Мачеха в хрустальных галошах

Дарья Донцова, 2015

Жизнь преподносит Степаниде Козловой все новые и новые сюрпризы! Нет, нет, она по-прежнему визажист фирмы «Бак», просто сейчас гримирует семью Монаховых для съемок биографического телефильма. Что такого особенного в Кирилле и Антонине, а также в их детях? У мужчины после тяжелой травмы открылся Дар: алтайский шаман, лечивший его, велел теперь помогать людям и возвести Дом Души. Чем и занялись члены семейства. Правда, старшие – истово, отказывая себе во всем, а младшие – с неохотой, недовольные переездом из особняка в обычную квартиру. Работа над фильмом продолжается, и вдруг… оказывается, в подвальном чулане дома Монаховых спрятаны украшения, похожие на те, что снимал со своих жертв маньяк-убийца…

Глава 5

В кухню протиснулась полная пожилая дама, одетая, несмотря на теплый май, в шерстяное платье с меховым воротником.

— Вы знаменитости, да? — с жадным любопытством осведомилась она. — Почему тогда купили квартирку у Родионовых? Она маленькая, тесная, надо было приобрести жилье Кротковых, у них объединены трешка и однокомнатная. Давайте знакомиться. Я председатель ТСЖ, Нина Егоровна Лямзина.

— Очень приятно, — ответила за хозяйку дома Роза, — но мы очень заняты, лучше отложить церемонию вручения верительных грамот на другой день.

— Я не собираюсь мешать, — обиделась Нина Егоровна, — но вы должны были предупредить меня о приезде киногруппы. Общее собрание нашего дома решило, что любые съемки должны проходить с моего согласия. Поэтому сейчас необходимо рассказать…

— В вашем подъезде много знаменитостей проживает? — улыбнулась Роза. — Отчего местный контингент напрягают камеры, а? Вы принесли посылку? Так отдайте ее хозяйке.

— Но есть постановление собрания… — попыталась сопротивляться излишне любопытная тетка.

— Есть закон, — повысила голос Роза, — который гласит: никто, даже участковый, не имеет права переступить порог чужого жилища без ордера прокурора.

— Дорогая Нина Егоровна, — зачирикала Антонина, — очень вам благодарна за заботу. Давайте бандерольку. Заходите к нам вечерком, поговорим по душам.

Лямзина протянула ей пакет, обернутый в светло-коричневую бумагу и запечатанный сургучной нашлепкой.

— Странно, тут нет штемпеля, — удивилась Роза, — только номер квартиры и надпись: «Антонине Монаховой, лично». Как к вам попала посылка?

Лямзина сложила губы трубочкой.

— Я забочусь о своем здоровье, поэтому всегда хожу по лестнице вверх-вниз пешком, лифтом не пользуюсь. Увидела у ваших дверей сверток и забеспокоилась: вдруг там бомба? Знала, что въехали новые жильцы, может…

— Похоже, кто-то его вскрыть пытался, — перебил оператор Дима, забирая у Антонины упаковку и положив ее на стол. — Сургуч пробовали отковырнуть, но не получилось.

— Пакет уже таким ко мне в руки попал, — закудахтала Нина Егоровна, — а на почте излишне любопытная Надька работает.

— Люблю нашу почту, — пропел Саша. — Хочешь спрятать труп — отправь его посылкой из одного района Москвы в другой. Но эту посылку кто-то подкинул под дверь. Роза правильно отметила: штемпелей нет.

— На что вы намекаете? Я патологически нелюбопытна! — взвизгнула Лямзина. — Мы живем в условиях угрозы терроризма, подъезд мог на воздух взлететь. Я отвечаю за безопасность жильцов, поэтому взяла опасную вещь и решила отдать непосредственно получателю.

— Отличное решение! — с ухмылкой «одобрил» Саша. — Конечно, нехай новых жильцов в клочья разнесет. Но это нелогично: если квартира Монаховых квакнется, то и остальные пострадают.

Дима вышел из-за камеры и взял Нину Егоровну под локоток.

— Разрешите проводить вас на выход?

— Я еще вернусь! — пригрозила председательница ТСЖ.

— Непременно приходите. Вечерком за чашечкой травяного настоя поболтаем, — сказала ей в спину Антонина.

— Офигела, ма? Реально собираешься с этой жабой чай глушить? — в свойственной ей манере выпалила Настя. Но сразу осеклась и исправилась: — Ой… Мамочка, ты хочешь с этой бабушкой подружиться?

— Степа, сделайте любезность, попудрите мне носик, — попросила хозяйка, сделав вид, что не услышала вопроса дочки.

Я взяла кисточки и начала поправлять безупречный макияж Монаховой.

— Жесть! — заорал Родион. — Бли-ин!

Вздрогнув, я посмотрела на него и поняла: пока все отвернулись от стола, Родя вскрыл упаковку, выудил оттуда коробку и откинул крышку.

— Милый, ты почему так грубо разговариваешь? — укорила сына мать.

— Щаз сблюю… — сдавленно сказал парень и опрометью кинулся в коридор.

— Чего там? — засуетилась Настя и в один прыжок очутилась около посылки. — А‑а-а‑а! А‑а-а‑а!

Девочка отшатнулась и налетела на Розу. Та отстранила ее, посмотрела на стол и зажала рот рукой.

Мы с Кириллом, Антониной и операторами приблизились к коробке. Меня чуть не стошнило от увиденного.

Внутри в пластиковой упаковке, похожей на те, в которые в магазинах раскладывают готовые салаты, лежало нечто кровавое, отвратительное. Через секунду я сообразила, что это вроде бы куски сырой печени, на которых лежит… человеческий глаз. Рядом с ним блестело обручальное кольцо. Мне безумно захотелось зажмуриться, но лицо закаменело, желудок задергался, по позвоночнику побежали мурашки, а уши вспыхнули огнем.

— К внутренней стороне крышки коробки приклеена записка, — деловито сообщил Саша. — «Монахова, я знаю твой секрет, все вижу».

Побледневшая Антонина рухнула на табуретку. Кирилл продолжал молча рассматривать «подарок».

— Кто это прислал? — взвизгнула Настя.

Саша неожиданно рассмеялся и двумя пальцами взял глаз.

Роза закрыла лицо ладонями, вскрикнув:

— С ума сошел?

А оператор положил жуткую вещь на стол и пояснил:

— Это конфета. Их в магазине приколов продают.

Тележурналистка опустила руки.

— Глаз не настоящий?

— Нет, — успокоил ее Саша. — Сам такие покупал, племянника пугал. Магазин называется «Веселый вампир», там до фига подобного. Кстати, а вот потроха настоящие, вроде куриные, печень мелкая. Кольцо…

Парень вытащил украшение, повертел.

— Хм, не золотое, очень легкое. Может, латунь или медь. Правда, я не разбираюсь в металлах. Что скажешь, Дим?

Второй оператор, успевший выпроводить Лямзину и вернуться, тоже стал изучать трофей.

— Не, медь рыжеватая… Думаю, это просто дешевая безделушка, такие в ларьках с газетами продаются.

В кухню влетел Родион.

— Вау! Че, правда, прикол? Я офигеваю! Где такое берут?

— В «Веселом вампире», — повторил Саша. — Там есть марципановые уши как бы отрубленные, черепа из теста и куча подобных жутких сладостей в ассортименте.

Я перевела дух. Удивительно, что мне, прожившей все детство в гостинице с названием «Кошмар в сосновом лесу», где постояльцев пугали печеньем в виде отрезанных пальцев и разлитой на лестнице фальшивой кровью, не пришло в голову, что коробку прислал шутник-идиот.

— Фу… — выдохнула Монахова. — Кому могла взбрести в голову идея так пошутить? Кирилл, ты как? В порядке?

Супруг молча кивнул.

Я с сочувствием посмотрела на Антонину. Видно, что ее сильно испугал чей-то неуместный прикол. Даже под слоем плотного грима заметно — лицо ее потеряло все естественные краски. И, похоже, она очень любит мужа: в первую очередь поинтересовалась его состоянием, а детям никаких вопросов не задала. Если хотите понять, кто в семье любимчик хозяйки, обратите внимание на то, о ком она позаботится в первую очередь в момент опасности или стресса. Что вы крикнете, услышав про пожар в доме: «Где моя мама? Любимый, скорее беги на выход! Дети, закройте лица мокрыми полотенцами! Боже, моя собака…»? Кого или что схватите, бросаясь на улицу? Шкатулку с документами? Коробку с деньгами? Кошку? Ребенка? Вы могли сколько угодно твердить о любви к дочери, но, если в момент опасности подхватили на руки не ее, а морскую свинку, значит, именно это животное занимает главное место в вашем сердце.

— Кто-то решил развлечься, — пожал плечами Дима.

— Очень глупо, — прошептала хозяйка.

— Дураков на свете много, — философски заметил Саша.

— Посылка точно вам адресована? — усомнилась Роза.

Настя расправила коричневую оберточную бумагу.

— Ага. Номер дома и квартиры верный. И надпись: «Антонине Монаховой, лично». Это точно маме.

— Среди моих знакомых способных на столь дикую выходку нет, — отрезала хозяйка дома.

Дима пошел к камере.

— Вас несколько раз показывали по телику, вы уже стали знаменитостью, а в Москве на один квадратный метр сто психов приходится. Адрес свой скрываете?

— Нет. А разве надо? — удивилась Антонина.

— Кретин прогуглил фамилию, — вступил в беседу Саша, — и припер презентик.

— А зачем он напечатал записку: «Монахова, я знаю твой секрет, все вижу»? — спросила Настя.

— Идиот же, — подвел итог Дима. — Что у дурака в черепушке варится, ему одному известно.

— Митя прав, — подхватил Александр. И продолжил: — Вас раскручивают — значит, на огонек жабы слетятся. Так всегда происходит, оборотная сторона известности.

— Нам не нужна слава, мы хотим помочь тем, кто отчаялся, впал в депрессию, предался унынию, — речитативом пропела Антонина. — Чем больше людей узнает о Доме Души, примет участие в его возведении, а потом станет его посещать, тем прекраснее будет жизнь. Правда, дорогой?

Вопрос повис в воздухе — только сейчас я поняла, что Кирилл тихо покинул кухню.

— Можно я глаз возьму? — попросил Родион. — Завтра подброшу его Алиске в сумку. Вау! Она помрет!

— Нет, — отрезала мать, — эту дрянь надо выкинуть.

— Подарочек нужно показать полиции, — посоветовала я.

— Зачем? — удивилась Антонина.

— Специалисты вычислят, кто по-идиотски пошутил, и накажут «шутника», — ответила я.

Хозяйка взяла со стола бумажную салфетку, промокнула вспотевший лоб и покачала головой:

— Приятно встретить в наше циничное время молодую девушку, которая верит во всемогущество полиции. Степа, в отделении просто расхохочутся, никто такой ерундой заниматься и не подумает. Эту гадость надо вынести из дома. Родя, брось это в пакет… вон они, в корзинке лежат… и оттащи на помойку.

— Все равно я глаз возьму, — пробормотал себе под нос первокурсник.

— Нет, — ледяным тоном возразила мать.

— Тебе что, жалко? — заканючил юноша. — Мне охота над Алиской прикольнуться.

Роза хлопнула в ладоши.

— Все, забыли о происшествии! Настенька, спагетти уже сварились? Проверь готовность. Ребята, работаем, иначе до вечера даже одну сцену не отснимем. Поскакали… Настюша, твоя задача разложить макароны по тарелкам и посыпать сыром. Потом займемся другим эпизодом. О’кей? Давай, дорогая. Камера! Мотор!

К моему удивлению, Анастасия уже не смотрела на маму как тонущий в бурном водопаде цыпленок. Девочка натянула толстые варежки, уверенно схватила дуршлаг, опрокинула в него макароны, встряхнула их пару раз, потом вытащила одну трубочку и… подбросила ее. Естественно, та упала на пол.

— Недошвырнула, — деловито сказала повариха. — Щас…

Она выудила следующую макаронину и повторила действие. На сей раз спагеттина долетела до потолка и прилипла к нему неподалеку от затрапезной трехрожковой люстры.

— Раз, два, три, четыре, — начала считать Настя.

— Что ты делаешь? — поразилась Антонина.

— Отстань, собьюсь… то есть извини, мамочка, не мешай, пожалуйста, — скороговоркой произнесла дочь. И продолжила: — Пять, шесть… десять… двадцать… тридцать. Не, сырые пока.

Настя перебросила содержимое дуршлага назад в кастрюлю.

Мать подскочила к юной «кухарке».

— Котеночек, спагетти уже сварились.

— Ни фига… то есть нет, мамулечка, — запела Настенька. — Для проверки готовности их надо кинуть к потолку. Те, что можно есть, сначала прилипнут к нему, но через полминуты должны упасть. Если висят, их надо доварить. Ой!

Девочка брезгливо сняла с волос свалившуюся макаронину.

— Вау! Может, все же готовы? Она отвалилась.

Из-за спины Розы послышалось хихиканье — Родион, присев на корточки, давился смехом. Мать зыркнула на сына нехорошим взглядом. Я, перехватив его, удивилась: женщина, которая собирает деньги на сооружение Дома Души, не должна так смотреть на родное дитятко.

— Ну, ваще. Не думал, что она поверит, — выдавил из себя Родион. — Это старый гэг, в Интернете его сто лет назад написали. Не думал, что есть на свете дуры, которые станут макароны вверх кидать… Ой, не могу! Считал, Настька поймет, что я пошутил, когда шепнул ей про это…

Глаза Анастасии потемнели, она прикусила нижнюю губу, наклонила голову…

— «Бак» делает чудесные палетки с тенями, — тихо напомнила я.

Из груди девочки вырвался прерывистый выдох.

— Отлично! — зааплодировала Роза. — Спасибо всем за минуту веселья, а теперь вернемся к работе. Где сыр?

— У нас его нет, — всплеснула руками Антонина, — забыла купить.

— Ерунда, можно заправить майонезом, — подсказала режиссер, — даже лучше получится, народ этот соус обожает. Монаховы сразу станут ближе к простым людям. Провансаль в наличии?

— Баночка в шкафчике, — тут же предупредила Антонина дочку. — У нее красная крышечка, она легко сворачивается. Не перепутай цвет — красная крышка.

— Супериссимо! — ликовала Роза. — Второй эпизод. Настюша подает собственноручно приготовленный ужин семье. Папа, мама, брат, скорее по местам…

— Кирилл! — крикнула жена. — Дорогой, иди сюда!