Коронная роль Козы-дерезы

Дарья Донцова, 2022

Лучше надолго застрять в пробке, чем мчаться по городу без остановок в «Скорой помощи». Тихо проклиная дорожные заторы, Евлампия Романова спешила в магазин за новогодними подарками родным и друзьям. Выходной день обещал быть прекрасным. До тех пор, пока вместо торгового центра Лампе не пришлось отправиться в офис на встречу с Ниной Осокиной. Вот же, именно это имя и стоит в паспорте женщины. Тогда почему внутренний голос в голове посетительницы упрямо твердит, что на самом деле она – Ирина Мальцева? А еще Осокина-Мальцева почему-то совершенно не помнит свою жизнь до тринадцати лет, как будто ей стерли память. И теперь она просит детективов найти… себя! На первый взгляд все просто: женщина попала в аварию, вот у нее и помутился разум. Но только Лампа приступает к выяснению всех обстоятельств дела, как натыкается в телевизоре на новость о том, что Нина найдена мертвой. Так что же теперь – стоп, конец расследованию? Нет, тут что-то не так. Вернее, все не так! Дарья Донцова – самый популярный и востребованный автор в нашей стране, любимица миллионов читателей. В России продано более 200 миллионов экземпляров ее книг. Ее творчество наполняет сердца и души светом, оптимизмом, радостью, уверенностью в завтрашнем дне! «Донцова невероятная работяга! Я не знаю ни одного другого писателя, который столько работал бы. Я отношусь к ней с уважением, как к образцу писательского трудолюбия. Женщины нуждаются в психологической поддержке и получают ее от Донцовой. Я и сама в свое время прочла несколько романов Донцовой. Ее читают очень разные люди. И очень занятые бизнес-леди, чтобы на время выключить голову, и домохозяйки, у которых есть перерыв 15—20 минут между отвести-забрать детей». – Галина Юзефович, литературный критик

Глава пятая

— Полагаешь, что с Ниной работал некто, убравший травмирующие воспоминания? — уточнил Костин.

— Если занимался настоящий специалист, то он мог стереть что угодно, — поморщился Реков, — плохое, хорошее, всякое-разное. Интересные результаты у Овчаренко. Но он берет исключительно тяжелобольных, внушает человеку, что тот здоров. Коим образом у него это получается? Не спрашивайте, понятия не имею. Не всем помогает, но кое-кто побеждает болезнь. Речь, как понимаете, идет не об аппендиците, не о том, что требует срочной медицинской помощи. Слышали про деревенских старух, которые «заговаривают» ячмень на глазу, золотуху, параличи?

Мы с Костиным закивали.

— Бабушки эти, я сейчас говорю о настоящих целительницах, — продолжал Андрей, — редкие люди. Знание и умение свои получили от родителей, а те от своих отцовматерей. Такая женщина никогда не возьмется лечить кого-то с онкологией, а вот с аллергией, возможно, справится. Каким образом? Не знаю. Овчаренко не деревенская пенсионерка, он доктор наук, образованный человек, но профессор похож на такую бабулечку, коих сейчас очень мало. Характер у Льва Михайловича своеобразный, иногда Овчаренко душка, иногда полная гадость. Но уникальному специалисту позволительно иметь капризы.

— Ты считаешь его гениальным? — удивился Володя.

— Да, — кивнул Реков, — и это не только мое мнение. С Ниной мог работать кто-то уровня Льва. Почему вдруг у нее начали всплывать воспоминания? Полагаю, мы видим результат сотрясения мозга, которое Осокина получила в ДТП. До происшествия все шло нормально. Поговорите с Овчаренко.

— Думаешь, он промыл мозг Нине? — оживился Костин.

— Нет, — замахал руками Андрей, — профессор таким никогда не занимается, я уже говорил, он берет только очень больных людей. Но у Льва имеются ученики. Я их не знаю, возможно, кто-то из его воспитанников постарался.

— У Овчаренко непростой характер, — пробормотала я.

— На пирожное со взбитыми сливками он никак не похож, — усмехнулся психолог.

— Андрюша, ты же знаком с этим гением, — вкрадчивым голосом произнес Володя.

— Ну… да, — нехотя подтвердил психолог.

— Можешь поговорить с мужчиной, — продолжил Костин, — попросить его поговорить со мной?

— Лучше с Лампой, — возразил Реков.

— Почему? — удивился Костин. — Я думал, он не в восторге от умственных способностей женщин.

— Ты прав, — согласился Андрей, — хотя есть малое количество представительниц слабого пола, которых Овчаренко уважает, считает равными себе, а порой признает первенство дамы. Например, Татьяна Черниговская^[2]. Но она уникум! Лампу Лев посчитает за дурочку.

— Вот поэтому я и хотел сам с ним встретиться, — кивнул Костин.

Андрей улыбнулся:

— Володя, Лев Михайлович мужиков держит за идиотов. И если, по его мнению, в России найдется пара-тройка женщин, которых можно уважать за их знания, работу, то мужчин подобных нет! Дураки все!

— Ну и ну, — пробормотала я, — у него, похоже, мания величия.

— С больными он себя ведет как ласковый папа, — продолжал Андрей, — проявляет нечеловеческое терпение. А здоровых парней, которые начнут задавать всякие вопросы, вмиг пошлет сами догадайтесь куда. С женщинами иначе. Он к ним снисходителен, как к малым детям. Костина он под орех разделает. А Лампа со своими широко открытыми голубыми глазами способна вызвать у него симпатию.

— Мне отведена роль овцы, которую должен за глупость пожалеть Лев Михайлович? — осведомилась я. — И по этой причине поговорить с дурочкой?

— Да, — не стал стесняться Андрей, — чем глупее будешь казаться, тем милее он будет.

— Можешь попросить его встретиться со мной? — продолжила я. — Похоже, ты с ним неплохо знаком.

— Ну… — замялся Реков, — попросить-то можно, но нет ни малейшей гарантии, что он согласится.

— А ты попробуй, — посоветовал Володя.

— Ну, — повторил Андрей, — ну… я побаиваюсь его.

— Он такой страшный? — хихикнула я.

— С виду прямо одуванчик, — вздохнул наш психолог, — когда-то давно мы с ним заговорили о гипнозе. Лев Михайлович говорил, что негипнабельных людей нет. Есть плохие специалисты, они не способны со всеми справиться. Я, тогда студент, не согласился, заявил:

— Меня никто не введет в транс.

Овчаренко уставился на меня, и мои руки сами собой начали вздыматься к потолку.

— Как это сами собой? — не поняла я.

— Представь, что стоишь на дне бассейна, — предложил Реков, — вода верхние конечности поднимет без твоего желания и усилия. Вот и со мной так получилось. Сижу, как идиот, с задранными лапами, пытаюсь их опустить, а не получается. И так дергаюсь, и этак, результата ноль.

Лев Михайлович тихо поинтересовался:

— Как самочувствие? Тебе удобно?

Я в ответ:

— Нет!

Овчаренко моргнул, мои конечности обвалились, ну прямо как кошки с забора шлепнулись. Сижу, молчу. Лев встал.

— Никогда не говори, что тебя нельзя загипнотизировать. Любого можно. Просто не попадался тебе нужный специалист.

После того случая я захотел к нему в ученики, но он меня не взял.

— Почему? — полюбопытствовала я.

Реков пожал плечами:

— Наверное, не счел меня талантливым.

— Позвони Овчаренко, — потребовала я.

— Ладно, — согласился Андрей и ушел.

— Он не хочет при нас беседовать, — удивился Володя.

— Странно, — согласилась я, — простое дело, набрать номер и поговорить.

— У каждого свои тараканы, — решил Володя, — у Рекова они питаются психологическими знаниями, поэтому особенно жирные и чрезвычайно умные.

Раздался звук шагов, в кабинет вернулись Андрей и Нина.

— Он считает, что я заколдована, — объявила Осокина.

— Конечно, нет, — поморщился Андрей, — думаю, с вами в детстве работал психолог. Только и всего.

— И поэтому я ничего не помню? — насела на него клиентка.

— Возможно, да, а возможно, нет, — вывернулся Реков.

— Зачем такое проделали? — всхлипнула Нина. — Поиздевались над девочкой!

— Не отвечу, — быстро отреагировал Андрей, — и Лампа с Владимиром не знают. Вероятно, в вашем детстве возникла некая неприятная ситуация. Поэтому на пороге тринадцатилетия с вами кто-то работал.

Гостья села в кресло, потом вскочила и забегала по комнате.

— Если мое имя на самом деле Ирина, то… то… то…

Осокина замерла.

— Хотите чаю? — предложила я. — У нас есть вкусное печенье.

Посетительница отмахнулась от меня, как от назойливой мухи.

— Если я Ирина Мальцева, а не Нина Осокина… то… то… Тимофей Ильич не мой отец. Папу звали Петр! Логично?

— Вроде да, но нет, — быстро возразил Володя, — скорее всего, Ирина Петровна Мальцева существует только в ваших мыслях. Она придумана. Фантом.

Раздался тихий звук, Костин посмотрел на экран компьютера.

— Владимир абсолютно прав, — заговорил Андрей, — людям иногда такое кажется!

Примечания

2

Татьяна Черниговская — специалист в области нейронауки, психолингвистики, теории сознания. Доктор биологических наук, доктор филологических наук, член-корреспондент РАО. Автор более трех сотен научных работ, читает лекции в университетах разных стран.