Клеопатра с парашютом

Дарья Донцова, 2012

Только-только начальство укатило в отпуск и Степанида Козлова слегка расслабилась – как на тебе! Прямо в родном бутике косметики «Бак», где она трудится моделью по макияжу, кто-то увел ее любимую сумочку! Хорошо хоть пропажа быстро нашлась и лишилась хозяйка сущей мелочи – дешевого браслетика. Притом на руке остался похожий: коллега Зина, чья машина внезапно взорвалась прямо на заправке, вручила его Степе в больнице. Приятельница перед смертью слезно умоляла ни в коем случае не отдавать безделушку ее милой тетушке Ире, которая тоже работает в магазине «Бак» и строит продавщиц не хуже армейского прапорщика. Степаша выполнила просьбу, и, как оказалось, очень зря! На ночь глядя ее выставили из съемной квартиры, а наутро оттуда вынесли тело девушки, очень похожей на Степу… Похоже, этот браслетик не так прост и ей угрожает нешуточная опасность!

Глава 7

Ну и куда подевалась дорогая кожаная торбочка, которую мне, немало смутив ее ценой, преподнес на Восьмое марта Роман Звягин?

Шеф знает толк в аксессуарах. И понимает, что сумка для женщины, как часы для мужчины, — статусная вещь. Если на твоем плече изделие всемирно известного бренда, то и походка делается другой, меняется осанка, гордо поднимается голова. Очень приятно, спустившись в метро, разглядывать толпу и понимать: лапки вон той блондинки сжимают фейк, у симпатичной брюнетки вовсе не «родной» ридикюль, а подделка из Азии, а у тебя — самая настоящая прекрасная вещь.

Я еще раз окинула взглядом офис. Так где же моя сумка? Всегда ставлю ее на стол, но сейчас там только компьютер и гора бумаг. Может, я изменила традиции и повесила шедевр из стеганой лакированной кожи с цепочкой из светлого металла на спинку стула? Нет, там ее тоже нет.

Мне стало не по себе. Я заглядывала под мебель, невесть зачем потрясла чайник, перебрала папки, разбросанные Водовозовой, и почувствовала, как к горлу подкатывает тугой горячий ком. Можно больше не шарить в комнатенке — в ней нет ни темных закоулков, ни массы шкафов, ни других потайных мест, где бы затерялся дорогой аксессуар. Водовозова не заперла дверь и убежала, я была на стенде, а в пустой офис влез вор. Значит, прощай, подарок Романа! Что еще «хорошего» случится сегодня со мной? Рабочий день закончился, но впереди вечер. Я упаду и сломаю ногу?

Глаза медленно наливались слезами, я выхватила из картонной коробочки бумажную салфетку. Не рыдать! Вроде у Чехова в одном из произведений есть замечательная фраза: «Если жена изменила тебе, радуйся, что она изменила тебе, а не Отечеству». Мне надо прыгать от счастья, ведь вор мог унести служебные документы или…

Я зашмыгала носом. Кому нужны бумаги Арни? Уж точно не охотнику за чужим добром. А в сумке лежали ключи, косметичка, ежедневник, кошелек, серебряный браслетик, который я сняла, чтобы надеть украшение Паниной, расческа, зеркальце и две конфеты. Их я хотела съесть вечером. Заварить чай, устроиться на диване и полакомиться.

Пропавшие конфеты оказались последней каплей, по щекам покатились горячие слезы. Усилием воли я попыталась остановить их, но только сильнее разревелась. И надо же было именно в этот драматический момент зазвонить служебному телефону.

— Козлова, — прохрипела я.

— А, рыдаешь… — прозвучал грубый мужской голос.

— Кто это? — шмыгая носом, спросила я.

— Костя, начальник охраны, — прогудело в ответ. — Ты ничего не теряла? Синего цвета.

— Сумочка! — завопила я. — Нашлась!

— Топай к нам в подвал, — велел главный секьюрити.

Я понеслась к лестнице, которая ведет в складские помещения, и спустя минуту увидела в руках Константина свою сумку.

— Держи, — весело сказал он. — Не забудь купить Вите, который торговый зал обходил, бутылочку компота.

— Где вы ее обнаружили? — воскликнула я.

— А где «спасибо»? — улыбнулся Константин.

— Ох, прости, — смутилась я, — думала, что никогда не увижу свою вещь.

— Ерунда, другую купишь. Лучше проверь содержимое, — приказал охранник.

Я залезла в торбочку и тут же заметила:

— Кошелька нет.

— Ясное дело, ради него сумку и сперли, — кивнул Константин. — Много денег в нем было?

— Три тысячи и кредитка, — вздохнула я.

— Карточку заблокируй прямо сейчас, — распорядился Константин. — Надеюсь, пин на ней не написала?

— Думаешь, раз я модель, то дура? — засмеялась я. — Цифры вбиты в телефон. Косметичка на месте, ключи не тронули. Ой! Конфеты!

— Отлично! — без тени улыбки сказал Костя. — Главное, конфеты целы. Ничего, кроме бабок, не пропало?

— Браслет! — вспомнила я.

— Дорогой? — полюбопытствовал Костя.

— Купила его в Париже, в крохотной лавке на улице Сены, отдала двадцать евро, — отчиталась я. — Серебряный, очень симпатичный, с брелоками, похож на тот, что сейчас на мне.

Охранник посмотрел на мое запястье.

— Вы, девушки, как обезьянки!

— Жаль браслетик… — заканючила я. — Дома есть другая кредитка, к тому же ее легко заменить, а украшение — нет…

— Вот балда! — щелкнул языком Константин. — Сама говорила, что у тебя похожий на руке.

— Он не совсем такой, — уперлась я, — чуть толще, массивнее.

— Лучше порадуйся, что паспорт цел. Вот его восстанавливать — замучаешься. Когда ты научишься офис закрывать? — спросил охранник.

— Где была сумочка? — повторила я вопрос.

— Ее засунули под витрину с ароматическими свечами.

— Вот странно! — поразилась я. — Отдел же находится на третьем этаже!

— Ничего удивительного, — пожал плечами Костя. — Вор спер твою котомку, понял, что добычи маловато, избавился от украденного, чтобы не привлекать к себе внимания, и отправился продолжать охоту.

— Зачем он поехал наверх? — недоумевала я. — Самый дорогой товар находится на первом и втором уровнях, вот где много покупателей с туго набитыми кошельками. Что уголовнику делать выше? Там наборы для девочек, дешевый одеколон, подростковые линии, свечи в виде черепов, разная дребедень, да еще недорогое кафе. А дорогой ресторан, куда ходят люди с деньгами, находится ближе к моему кабинету. И, кстати, эскалатор с лифтами для посетителей находится в противоположном конце, около офиса только служебный подъемник, на котором со склада доставляют товар. Логичнее было швырнуть сумку неподалеку от нашей с Водовозовой резиденции, а не переться с ней по залам. Мужчина с женским аксессуаром в руке очень рисковал быть замеченным охраной.

— А с чего ты взяла, что это был мужчина? Воровством частенько промышляют бабы, — возразил Костя.

Я покачала перед его носом обретенной сумкой.

— Ни одна женщина-преступница не выбросила бы такую вещь, а непременно унесла бы, потому что выручила бы за нее немалую сумму. Ты знаешь, сколько стоит моя сумочка?

Константин замешкался с ответом.

— Ну… Выглядит недешево… Тыщонок пять?

— Более ста, — торжествующе сказала я.

— Чего? — не понял охранник. — Долларов? Евро?

— Тысяч рублей.

— Да ну? — усомнился Константин. — Вот эта фитюлька? Козлова, ты меня разыгрываешь! Не бывает сумок за такую цену.

Костя пришел в бутик из какой-то военной структуры, работает у нас недавно и еще не успел вникнуть во все тонкости бьюти — и фэшн-мира. До него ответственный пост главы охраны много лет занимал Лев Наумович, вот тот с первого взгляда оценивал и одежду, и украшения, и аксессуары как клиентов, так и сотрудников, вмиг отличал подделку от брендовой вещи и легко мог консультировать дам возле стендов с декоративной косметикой.

— Сто тысяч рублей? — почти с ужасом повторил Константин. — Да на них можно купить комплект зимней резины, хороший мобильник, айпад, и еще останется. Ну не глупость ли тратить такие деньжищи на пустяк? По дороге к метро полно магазинов, где продают торбы за полторы тыщи деревянных. Чем твоя от них отличается?

— А какая разница между российской и импортной зимней резиной? — вместо ответа поинтересовалась я. — Ты захочешь свой автомобиль в нашу переобуть? Или предпочтешь другой вариант?

— Ну ты загнула, Козлова, — надулся собеседник, — сравнила красоту с яичницей. На российской резине даже бомж не поедет! Да отечественная и не подойдет для моей иномарки.

— А если б подошла, то как? — не успокаивалась я.

— Жуткая дрянь! — в сердцах воскликнул Костя. — Жуткого качества, ненадежная, непрестижная. Только позориться с ней! Что я, совсем нищий? Не могу себе позволить красивые колеса?

— С сумками та же история, — сказала я. — У парней обувь для тачки, у девушек саквояжики, клатчи, ридикюли…

— Ага! Еще обувь, шмотки, шубы, квартира, дача и отдых на Мальдивах, — вспыхнул Костя.

Я поняла, что разговор задел охранника за живое, и, рассыпавшись в благодарностях, вернулась в свой офис. И с порога услышала трезвон местного телефона, кинулась к нему и сказала в трубку, решив, что опять звонит начальник охраны:

— Неужели нашелся кошелек?

Но на сей раз меня побеспокоил не секъюрити.

— Степанида, — ледяным тоном произнесла Ирина Марковна, — поднимитесь немедленно в дирекцию.

Я заперла рабочую комнату, зажала ключ в кулаке и, очень удивленная, порысила к Клюевой. Кстати, я действительно была изумлена. Уже говорила, что бьюти-модели не подчиняются Ирине, над нами властен лишь великий и ужасный Франсуа Арни. Но у него сейчас отпуск, вот почему мы с Водовозовой, образно говоря — правая и левая руки гуру, а также его любимые мордочки для раскрашивания, торчим в бутике «Бак» и занимаемся акциями вроде «Прическа в подарок». Нас Франсуа отдыхать не отпустил, мы — бессмертные пони. По какой причине я сравниваю себя и Ленку с малорослыми лошадками? Сейчас объясню. Весной мне в Интернете попался забавный стишок: «Я люблю свою работу. Я приду сюда в субботу и, конечно, в воскресенье. Здесь я встречу день рожденья, Новый год, Восьмое марта, ночевать тут стану завтра. От работы дохнут кони, ну а я — бессмертный пони». Автор этих строк мне неизвестен, зато я теперь знаю, к какой породе принадлежу: Козлова — тот самый бессмертный пони. И это намного лучше, чем вообще никому не нужная болонка, пусть даже и в золотом ошейнике со стразами.

Секретарши Алисы в приемной не оказалось, я деликатно постучала в дубовую дверь, открыла ее и спросила:

— Можно?

— Естественно! — царственно провозгласила Клюева.

Судя по тону, директриса едва сдерживала гнев.

В комнате, кроме Ирины Марковны, находилась еще женщина неопределенного возраста.

— Садитесь, Козлова, — предложила Ирина. — Вы знакомы?

Я внимательно взглянула на тетку. Для вип-клиентки слишком скромно одета, на лице ни грамма косметики…

— Так как? — повысила голос директор.

— Простите, первый раз вижу эту даму, — ответила я.

— Она? — бесцеремонно ткнув в меня пальцем, осведомилась начальница бутика.

— Да, — коротко ответила тетка, — я сразу ее узнала.

— Советую подумать и вновь дать ответ на мой вопрос, — словно разбуженная некстати змея, прошипела Клюева, поворачиваясь ко мне. — Козлова, вы встречались с Галиной Петровной Муликовой?

Меня разозлило поведение Ирины. С какой стати она корчит из себя мою начальницу? Почему позволяет себе беседовать со мной хамским тоном? Отчего демонстративно «выкает»? Несколько часов назад, находясь в офисе Арни, она ласково называла меня «Степочкой» и обращалась на «ты».

Я встала и с невозмутимым видом заявила:

— Госпожа Муликова никогда не имела дел с епархией господина Арни. Если это все, то я должна заняться…

И тут Галина Петровна вскочила, одним прыжком преодолела разделявшее нас расстояние и — отвесила мне оплеуху, еще и завизжав:

— Дрянь!

От неожиданности я пошатнулась и плюхнулась назад в кресло. Ирина кинулась к Муликовой, пытаясь ее урезонить:

— Немедленно прекратите! Иначе я вызову охрану!

Но тетка не унималась:

— Сволочь! — закричала она, швырнув на стол несколько фотографий. — Вот что ты сделала с моей девочкой, паскуда!

Я посмотрела на снимки.

— Жуть! — вырвалось у меня. — Это ваша дочь? Она больна?

Галина Петровна опустилась на крохотный диванчик и разрыдалась. Я прижала ладонь к горевшей щеке. Девушка на фото выглядела ужасно. Лицо, шею, зону декольте и руки у нее покрывали кровавые раны, ни бровей, ни ресниц не было, губы смахивали на раздувшийся рыбий пузырь. Вероятно, у дочери Муликовой псориаз, или она подцепила жуткую инфекцию. Но при чем тут я?

— Галина Петровна, возьмите себя в руки, — велела Ирина Марковна, — давайте поговорим спокойно.

— Мне нужны три миллиона долларов, и вы мне их заплатите! — выкрикнула Муликова. — Российские врачи отказались от Кати. Они не знают, как ей помочь. В Германии готовы положить мою дочку в больницу, но лечение очень дорогое, тысяча евро в день. Плюс перелет и гостиница для меня. Выкладывайте деньги!