Архитектор пряничного домика

Дарья Донцова, 2019

Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе – это науке неизвестно. А вот планета Цельта – другое дело. Валентина Стеклова, примчавшаяся в кабинет Ивана Подушкина, утверждала, что она родилась на этой экзотической планете. Иван не был готов к встрече с представителем внеземной цивилизации, но все же внимательно выслушал и даже попытался понять сбивчивые реплики посетительницы. Но вот же незадача! Валентина вдруг прилегла на офисный диванчик, закрыла глазки и… телепортировалась, то есть – тьфу! – померла. Пришлось Ивану заняться поиском ответа на вопрос: от чего умерла Валентина. Вскоре выяснилась одна любопытная деталь. Оказывается, Стеклова была крутой бизнесвумен, владелицей целого городка развлечений, в котором жили не совсем обычные люди. Все они делали вид, что являются потомками инопланетян… А тут еще Николетта и Ирэн нашли ему невесту-робота и снимают шоу прямо у него дома. Как бы и его не хватил удар!

Глава 6

— Просто безобразие, как долго приходится ждать, пока ты соизволишь дойти до двери, — фыркнула Николетта.

— Дорогая, не ругай Ванечку, — нежно прокурлыкала Ирэн, — он чудный. Солнышко, Иван Павлович, мы вам не помешали?

Меня всегда удивляют люди, которые звонят в час ночи и осведомляются: «Не разбудил я вас?» А слова: «Мы не помешали?» — ближайшая родня выше озвученной фразы. Какого ответа ждут незваные гости? «Да, я очень занят, мне не до вас сейчас!» Не так уж много граждан способны на такую честность. И я к ним не принадлежу, поэтому покривил душой:

— Конечно, нет, проходите.

— Ах, Ванечка, — кокетливо погрозила мне пальцем мать Олега, — судя по голосам из кабинета, там клиенты. Мы помешали вашей работе.

— С ними Борис, — улыбнулся я, — давайте устроимся в гостиной. Чай? Кофе?

— Мы по делу, — заявила Ирэн.

— Надо сделать комнату Бэтти, — вклинилась в беседу маменька.

— Бэтти? — повторил я.

— Да, — воскликнула Николетта, — времени мало. Съемка может приехать завтра.

Я окончательно потерял нить беседы.

— Кого снимать будут?

— Всем ясно, что Бэтти, — отрезала маменька, — она должна победить в конкурсе.

— В каком? — осведомился я.

— Твоя манера много и без толку говорить ужасна, — разозлилась Николетта, — мы уже подробно тебе все объяснили: Бэтти нужна комната. Вот и начинай!

— Что? — спросил я.

Николетта подбоченилась:

— Устраивать спальню Бэтти.

— Где? — уточнил я.

— Здесь! — топнула ногой маменька.

— В офисе? — удивился я. — Хочешь, чтобы здесь поселилась какая-то девушка?

— Да! — гаркнула маменька. — И она не «какая-то»! Надеюсь, все, что мы с Ирэн задумали, получится.

Лишь сейчас до меня дошло, что происходит. Бэтти — очередная невеста, которую мне нашли дамы. До сих пор все попытки окольцевать меня оканчивались неудачей. Я ухитрялся удрать со всех вечеринок, куда приглашались прелестные нимфы разных возрастов и объемов. Вот поэтому милые дамы решили пойти в решающее наступление, кандидатка на роль госпожи Подушкиной уютно устроится в офисе потенциального жениха.

Я улыбнулся.

— Николетта, Ирэн, я всегда готов помочь девушке, которую вы хотите приголубить. Она москвичка?

Ирэн села на пуфик.

— Ну… э… не совсем.

Я воспрял духом.

— Наверное, молода?!

— Очень, — согласилась Котина.

— Юное создание не знает столицу, провела детство в тихом месте, — зачастил я, — посмотрите вокруг, в этом помещении есть только одна спальня, остальное — офис. Санузел спартанский. На кухне минимальный набор необходимого. Тут неудобно жить, да и опасно оставлять красавицу одну. Вдруг ей взбредет в голову погулять по ночным улицам? Променад может окончиться плохо. Бэтти нужно устроить в уютной квартире, где есть все нужное для девочки, под пристальным присмотром взрослого ответственного человека.

— Он прав! — подпрыгнула Ирэн. — Здесь приятная обстановка, но сразу понятно: это не личное жилье. Нам оно не подойдет.

У маменьки загорелись глаза.

— Есть идея!

— О да! — оживилась Ирэн. — Понимаю, я за!

— Надо им перезвонить, — ажитировалась Николетта, — переоформить.

— Никки! Гениально!

— Ирэнуля, ты первая сообразила.

— Ах! Я просто уловила ток твоей мысли, заинька.

— Обожаю тебя!

— Кисонька!

— Чмок.

— Чмок.

Дамы расцеловались и убежали. Я остался в полнейшем недоумении. Что происходит? Почему они не стали спорить, настаивать на своем? По какой причине сдались без боя? Это на моей памяти случилось впервые. Если Николетта что-то задумала, она непременно добьется своего, сметет любые преграды, преодолеет все барьеры, растопчет любого, кто попытается ей возразить. И вдруг маменька уходит? Молча? Даже не объяснив мне все мои ошибки? Уж не заболела ли госпожа Адилье?

В холл выглянул Борис.

— Иван Павлович…

Договорить он не успел.

— Вот, вот, вот вы какие! Ненавидите меня, несчастную, — с громким воплем мимо батлера пронеслась Светлана.

Она домчалась до двери, схватилась за ручку, обернулась и простонала:

— Я пришла за помощью. Мама умерла. У меня больше никого нет. Никого. Я одна! На всем белом свете! Никогда никем не любимая. Да, я не блещу умом, но у меня большое доброе сердце. А у этой…

— У тебя большой желудок, — фыркнула Анастасия, которая тоже проследовала в прихожую.

Я ощутил легкое головокружение, и тут ожил домофон.

— Кого еще злым ветром к нам принесло? — выпалил Борис.

Я понял, что секретарь тоже устал. Никогда прежде я не слышал от него подобных выражений.

— Кто там? — поинтересовался Боря, глядя на домофон.

— Наталья Михайловна Варякина, — ответила незнакомая дама, — подруга Валентины Стекловой.

Послышался тихий щелчок.

— Тетя Ната! — обрадовалась Настя. — Мама так переживала за ее состояние.

— Моя мама не твоя мать, — сжала кулаки Светлана.

Борис быстро встал меж двух женщин. Наверное, он, как и я, подумал, что у родной дочери Стекловой разбег от «бедной, несчастной» до «сейчас глаза тебе выцарапаю» составляет одну секунду.

Входная дверь распахнулась, в холл вошла элегантно одетая женщина, возраст которой я не смог определить. Понятно, что ей не тридцать, но это все.

— Света, — охнула она, — что ты здесь делаешь?

— Я что, не человек? — мигом заканючила толстушка. — У меня умерла единственная мамочка. Почему вы к родной дочери покойной с вопросами пристаете? У той вон поинтересуйтесь. Чего она сюда приперлась?

— То, что здесь Настя, я прекрасно знаю, — отмахнулась Варякина, — она по внутренней почте своим сообщила, куда поехала. Но ты, Света…

— Я! Я! Я! — проорала младшая Стеклова. — Сейчас из окна выброшусь!

Завершив тираду, дочь Валентины ринулась прочь из моего офиса.

Борис поспешил к двери.

— Не волнуйтесь, — остановила его Настя, — около подъезда на парковке места нет. Мне пришлось оставить машину на соседней улице. Когда я шла к офису Ивана Павловича, видела кабриолет золотого цвета. Крышу его хозяин закрыл, а сам куда-то ушел.

— Жорж! Любовник Светланы, — протянула Наталья. — Опять он! Я не обратила внимания на тачку.

— Мама умерла, а они бросились завещание искать, — вспыхнула Егорова. — Как дела? Мать очень волновалась!

— Ростику поставили диагноз «эпилепсия», — вздохнула Наталья.

Настя схватилась за щеки.

— Ой!

— Он не подтвердился, — тут же уточнила Варякина.

— Фу, — выдохнула Анастасия.

— Врачи тогда решили, что у него опухоль мозга, — продолжала посетительница.

— Ужас! — выдохнула Настя.

— Сделали КТ, ничего не нашли!

— Слава богу!

— Все это время Ростик находился в сознании, но нес чушь, — печально произнесла Наталья Михайловна. — Его спрашивают: «Сколько тебе лет?» Мальчик: «Восемьдесят девять». Врач продолжает: «Значит, ты старичок». Ростислав ему: «Нет, нет, я молодой, только рэп читал». Вроде отвечает на вопрос, но несет чушь.

Мы с Борисом переглянулись. Варякина же, которая не слышала и не знала о том, как Валентина с самым серьезным видом говорила нам про трех дочерей: Маню, Саню и Таню, продолжала:

— Сына хотели перевести в психиатрическую клинику, а он вдруг сознание потерял. Сейчас лежит на аппаратах в реанимации.

— Мама, — прошептала Настя, — тетя Наташа, мне так жаль. А ты сама-то как?

— Не знаю, — отмахнулась Варякина, — сейчас только о Ростике думаю.

Борис кашлянул.

— Думаю, неплохо всем нам попить кофе или чаю.

— Простите, — спохватилась Наталья, — вы же ничего не понимаете.

— Нет, — откровенно признался я, — теряемся в догадках. Зачем мы вам понадобились?

— Я абсолютно уверена, что маму убили! — воскликнула Настя.

— Это я виновата, — покачала головой Варякина, — пропала на два дня. Занималась исключительно сыном. Без меня сразу все вкривь и вкось пошло.