Вечный двигатель маразма

Дарья Донцова, 2018

Самая опасная профессия – это писатель! А вы как думали? Вот врывается в офис к мужу Виолы Таракановой некая тетка потрепанной наружности, швыряет едва ли не в лицо брошюру и орет благим матом. Понятно, что у Виолы, как у каждого мало-мальски известного литератора, есть свой личный шизофреник. Но посетительница оказалась ее одноклассницей Любкой Гаскониной! И она утверждает, что Вилка еще в школьные годы завидовала ей и поэтому накропала книжонку, в которой были смачно расписаны всякие семейные тайны и пороки самой Любки и ее мамули – балерины на пенсии. Виола заявила, что подобную дрянь она никогда бы не стала писать – не тот жанр и формат. Тем не менее муж Вилки, Степан Дмитриев, посчитал своим долгом отстоять честь жены и шаг за шагом начал погружаться в семейные разборки семейства Гаскониных. Ох, если бы он только знал, сколько в этих дебрях маразма и кто его вечный двигатель!

Глава 10

Когда прошло пять минут, я решила, что «Волшебник» забыл про меня, легла в кровать, вытянулась, и тут раздался знакомый до тошноты тенор:

— Штрафные санкции. Альтернативная программа. Тысяча прыжков через скакалку.

Я вцепилась в телефон.

— Рита!

— Слушаю, Ариночка-душенька, Виолочка-ягодка, — пропела Маргарита.

— В качестве замены плаванию мне предложено прыгать.

— Видите, как хорошо, — обрадовалась тетка, — никуда ехать не надо, бассейн искать не требуется.

— Отлично прямо, — протянула я, — маленькая деталь: скакалки у меня нет.

— Пустяк, — засмеялась собеседница, — подойдет любая вещь. Пояс от платья, халата, ремень для брюк.

— Ой! — взвизгнула я.

— Что сейчас «Волшебник» делает? — полюбопытствовала Маргарита.

— А то вы не знаете, — прокряхтела я.

— Про санкции во время альтернативного наказания не знаю, — призналась пиарщица, — вы первая испытательница, наша любимая первопроходица, прямо как Амундсен^[4].

— Жжется крапивой, — скороговоркой ответила я, ринулась в гардеробную, начала искать пояса и почти сразу увидела: их нет.

Объем моей талии пятьдесят девять сантиметров, а если утягивать, то получится меньше. Пояса у меня совсем небольшие, прыгать через них невозможно. Халаты я терпеть не могу, дома ношу пижамки или легкие брюки с майкой. Степан тоже не толстый, и он почему-то не пользуется ремнями.

Тихо ойкая, я продолжала рыться в гардеробной, в голову лезли идеи, одна фантастичнее другой. Связать несколько кухонных полотенец? Скрутить простыню? «Волшебник» тем временем окончательно озверел и безостановочно твердил:

— Альтернативная программа.

Каждое высказывание сопровождалось прикладыванием ко мне крапивы. Понятное дело, ее не было, уж не знаю, каким образом мерзкий прибор добивался эффекта жжения.

Через некоторое время мне вдруг пришла в голову гениальная мысль: разрезать и снять отвратительное изобретение и спокойно заснуть. И почему я сразу до этого не додумалась?

Я помчалась на кухню, схватила ножницы, но не смогла засунуть ни одно лезвие под полоску, она словно приросла к телу. Ножи, включая пилу для хлеба, не оставили на поясе даже крошечной царапины.

Проклиная себя за жадность, которая затмила мне глаза и отправила меня в рекламное агентство, я нашла инструкцию, впервые открыла ее, пропустила первые сорок страниц, где говорилось об уникальности и действенности изобретения, и добралась до раздела «Эксплуатация». Он состоял из пары абзацев.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

Амундсен Руаль (1872–1928) — норвежский полярный исследователь. Первый человек, который достиг Южного полюса (1911). Предположительно, погиб в Баренцевом море.