Призрак Небесного Иерусалима

Дарья Дезомбре, 2014

Мертвецы всплывают в Москве-реке; сидят, прислонившись к древней стене Кутафьей башни; лежат, четвертованные, на скамеечке в Коломенском… Несчастные были убиты жуткими средневековыми способами, а в чем их вина – знает только убийца. Маньяк, ставящий одну за другой кровавые метки в центре столицы, будто выкладывает жуткий пазл. По страшному следу идет пара с Петровки: блатная стажерка, выпускница МГУ, с детства помешанная на маньяках, и опытный сыскарь, окончивший провинциальную школу милиции. Эти двое терпеть не могут друг друга, но идеально друг друга дополняют. Только им под силу расшифровать ребус, составленный убийцей и уходящий своими корнями в древнюю Москву, в старые раскольничьи тексты, в символику Святого Писания. Психологический триллер, полный неожиданных поворотов, погружает в атмосферу шумного мегаполиса, в котором жестокий убийца вытаскивает на поверхность древние пороки столицы, ее страшные тайны и мистическую символику, зашифрованную в хаотичном сплетении старых улиц, переулков и площадей…

Андрей

Если бы Андрею сказали, что он страдает типичными комплексами провинциала, более того, бедного провинциала, он бы плюнул тому в лицо. Во-первых, в Москве считать себя провинциалом смешно — к этой категории принадлежит девяносто процентов населения. А те десять, которые твердят о своей старомосковской родословной, — присмотритесь-ка к ним поближе и нароете ту же тетку в Саранске и дядьку в Приуралье. А Москву — Москву он считал своей, потому как знал ее как свои пять пальцев, и это знание многого стоило.

Первые месяцы «пристоличной» жизни он все выходные колымажил на своем стареньком «Форде» с целью подзаработать и хорошенько узнать город. Андрей привык жить без выходных и не очень знал, что делать со свободным временем: читал он редко, «ящик» презирал, в филармонии ходить был не приучен. Так что свободные часы для него — сплошная маета. Андрей был человеком «прикладным» и в образовавшееся «окно» в работе начинал убирать снятую дачку, рубил дрова для печки или устраивал стирку. Данные занятия его несильно прельщали, потому он и радовался, когда работы было невпроворот.

Андрей смутно понимал, что ему очень повезло принадлежать к тому небольшому проценту населения земного шара, что получает удовольствие от ежедневного труда, оплачиваемого в конце каждого месяца. Удовольствие такое же сильное, какое его отец получал от выпивки по выходным, например. А мать — от выяснения отношений с отцом и от многочасовых телефонных разговоров. Потому для Андрея дорога от дачки на Петровку была тайной радостью.

А комплексы? Ну вот только что он «подрезал» спортивную «БМВ», в которой сидела соплячка лет двадцати. И на кой таким спортивный двигатель? А в Андреевой машине он был совсем нелишним, и отдельный кайф он получал от вытянувшихся от удивления рож владельцев дорогих тачек, которых с независимым лицом «делал» на перекрестках. «Папа и машинку купил, и права купил, а мозги забыл? — почти с нежностью спросил он мысленно у девочки из «бээмвухи», оставшейся позади. — Ай-ай-ай! Как же так!» — пожурил он неизвестного папу, выглядевшего в его воображении как мистер Твистер, бывший министр — миллионер.

Ловко развернувшись, Андрей въехал на свое обычное место на парковке. В кармане запищал телефон, и бас непосредственного Андреева начальника, полковника Анютина, кратко приказал: явиться. В его кабинет. Через пять минут. Андрей чертыхнулся — он был еще не готов докладывать, но жесткий приказ обжалованию, как водится, не подлежал, и Андрей толкнул дверь начальницкого кабинета ровнехонько через пять минут.

Однако докладывать не потребовалось — потому как в кабинете сидела посторонняя девица. Из тех, что он давеча подрезал в спортивном «БМВ».

— Каравай, Мария, — представил неприятную девицу полковник, краснощекий и жизнерадостный как никогда. — Выпускница юрфака МГУ.

«Ну, конечно, — подумал с растущим раздражением Андрей, — чай, не ПТУ в Мухосранске».

Девица встала и протянула узкую ладонь. Андрей ладонь проигнорировал и только склонил голову:

— Андрей Яковлев.

— Андрей — прекрасный сыщик, — расщедрился на комплимент Анютин медовым тоном.

«А не съесть ли вам лимону, гражданин начальник?» — задал начальнику вопрос Андрей. Не вслух, конечно. С ним-то полковник разговаривал завсегда рубленой солдатской прозой, и обычно — с целью «секир-башки».

— Я дам вас ему в тандем, — продолжал разливаться соловьем Анютин. — Он многому сможет вас научить.

«Да кто ж она такая?» — зло подумал Андрей.

А Анютин повернулся к Андрею:

— Мария идет на красный диплом…

«Очевидно, папа купил», — закончил про себя Андрей.

— По интереснейшей тематике, — продолжил Анютин. — Серийные убийства, выдаваемые за несчастные случаи. Будет вам отличной помощницей!

Андрей заставил себя снова посмотреть на девицу: пишет диплом по «серийникам»? Да она просто больна на голову. Последняя мысль столь явственно отразилась на Андреевой физиономии, что Анютин вежливо попросил девицу выйти, и она, сжимая какую-то папку (не иначе как со своим бессмертным творением), кивнула и вышла.

Как только дверь за ней затворилась, Анютин резко повернулся к Андрею, мгновенно сменив отеческое «выраженье на лице» на начальническое…