Феечка во френдзоне

Дарья Гусина

Я Маша, садовая фея с трудным характером. Вопреки желанию родителей, карьере эксперта по садам и огородам предпочитаю альтернативный путь. Что еще? Ах да, замуж не собираюсь, ни сейчас, ни вообще. А зачем? Мне и во френдзоне неплохо. С людьми и нелюдями общий язык нахожу, даже в универе учусь. Работаю в модном бутике. Работала, до недавнего времени. Пришлось подрабатывать… живым талисманом. Ведь стоит фее пожелать кому-нибудь удачи, ее пожелание непременно сбывается, особенно в делах романтических. Однако даже у фей бывают сложные времена. И они становятся еще сложнее, когда между нами и заработком встает то самое, сугубо человеческое, – любовь.

Глава 5

Ника «смахнула» мух одним движением брови. Одна из девушек выразила большее недовольство, чем другая. Сквозь выражение капризности мелькнуло что-то такое… Я продолжала следить за ней краем глаза, пока мы с Фрейз усаживались за столик к Никите.

Ника протянула Никите руку:

— Рада, что вы согласились сотрудничать.

Жуковский пожал руку и хмуро кивнул. Я даже удивилась. Не ожидала, что дизайнер так хорошо вживется в роль холодного профессионала.

Нику отвлек официант (Коля Тру прислал бывшей любовнице бутылку вина). Пока Фрейз шипела на ни в чем не повинный персонал клуба, Жуковский пожаловался мне горьким шепотом:

— Чувствую себя не в своей тарелке. Боюсь, что буду выглядеть полным идиотом. Маша, как ты думаешь, о чем нам лучше поговорить? Я не в курсе модных тем.

— Ничего, — подбодрила его я. — Скоро вырвешься за город, сразу станешь самим собой. И темы найдутся: сад, цветы.

— Любишь природу? — Жуковский улыбнулся и, как мне показалось, слишком долго задержал на мне свой взгляд.

— Работу свою люблю, — уклончиво сообщила я.

— Впервые встречаю такого влюбленного в свое дело… альтернативного специалиста.

— Да, мы, альтернативные специалисты, такие.

Как будто ты много встречал в своей жизни экстрасенсов.

Другой официант принес коктейли, и Никита залпом осушил бокал.

— Не могу расслабиться, буду выглядеть идиотом, — повторил он, косясь на Нику.

Я раскрыла рот и чуть не брякнула: «Просто будь самим собой». Мне как раз не нужно, чтобы Никита был самим собой. Так они с Никой быстро договорятся до амура. А мне очень важны эти два месяца «сводничества»: они помогут мне решить проблемы магазина… и мои личные проблемы, само собой. У меня, между прочим, кран в ванной течет. Вы когда-нибудь видели последствия протекающего крана в ванной у садовой феи?

— Просто буду самим собой, — вдруг решительно заявил Жуковский.

Нетвердой рукой отодвинул от себя бокал и раскатал рукава рубашки. Сейчас включит харизму и закончит сегодняшнюю ночь в постели с Никой. Нет-нет-нет! Нам срочно требуется вмешательство.

Хорошо, что Ника все еще спорила с официантом.

— Ты понимаешь, что я с тобой сделаю? Я тебя размажу, как дерьмо по стенке, — четко произнося слова, выговаривала она расстроенному парню с подносом. — Тебя в черный список внесут. Ты тут работы не найдешь даже на говнобочке. Ты в Мухосранск свой вернешься и даже там…

— Простите, мне велели передать бутылку на ваш столик, я и передал, — оправдывался официант.

Фекальная тема из уст Ники меня немало встревожила. Такого нам тоже не надобно, а то жених испугается и сбежит. Пришлось позвать на помощь Сержа. Вампир подсел за столик, поймал раздраженный взгляд блогерши и мягко успокоил ее своим магическим зрением.

Официант потоптался рядом и, так и не поняв, отчего взбалмошная посетительница вдруг затихла и сосредоточилась на напитках, пожал плечами и ушел. Серж принялся активно поддерживать непринужденную беседу. Лишь бы не слишком растопил лед, мне не нужно, чтобы клиенты «поплыли».

Я извинилась, встала и отправилась на поиски второй девушки, той, которая больше подруги возмущалась вмешательству Фрейз. Нашла ее за барной стойкой, злую и расстроенную. Поманила за собой в кривой коридор. Я в этом коридоре прямо прижилась уже, как и любитель веселых пилюлечек. Тот вообще мирно спал у размалеванной стены, грохот музыки его ничуть не беспокоил.

Девушка последовала за мной с недовольным лицом. Вызывающе кивнула, мол, чего надо.

— Слушай, — миролюбиво начала я. — Ты ведь мотылек, верно? У тебя конец цикла, если не ошибаюсь? Пришла кого-нибудь себе присмотреть?

Девица выгнулась и зашипела, явив мне часть своего истинного облика: огромные фасеточные глаза, ротик с мелкими зубками и словно припорошенную серой пыльцой кожу.

Мотыльки, разумная нечисть, по-своему красивы даже в своем истинном виды. Вот только живут они месяц, максимум два, активно питаются, а потом умирают, вернее, растворяются, чтобы вновь возродиться в своем же потомстве. Поэтому мотылькам очень нужны самцы. Вход в общественные места города им категорически воспрещен. Уж очень они… темпераментны. И влюбчивы.

— Я не собираюсь тебя выдавать, — успокоила я девушку. — Помоги мне, и Дозор о тебе не узнает.

— Да кто ты такая? — пробормотала мотылек, уже не агрессивно, а растерянно.

— Я-то? Фея садовая. Я из рода Камиллы. Слышала о такой?

Девица хмыкнула:

— Ага, так я и поверила. Крылья покажи.

Хьюстон, у нас проблема. Как раз с крыльями у нас напряженка.

— Не могу, — призналась я. — Не спрашивай, почему. Вот, смотри. Теперь веришь?

Вьюнок пробился между прорезиненными плитками пола, пополз по стене, заодно прихватив плетьми спящего на полу парня. Тот одобрительно замычал, покачиваясь в ложе из переплетенных лиан. Мотылек попыталась кисло улыбнуться:

— И что за просьба?

— Как тебя зовут?

— Эвелина.

Нечисть почему-то очень любит красивые и в меру необычные человеческие имена. Зато я — Маша Ромашкина. В школе любимые одноклассники каких только прозвищ не придумывали. Садовые феи часто берут в качестве имен названия цветов. Я Марион, но так зовут меня только в семье. Для остальных я Маша, Машка и Машуня.

— Эвелина, нужно, чтобы ты увела из клуба того парня, что угощал вас с подругой коктейлями. Его зовут Никита.

— Знаю, видела по телику. Без проблем, — ротик мотылька растянулся в хищной улыбке.

Магия фей не может долго работать среди мертвого пластика: плети вьюнка расправились, и любитель волшебных таблеточек упал на пол. Он открыл глаза, увидел Эвелину в ее полу-обличии, понимающе кивнул и со словами «в этот раз глюки еще круче» захрапел снова.

— Но только увести из-за стола, — предупредила я. — Немного воздействовать чарами, не более. Никаких… этих ваших… для размножения.

Мотылек заметно погрустнела. Отведя взгляд в сторону, проговорила:

— У меня почти срок закончился, а самца нет. Все сливаются под разными предлогами. Еще и вампиры наехали. Велели убираться. Что за вожжа им под хвост попала? Какой-то странный месяц.

— Да, странно, — посочувствовала я. В голову пришла неожиданная идея. — Да вот же он, самец, под ногами валяется, бери — не хочу. Давно тут спит, еще никто не хватился. Значит, одинокий. Только чур без членовредительства.

— Да без проблем, — приободрилась мотылек, поняв меня буквально. — Я же не извращенка. Никакого вредительства, одно удовольствие.

Девушка наклонилась к спящему парню и промурлыкала:

— Бедня-я-яжка какой. Эвелина о тебе позаботится. Послужишь великому делу — продолжению моего рода.

— Ладно, все нежности потом. Запиши мой номер, буду ждать от тебя сообщения, когда закончишь. Уведи Никиту. Зачаруй и уведи. Только аккуратно. Обязательно на глазах у той злой девицы, но когда она будет занята. Посади парня в такси. Вот визитка с адресом, покажешь таксисту, вот деньги, — я достала несколько крупных купюр из клатча. — Тут и тебе хватит с кавалером, на такси и на номер в отеле с обслуживанием.

— Не надо денег, — Эвелина не спешила забрать купюры. — Бабла у меня навалом. Я же не нищета какая-нибудь. У меня в лесу кубышка прикопана, каждую жизнь откладываю на конечный цикл. А можно тебя взамен тоже об услуге попросить? В начале июля у лесного народа Феш, правильно? Возьми меня на Феш, фея! Пожа-а-алуйста! Я ни в одном воплощении на вашем празднике не была! Всегда пролетаю: то линька, то несовершеннолетие.

Я призадумалась. Феш на то и Феш, чтобы приглашать всех без исключения, даже не очень добрых существ, от которых в другое время лесной народ старается держаться подальше. Феш — главный праздник года, с балом, угощением и особой магией. А ведь я совсем потеряла счет дням, забыла, что лето вступает в свои права.

— Хорошо, — согласилась я. — Сможешь найти меня после… перерождения?

— Я же нечисть, а не безмозглая нежить, — обиженно проговорила Эвелина.

Когда я вернулась в зал, Ника встретила меня мрачным комментарием:

— Ты была права. Стоило мне отвлечься, какая-то поб**духа гламурная его увела. А ты где была?

— Носик пудрила.

Фрейз одарила меня мрачным и недовольным взглядом.

— Я пока не на работе. Наш договор вступает в силу с понедельника, — благодушно напомнила я. — А сегодня я провожу подготовительную пристрелку. Все будет хорошо. Все сложится, когда у Никиты появятся ответные чувства.

— Хочется верить, что они появятся, — Ника залпом выпила свой бокал. — Все этот придурок рэпер, шептун недоделанный.

— Коля?

— Он самый. Читала о нас? Знаю, что читала.

Я неопределенно пожала плечами:

— Что-то мелькало. Сама понимаешь, я должна знать анамнез клиентов.

— Именно что… анамнез, — блогерша покосилась в сторону диванчика с прелестной компанией вампиров и недоделанных рэперов. — Очень токсичный анамнез. Короче, этот козел татуированный меня отвлек, я Никиту упустила. Что за стервь его увела у меня из-под носа? Найду — ноги в лабутенах повыдергиваю!

Молодец Эвелина! Хорошо, что скоро у мотылька будет новая внешность. Такие, как Фрейз, угрозами зря не разбрасываются. Мне это тоже нужно иметь в виду.

Больше нам с Сержем в клубе нечего было делать. Однако остаток вечера мы провели в кафе на террасе. Я выкашляла наконец дым от кальянов, а Серж дал волю обидкам и ел шоколад — одно из немногих человеческих блюд, которое не вызывало у него тошноты:

— Ты не все мне рассказала! Ты не упомянула, что нанялась сразу к двум клиентам!

— Это так важно?

— Конечно! Видишь? — вампир наклонился ко мне через стол. — У меня дергается кончик носа! Когда у Сержа Кошека дергается кончик носа, это может означать, что где-то неподалеку намечается или солидная распродажа, или большой кипиш. Распродажи что-то не видать, значит, грядет какая-то хрень. И я связываю ее с тобой!

Серж осуждающе ткнул в меня пальцем. Палец был в шоколаде, и я испуганно отодвинулась. Мне это платье еще сдавать завтра, обратно, в магазин. У меня в сумочке и бирка имеется. Аккуратненько прикреплю к вырезу, чай не в первый раз.

Аристократический нос Сержа действительно слегка подергивался. Я даже засмотрелась. Потом испугалась и умоляюще протянула:

— Ну Сержик, ну милый. Ты ведь меня теперь не бросишь?

— Что, оценила мои таланты? — вампир откинулся на стуле и удовлетворенно прищурился.

— Ага, — я послушно кивнула.

— Тогда почему? Почему ты доверила столь важное дело, как манипуляции с клиентом, какому-то залетному мотыльку?! Я бы справился с ним куда лучше!

— Э-э-э… — притянула я. — Боюсь, если бы Никиту из клуба увел ты, это выглядело бы несколько… двусмысленно.

— Да? — вампир призадумался, затем согласился: — Да, действительно. Ладно, прощаю на этот раз. Но ты должна больше мне доверять.

— Хорошо-хорошо, — поспешила пообещать я.

… Домой я добралась очень поздно. Никого на лестнице не встретила. Дом спал. Эраст Филимонович оставил на двери записку с извинениями и приглашением провести завтрашний вечер в его компании.

— Завтра у нас променад на террасе, — обрадовала я Жанну.

Но жаба даже не повернулась. Она грустно смотрела в окно, на поднимающуюся над далекой полоской леса луну. Может, зря я принесла ее домой? Я отправилась в ванную, вспоминая нашу с Жанной первую встречу.

В тот вечер я возвращалась домой и увидела, как нечто живое пересекает трассу. Отнесла жабу в лесок неподалеку, но она храбро двинулась вслед за мной. Так повторилось несколько раз. Жабе почему-то срочно нужно было попасть в наш небольшой микрорайон. На трассе ей однозначно угрожала смерть под колесами автомобилей, и я забрала амфибию домой. Пыталась вернуть животное в лоно природы на следующий день, но безуспешно: каждый раз Жанна следовала за мной по пятам. Даже сейчас она не особо стремилась воссоединиться с естественной средой обитания. Казалось, ее вполне устраивали террариум и прогулки по террасе Эраста Филимоновича.

Под раковиной в ванной опять образовалось влажное пятно, старинный кран капал и разбрызгивал воду на потемневшую от старости плитку. Я со вздохом удовольствия влезла в горячую воду. Нагребла пены на плечи и недовольно буркнула:

— Явился? А где ты был, когда я тебя искала?

Шею вновь заигрывающе пощекотали. Зеленовато-коричневый росток осторожно, чтобы не ранить мне кожу на плече, вытянулся через бортик и нырнул в воду.

— Эй-эй! — предостерегающе крикнула я. — Сколько раз повторять: в горячее и пенное тебе нельзя!

Вода действительно оказалась для ростка горячей. Он и сам одумался: выскочил, суматошно отряхивая узкие листья и пару цветков с розовыми венчиками. При этом чертополох задел мою коленку, слегка царапнув ее шипами. Я ойкнула. Растение принялось виновато подлизываться — аккуратно щекотать мне плечи мягкими пушинками на цветке.

Феичий чертополох или чертогон. Понятия не имею, как семена занесло ко мне в ванную. Скорее всего, их случайно притащили на одежде родители. У мамы чертогон огораживает почти всю ту часть сада, что выходит на озера близ Кочек, места с недоброй славой. Такая вот защита, к слову, весьма эффективная. Нежити и нечисти и сквозь заросли обычного чертополоха сложно пробраться, а что уж говорить о феичьем.

А мне эдакий домашний питомец был совсем не по душе. Растения не должны жить в темных сырых ванных комнатах, даже если это ванная феи. Конечно, чертополох подпитывает вода из протекающего крана, наполненная толикой магической силы (все-таки наш дом стоит на Источнике). Поэтому кран я до сих пор не починила, боюсь, что Чертик засохнет без влаги.

Переселяться чертогон решительно отказывался: прятался между плит под ванной, невероятным образом втягиваясь в отсыревший цемент. В этом он был заодно с Жанной, которой наш дом тоже пришелся по вкусу. Но я не теряла надежды пересадить Чертика в мамин сад. Вот только сначала нужно его поймать.

Вот и теперь я, вдохновенно напевая под нос, надела на руку перчатку-мочалку, неожиданно развернулась и попыталась схватить чертогон за стебель. Не тут-то было! Чертик молниеносно исчез под ванной.

— Ну и глупо, — укоризненно сказала я, отплевываясь от пены. — Я скоро уезжаю на несколько дней. Жанну, кстати, тоже забираю с собой. Останешься один, в темноте. И кран я починю! Завтра же.

Чертик тревожно завозился под плиткой. Ладно, сиди пока. Все равно вытащу. Есть у меня один план.

… — Отдай! — орала я.

— Не отдам! — верещала Ксю.

Тонкий свитерок трещал по швам. Мы вцепились в него, как две изголодавшие моли. Хотя только весьма совестливая, экономная и экологически продвинутая моль могла позариться на это растянутое, выцветшее, но зато натуральное нечто, изготовленное труженицами швейной машинки и кривого оверлока.

— Его нужно утилизировать! — вопила я.

— Это память!

— О чем? О жарких днях без дезодоранта?!

— Я просто положу его в шкаф! Пусть лежит!

— Не верю! Ты будешь его носить!

— И что?!

— Ты в него не влезешь! И трансформируешься! И снова сорвешься!

— Имею право!

— Не имеешь! Ты обещала! Трансформироваться только в крайних случаях!

— Это как раз на такой случай!

— На какой?! Внедриться в среду бомжей?! Ты нивелируешь все вложенные в тебя усилия!

— Неправда! Этот бадлончик — исключение!

Мы топтались и издавали звуки возмущения. Лицо у меня, видимо, было весьма свирепое, и Ксю уступила. Метаморфка неожиданно отпустила водолазку, и меня отнесло к двери. Я чуть не вписалась в Валентину с ее младшим отпрыском.

— Ой, Ксюшенька! — воскликнула аспидка. — У тебя дверь была открыта. А что вы делаете, девочки?

— Расхламляем гардероб! — хором ответили мы.

— Ну-ну. Полезное дело затеяли, девчушеньки.

Валентина оглядела комнату и понимающе кивнула. Я спрятала отвоеванный свитер за спину, а потом ловким натренированным броском отправила его в кучу других вещей. Метаморфка мрачно вздохнула, но, к моему удивлению, в повторное сражение вступать не стала. В куче уже дожидались своей утилизации ее безразмерные растянутые платья, кофточки с люрексом и брюки из кожи молодого дермантина, очень крепкие, водо — и воздухонепроницаемые.

Мы с Ксю с синхронным сюсюканьем потянулись к малышу на руках у аспидки.

— Ути-пути! А кто это к нам пришел?

— Мы пришли, — тоненьким голосом пропищала Валентина. — Мы едем к бабушке, да. Вот забежали попрощаться с Ксюшенькой.

— Бзззююю! — детеныш запрыгал от восторга на руках у мамы, пуская на слюнявчик ядовитые пузыри.

Имени у малыша пока не было. У аспидов оно появляется после первой комплексной трансформации. В настоящих змеев они не превращаются, лишь получают пару змеиных способностей, например, умение бесшумно передвигаться, видеть в инфракрасном диапазоне и регулировать состав яда. Аспиды, как и мотыльки, когда-то «получили в подарок» смешанные гены. Вот такое наследие древних экспериментов магов с нечистой магией.

— Опять у подъезда на цветочки Эраста Филимоновича слюнками накапали, — пожаловалась Валентина. — Все пожгли.

— Ничего, — сказала я. — Эраст Филимонович на вас не подумает. Нынче с экологией совсем беда: то дождь кислотный, то радиация.

— Неудобно-то как, — продолжала причитать Валентина. — Человек старался, растил.

— Неудобно, когда обычные люди с магическим народом соседствуют, — резонно заметила Ксю. — Куда только Дозор смотрит?

— Зато у нас бдительность тренируется, — возразила я. — В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

— Не только у нас. У нашего дворника Сераджана Везировича уже так натренировалась, что он при виде меня одновременно шайтана поминает, через плечо плюется, то через левое, то через правое, и крестится, то слева направо, то наоборот. Мне кажется, он за мной следит, — сообщила Ксю.

— Что? Опять? — возмутилась я. — Сколько раз повторять: сдержаннее нужно быть, сдержаннее! Если девушка с утра вышла пампушкой, а вечером вернулась стройняшкой, тут кто угодно заинтересуется!

— И к нам он тоже присматривается, особенно к нашим зубкам, — вздохнула Валентина, пересадив малыша на другую руку. — Машенька, у тебя ведь друг… ну… из этих, — аспидка изобразила нечто кусательно-сосательное. — Попроси его Сераджана Везировича обнулить.

Я тоскливо вздохнула:

— Так ведь обнулял уже, три раза. У вампиров очень тяжелый взгляд. Еще раз — и у человека могут проблемы с долговременной памятью начаться. Сераджан Везирович не виноват, что по ночам работает, территорию убирает. Ночью у нас самый паноптикум. То Маргарита Романовна чешую лунным светом подпитывает, омолаживается, то Михаил Леонидович с Таисией Демидовной из ночного супермаркета на крыльях добираются, мол, так легче покупки нести.

— Хорошо, что наш дворник по-русски плохо разговаривает, — аспидка покачала головой, — а то мы тут все давно перед Дозором оправдывались бы.

Я могла бы сказать, что веду себя тише всех, но не стала. Если Сераджан Везирович хоть раз наблюдал вырастающие на глазах вьюнки и плетущиеся розы, мне тоже впору писать объяснительную в конторе Дозора.

Я вдруг поняла, как соскучилась по Стасу. Дослушала жалобы Валентины на старшеньких, принялась машинально раскладывать вещи Ксю по мешкам. И только потом заметила, что метаморфка бубнит под нос:

— Что-то зачастила Валюха к маме. Мелкого оставит — и сваливает куда-то. Уверена, она тоже в деле.

— Ты насчет артефакта? — встрепенулась я. — Что-то выяснила?

— Немногое. Это точно монета, какая-то особенная. Кто-то ее где-то вроде зарыл или припрятал. Точное место неизвестно, но миньоны Алика пару адресов добыли. Уже начали прочесывать.

— И что эта монета делает?

— Желания, кажется, исполняет.

— Наверное, какие-то глобальные желания, — я пожала плечами. — Иначе чего бы все так засуетились. Ладно, пойду сумку собирать.

— А ты точно по работе уезжаешь? Ты, часом, не в игре? — встревожилась Ксю.

— Еще не хватало! Я сама себе ходячий артефакт.

— Угу, да что-то в любви не везет, и крылья не растут.

— Вот и хорошо, — привычно отшутилась я. — С бескрылой феи меньше спросу. Всегда есть аргумент, чтобы снизить родительские ожидания. Ксю, зайдешь ко мне попозже? Помощь твоя нужна.