Бутик ежовых рукавиц

Дарья Донцова, 2006

Кем только мне не приходилось притворяться, расследуя преступления! Но вот уж не ожидала, что я, Евлампия Романова, вынуждена буду играть роль… «вешалки». Или, другими словами, манекенщицы. И это с моей-то внешностью! Но чего не сделаешь ради клиента… Правда, мне всего-то и надо, что найти негодницу, которая пытается выставить управляющую модным бутиком Ирину Шульгину воровкой. Можно сказать, плевое дело! И вот я кручусь перед капризными покупательницами в шикарных нарядах, а между делом веду расследование. Только я вышла на злодейку, только сообразила, из-за чего она строит свои козни, как ее взяли и пришили, выражаясь языком фэшн-бизнеса. Ха-ха! Шутка! Убийцу я сразу схватила за руку с зажатым в ней окровавленным ножом. Однако стоп, не все тут так просто. Преступница вовсе не она! А кто?..

Глава 3

— Эй, постой! — донеслось сзади.

Я обернулась, увидела Ирину, тоже вышедшую из автомобиля, и спросила:

— Что тебе?

— Меня всегда восхищали люди с активной жизненной позицией, — заявила Шульгина, щелкая брелоком сигнализации, — я вот совершенно спокойно прошла бы мимо руки, головы или чего иного, свисающего из чужой машины.

Я вздохнула.

— Случилось дурацкое недоразумение, приношу свои извинения, не хотела причинить никому неудобств, а сейчас мне пора на работу. До свидания.

Не успела я войти в холл, как Ирина, которая, как оказалось, шла сзади, поинтересовалась:

— Где тут лифт?

— Слева, но его не дождаться, лучше пешком, — мирно ответила я. — Подъем по лестнице заменяет фитнес.

— Еще чего, — фыркнула Шульгина, — глупости.

Я пожала плечами и пошла в сторону ступенек. Теперь наш офис находится на пятом этаже — из прежней комнатки, расположенной между секс-шопом и туалетом, нам с Лисицей в конце концов удалось выбраться.

— Лампуша, — крикнула одна из спускавшихся вниз девушек, — ты хотела новые ботиночки? Приходи после трех, машина уже прибыла.

— Ой, спасибо! — обрадовалась я. — А все размеры есть?

— Ага, — весело подтвердила продавщица. — И цвета тоже. Только не тяни, их живо разбирают.

— Придержи мне светло-коричневые, — попросила я.

— Красные эффектнее.

— Но они не подо все подходят.

— А ты возьми и те, и другие.

— Дорого.

— На себя не жаль.

— Ну в принципе да, — согласилась я. — А что еще привезли?

— Сапожки резиновые, прикольные — розовые, на каблуке, ботиночки с вышивкой джинсовые… — начала бойко перечислять моя знакомая.

Проболтав подобным образом минут десять, я сказала:

— Ладно, зайду непременно, только сначала нужно заглянуть в контору, вдруг клиент пришел.

— А мы еще и не разгружали товар, — напомнила приятельница, — сказала же, после трех загляни.

— Отлично! — обрадовалась я и бойко потопала дальше.

Пусть некоторые люди презрительно морщатся при виде лестницы и бегут к лифту, лично я не упускаю момента потренировать ноги, а то они от постоянного сидения способны отсохнуть. Кстати, ежедневная беготня вверх-вниз уже дала ощутимые результаты: еще месяц назад я начинала судорожно задыхаться, едва добравшись до второго этажа, теперь птицей долетаю до пятого, и ничего. В общем, как говорится в песне, которую изредка пел в ванной мой папа: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка, уменье побеждать…»

Напевая себе под нос бодрый мотив, я дошла до двери офиса нашего детективного агентства, вынула из сумочки ключ, попробовала повернуть его в скважине и рассердилась. «Лампа, ты опять забыла запереть дверь! Ну разве можно быть такой невнимательной!» — отругала я себя мысленно. Хотя если подумать, то расстраиваться не стоило — в конторе нет ничего ценного, сейф у нас намертво привинчен к полу, к тому же он пуст. Случайному воришке, который мог воспользоваться моей забывчивостью, досталась бы сущая ерунда: электрочайник, банка кофе, пакет сахара, коробка печенья, новый роман Татьяны Устиновой и пара кружек. Из всего вышеперечисленного мне было бы жаль лишь детектив любимой писательницы, я не успела его прочитать. Вот сейчас устроюсь уютно в продавленном кресле и вцеплюсь в книжку. А перед тем, для получения полнейшего удовольствия, представлю, как домашние сейчас лаются на рынке около пирамид из телевизоров.

Улыбаясь, словно кошка, которой перепал кусок свежей телятины, я вступила в офис и разом потеряла хорошее расположение духа. Спиной ко входу в моем любимом, старом, но очень удобном кресле сидела посетительница. Лица женщины я, естественно, не видела, но волосы и платье показались знакомыми. Прощай, удовольствие, не удастся мне замечательно провести время в компании с отличной книжкой…

Может, прикинуться уборщицей и заявить: «Простите, по субботам детективное агентство не работает»? В конце концов, я сегодня вовсе не собиралась работать, пришла в контору лишь с одной целью: хотела спокойно переждать бурю и вернуться домой, когда битва за новый телик закончится. И потом, с какой проблемой может заявиться в субботу, в первой половине дня, клиентка? Ясное дело, дама хочет проследить за мужем, убедиться в его неверности, а потом, продемонстрировав снимки, подтверждающие адюльтер, потребовать жирную денежную компенсацию. Ох, не люблю подобные дела! Они тупые, неинтересные — механическая работа «топтуна», в которой не требуется напрягать, как говаривал обожаемый мною Эркюль Пуаро, «серые клеточки».

Я кашлянула, блондинка живо обернулась.

— Это вы? — вылетело одновременно из наших ртов.

— Еще раз здравствуйте, — первой опомнилась я. — Как вы сюда попали?

— Сначала постучала, а потом толкнула створку, — извиняющимся тоном ответила Ирина Шульгина, ибо в кресле сидела именно она. — Думала, секретарша вышла покурить.

— Я здесь одна.

— Вообще? — удивилась Ира.

— Ну да.

— Может, я ошиблась дверью? — слегка растерялась Шульгина. — Это детективное агентство «Лисица»?

Я подавила смешок.

— Наша контора не имеет названия. Юрий Лисица — имя хозяина. Хотя, полагаю, оно замечательно бы смотрелось на вывеске. Юрий на данном этапе отдыхает в Италии, приходите через две недели.

— Мне рекомендовали совсем иного человека, — протянула Ирина. — Сейчас, секундочку…

Пальчики, щедро украшенные сверкающими колечками, порылись в сумочке, вытащили маленький кожаный ежедневник, на обложке которого сверкали выложенные стразами инициалы «ИШ».

— Женщину зовут странно, — сдвинула аккуратно выщипанные брови Шульгина, — но мне сказали буквально следующее: «Она — супердетектив, распутала такое дело, за которое никто не взялся. Не обращай внимания, что баба похожа на идиотку, она только с виду такая, словно пыльным мешком по башке стукнутая». У вас есть сотрудница по имени… ммм… Керосинка?

Я поперхнулась, откашлялась, села за стол и ответила:

— Керосинки нет, да и не было никогда. Имеется Лампа, сокращенное от Евлампии. Отчество можно спокойно отбросить, мне с ним неуютно. К тому же мы вроде не только уже знакомы, но и на «ты» перешли. Слушаю, в чем проблема?

Шульгина замерла на стуле, потом тоненько захихикала и мгновенно спохватилась:

— Ой, прости, пожалуйста, глупо вышло. Похоже, мы и правда успели познакомиться.

— Поэтому давай без лишних церемоний выкладывай, какие трудности, — кивнула я.

Ирина закинула ногу на ногу.

— Тут курят?

Я кивнула:

— Дыми на здоровье, если тебя не смущает двусмысленность фразы.

Шульгина улыбнулась, вынула из сумки пафосную зажигалку, дорогие сигареты, закурила, с наслаждением затянулась и завела рассказ.

Я незаметно нажала на кнопочку диктофона — всегда записываю разговоры с клиентами и людьми, с которыми встречаюсь во время расследований. Память может подвести, а техника, в отличие от человека, не страдает склерозом. Наверное, не слишком этично пользоваться скрытно звукозаписывающей аппаратурой. На первых порах я держала магнитофон на столе, но потом поняла: люди стесняются механического свидетеля, начинают подбирать слова, делаются осторожны. А сыщику нужны непосредственные реакции, очень важно отметить паузу в диалоге, не к месту начавшийся кашель, поэтому теперь я держу диктофон либо в сумке, либо просто в кармане. Хорошо, что научно-технический прогресс семимильными шагами идет вперед, иначе б несчастной Лампе пришлось постоянно таскать в слабых руках катушечный агрегат весом с нашу мопсиху Мулю.

— Как я уже говорила, являюсь управляющей в бутике, — начала издалека Ирина. — Работа просто каторжная.

— Неужели так уж тяжело? — спросила я, подумав, что она слишком утрирует.

Шульгина помотала головой.

— Не в том дело. Оклад хороший, плюс премии и все такое, к тому же можно приодеться за полцены. И еще один плюс: у нас не только женские, но и мужские вещи продаются, клиенты в торговом зале среди множества вещей теряются, а подойдешь, посоветуешь, глядишь — и отношения завяжутся.

— Ясно.

— Цены в бутике чумовые, — журчала Ирина, — поэтому абы кто с улицы не заходит, беднота всякая, даже до двери не дойдя, понимает: здесь рассчитано на очень толстый кошелек. Между прочим, у нас три продавщицы нашли себе шикарных любовников. Одна потом за своего замуж выскочила, теперь вообще не работает, две другие в кино подались. Хорошо дурам, а мне покоя нет.

— Почему?

Ирина закатила глаза.

— Для девчонок я цепная собака, в мои обязанности входит их муштровать и ничего не пропустить: в каком виде продавщица на работу явилась, отчего вместо прически атомный взрыв, почему накрасилась, как проститутка с площади трех вокзалов, где маникюр и колготки? Приходится порой элементарно гавкать: «Выплюнь жвачку! Не смей гундосить! Улыбайся клиенту! Не строй глазки парням! Сядь на диету!» Но это еще цветочки. В бутике работают не только продавщицы, но и манекенщицы.

— А они там зачем?

Шульгина снисходительно глянула на меня.

— Где одеваешься?

Мне отчего-то стало неудобно.

— Ну… Конкретную точку не назову.

Ирина улыбнулась и пояснила:

— У нас особо ценным клиентам одежду демонстрируют «вешалки», и тут тоже много тонкостей… Ну да не в них дело. Понимаешь, я, с одной стороны, обязана «строить» коллектив, с другой — хозяйка меня на кол посадит за малейшую шероховатость. Я для нее — девочка для битья. Клиентка перемазала косметикой дорогую одежду, в примерочных кабинках пыльные коврики, зеркало разбилось, не продали товара на запланированную сумму, засорилась раковина в туалете, потому что в нее наблевал пьяный олигарх, решивший после обильных возлияний купить костюмчик… — за все по полной программе получаю я. Недавно вообще шикарная история произошла: две мадамы в зале сцепились, визжали, словно обезьяны, волосы друг у друга повыдирали, морды расцарапали, и опять я в ответе.

— Платье не поделили? — предположила я.

Ира скорчила гримаску.

— Мужика. Одна ему жена законная, другая любовница официальная. Обе в одно время в бутик за новым прикидом пришли.

— А тут-то ты с какого бока виновата? — удивилась я.

— Должна была разрулить, — вздохнула Шульгина, — сообразить, что дамочкам встречаться нельзя, схватить одну и запихнуть в… Ну не знаю куда!

— Да уж, — сочувственно вздохнула я, — не позавидуешь тебе.

— Как раз наоборот, — не согласилась Ира. — Место замечательное, я шмотки до дрожи люблю, люди порой интересные заходят, поговорить приятно. Ну а геморроя везде хватает. Но вот в последние дни случилась у нас парочка малоприятных инцидентов, о которых я Софке не доложила.

— Кому?

Ира отбросила со лба прядь светлых волос.

— Софке. Софье Николаевне Подколзиной, нашей акуле фэшн-бизнеса, вечно молодой и вечно пьяной.

— Хозяйка — алкоголичка?

Шульгина округлила глаза.

— У нее фляжка с коньяком всегда при себе. Говорят, она из-за выпивки с Машкой, дочерью своей, постоянно собачится. А Маня — настоящий Терминатор. Красивая девица, но деловая, никаких там пуси-муси, учится без остановки. Думаю, она решила маму с поста Екатерины Великой подвинуть. Бизнес Софке подарил бывший муж в качестве отступного при разводе. Ну ладно, не в том дело, а то сейчас меня в сторону унесет. В общем, объявился у нас вор! По сумкам шарит!

— К сожалению, случается так, — кивнула я. — В принципе негодяя нетрудно вычислить, но наше агентство подобными вещами не занимается.

Ирина сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла.

— Чем же промышляете? Ловите международных террористов? Спасаете мировую цивилизацию от нашествия инопланетян? Жанне Кулаковой ты помогла, а мне не хочешь? Я тебе не понравилась? Или полагаешь, денег не имею?

— Ты сама легко справишься с проблемой, — попыталась я отбиться от нудной работы. — Ну зачем зря средства тратить, платить сыщику? У Кулаковой^[2] был случай трудный, запутанный, а у тебя полнейшая лабуда. Ладно, все же помогу. Завтра вечером позвони мне, вот визитка.

— Так, значит, — оживилась Ирина, — согласна? Между прочим, даже не выслушала меня до конца.

— Я тебе совершенно не нужна, но поскольку чувствую себя виноватой из-за идиотской ситуации с «трупом» в багажнике, то попытаюсь помочь. Дам тебе емкость с краской. Твоя задача — дождешься, когда рядом окажется наибольшее количество работников бутика, и объявишь: «Сегодня вечером еду покупать шубу, приглядела шикарное манто за девять тысяч евро». А потом многозначительно похлопай рукой по сумке. Дальше просто: швырни ридикюльчик в раздевалке, или где вы там оставляете вещи, и уходи. Вор не устоит перед искушением стащить большой куш, протянет лапу к чужим купюрам, и сработает бомба с краской. Легко обнаружишь негодяя по потекам на руках и лице. Поняла?

Ирина кивнула.

— Тогда звони, — решила я прекратить беседу.

— У нас не деньги тырят, — протянула Шульгина.

— А что? Вещи из торгового зала?

Шульгина опять схватилась за сигареты.

— Дай договорить и не перебивай!

— Хорошо, — согласилась я, слегка заинтригованная.

Ирина склонила голову к левому плечу.

— В бутике есть постоянная клиентка — Светлана Гречишина. Ее муж очень богатый человек, но с отвратительным характером: если приезжает за костюмом, весь персонал на ушах стоит. А Света прямая противоположность супруга — тихая, мягкая, скользит тенью, войдет в магазин и чуть ли не заикается: «Здравствуйте, сделайте одолжение, покажите, если не трудно…» До смешного доходит. Один раз она у нас приобрела костюм и туфли и уехала вроде довольная. Гляжу, через два часа шофер Гречишиной у прилавка мнется. Подошла, спрашиваю, в чем дело, а он заявляет: «Поменяйте хозяйке обувь»…

Сначала Ирина не удивилась. Основная масса клиентов бутика отличается вздорностью и непостоянством, и очень часто, добравшись до дома, дамы звонят в «Лам» и заявляют:

— Я передумала, хочу не купленную фиолетовую кофточку, а ту зеленую, от которой отказалась.

Ире остается лишь мило щебетать в ответ.

— Нет проблем. Пришлите горничную. Или отложить блузку, сами позже заедете?

Правда, Светлана никогда себя так не вела, но ведь все в жизни случается впервые.

— Что желает госпожа Гречишина? — вежливо спросила у водителя Ирина.

За время работы в пафосном магазине Шульгина усвоила простую истину: с прислугой следует быть не менее почтительной, чем с хозяевами. Шоферы и горничные — приближенные к господам личности, а у обслуживающего персонала, как правило, гипертрофированное самолюбие. Заденешь ненароком их болевую точку, обидятся, настучат олигарху, а тот поднимет хай. Многие ведь живут по принципу: «Любишь меня, гладь мою собачку». Поэтому при виде шофера Светланы на лице Ирочки засияла самая разлюбезная улыбка.

Водитель засмущался:

— Э… э…

— Забыли? — сочувственно кивнула Ира. — Не беда, у нас все записано. Так, так… для госпожи Гречишиной со склада поднимали белые босоножки, черные кроссовки, замшевые сапожки…

— Не, — перебил шофер, — ей эти туфли нравятся, что в пакете. Размер не подошел, тесноваты.

Шульгина удивленно заморгала:

— Светлана Михайловна купила обувь без примерки?

— Нет, мерила.

— И не поняла, что они ей малы?!

Мужчина поскреб в затылке.

— Почему ж не поняла? Ясное дело, сообразила.

— Но отчего не велела продавцу принести необходимый размер? — окончательно растерялась Ира.

Шофер развел руками.

— Светлана Михайловна очень стеснительная, вечно боится кого-нибудь затруднить. Она попросила вашу сотрудницу, а та, наверное, не услышала, подхватила коробку и отнесла на кассу. Светлана Михайловна села в машину и говорит: «Забери, Юра, отдашь жене или дочке, кому подойдет». Я удивился, порасспрашивал, узнал суть, отвез хозяйку и к вам вернулся. Поменяйте туфли.

— Вы, Юрий, поступили правильно! — воскликнула Ирина. — Продавец, допустивший такую промашку, будет немедленно уволен, я лично сбегаю на склад и принесу нашей любимой Светлане Михайловне обувь нужного размера и небольшой подарок от фирмы лично для вас, так, милый пустячок. Пока будете ждать, вам принесут кофе и пирожные.

Короче говоря, Ирине удалось с честью выпутаться из неприятности. Страшно подумать, как обозлилась бы Софья, если бы Гречишина, оставляющая в «Лам» горы баксов, переметнулась в другой бутик. Продавцам было велено слушать пожелания Светланы крайне внимательно, а шоферу Юре Ирина постоянно совала теперь презенты — то сумочку для жены, то перчатки для дочки.

Но не успела Шульгина вздохнуть спокойно, как случилось новое, на этот раз ужасное происшествие.

Примечания

2

События, о которых вспоминает Лампа, описаны в книге Дарьи Донцовой «Любовь-морковь и третий лишний», издательство «Эксмо».