Бабочка в гипсе

Дарья Донцова, 2010

С тех пор, как я, Евлампия Романова, закрутила роман с Максом Вульфом, моя жизнь стала полна сюрпризов и розыгрышей! На этот раз Макс сделал фотографию-монтаж, где я дружески общаюсь с президентом, и украсил этим милым снимком съемное жилище, куда мне пришлось перебраться на время ремонта в Мопсино. Это оказалось роковой ошибкой! Новые соседи приняли фото за чистую монету и решили, что Лампа не просто любительница собак и безработная частная сыщица, она на короткой ноге с сильными мира сего! Так мне пришлось решать очередную детективную головоломку… Моя добрая хозяюшка – бывший прокурор. В свое время она осудила снайпера Медведева, отстреливавшего случайных людей на улице. И вот теперь неизвестный требует освободить преступника, угрожая каждый день убивать по человеку. Но самое неприятное, что он хочет вести переговоры… только со мной!

Глава 6

Хотя я и ожидала звонка, но резкий звук все равно заставил вздрогнуть. Я нажала на кнопку громкой связи.

— Мое требование, — без предварительного вступления объявил голос, — немедленное освобождение Филиппа Медведева. Если он завтра в девять утра не будет на свободе, получите новый труп.

— Понимаете, — замямлила я, — человека нельзя просто так отпустить, существуют всякие формальности.

— Медведев невиновен.

— Хорошо, хорошо, не волнуйтесь, давайте я передам трубку человеку, который лучше меня объяснит процедуру вызволения из…

Договорить мне не удалось. С улицы послышались крики, шум, топот. Гладков высунулся из-за микроавтобуса, за которым мы сидели, и коротко выругался.

— Не стоит нервничать, — сказал снайпер, — я всего-то снял с дурака патрульного фуражку. Если он обложился, я не виноват. Шутки в сторону. Общаюсь только с тобой. Проблемы с освобождением меня не волнуют. Медведева надо отпустить. Иначе будет новый покойник. Расскажешь где нужно правду о киллере. Ты можешь это устроить! Ты все можешь, если захочешь.

Трубка замолчала.

–…! — выругался Паша. — Прости, Лампа.

— Ничего, — устало ответила я, — другого слова и не подобрать. Что предпримем?

— Для начала наденем на тебя бронежилет, — распорядился Гладков. — Не снимай его ни при каких обстоятельствах.

— Даже в душе? — хмыкнула я.

— Как это сексуально! Всю жизнь мечтал иметь дело с дамой, чьи прелести прикрыты свинцовыми пластинами, — на полном серьезе произнес Макс. — Вот она входит в спальню, легким движением сбрасывает платье, медленно стягивает чулки и… о! Вау! Начинает расстегивать бронежилет…

— Прекрати, — прошипела я, пиная его. — Паша, не подумай чего плохого, мы с Максом просто дружим.

— А каска? — не утихал Вульф. — Редкий мужчина не возбудится в момент, когда с головы партнерши свалится железная миска на ремешке! Лампа, непременно носи каску!

— Дурак! — фыркнула я.

— Дельное предложение про каску, — оживился Павел, — мы отвечаем за твою безопасность.

Спустя полчаса на меня натянули жилет темного цвета. До сих пор я видела броню лишь в кино и не предполагала, какая это тяжелая и неудобная вещь. В сериалах женщины-полицейские одной рукой вытаскивают с заднего сиденья автомобиля нафаршированную железом безрукавку, живо влезают в нее, а потом прытко бегают, прыгают, стреляют. Может, сотрудницы правоохранительных органов просто тренированные и физически крепкие? Меня этот предмет одежды придавил к земле. Не то что носиться гепардом, а даже просто идти получалось с трудом. Чтобы не привлекать внимания посторонних, я нацепила «обновку» на тонкую футболку, а сверху прикрыла ее кашемировым свитером и курткой. Шевелить головой мешал воротник-стойка, защищавший горло, под мышками давило, повернуться получалось исключительно всем телом, поясница потеряла подвижность. Вдобавок от жилета отвратительно воняло.

— Увози ее домой, — велел Паша.

Максим потянул меня за рукав:

— Пошли.

— Секундочку! — возмутилась я. — Хотите от меня избавиться? Номер не пройдет. Снайпер желает беседовать исключительно со мной.

— Приехал психолог-переговорщик, — объявил Гладков. — Отдавай телефон.

Я прижала аппарат к груди:

— Нет. Ты совершаешь ошибку. Не знаю, почему киллер выбрал именно меня в качестве посредника, но он это сделал. Ваш душевед испортит все дело, погибнут невинные люди. Необходимо выпустить Филиппа Медведева.

— Первое правило: никогда не соглашайся на требования похитителя или шантажиста, выдвигай встречные предложения, — забасили из-за угла, — иначе преступник сообразит, что нас можно прогнуть, и обнаглеет.

— Это ваш психолог? — рассердилась я.

— Медведева освобождать нельзя, — решил урезонить меня Паша, — да и не в нашей компетенции заниматься такими проблемами. Стрелок выдвинул невыполнимое условие, до утра Филиппа не отпустят.

— Не вижу особых трудностей, — крепко вцепившись в старый телефон Вали, возразила я. — Один звонок начальнику колонии, и Медведев на свободе.

Паша и Макс засмеялись.

— Не надо на самом деле его освобождать, — продолжила я, — давайте попытаемся обмануть снайпера. Если он затеял нападение на Валентину с целью вызволить Филиппа, то непременно захочет с ним связаться. Останется лишь проследить за Медведевым.

— Даже если ты и права, — устало сказал Паша, — то это спецоперация, она за два часа не организовывается.

— Снайпер убьет еще одного человека, — твердила я.

— Нет, — уверенно затрубил полный мужчина, заходя за микроавтобус, — если за дело возьмется профессионал, все проблемы отпадут.

— Под суперпрофи вы подразумеваете себя? — уточнила я.

— Отдай, пожалуйста, аппарат, — попросил Макс. — Знакомься, это Юрий Петрович.

Я протянула толстяку мобильный Валентины и повернулась к Гладкову:

— Снимите с меня бронежилет. Раз я выхожу из игры, опасаться мне нечего.

— Пока я не скомандую, вы будете ходить в броне, — высокомерно возразил Юрий Петрович.

— Лампа, поехали! — Макс потащил меня к машине. — Хочешь, я сам сяду за руль?

— Нет, — пропыхтела я, открывая дверь, — а ты сюда пешком притопал?

— Такси взял, — улыбнулся Максим. — Люблю наемные экипажи. Что хорошего в моем «Бентли»? А в такси свежим ветерком из окна дует, радио «Шансон» блатняк выдает, водила истории из своей жизни рассказывает, и не заснешь по дороге: дернет шофер рычаг переключения скоростей, пассажир лбом в торпеду впечатывается, это лучше всякого будильника срабатывает!

— Откуда ты знаешь Гладкова? — спросила я, притормаживая у светофора.

— Честно? — прищурился Макс.

— По возможности, да, — кивнула я.

— Я был одно время любовником его жены, — не меняя выражения лица, ответил мой спутник.

От неожиданности я нажала на тормоз.

— Эй, поосторожней, — возмутился Макс, — не играй в Шумахера!

— Любовником жены? — оторопело переспросила я. — Где вы познакомились?

— Как в анекдоте, — сказал Макс. — Пашка уехал в командировку, вернулся раньше, вошел в квартиру и… здрассти.

— И он тебя не убил, — пролепетала я, — не вышвырнул с балкона? Не пристрелил из табельного оружия?

Максим потер рукой затылок:

— Не-а. Наоборот, обрадовался, с тех пор постоянно повторяет: «Вульф мне жизнь спас». Он давно разъехаться с женушкой хотел, но не получалось, баба развода не давала, справки из больницы в суд таскала: то она сердцем плохая, то гипертонический криз у нее, то камни в почках, и каждый раз заседание суда на полгода откладывали. А тут ее с чужим мужиком застали!

— Врешь, — засмеялась я.

— Ага, — кивнул Макс, — причем беззастенчиво.

— Но про спасенную жизнь он вспоминал, — не смогла я удержать разбушевавшегося любопытства.

— Я вынес Пашку из зоны обстрела, — нехотя пояснил Макс. — Он упал, подняться не мог, я его вытащил. Давай оставим эту тему. Лучше расскажи, как смоталась к Алику. Вы договорились?

Моя нога отпустила газ и нажала на тормоз.

— Алик! Я про него совсем забыла! Что теперь делать?

Макс взял из подставки бутылку воды, сделал пару глотков и мирно сказал:

— Ничего, поужинаем и ляжем спать.

Я насторожилась:

— Ты вознамерился у меня остаться?

Максим съежился:

— Холодно, тетенька, есть хочется, и до дома далеко.

— Ну ладно, — сдалась я. — Но даже не надейся!

— На что? — удивленно заморгал мой пассажир.

— На то, — сердито ответила я, — сам знаешь.

— Не понимаю, — замотал головой Макс, — к вечеру мозг устает. Ты не хочешь налить другу чаю?

— Пей сколько угодно, но остального не будет, — категорично заявила я.

— Тормозни у супермаркета, — заныл нахал, — сыру куплю, колбаски, хлеба.

— У меня полно еды, — заверила я.

— Ага, — застонал Максим, — ты примешься за ужин, а мне слюни глотать?

— Сделаю бутербродов на двоих, в чем проблема?

— Сама только что предупредила: «Чаю сколько угодно, остального не будет», — процитировал Макс.

— Накормлю тебя досыта, но потом ты уйдешь! — обозлилась я.

— На улицу? Ночью? В феврале? — ужаснулся спутник. — Ты, однако, безжалостна.

— Отправишься в соседнюю комнату, закроешь дверь и до утра не сунешь в мою спальню носа! — взвилась я.

Максим посидел молча пару минут, потом осторожно тронул меня за рукав:

— Лампа, можно спросить?

— Ну, валяй, — милостиво согласилась я.

— А зачем мне совать нос в твою спальню? — изрек Макс. — Разве в другой комнате спать неудобно?

— Издеваешься? — зашипела я.

Максим округлил глаза, скорчил идиотскую гримасу и прошептал:

— Нет. Просто не понимаю! Это же невоспитанно — мешать даме спать.

— Дебил, — рассвирепела я, — хватит прикидываться. Имей в виду, попытаешься ко мне приставать, получишь в нос!

— А-а-а! — хлопнул себя по лбу безобразник. — До меня дошло! Вот какие мысли бродят в твоей голове! Секс! Но я не могу протянуть к тебе лапы! Это исключено.

Я обиделась:

— Почему? Разве я уродина?

— Конечно, нет, — с жаром возразил Макс. — Ты очаровательна, но наши отношения… они… такие дружеские, откровенные, нежные… Нет, не могу, даже не предлагай! Лечь с тобой в одну постель, это словно… переспать с подругой мамы!

Меня чуть не задушила злость.

— С ума сошел? Мы с тобой одногодки!

— Нет, нет, и не проси! — замахал руками Максим. — Боюсь потерять твое расположение, не готов изменить статус наших отношений, они после совместной ночи могут стать менее открытыми. Очень ценю твое предложение, спасибо, я польщен, но нет! Останемся друзьями. Знаешь, на всякий случай я подопру дверь в свою комнату шкафом. Вдруг ты начнешь меня активно домогаться?!

Мне захотелось треснуть хама по носу.

— Я? Ты что-то путаешь! Это я сказала: оставь надежду на секс!

— Тише, тише, — зашептал Максим, — ты приказала: «Уйдешь и до утра не заглянешь в мою спальню». Извини, я неправильно понял, решил, что ты ждешь меня на рассвете. До утра, мол, не надо, а потом сколько угодно!

— Баран! — выпалила я.

Макс вгляделся во тьму за окном:

— Где?

— Кто? — не поняла я.

— Баран, — уточнил спутник.

— Ты! — гаркнула я.

— Как хочешь, милая, только не расстраивайся, — смиренно потупил взор негодник. — Я согласен быть енотом, хорьком, козлом, ослом, тигром, кабаном…

Я въехала в Брехалово, припарковалась у забора и молча вылезла из автомобиля. Макс двинулся следом, называя все новых представителей животного мира, успокоился он, лишь увидев на кухне Томаса и бабу Нилу.

— Радость моей души сверкает, словно алмаз, — выпалил американец, пожимая Максу руку. — Желаешь вкусить нектар зеленого куста?

— Лучше черный чай, — ответил приятель и покосился на миску, куда бабка складывала нечто, похожее на помятые шарики для пинг-понга.

— Ужин готовите? — спросила я.

— Блины пеку, — меланхолично кивнула старуха.

— Странные они у тебя, — заметил Макс старухе. В отличие от меня, почти ко всем, невзирая на возраст, он обращался на «ты». — Похожи на клубки.

— Первый блин комом, — пропела баба Нила. — Сковородка дерьмовая, поэтому у меня и второй, и третий слиплись. Вот я и решила: не получаются блинчики, буду жарить комочки. Бери, они с виду страхолюдские, а на вкус хорошие.

Макс сел к столу, я пошла в коридор.

— Ты куда? — раздалось вдогонку.

— Хочу помыться, — ответила я, входя в ванную.

Едва я стянула свитер, как в дверь поскреблись.

— Что надо? — весьма невежливо крикнула я.

— Давай помогу жилет снять, — промурлыкал Макс.

— Сама справлюсь, — отмела я его предложение.

— Не получится, там застежки хитрые, — донеслось из-за створки.

— Ерунда!

— Не сумеешь их расстегнуть! — настаивал приятель.

Я пустила душ на полную мощность и заорала:

— Благодарна за трепетную заботу, но я уже сижу в пене. Номер не прошел! И в спальню тебя не впущу! Лучше иди к Николаю и расскажи, что случилось с его женой.

Очевидно, Максим ушел, потому что в коридоре установилась тишина. Я нащупала крепление свинцовой безрукавки и предприняла попытку его открыть. Не тут-то было. Язычок даже не пошевелился.

Около четверти часа я, вспотев от напряжения, дергала застежки в разные стороны, но успеха не достигла. Оставалось признать: Макс был прав. Железная рубашонка имела некий секрет, не знаешь его — не снимешь. Следовало опустить хвост, поджать уши и пойти к Максу, бормоча: «Извини, пожалуйста, вызволи меня из плена».

Но меньше всего на свете мне хотелось поступать подобным образом. Тупо постояв у раковины, я приняла соломоново решение. Надо налить в ванну немного воды и сесть в нее таким образом, чтобы не замочить жилет. Снизу я буду чистая, сверху останусь потной, но ведь это лучше, чем полностью грязное тело? Теплая вода успокаивает. Расслаблюсь, глядишь, и соображу, как победить застежки.

Сказано — сделано. Когда воды натекло примерно на треть, я алчно осмотрела ряды банок и флаконов на бортике, выбрала емкость с ароматической солью, открыла ее, с наслаждением вдохнула нежный запах ванили и корицы, чуть наклонилась, услышала тихое цоканье, повернула голову, увидела под раковиной нечто ужасное, заорала, потеряла равновесие и шлепнулась в ванну.