Бабочка в гипсе

Дарья Донцова, 2010

С тех пор, как я, Евлампия Романова, закрутила роман с Максом Вульфом, моя жизнь стала полна сюрпризов и розыгрышей! На этот раз Макс сделал фотографию-монтаж, где я дружески общаюсь с президентом, и украсил этим милым снимком съемное жилище, куда мне пришлось перебраться на время ремонта в Мопсино. Это оказалось роковой ошибкой! Новые соседи приняли фото за чистую монету и решили, что Лампа не просто любительница собак и безработная частная сыщица, она на короткой ноге с сильными мира сего! Так мне пришлось решать очередную детективную головоломку… Моя добрая хозяюшка – бывший прокурор. В свое время она осудила снайпера Медведева, отстреливавшего случайных людей на улице. И вот теперь неизвестный требует освободить преступника, угрожая каждый день убивать по человеку. Но самое неприятное, что он хочет вести переговоры… только со мной!

Глава 8

Проснулась я от резкого запаха табака. Открыв глаза, увидела огромную лохматую фигуру у моей кровати и заорала:

— Быдра!

Животное отпрянуло, наткнулось на кресло и со всего размаха в него село.

— Ну вот опять, — заворчал Максим, высовываясь из второй комнаты. — Мы же вчера договорились. Привет, Павлуха!

Быдра кашлянула:

— Макс? Так вы с Лампой, типа, того, ну, вместе?

Тут только я поняла, что в комнате находится не помесь бобра с выдрой, ухитрившаяся за ночь вымахать до космических размеров, а следователь Гладков, одетый в косматый полушубок.

— Как ты в дом вошел? — разозлилась я.

— Он открыт, — пожал плечами Павел.

— Что это ты нацепил? — не утихала я.

— Куртку из волка, — пояснил Гладков. — На улице мороз вдарил. А ты всегда спросонья ругаешься?

— «Быдра» — это не ругательство, а порода животных! — возмутилась я.

— Что случилось? — спросил Макс.

Павел расстегнул клочкастый тулуп:

— Лампа, одевайся, поедешь с нами.

— Куда? — насторожилась я.

— В управление. Этот гад хочет только с тобой беседовать, — зачастил Гладков. — Если к полудню не выйдешь с ним на связь, сучий потрох убьет новую жертву.

Меня смело с кровати. Я схватила джинсы, побежала к шкафу за свежей футболкой… Но на полдороге заставила себя остановиться.

— Зачем ехать-то? Давай аппарат, разговаривать можно и отсюда.

— Нет, — уперся Павел. — Надо исключительно из кабинета, в присутствии спецов и аппаратуры, способной определить место нахождения мертвеца.

— Мне нетрудно, — согласилась я, — но что будет, если снайпер поймет, что его хотят вычислить? Можешь процитировать его требование?

Павел нахмурился:

— Говорить буду только с бабой. Мобилу ей дайте. Времени у вас до двенадцати. Подсунете психолога — в пять минут сниму первого прохожего. Никаких ментовских штучек.

— Значит, ваш супер-пупер душевед с киллером не договорился, — злорадно сказала я. — Ты уже совершил одну глупость, когда позвал толстяка, а теперь собираешься сделать новую: вести переговоры из кабинета. Преступник конкретно высказался: никаких ментовских штучек. Давай старый мобильник Валентины, попытаюсь наладить с психом контакт.

— Мы едем в управление, — с упорством ишака повторил Гладков. — Ты плохо представляешь, что у нас творится. Начальство стоит на ушах. В городе снайпер, это не шутка. Если в первый раз, когда орудовал Медведев, удалось скрыть серию от прессы, то теперь я не уверен, что журналюг удастся оставить за бортом.

— Никак не пойму: ты опасаешься за жизнь людей или решил потрафить своим боссам, которые боятся огласки? — спросила я.

Гладков резко встал:

— В городе снайпер! Он в любой момент может выстрелить на поражение.

— Значит, нужно предупредить население, — топнула я ногой. — Оповестить народ об опасности, попросить без необходимости не выходить из квартир.

Паша вынул из пачки сигарету:

— Посеять в городе панику? Поверь, это намного страшнее, чем убийца с винтовкой.

— Здесь не курят, — мстительно сказала я. — По-твоему, с десяток застреленных москвичей лучше, чем эвакуация населения?

Гладков воздел руки к потолку:

— Господи, дай мне терпения. Эвакуация! А о деньгах ты подумала? В какую сумму она выльется?

Я скрестила руки на груди:

— Отлично, давай разберемся, зачем городской казне миллионы? Чтобы обеспечить жизнь Москвы. А если в городе истребят население, то…

— Короче, ты отказываешься нам помогать, — перебил Паша.

— Нет, но считаю, что ты совершаешь ошибку, — мрачно ответила я.

— Поехали, — распорядился Гладков.

И как мне следовало поступить?

Через пятнадцать минут я взяла сумочку и пошла к двери.

— Бронежилет! — скомандовал Макс. — Где он?

— У батареи, на стуле висит, — ответила я, — сушится.

Павел легко взял безрукавку, быстро сдернул с меня свитер, надел на футболку средство защиты и закрыл защелки. Я вскрикнула.

— Кожу прищемил? — удивился Гладков.

— Горячо, — прошептала я, — железки нагрелись. Теперь я знаю, что ощущает цыпленок на раскаленной сковородке, когда его придавливают сверху грузом.

— Нет сил терпеть? — насупился Павел.

— Нормально, — чуть громче произнесла я. — Пойду к своей машине. Насколько я понимаю, Максима ты не приглашаешь?

Гладков развел руками:

— Выполняю приказ шефа.

— Мне надо в офис, — засуетился Макс. — Будете зазывать хлебом-солью, все равно откажусь, работы по ноздри.

— Можешь выгулять и накормить собак? — спросила я.

Приятель помахал рукой:

— Езжай спокойно, все будет сделано.

— Это она? — весьма невежливо спросил огромный, похожий на медведя, мужчина лет пятидесяти, когда Павел ввел меня в здоровенный кабинет, заставленный дубовой мебелью.

— Так точно, — отрапортовал Гладков. — Евлампия Андреевна Романова.

— Добрый день, — сухо кивнул его шеф.

Второй мужчина, в дорогом костюме и рубашке с галстуком, оторвался от кормления рыбок в аквариуме и приветливо представился:

— Арсений Леонидович Филатов, помощник Льва Георгиевича, впрочем, можно без отчества. Сеня.

В отличие от шефа, секретарь был длинноногим и тощим и смахивал на цаплю. Сходство с птицей усиливали длинный нос и нелепо изогнутые руки. Я решила продемонстрировать готовность к сотрудничеству:

— Тогда я Лампа.

— Вперед! — скомандовал Лев Георгиевич.

Мы прошли по короткому коридору мимо двух плотно закрытых дверей и в конце концов очутились в помещении, битком набитом компьютерами, телефонами, телевизорами и всевозможными коробочками с антеннами. Посередине на офисном стуле вертелся тощий парень, напоминавший геккона.

Мне стало смешно: не управление, а зоопарк. Лев — медведь, Сеня — цапля или, скорее, журавль, а теперь еще и ящерица.

Лев Георгиевич сухо кивнул компьютерщику и уставился мне в переносицу.

— Внимание! Ваша задача — продержать объект на линии как можно дольше. Скажите ему, что находитесь дома одна и готовы ему помогать.

— А вдруг снайпер проследил за Павлом и видел, как мы входили в управление? — резонно спросила я.

Компьютерщик втянул голову в плечи, Гладков попятился к двери. Мне стало понятно: шеф не терпит возражений, сейчас начнет метать громы и молнии.

Лев Георгиевич скрипнул зубами, но удержался от праведного гнева.

— Работаем по плану, без отсебятины. Берете трубку и отвечаете: «Слушаю. Нахожусь в квартире».

Я невольно обратила внимание на то, что запястье шефа украшают дорогие часы на светло-сером, каком-то не мужском ремешке, и кивнула:

— Хорошо, где текст?

Босс моргнул, медленно, словно уставшая черепаха.

— Что вы имеете в виду? — вмешался Сеня.

— Раз запрещена импровизация, значит, подготовлен сценарий беседы, — мирно объяснила я. — Готова его зачитать.

— Кого ты привел? — заревел Лев Георгиевич, пытаясь взглядом просверлить в Паше дырку. — Убирайся немедленно вон!

— Евлампию Андреевну, — проблеял Гладков, пятясь к двери.

Мне стало стыдно. Ну кто виноват, что мне не понравился местный главнокомандующий. Похоже, он красит волосы, а потом тщательно скрепляет их при помощи лака или воска. Вот вы как относитесь к таким мужчинам? Впрочем, если так за собой ухаживает человек из шоу-бизнеса, модельер, дизайнер, любой представитель фэшн-индустрии, я не удивлюсь. Но обнаружить подобного типа в среде борцов с преступностью немного странно. А еще от Льва Георгиевича интенсивно пахнет одеколоном с шипровыми нотами. У меня от такой парфюмерии разом начинается спазм всех сосудов.

Похоже, Лев Георгиевич сообразил, что я не пала жертвой его красоты, и разозлился. Вот только на орехи достанется не Лампе, которая не подчиняется боссу, а Гладкову и бессловесному компьютерщику.

— Извините, — улыбнулась я, — насчет сценария я пошутила.

И тут мобильный Валентины, лежавший на столе, заорал дурным голосом.

— Берете на счет три, — шепнул компьютерщик.

— Тишина, — скомандовал шеф, — работаем.

Я поднесла «раскладушку» к уху:

— Алло.

Два компьютера зажгли экраны, на одном возникла карта, на другом — множество кругов со стрелками.

— Медведева не освободили, — произнес голос, — но ты можешь это сделать. Я знаю, что можешь!

— Вы же понимаете, что милиция не имеет отношения к Главному управлению исполнения наказаний, — ответила я, — следователь и оперативники только собирают доказательства, приговор выносит суд, а содержат осужденного на зоне. Разные ведомства не могут быстро договориться. Дайте им побольше времени.

— Ладно. Филипп должен быть на свободе к семнадцати часам. Иначе вы получите новый труп, — прошипели из трубки, — ровно в семнадцать.

Я покосилась на парня, перед которым на мониторе с калейдоскопической скоростью менялись карты районов Москвы и бегал зеленый луч.

— Предлагаю вам компромисс, — нежно пропела я. — Вы даете мне двадцать четыре часа, а я добиваюсь освобождения Филиппа. Кстати, почему вы так озабочены его судьбой? Он ваш друг? Родственник?

— Ты не дома! Ладно! Получишь, что заслужила, — каркнул в ответ голос. — Не хочешь звонить своим приятелям? А ведь можешь!

— Стойте, — заорала я, — вы правы! Я в спецлаборатории! Не хотела сюда идти, но меня заставили. Вас пытаются засечь! Но я могу помочь! И вам, и Медведеву! Я верю, что он не виноват. Эй, ничего не делайте!

— Семь ворон на семи холмах, в погребе бабушки Гусыни письмо от Тима-плотника, — раздалось из телефона. — Воспользуйся ключом Мартина, он откроет дверь. В семнадцать часов Филипп должен быть свободен, или новый труп. Точка.

Трубка запищала, я оторвала ее от вспотевшей руки и сунула в карман.

— Засекли?

— Да, — кивнул айтишник, — вот адрес.

Сеня выхватил листок и исчез, Лев Георгиевич удалился походкой императора. Я села на табуретку.

— Ваш шеф всегда такой?

— Долдон, — вздохнул специалист по компам. — Непрофессионал, командует тут, потому что правильно женат. Ни с кем не здоровается. Я скоро уволюсь, надоело! Здесь хорошо только таким, как Арсений, лижет Левушке задницу и счастлив. Тебя правда Евлампией зовут?

— Лучше Лампа, — улыбнулась я.

— Герман, — представился парень.

— Литературное имя, — заметила я. — Сразу «Пиковая дама» на ум приходит. Откуда звонил снайпер?

Герман ткнул пальцем в экран:

— Город Истра, переговорный пункт. Туда быстро не добраться!

— Логичнее отправить местную группу захвата, — вздохнула я. — Не из Москвы же омоновцам ехать.

— Ты небось полагаешь, что стрелок мирно в зале сидит и задержания ждет! — фыркнул Герман. — Знаешь, кем шеф до назначения сюда служил? В институте лекции читал, по философии или истории, точно не знаю.

— Врешь! — выпалила я.

— Честно, — подтвердил Герман. — «Не имей сто рублей, не имей сто друзей, а женись, как Райкин-бей». У шефа фамилия Райкин, а «бей» ему прибавили за восточную любовь к кальяну и остроносым ботинкам.

— Не верится как-то, что на такой пост назначили непрофессионала, — с сомнением протянула я.

— Одна тетенька, дочь генсека, вышла замуж за дяденьку, — ответил Герман. — Был он всего-то мелкий офицер, а пока от загса до дома счастливым молодоженом ехал, превратился в капитана — майора — полковника. Прецеденты стремительных карьер уже были. Думаю, больше сюда снайпер не позвонит, до пяти вечера его требование не выполнят, будет новая жертва. Разгадывай скорей загадку.

Мне стало душно. От бронежилета исходил жар. Может, пластины, греясь всю ночь у батареи, до сих пор не остыли?

— О чем ты?

Герман подпер голову рукой:

— Стрелок же сказал: ключ у Мартина. В погребе бабушки Гусыни лежит письмо от Тима-плотника. Еще сюда примешаны семь ворон на семи холмах.

— Семь холмов — это Москва, — предположила я. — Город на семи холмах — столица России. А кто такие семь ворон?

— Может, это название улицы? — высказал свое мнение Герман.

— Не припомню такую, — поежилась я. — Семь ворон! Я коренная москвичка и не слышала ничего похожего.

Герман бойко застучал по клавиатуре.

— Вот, — спустя некоторое время заявил он, — есть трактир «У бабушки Гусыни». Слышала?

— Нет. А адрес какой? — встрепенулась я.

— Седьмая Вороновская улица, дом сто десять, — торжественно заявил Герман.

— Семь ворон! — подпрыгнула я. — Можешь показать по карте?

Компьютерщик вцепился в одну из пяти мышек, лежавших на его столе, я уставилась в экран.

— Спасибо, надо же, совсем просто, — выдохнула я. — Дай мне свой номер телефона. У меня есть приятель, владелец фирмы, которая занимается интересными делами. Могу тебя с ним свести, Максу нужны толковые сотрудники. К сожалению, я сама временно лишилась мобильного. Сейчас поеду, куплю новый и пришлю тебе смс, а заодно скину телефон Макса:

Герман черкнул несколько цифр на листочке, я протянула ему визитку.

— Тебе придется доложить о загадке снайпера начальству. Кажется, твой босс не обратил на нее внимания.

Герман крутанулся на стуле:

— Левчик инициативу не приветствует. Даже если я и намылюсь в его кабинет, помощник тормознет. Субординация! Не имею права с суконным рылом в калашный ряд! Не спрашивают — молчу.

— Надо хоть Гладкова предупредить, — вздохнула я.

— Это без меня, — скривился Герман, — Пашка хороший мужик, но дурак и ничего не решает.

Я вышла в коридор. Первым делом надо купить новую трубку, сейчас по пути зарулю в магазин. Однако милейший Лев Георгиевич правда ноль в профессии: не среагировал на загадку и не заметил, что я взяла мобильный Валентины.