Маленькая Принцесса

Дарья Владимировна Абрамова, 2020

О любви. О городе. О нас. Сборник стихотворений о Магадане, о любви, о молодости и о взрослении. Содержит нецензурную брань.

ПРО НИХ

I

У неё был вокзал,

У него туман,

Он жил в городе, где его каждый знал,

У неё был всегда готов чемодан

И паспорт в кармане.

Он любил книги и свой диван,

Не терпел запахов новых стран,

Таксистов, таможенников, зазывал,

И чужой брани.

Он смотрел на закат,

А она на рассвет,

Для кого-то разницы вовсе нет,

Но они то знали, как в нужный час

Горят звёзды.

Она всюду искала их серебряный свет,

Словно клад из древних, но ценных монет.

А он любовался миллиардами страз

Ночью поздней.

Что их связывало?

Ничего.

Просто как-то ночью было светло,

Завязался в сети вдруг разговор

У двух человек.

Он писал ей, что снегом все замело,

Как под светом от фонаря тепло,

А она ему о гордости гор

И о скорости рек.

Он слегка был пьян,

Когда вдруг позвал

Ее в город, где был маяк и причал,

А она взяла свой чемодан

И приехала вскоре.

И у них были книжки и был диван,

И у них был мир полный разных стран,

И закат, и рассвет, и туман, и вокзал.

И горы, и море.

II

Да ладно, откуда бы ей место

Посреди всего этого бардака?

Ну честно!

Вы встречали еще подобного дурака?

Чтобы думать — она придет и останется здесь!

Тут на дне бутылок болтается мутная взвесь,

Тут хлам в коробках, чеки от пятничного кутежа,

Тут пыль и копоть, а она, как роза, свежа.

Тут не знают слов любви ни солдат, ни моряк,

Тут всегда все идет наперекосяк.

И вот в этот мир, где он всегда был один,

Она придет насовсем? ох ты господи, пощади!

Он берется за пыльную тряпку, открывает окно нараспашку.

Он готов даже бросить курить, ну вот только одну затяжку!

Нарочито небрежно раскидывает на столе бумаги,

Думает, как бы занять у соседа немного отваги,

Чтобы встретить ее,

И сказать ей, и не испугаться:

"Ты пришла, я так рад. Только вот не успел убраться".

III

И вот он опять один остаётся, от того зол, от того обижен, надут и всерьёз настроен: «это ей неймется, а я все маюсь, боюсь, что она вновь устроит, куда убежит, где окажется завтрашним серым утром, впрочем, серым оно покажется только мне, ей и серый блестит перламутром. Сколько можно, простил ее выходок больше тысячи ведь, наверное, и тот раз был последний, когда я простил, тысяча первый».

И она приходит, ей каждый раз возвращаться в радость, будто не замечая, как он с неё не спускает глаз, говорит, что устала малость, но раз он все равно не спит, то она расскажет, что на свете есть удивительный край, где бог не велик и важен, а в облике простака сидит за колченогим столом и с бутылкой чего покрепче, этот бог все еще привечает сирых, убогих лечит, только корни деревьев ту землю удерживают от разлома, бог живет там среди обычных грешных людей, и другого не хочет дома.

И пока она говорит, он ложится будто бы нехотя на ее колени, утыкается в низ живота лбом, и в одно мгновение мир опять превращается в место, где все еще есть смысл,

где все еще есть что-то ценное, кроме бумаг и чисел. Он становится легче, будто ребёнок малый, дремлет теплом ее рук согретый, думает: «ладно, это будет тысячу второй раз».

Но простит и в тысячу третий.

2019-2020