы мне объяснил, что это такое?) и не стану плясать под дудку вконец обнаглевшего Рудольфа. Кроме того, котяра чудовищных размеров, живот его буквально подметает пол, а хвост не обхватить и двумя ладонями. Конечно, толстый мурлыка смотрится умильно и кажется донельзя добродушным. Но последнее, как правило, ошибочно, у любого представителя кошачьих есть острые, как хорошо заточенные лезвия, когти. А насчет полноты могу сказать: ожирение — это прямой путь к скорой смерти.

Я погладила любимца Майи по спине.

— Ешь, что дали. Наша задача слегка сбавить вес.

Рудольф Иванович вывернулся из-под моей руки и разразился серией коротких звуков, которые следовало расшифровать так:

«Не пошла бы ты, Дарья, со своей диетой туда, куда хорошо воспитанный человек даже дворовую собачонку не пошлет».

Я рассердилась.

— Рудольф, запомни! Люди на Земле существуют отнюдь не для обслуживания обнаглевших животных. Коты же созданы природой, чтобы ловить мышей и крыс, то есть помогать людям. А вовсе не наоборот.

— Он не любит розовую миску, — вдруг произнес за моей спиной приятный тенор. — И Рудольф Иванович очень обижается, если к нему обращаются без отчества.

От неожиданности я вскрикнула. Повернулась и задела локтем красивую, похоже, старинную фарфоровую чашку. Та шлепнулась на плиточный пол и развалилась на несколько осколков.

Примечания

4

Родий — один из самых дорогих металлов мира, ценится выше золота и платины.