Дьявол носит лапти

Дарья Донцова, 2011

Похоже, я, Виола Тараканова, известная широким массам как писательница Арина Виолова, крепко влипла! Только представьте – меня обвиняют в убийстве адвоката Николая Литягина! Я всего лишь надеялась разжиться у защитника крутым сюжетом для своего нового детектива, и чем это кончилось? У меня оказался ноутбук Литягина и важнейшая улика, которая может оправдать невиновного и засадить за решетку настоящего маньяка – каждый год в один и тот же день он душит особ легкого поведения одинаковыми голубыми шарфами. Теперь я жду, когда злодей клюнет на «живца» – да-да, меня, любимую – и выдаст себя. А тем временем я осваиваюсь на новой работе в должности покупателя-провокатора: хожу по торговым точкам и талантливо довожу продавцов до белого каления. Трепещите, бутики!

Глава 4

Ночевать пришлось здесь же на узком неудобном диване. На следующий день офис стирателя около пяти часов вечера покинула смуглая шатенка с излишне ярким макияжем. Ваня не только виртуозно обращалась с техникой, но и покрасила мои волосы в темный цвет. В хорошо оборудованной ванной у девушки нашлось много всего, включая автозагар и почти промышленные запасы косметики.

— Трудно привыкнуть к новому имени, в особенности если нет опыта, — внушала Ваня, смывая с моей головы пену, — получишь паспорт на какую-нибудь Физдипеклу Козоногову-Задунайскую и проколешься. Спросят тебя:

— Девушка, как вас величать?

А ты по привычке ляпнешь:

— Виола!

Конечно, всегда можно выкрутиться, объяснить потом:

— В документе стоит Физдипекла, Виолой меня в детстве для удобства звали!

Но кое у кого вопросы возникнут. Поэтому я подобрала тебе личность Виолетты Тарановой. Буркнешь, что зовут Виолой, никто не удивится: запросто за сокращение от «Виолетты» сойдет. Вот только Вилкой не представляйся, забудь. И Таранова — Тараканова похоже звучит. Переспросит кто:

— Как-как ваша фамилия? Говорите, Тараканова?

А ты, глазом не моргнув, спокойно говори: «Вы не расслышали, Таранова, без слога «ка». Виолетта, правда, на несколько лет моложе тебя, но ты неплохо выглядишь.

— Кто она, эта Таранова? — на всякий случай уточнила я. — Не появится на горизонте? Не уличит меня в присвоении своей личности?

— Не должна, — совершенно серьезно сказала Ваня. — Потому как в возрасте шестнадцати лет из дома удрала. Родители Леонтий Сергеевич…

— Она еще и Леонтьевна, — обрадовалась я, — вот совпадение! Здорово на Ленинидовну смахивает.

Ваня хмыкнула.

— Ага! Прямо чудом станцевалось! Не идиотничай! Я горы бумаг перелопатила, пока вычислила Виолетту Леонтьевну Таранову.

— Прости, — тихо сказала я.

— Проехали, — кивнула Ваня, — вот новая биография, постарайся ее выучить. Мой тебе совет: особенно о предках не распространяйся. Начнет кто любопытничать, отвечай коротко: я сирота. Ну, а теперь читай, будут вопросы, задавай.

Я пробежала глазами по тексту. Леонтий Сергеевич Таранов, учитель математики, Галина Николаевна Таранова, преподаватель биологии, оба работали в одной школе. Жили, похоже, счастливо и умерли в один день, даты смерти совпадали — 15 июня.

Я оторвалась от листка.

— Почему они ушли из жизни вместе?

Ваня почесала нос.

— Хороший вопрос. В свидетельстве о смерти теперь не пишут причину. Раньше указывали, допустим, «острое нарушение мозгового кровообращения», а сейчас просто число стоит. Вероятно, авария, катастрофа, пожар. Но Виолетте Тарановой эти подробности неизвестны.

— Почему? — удивилась я.

— Дальше читай, — чуть повысила голос Ваня.

Я покорно уткнулась в текст. У Тарановых было четверо детей, как по заказу — одни девочки. Старшая — Виолетта, потом через год родилось по сестре: Ксения, Роза и Людмила.

— Ну, поняла? — спросила Ваня.

Я постучала пальцем по странице.

— В шестнадцать лет Виолетта исчезла. Вот тут копии заявлений ее родных в милицию. Галина Николаевна спохватилась лишь в восемь вечера; по расчетам матери, Виолетта должна была до семи находиться в кружке при институте, где готовят педагогов. Старшая дочь собиралась, как родители, стать учителем. Вот только девочка пропала. Отец с матерью, судя по количеству отнесенных в разные места заявлений, упорно искали Виолетту. Но не нашли. Спустя положенный по закону срок Таранову признали умершей.

— Леонтий и Галина — покойники, — деловито сказала Ваня. — Судьбу сестер Виолетты я не уточняла. Зачем тебе забивать голову информацией, которую по легенде ты знать не должна? Да и о смерти родителей старшей сестре не должно быть известно, это я уж так, на всякий случай, сообщила, чтобы ты не волновалась. Самых близких людей, способных даже через много лет после разлуки опознать дочь, в живых нет. Живи спокойно с новым паспортом. Что же касается сестер, то, конечно, есть шанс с ними столкнуться, бывают в жизни всякие казусы. Будешь действовать по обстоятельствам, но, надеюсь, ничего экстремального не случится. Главное, много о себе не болтай. Чем меньше сообщишь подробностей из прошлого, тем целее будешь.

— А что случилось с Виолеттой? — никак не могла успокоиться я.

Ваня рассердилась.

— Удрала от родителей, попала в руки сексуального маньяка, была сбита машиной, связалась с плохой компанией, умерла от наркоты — вариантов куча, и все плохие. Уж поверь мне, если девочка не объявилась, значит, ей кирдык. Теперь о бытовой стороне вопроса. Вот адрес квартиры, там ты снимаешь комнату. Держи телефон Михайлова Вадима Ивановича, он возьмет тебя на работу.

— Кем? — деловито уточнила я.

— Президентом, — съязвила Ваня, — будешь сидеть в Кремле, указы подписывать, на кортеже с мигалками кататься, без пробок по МКАД полетишь! Круто? А кем тебя со средним образованием можно пристроить? Уборщицей?

— Знакомая должность, — кивнула я, — когда-то мыла полы в разных организациях.

— Я получше тебе местечко нарыла, — хихикнула Ваня, — провокатором станешь.

Вот тут мое изумление зашкалило за все разумные пределы.

— Кем-то вроде Мальчиша-Плохиша?

Ваня кивнула.

— Точно.

— Издеваешься? — фыркнула я.

— Вовсе нет, — улыбнулась она. — Михайлову принадлежит фирма, которая рассылает по разным магазинам покупателей-провокаторов. Ну, допустим, ты владелица обувной точки и хочешь узнать, хорошо ли продавцы клиентов обслуживают. Как это осуществить? Камеры повесить? Или самой все время в зале толкаться? Первое дорого, второе неудобно, да и в присутствии хозяйки менеджеры — слаще вафли. Стоит церберу уйти, вот тут-то и начинается! Покупатели побоку, занимается персонал личными делишками, на тех, кто за туфлями заглядывает, зубы скалят. Вот поэтому бизнесмены обращаются к Вадиму Ивановичу. Его сотрудники обвешиваются специальной аппаратурой и рулят по указанному адресу, изображая из себя покупателей, капризных, избалованных, наглых, провоцируют продавцов на скандал. Ну, а потом отдают видеозаписи заказчику. На мой взгляд, это лучше, чем шваброй махать…

Я вынырнула из воспоминаний, оглядела вагон метро и аккуратно поправила крупную брошь, прикрепленную к воротнику. В ней спрятана камера. Надеюсь, продавщице Нине, пожалевшей старичка, купившего вместо пельменей сливочно-помадное печенье, не влетит за ее доброту от хозяина магазинчика. Я бы с удовольствием стерла эту запись, но, увы, у меня в кармане есть пульт только с одной кнопкой. Я могу включить аппаратуру или прервать ее работу, более ничего.

Добравшись до офиса, я отнесла торт с пирожным в холодильник. На кухне сидела коллега, Алена Косорукова, которая тут же спросила:

— Чего хорошего купила?

Я показала коробки.

— Торт в подарок квартирой хозяйке на день рождения, себе пироженку. Сейчас отрапортую начальству о проделанной работе и полакомлюсь.

— С твоей фигурой можно лопать тирамису каждый день, — вздохнула Алена, — а я опять сижу на диете.

— Чем меньше думаешь о том, как стать стройной, тем скорее превратишься в газель, — сказала я.

— То бишь в грузовик? — захихикала Косорукова.

Я улыбнулась и пошла отчитываться перед Вадимом Ивановичем. Доклад завершила фразой:

— Попросите заказчика не штрафовать Нину.

— Она не должна бесплатно раздавать товар, — буркнул Михайлов.

— Продавщице стало жалко старичка, — не успокаивалась я.

— Ступай, Таранова, — отмахнулся шеф, — завтра подъезжай к десяти, не опаздывай.

Я пообещала ему быть точной, как Восточный экспресс, и поспешила в туалет: перед тем как насладиться чаем с пирожным, надо помыть руки.

Из бутылочки с жидким мылом не выдавилось ни капли, похоже, маленькая дырочка, через которую гель вытекает наружу, засорилась. Я начала трясти емкость, колпачок отскочил, на ладонь выплеснулось слишком много пахнущей персиком массы. Следующие четверть часа я старательно избавлялась от сугробов пены, которые упорно возникали на руках. Средство оказалось на удивление мылким. В конце концов с неприятностью удалось справиться, и я заторопилась к холодильнику. На полке стоял только тортик, пирожное пропало.

— Эй, чего надулась? — спросила Косорукова, входя на кухню.

Алена очень вкусно готовит. Она постоянно притаскивает слоеные пирожки, сырники, всякие самодельные консервы.

— Ешьте, ребята, — радушно угощает она всех, — наготовила от души, сама на диете сижу. Расстраиваюсь, если харчи пропадают.

Кулинария для Косоруковой — любимое хобби, она постоянно вырезает из газет и журналов рецепты, а потом встает к плите. Вот только дома ее стряпню оценить некому. У Алены нет ни детей, ни мужа.

— Видок у тебя обескураженный, — констатировала она, швыряя на стол несколько газет. — От Вадима досталось? Опять камеру включить забыла?

— Нет, — ответила я, — больше не допускаю досадных промахов. Пирожное пропало!

— Вкусное? — спросила коллега и почему-то хихикнула.

— На вид да, — вздохнула я, — вроде «Картошки», я такие очень люблю. Купила сегодня торт, у квартирной хозяйки день рождения, и не удержалась, взяла для себя сладкое. Ну теперь и нет его!

— Ничего удивительного, — фыркнула Алена и взяла со стола «Желтуху», — у Козы спроси, куда оно подевалось.

И она весело засмеялась. Мне ее реакция показалась странной, что веселого в украденном пирожном?

Я села к столу.

— Думаешь, Козлова без спроса чужую еду взяла?

— Я не думаю, а знаю, — пропела Алена. — Она давно такое проделывает. Стырит с полки и сожрет втихаря. Вот от целого торта не отрежет, батон колбасы не тронет, а что-то небольшое, например творожный сырок или йогурт, за милую душу схомячит. Тут все про ее замашки знают.

— И ни разу не поймали ее за руку? — удивилась я. — С нашими возможностями? Надо взять видеокамеру…

— Таранова, — понизила голос Алена, — ты до сих пор не поняла, что Верка Козлова — любовница Вадима?

— Нет, — растерянно ответила я. — Михайлов ведь женат, его супруга Карина Егоровна наш главный бухгалтер.

Косорукова снова захихикала.

— Ну ты даешь! Вадим Иванович давно с Верой спит, поэтому с ней народ дружить старается. Коза та еще стерва! Ой, смотри какой суперрецептик! Запеканочка из капусты с ветчиной! Веруся, ты такую ела?

Косорукова отложила ежедневник и обернулась. Я тоже посмотрела в сторону двери. Остается лишь удивляться острому слуху кулинарки — я не уловила звука шагов.

— Не люблю свинину, — сквозь зубы процедила Вера и пошла к подоконнику, на котором стоял электрочайник.

— Пить хотите? — улыбнулась я.

— Жажда замучила, — ответила Козлова, — и слегка подташнивает.

— Это от сладкого, — вкрадчиво пропела я.

— Не люблю его, — солгала Вера, — никогда конфеты не покупаю.

— Вы кофточку измазали, — не успокаивалась я, — вон там, с левой стороны груди, коричневое пятнышко.

Козлова сделала попытку рассмотреть отметину.

— Где?

— Слева, — повторила я, — вы очень торопились, когда лопали чужое пирожное, вот и уронили кусочек на блузку.

Вера покраснела и вскинула подбородок.

— Намекаешь, что я воровка?

— Прямо говорю, — спокойно подтвердила я, — вернее, мелкая тырщица, которая без зазрения совести лакомится чужим. Может, вам обратиться к психотерапевту? Они помогут справиться с проблемами поведения!

— Мне и в голову не пришло бы взять «Картошку»! — взвизгнула Козлова. — Пятно от губной помады!

Я улыбнулась.

— Врать надо уметь. У вас губы намазаны розовым блеском, а отметина на блузке цвета горького шоколада. И откуда вы знаете, что в пакетике была «Картошка»?

Из груди притихшей Алены вырвался нервный смешок, Козлова раздула щеки, скрестила руки на животе и взвизгнула:

— Ну, хватит! Ты тут больше не работаешь! Наглая сволочь!

Я сделала шаг вперед.

— Нет, это ты здесь больше не работаешь! Сейчас пойду к Вадиму Ивановичу, опишу ему ситуацию, он вызовет полицейских, они возьмут твою блузку на анализ, убедятся, что пятно от пирожного, и задержат тебя!

Верка резко повернулась и унеслась в коридор.

— Ну ты даешь, Таранова, — протянула Алена, — так из-за ерунды завестись! Верушка, подожди! Ты куда побежала?

Косорукова ринулась за любовницей шефа, а меня охватило недоумение. Вилка, ты что? Почему так разнервничалась? Никакое пирожное не стоит потраченных нервов. Надо успокоиться и сгладить конфликт, я не могу поменять работу, зря решила уличить любовницу босса, аукнется мне глупое поведение. Единственное, чем могу оправдать свой срыв, это стресс, который я испытала из-за статьи в «Желтухе». Спокойно, Вилка, временно забудь про Литягина, лучше думай, как помириться с Верой.