Байки и были пожарной охраны

Дарья Бушмелева

Как вырастают герои? Обычные, почти незаметные. Для кого спасение чужих жизней – просто работа, а риск собственной – рутина. Книга расскажет о юных курсантах Свердловского пожарно-технического училища середины 1970-х. Здесь будут курсовые за одну ночь и «залёты» в увольнениях, первые боевые выезды, огневое братство и дружба на всю жизнь.А еще читатель узнает, чем отличаются «пожарники», «пожарные» и «тушилы». И почему ни одна радиола в казарме не переходила после выпуска на младшие курсы.

Часть 1.

С чего всё начиналось

В 1955 году, когда заканчивалось первое послевоенное десятилетие, город Свердловск отстраивался: постепенно сносили бараки, проектировали новые кварталы, горожане справляли новоселья. Именно в эти годы выросли так любимые городом здания Уральского государственного университета имени А. М. Горького, кинотеатр «Заря» и кинотеатр «Урал».

Город становился более открытым, обрастал маршрутами, которые не стыдно показать гостям. Именно в 1955 году в Свердловске с визитом побывали премьер-министр Индии Джавахарлал Неру и его дочь Индира Ганди, а чуть позже и правительственная делегация Вьетнама во главе с президентом Хо Ши Мином.

Развивались и учебные заведения: в декабре в новенькое, ещё не до конца отстроенное здание на улице Мира, дом 22, заехали первые курсанты Свердловского пожарно-технического училища. Это был настоящий праздник: до этого и преподаватели, и курсанты, и все вспомогательные службы ютились в бараках — самых доступных по тем временам помещениях. Почти десять лет! Ведь день рождения самого училища приходится на 1946 год⁴.

Строительство ещё продолжалось, но одно крыло было полностью закончено. Спрашивается, зачем было так спешить и переселять училище в недостроенный дом?

Как ни странно, для того, чтобы «пока ничейное» здание не занял кто-нибудь другой. Проект был красивый и продуманный: фасад с колоннами, большие светлые аудитории, спортивный и актовый залы, столовая… И пошли в университетских кругах города разговоры, что «пожарникам жирно будет». Как же, какое-то средне-специальное учебное заведение в такие хоромы заедет, а могли бы какой-нибудь институт разместить!

Здание строили пленные немцы. И строили добротно. На Урале было много лагерей для военнопленных: кто в сельской местности отрабатывал, кто на строительстве. Лагерь, который в районе Химмаша был, только в 1956 году ликвидировали. Так что до 1956 года немцы строили, немного не достроили и домой в Германию уехали. Ну как, не достроили: коробка-то здания была уже полностью готова, отделку не успели.

И вот руководитель училища, подполковник внутренней службы Борис Владимирович Алфеев, оценил обстановку и принял решение въезжать. И даже не до конца отделанный, новый дом курсантов был намного уютнее и удобней, чем старые почерневшие бараки.

18 декабря 1955 года в новом здании Свердловского пожарно-технического училища звенит первый звонок. В этом же году в городе Магнитогорске идёт в первый класс Витя Собкин. В Омске в семье работников милиции появляются на свет близнецы Аркадий и Юрий Морозовы, и ещё в роддоме становится ясно, что ребята родителям не дадут заскучать. А в Свердловске в семье Бушмелевых рождается мальчик и родители дают ему имя Борис.

И никто пока не подозревает: ни руководитель училища, ни Витя Собкин, ни близнецы, ни новорождённый Борис, что судьбы их уже связаны воедино, что их общая история уже началась…

* * *

Проходит ещё несколько лет, вот-вот наступят шестидесятые. В 1959 году в Свердловск приезжает с визитом вице-президент США и ему показывают место, где проходит граница Европы и Азии. В Москве готовят первую республиканскую выставку «Советская Россия»: отбирают работы со всей страны, и в Свердловске в городской картинной галерее открывается художественная выставка «Урал», где представлены работы конкурсантов. Открывает свои двери библиотека им. В. Г. Белинского. Открывается памятник «Комсомолу Урала».

…Где-то в Магнитогорске пятиклассник Витя Собкин помогает соседскому малышу собрать самокат из двух досок и двух шариковых подшипников. А в Омске пятилетние близнецы Морозовы гоняют по двору мяч и старушки с лавочек у подъезда ворчат и грозятся милицией. В Свердловске пятилетний Боря Бушмелев просит бабушку: «Сделай мне, пожалуйста, бутерброд из чёрного хлеба с горчицей. А сверху с перцем и с солью! Прям чтоб как огонь был!» — бабушка охает и вздыхает.

А в Свердловском пожарно-техническом училище совсем по другому поводу вздыхает товарищ Алфеев. Это вздох облегчения. Наконец-то подписаны все бумаги, строительство официально закончено, дом будущих офицеров пожарной охраны начинает жить полной жизнью.

* * *

1972 год. Весна. В Свердловское пожарно-техническое училище начинают отправлять документы ребята, которые хотят прийти учиться и стать офицерами внутренней службы. Документы летят со всех уголков Советского Союза: из ближних городов вроде Магнитогорска или Перми, из Тюмени и Омска, из Алма-Аты, Бишкека и Ашхабада. Скоро кандидаты начнут съезжаться на вступительные экзамены. Кто-то идёт сюда целенаправленно, кто-то по воле случая, но все, кто поступят, однажды и навсегда войдут в крепкое пожарное братство.

Рассказывает Борис Бушмелев

Поступление

Я со школы мечтал форму надеть, больше всего хотел морскую.

Для этого надо было медкомиссию в районном военкомате пройти, там выдавали заключение, годен или нет. Только после этого документы подавать можно было. А я с пятого класса лёгкой атлетикой занимался, зрение тоже хорошее имел, так что уверен был, что всё нормально на комиссии будет.

Пришёл в военкомат, да, видимо, разволновался. У меня давление и скакнуло. Врач головой покачал: «В военно-морское не могу разрешение дать». Оказалось, в военно-морское и в лётное нельзя, а сухопутное любое можно выбрать.

Я вышел расстроенный, а мне майор, который комплектовал в военкомате, говорит:

— Если форму надеть хочешь, езжай в какое-нибудь армейское училище. Вон, хоть в Краснодар. Престижное училище, спецсвязь. Тем более, отец у тебя в КГБ в отделе радиоконтроля.

В Краснодарском высшем военном краснознамённом училище действительно готовили офицеров спецсвязи. Я подумал, что специальность тоже интересная, раз уж в мореходку закрыта дорога, можно туда попробовать.

Там конкурс был огромный, очень много армейцев поступало. Валом валили, старшины, сержанты, старшие сержанты — то есть те, кто уже по полтора-два года отслужили. Пять рот набиралось армейских, одна военно-морская. Я надеялся в военно-морскую попасть, думал, ну раз в училище не попал в военно-морское, может, тут бы получилось. Хотя служба-то береговая была бы, всё равно ж связисты, но тем не менее.

Разместили нас в полевом лагере в палатках. Экзамены прямо в поле и сдавали. Под навесами на случай дождя.

Экзамены сдал и балл недобрал один. Раньше же ещё средний балл аттестата имел значение. Надо было или в школе лучше учиться, или физику лучше сдавать, на четвёрку хотя бы. Мне после объявления результатов сказали: «Не расстраивайтесь, приезжайте на следующий год». А я подумал: «Да на фиг мне это нужно».

Тогда, конечно, расстроился. Но, может, не так уж плохо, что не поступил. Был у меня товарищ Валерка Гладков, мы в одной школе учились, вместе в лёгкой атлетике занимались. Он второй курс Краснодарского военного училища закончил, когда я приехал поступать. А потом мы здесь, в Свердловске, встретились через несколько лет. Я уже оперативным по области работал, на подполковничьей должности был майором. А он как-то приходит ко мне — всё ещё капитан. Потом в итоге он до майора всё же дослужился и майором на пенсию ушёл. Тяжелее связистам по службе продвигаться было.

Недобрал я этот несчастный балл, вернулся домой. В наши вузы набор уже почти закончился. На стройфак можно было податься, но я туда вообще не хотел, не лежала душа. Я форму хотел надеть. А у маминой начальницы муж был, Горбунов Николай Гаврилович, подполковник в отставке. Он в своё время был начальником пожарно-тактического цикла⁵ в училище. Я его хорошо знал, считай, вырос у него на глазах. И вот мама мне говорит:

— Съезди к Николай Гаврилычу, он с тобой поговорить хотел.

А они жили в районе улиц Фрунзе и 8-е Марта. Сейчас-то там новостройки, а раньше частные дома стояли. У них дом такой шикарный четырёхкомнатный был, сад хороший, столько яблонь росло. Я приехал к Николай Гаврилычу, а он говорит:

— Борис, пойдёшь в пожарно-техническое училище?

— Так приём документов-то закончился. Их же вроде тоже весной оформляют.

— Я договорюсь, если действительно хочешь туда. Вступительные ещё не начались.

Ну и всё, я документы оформил. Ребята уже приезжать начали, когда я ещё только документы подавал. Со Средней Азии, с Казахстана уже кандидаты приезжали, с других областей.

На медкомиссию на Репина отправили, и там вообще никаких вопросов ко мне у врачей не возникло. Результаты комиссии принёс, а мне в кадрах и говорят:

— Всё, завтра приходи с вещами.

На экзамены, имеется в виду. На вступительных мы тоже в казармах жили, сдавали в кабинетах. Это потом у училища уже загородная база появилась (казармы, полигон), в Больших Седельниках и в Кольцово. Стали там принимать экзамены. А мы ещё здесь, в центральном здании, сдавали.

Заселились в казармы, там нас сразу разбили на группы, назначили командиров. Дали время на подготовку несколько дней. У нас был Витя Балабуркин командиром, после армии уже поступал. Подходит ко мне накануне экзамена по математике, спрашивает:

— Соображаешь в математике?

— В школе хорошо занимался по ней.

У нас классная руководительница, Мария Григорьевна Самарина, была как раз по математике. Сильная учительница, мощную подготовку давала.

— Ну пойдём, позанимаемся вместе?

Позанимались, часов до двух или до трёх ночи сидели. Я ему объяснил, что успел. Потом на экзамен вместе пошли, он попросил за ним идти. Я билет взял, сел готовиться. Шестеро экзаменуемых было в аудитории. Я сначала Витьке ответ написал. Втихушку, конечно. Слева Амплюха сидит, Колька, справа Жуков Валерка, оба с Томска, тоже армейцы. Просят: «Боря, напиши» да «Боря, напиши». Я им тоже написал. И тут преподавательница Жукова вызывает, а он шепчет: «Я даже прочитать ещё не успел». Ну я руку поднял:

— А можно я пойду? — а у меня чистый лист был, себе не успел ещё написать. Ну и ничего, без подготовки, с листа ответил. Всё-таки любимая математика. Выхожу — пять баллов. За мной Балабуркин выходит — пять баллов. Потом Амплюха с Жуковым выходят, у тех по четвёрке. Я спрашиваю:

— За что четыре-то хоть?

— Да на дополнительных срезались.

Ну а потом сочинение ещё было. На выбор Горький, Грибоедов или свободная тема. Я по «Матери» Горького написал. А те, кто после армии, все на свободную тему о любви к Родине писали.

Дикая дивизия

У армейцев проходной балл 6 был, у тех, кто после школы, — 8 баллов. А у тех, кто из Средней Азии приехал, — вообще отдельный конкурс. Но только у представителей национальных меньшинств. Русские, украинцы — те в общем конкурсе участвовали, даже если приехали из союзных республик. Сашка Варнавский — сын замначальника управления Туркмении, Сашка Линецкий — тоже сын замначальника управления из Узбекистана, они в общем конкурсе участвовали.

А вот узбеки, таджики, киргизы, туркмены, казахи — у тех свой конкурс был. И вместо сочинения диктант. Они во время поступления в отдельной казарме жили, и преподаватели их звали Дикая Дивизия.

Преподавателям у Дикой Дивизии весело было экзамены принимать. Некоторые приехали поступать, а только материться по-русски умели. А один узбек приехал с золотой медалью. В средние технические училища же без экзаменов тогда брали с медалью. Вот его без экзаменов приняли, а в первую же сессию зимой отчислили. За неуспеваемость. Медалиста.

Но в основном те, кто поступили, отличные ребята были. Нас после поступления всех перемешали, и никто уже не смотрел, кто там какой национальности. У меня в отделении два узбека было (Азимов Толиб, мы его Толей звали, и Вахиджан Нурбаев, его — Васей), у Витьки Романова в третьем — казах и туркмен учились, а в первом отделении таджик был, Нурулла.

Из десантников в пожарные

Но я ещё довольно просто в профессию пришёл. А вот мой лучший друг, Виктор Собкин, интересно. Он работал подручным сталевара на мартене, со сталелитейного завода его забрали в армию. Отслужил два года в десанте, в разведроте, тридцать прыжков с парашютом у него. Потом из армии вернулся в мартен, да встретил товарища. А товарища в армию не взяли из-за того, что тот когда-то сотрясение мозга получил, отправили на перекомиссию. В общем, в армию не взяли, а в пожарное училище он поступил. И вот встретились они, Виктор после армии, а тот после второго курса. Идёт в курсантской форме: китель зелёный, галифе синие, сапоги хромовые… Витька посмотрел и решил, что тоже так хочет. Только у нас, когда учились, уже другая форма была — китель, брюки навыпуск и ботинки. Но это не так важно.

Устроился Витя в Магнитогорске в пожарную часть рядовым бойцом, отработал год, и подошло время документы подавать. Он к начальнику отдела кадров: «Направьте меня, я учиться хочу», тот отказал: «Выполнена уже разнарядка». Он к начальнику отряда: «Товарищ подполковник, поступать хочу». А до этого соревнования были по многоборью среди бойцов, и он там почти все призы взял: и сотню, и высоту, и длину. Начальник отряда вызвал начальника отдела кадров, тот опять запел, что всё выполнено, а подполковник ему: «А кто нас поругает, если мы ещё одного кандидата направим? Собкина оформляй».

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

4

История учебного заведения началась раньше, первые пожарно-технические курсы в Свердловске были организованы ещё в апреле 1929-го, потом их реорганизовали в пожарно-техническую школу, но статус училища был получен именно в 1946 году.

5

В этот цикл дисциплин входят «пожарно-тактическая подготовка», «пожарно-строевая подготовка», «противопожарная служба гражданской обороны» и некоторые другие.