Кулинарная книга лентяйки-2. Вкусное путешествие

Дарья Донцова, 2007

Написав «Кулинарную книгу лентяйки», я не ожидала, что она вызовет такой интерес. Теперь на всех встречах читатели спрашивают, будет ли продолжение. Рецептов и советов у меня собрано много! В новой книге я решила поделиться с Вами рецептами кухонь разных стран мира. Многие из них я собрала сама во время многочисленных зарубежных поездок в качестве переводчика. Здесь представлены рецепты только тех блюд, которые я готовлю сама или мои друзья! В итоге получилось настоящее вкусное путешествие! А во второй части книги вы найдете полезные, простые и доступные советы, как сделать дом уютным!

Часть первая

Вкусное путешествие

Я уже написала «Кулинарную книгу лентяйки», где поместила рецепты для тех, кто хочет научиться готовить разнообразные простые блюда быстро и вкусно. Но в моих блокнотах есть и другие записи. В свое время, будучи переводчицей, поездила я по разным странам. Первый раз я оказалась за границей в 1967 году. Меня, пятнадцатилетнюю девочку, свободно владевшую немецким языком, взял с собой в ФРГ отец, у которого там выходила книга. Очень хорошо помню, как папин издатель Отто Загнер повел нас в ресторан, где подавали удивительное блюдо под названием «айсбайн». Я перевела это слово как «ледяная нога» и, немало удивившись, спросила у Отто:

— Тут что, угощают посетителей замороженным мясом?

Загнер рассмеялся и сказал:

— Айсбайн — это свиная ножка с кислой капустой, блюдо жирное, она блестит от сала, поэтому и получила такое название. Ледяная не в смысле холодная, а сверкающая, как каток.

С тех пор я много путешествовала и, приезжая в каждую страну, в первую очередь шла не в ресторан при гостинице, где вам предложат везде одинаковые, среднестатистические блюда, типа «норвежский лосось под соусом» и «вырезка с грибами», а в какую-нибудь небольшую таверну или кафе с пятью столиками, то есть в такое заведение, где хозяйка и ее сестра стоят у плиты, муж заведует винным погребом, а дочери ходят по залу с подносами. Иногда такой эксперимент бывает неудачен, но чаще всего вы попробуете изумительные блюда национальной кухни. Если мне понравилось блюдо, я всегда говорила официанту:

— Я приехала в вашу страну из России, увлекаюсь кулинарией, собираю рецепты. Может ли повар рассказать, из чего приготовлен этот восхитительный ужин?

Самое смешное, что везде — во Франции, в Сирии, в Германии, в Австрии, в Марокко, в Алжире, в Сирии — официанты реагировали одинаково. Сначала они вытаращивали глаза и уточняли:

— Вы приехали из России и говорите на французском (немецком, польском, арабском) языке?

— Совсем немного, — кокетничала я, — но названия продуктов пойму.

Потом официанты уносились на кухню, откуда через пять минут высыпал весь местный люд — от шеф-повара до посудомойки, — чтобы поглазеть на русскую. Сейчас, после перестройки, россияне ни у кого не вызывают удивления, но в 70-х и 80-х годах двадцатого века мы были в диковинку. Самую замечательную фразу о себе я услышала в харчевне на базаре в Дамаске от необъятной тетки в белом колпаке.

— Махмуд, — заорала она, осмотрев меня со всех сторон, — эй, Махмуд, иди сюда! Тут сидит советская, она похожа на человека! У нее, как и у нас, две ноги, две руки, нормальное лицо, и она умеет говорить!

Уж не знаю, что ожидала увидеть арабка, разглядывая девушку из СССР. Может, она полагала обнаружить у меня хвост или перепонки между пальцами?

Перестав удивляться, повара начинали делиться секретами, никто ни разу не сказал мне:

— Мадам, это фирменное блюдо заведения, его рецепт не разглашается.

Поэтому теперь я являюсь счастливой обладательницей толстых, разбухших от записей тетрадей. Я, зануда по призванию, не выбросила ни одной бумажки. Более того, вернувшись в Москву, я становилась к плите и старательно пыталась приготовить очередное яство. Увы, получалось не всегда. Иногда я не могла найти необходимых ингредиентов. О таких изысках, как спаржа, артишоки и киви, в СССР даже не слышали. В магазинах на ужасных эмалированных лотках лежало всего два вида мяса: «говядина второй категории» и «свинина жирная». Хотя мясом оба эти продукта я назвала зря. Первый представлял собой кости, покрытые непонятными ошметками, а второй был просто старым салом. Мои дети читали привезенные мною рецепты как фантастический рассказ.

— Мама, — кричали они, — кто такая папайя?

Или:

— Манго — это что? Его едят сырым или варят?

Увидав однажды фразу про седло барашка, Аркаша, которому в то время было семь лет, задумчиво сказал:

— Надо же, какой арабы удивительный народ! Мало того, что у них бараны умеют верхом ездить, так еще, оказывается, из седла, в котором они сидят, отличный суп выходит.

Еще веселей получалось, когда ко мне с началом перестройки начали приезжать в гости подруги из благополучных Германии и Франции, стран продуктового изобилия. Если кто забыл, то напомню, что в 1991 году в Москве на прилавках ничего не было. Изредка появлявшиеся куриные окорочка американского производства расхватывались вмиг. Пару раз мне досталось от соседок по очереди, которые при виде ящика с бройлерами потеряли человеческий облик, кинулись к прилавку, сокрушая все вокруг. Справедливости ради хочу отметить, что сама была такой же. Однажды даже укусила толстого дядечку, который пытался выхватить у меня замороженную тушку. И вот что интересно: в тот момент мне совсем не было стыдно, я чувствовала себя львицей, которая обязана принести детенышам ужин.

Так вот зимой приснопамятного девяносто первого года ко мне приехала Сюзетта, ее мать была русской, из семьи дворян, которые сумели эмигрировать после революции. Сюзи мечтала посмотреть на землю предков, и я устроила ей неделю сплошных экскурсий: Кремль, Третьяковская галерея, Алмазный фонд, Большой театр… Сюзетта была в восторге. Жила она у нас. Ради гостьи Кеша перебрался в кабинет отца, и детская оказалась в полном распоряжении парижанки. В субботу вечером Сюзи заговорщицки прошептала:

— Нам надо поговорить с глазу на глаз, тайно!

— Что случилось? — испугалась я.

Сюзетта округлила глаза:

— Ты хоть понимаешь, что Алекс интересный мужчина?

— Ты имеешь в виду моего мужа? — изумилась я. — Ну… он неплохо выглядит.

Сюзи шлепнула меня по руке.

— Не идиотничай! У тебя двое детей на руках! У них должен быть отец! А ты?

— Ничего не сделала, — начала оправдываться я.

— Вот именно! — топнула Сюзи. — Ничего! Очень правильное слово. Смотри, уйдет он от тебя! Сегодня суббота, так?

— Верно, — подтвердила я.

— А где обед? Из трех блюд? И торт? — возмущалась Сюзетта. — Извини, конечно, но ты моя лучшая подруга, поэтому я предупреждаю: мужики на девяносто процентов состоят из инстинктов, и основной из них…

Я захихикала, а Сюзи окончательно обозлилась.

— Совсем не тот, о котором ты подумала, а жратва! Уж поверь! Мой Николя никогда не заведет любовницу, ведь так, как я, никто не запекает баранью ногу! Молчи! Завтра с утра пойдем в супермаркет, я лично приобрету продукты и научу тебя, каким должен быть воскресный обед. Если не ошибаюсь, ты собралась опять отварить макароны?

Я развела руками и попыталась оправдаться:

— Сюзи, Москва не Париж.

— Тонкое наблюдение, — отрезала француженка. — Решено, и точка.

Утром мы пошли в ближайший гастроном. Сюзи упоенно составляла меню:

— Легкий салат из морепродуктов с соусом из хереса, суп буйабес, а на второе… э… рыбу уже не хочется. Как насчет кролика? В белом вине, а на гарнир спаржа!

Я молча плелась сзади, слушая чириканье Сюзи.

В торговом зале француженка удивилась:

— А где продукты?

— Ну… — обтекаемо ответила я, — можно у продавщицы спросить!

Сюзи подлетела к прилавку и принялась тараторить. Торговка, здоровая тетка с пергидрольными кудрями, попятилась и растерянно спросила:

— Че она говорит?

— Интересуется, где можно раздобыть херес, — объяснила я.

Дама за прилавком покраснела.

— Будешь ругаться, — отрезала она, — милицию кликну. Че ты себе позволяешь?

Сюзи, очевидно, поняла, что продавщица злится, и начала тормошить меня:

— Вели ей принести кролика! Не особо жирного, но и не тощего, пусть прихватит несколько тушек, я выберу.

— А сейчас она че требует? — побагровела торговка. — Ну-ка, переведи живенько!

— Она хочет кролика, — прошептала я, — решила приготовить его в белом вине!

Глаза блондинки потемнели, полные губы раздвинула улыбка.

— Сумасшедшие, да? Вы удрали из психушки?

— Нет, нет, Сюзи француженка, — сказала я, — она хочет устроить у нас дома обед, как в Париже!

— Ну, хотеть не вредно, — заржала баба, — у нас из мяса лишь он! Во сидит!

Толстый палец торгашки ткнул в сторону тощего облезлого кота, который старательно выгрызал блох, сидя на подоконнике.

Сюзетта уставилась на Барсика и воскликнула:

— О чем идет речь?

— Продавщица говорит, что из мяса есть только лишь он, — дословно перевела я чужую речь.

— О! Матерь Божья! — взвизгнула Сюзи и вылетела на улицу.

— Хлипкие они, эти французы, — резюмировала блондинка, — не случайно наш Кутузов их Наполеона в лапшу порвал! И шуток не понимают! Одним словом, басурманы!

Кое-как я объяснила Сюзетте наши реалии постсоветской жизни, подруга более инициативу не проявляла и безропотно жевала макароны.

— Одного не пойму, — сказала она мне перед отъездом, — если у вас вообще не из чего готовить, зачем ты так методично записывала в Париже рецепты всех моих яств?

— Жизнь полосатая, — улыбнулась я, — вдруг все переменится и в следующий твой приезд я приготовлю кролика в белом вине?

— Верится с трудом, — вздохнула Сюзи.

Пессимизм проявила не только француженка, приятельницы из Москвы тоже считали, что я поступаю глупо, собирая по всему миру рецепты местных кухонь.

— Лучше выбрось свои записи, — посоветовала мне однажды ближайшая подруга Маша, — зачем, читая их, душу травить.

Но я аккуратно хранила тетради, и их час настал.

После того как в нашей стране появилось продуктовое изобилие, я стала пользоваться собранной коллекцией, а теперь хочу поделиться ею и с вами. Сразу скажу, что многие из предложенных блюд покажутся вам экзотическими, но я поместила на страницах этой книги только то, что готовила хоть раз сама и что нравится моим родным и друзьям. Рецепты я расположила не в обычном порядке. Как правило, в кулинарных книгах сначала идут рецепты закусок, потом супов, вторых блюд из мяса и рыбы, сладкого, напитков. Именно так выглядит написанная мною ранее «Кулинарная книга лентяйки». Хоть она и не совсем обычна, рецепты там щедро перемежаются с историями из моей жизни, но все же структура выдержана. В новой книге я пошла по другому принципу: разместила по алфавиту страны, в которых была или откуда приятели, знающие о моем увлечении, привезли мне рецепты. Итак, начнем…

Австралия

Совсем недавно в одном из супермаркетов я увидела стейки из страуса и филе кенгуру. Честно говоря, удивлена была сверх всякой меры и моментально купила и то и другое, совсем немножко, по чуть-чуть. Страус по вкусу очень напоминает жесткую индюшатину, так что никаких новых ощущений я не испытала, а вот кенгурятина показалась мне практически несъедобной. Может, я просто не умею ее готовить? Впрочем, в нашей семье со словом «кенгуру» связана одна забавная история.

В середине девяностых годов, когда на прилавки наших магазинов свалилось продуктовое изобилие, бывшие советские люди с растерянными лицами метались по рынкам и магазинам. Это сейчас мы спокойно смотрим на устриц, лягушачьи лапки, улиток, стейки из акулы и прочее. Кое-кто научился отлично готовить экзотические блюда, другим больше по вкусу родные пельмени и селедочка с картошечкой, но удивления мы больше не испытываем. В середине девяностых дело обстояло иначе и покупатели налетали на продавцов с вопросами:

— Что такое лазанья?

— Киви — это птица или овощ?

— Чем лайм отличается от лимона?

Ну и так далее. Каждый поход в супермаркет приносил открытия.

Как-то раз мой сын Аркадий принес домой пакет с чем-то замороженным.

— На, — сунул он мне кулек, — пожарь. Обещали, что будет очень вкусно.

— Что это? — поинтересовалась я, разглядывая большие стейки белого цвета.

— Муся, — хихикнул Аркадий, — ты готовь, это съедобно.

— Я не сомневаюсь, что ЭТО можно слопать, — ответила я, — но, боясь показаться тебе занудой, все же скажу — всякий продукт готовят по-своему. Свинину и баранину жарят по-разному.

— Делай, как курицу, не ошибешься, — заявил Кеша и ушел мыть руки.

Я отбила стейки молотком, потом обмакнула их в смесь из яиц с солью и перцем, обваляла в панировочных сухариках, и через пятнадцать минут ужин стоял на столе.

Попробовав на самом деле очень вкусное мясо, мы начали строить догадки.

— Это курица, — заявил Дима, — грудка.

— Вовсе нет, — возразила Маня, — курица мелкая, а тут вон какие кусмандели.

— Индейка, — предположила Зайка.

— Гадай дальше, — хмыкнул Кеша, — здесь очень нежное мясо, совсем не сухое.

— Говядина? — спросил Александр Иванович.

— Ну папа! — хором воскликнули дети. — Совсем не похоже!

Помучив нас еще некоторое время, Аркашка сжалился и сообщил:

— Это кенгуру.

Вилка выпала у меня из рук.

— Кто?!

— Кенгуру, — повторил сын, — очень вкусно и дешево.

Знаете, я поверила ему сразу, потому что накануне увидела в супермаркете банку с маринованной саранчой, приехавшей в Россию из Египта.

— Где ты купил его? — поинтересовалась Зайка.

— А в гастрономе на углу, — сообщил муженек.

— Там еще есть? — не успокаивалась Ольга.

— Пока да, — кивнул Кеша, — но народ хватает со страшной силой: дешево, вкусно, готовится моментально…

Мы с Зайкой переглянулись и ринулись в прихожую.

Конец ознакомительного фрагмента.