Байки и были пожарной охраны

Дарья Бушмелева

Как вырастают герои? Обычные, почти незаметные. Для кого спасение чужих жизней – просто работа, а риск собственной – рутина. Книга расскажет о юных курсантах Свердловского пожарно-технического училища середины 1970-х. Здесь будут курсовые за одну ночь и «залёты» в увольнениях, первые боевые выезды, огневое братство и дружба на всю жизнь.А еще читатель узнает, чем отличаются «пожарники», «пожарные» и «тушилы». И почему ни одна радиола в казарме не переходила после выпуска на младшие курсы.

Пролог

Взрыв на Сортировке

Дежурство подходило к концу. Оно вышло спокойным, без происшествий. Начальник смены лежал на койке, закинув руки за голову. Не спалось. У младшего братишки вон уже двое пацанов, а у него, у Бориса, никак личную жизнь не получается наладить. А в 33 года уже хочется.

Наташе сделал предложение, а она как-то ни да, ни нет. Знакомы, вроде, мало. А какая разница, сколько знакомы, если и так всё понятно.

После полуночи всё-таки задремал.

Через пару часов взрывом сбросило с койки. Они ошалело переглянулись с Валеркой Глазовым, который в эту ночь дежурил старшим помощником начальника смены. На подмену остался вместо другого. За окном, где-то на северо-западе города, расползался по небу гриб, похожий на ядерный. Выли сирены, дребезжали стёкла.

Поступил вызов. Оказалось, взрыв на станции «Свердловск-Сортировочная», подробности неизвестны.

— Ну что, Валер? У тебя дети уже есть, у меня даже жены ещё нет. Нам радиация не страшна, получается. Поехали, что ли.

«Мда, Валерке сорок три, двое взрослых детей. А я, если правда радиация, и не успею уже», — мысли проскальзывали фоном, не отвлекая от сборов. Всё-таки оба они, и Борис, и Валерий, были опытные пожарные. Настоящие «тушилы», не кабинетные начальнички.

Уже через несколько минут ярко-красный «рафик» областного управления мчался в сторону, где над городом полыхало страшное зарево.

— Смотри, как «стекляшку» разломало, — заметил стажёр из ОПО-49. Вот ведь «повезло» стажёру. Оказался третьим пассажиром оперативной дежурной машины, которая едет предположительно в эпицентр ядерной катастрофы. — Наверное, всю рыбу придётся ликвидировать?

Рыбный гастроном «Океан», прозванный «стекляшкой» за панорамные окна, стоял с осыпавшимися стёклами. Вместо рыбных витрин — сплошное крошево. А ведь отсюда до Сортировки по прямой — семь с половиной километров.

Пока доехали, стало понятно, что всё-таки обошлось. Не ядерная катастрофа, обычная. На месте уже были ребята из седьмой пожарной части по охране Железнодорожного района и ведомственная пожарная команда Свердловской железной дороги. Они оказались первыми расчётами, прибывшими на место.

Борису предстояло оценить обстановку и принять решение о тактике тушения пожара.

В итоге пожару присвоили четвёртый, самый высокий номер². Весь город съехался, подняли все машины со всех частей. В самих частях вводили в строй резервную технику, вызывали на усиление тех, у кого был выходной. Такого масштаба Борису видеть ещё не приходилось. Думал: «Вот так люди и оказываются участниками исторических событий. Просто выпало дежурство. Просто подменил сослуживца, как Валерка. Просто на практику приехал, как Сашка-стажёр. Забавно».

Вскоре прибыло руководство Управления пожарной охраны УВД Свердловской области, был создан штаб пожаротушения. Пожар разбили на несколько боевых участков.

Мало кто знает, что на пожаре тоже есть «фронт» и «тыл». Боевые участки — там, где борются с огнём, а «тыл» обеспечивает подачу средств пожаротушения: воду, пену, песок.

Борис был назначен начальником одного из четырёх боевых участков, Валерий — начальником тыла.

«Так, у Валерки теперь своя головная боль, а нам надо провести разведку, где самые опасные участки», — Борис прикидывал, кого отправить. В итоге выбрал рыжего Алика, а в напарники ему дал «слушателя» — вот тоже повезло парню. Приехал на несколько дней в учебный центр на повышение квалификации, а оказался в пекле. Впрочем, «тушилам» к пеклу не привыкать.

Отправив разведку, Борис огляделся. Во всех домах на много километров вокруг были выбиты стекла, у одной пятиэтажки просто выпала стенка и дом зиял квартирами. Говорят, когда стена этого дома рухнула, там в одной квартире на двуспальной кровати муж с женой спали. Женщина выпала, а мужчина на другой половине кровати лежал — и не выпал, цел остался. Игра случая.

На самой станции бушевало море огня — в прямом смысле море. Взрывом разнесло мазутохранилище, весь мазут вылился в обваловку³ и заполыхал. Тяжёлый дым заволок половину города.

Бойцы разворачивали вокруг мазутохранилища пожарные рукава. Готовилась пенная атака. И тут один упал. Сорвался и полетел в чёрную пылающую яму.

Рация затрещала: «Ларионов сорвался».

Борис попытался вспомнить, кто это. Кажется, из другой части. Курносый такой, совсем юный парнишка. Лет 20, может.

Ларионову кинули верёвку, вытянули. Роба чёрная, истекает вонючими потоками мазута, на каску какая-то ерунда прилипла, как рога. Будто в самом деле чёрта из пекла достали. Ладно. Жив, цел, орёл. Убежал в автобус, сменил робу и встал в строй. Каждая пара рук на счету, потом отдохнут все.

Опять затрещала рация. Алик передал: «Командир, тут на складе кислородные баллоны. По 50 литров. Крыша склада уже горит».

Борис на секунду представил, что будет, если огонь доберётся до баллонов. Будет ещё один взрыв. И хорошо, если не сильнее, чем первый, который согнал сюда все эти силы.

— Приказываю ликвидировать. Выносите баллоны в безопасное место.

— Понял. Отправь кого-нибудь нам в помощь. Тут полный склад.

— Некого, Алик. Нету рук свободных, разрываемся.

Как они там? Двое, рыжий Алик, душа компании, знаток множества анекдотов и баек. И тихий «слушатель», который приехал на повышение квалификации. Таскают сейчас на себе чужие смерти. Да в каждом баллоне не одна. Стоит споткнуться, упасть — и будет взрыв. Но если не успеют вынести — взрыв будет тем более. Крыша горит, значит, в складе уже жарко. А если последние нагреются и какой-нибудь рванёт прямо у бойца на спине?

Каково это, несколько часов носить на плечах чью-то гибель, забирать на себя и оттаскивать подальше? Рисковать за других, незнакомых людей, выкупая их жизни каждым своим шагом?

Это страшно, но не сложно. Просто так надо. Просто так правильно. Каждый пожарный на их месте действовал бы так же.

Рванёт? Не рванёт?

Вот про военных говорят: «Есть такая профессия — Родину защищать». А ещё есть профессия — защищать обычных людей. От огня, от стихии, от взрывов. Брать Смерть под руку, отводить её в сторону и решительно говорить: «Не сегодня. Отойди, я тебе их не отдам». И она иногда слушает. Отходит и снисходительно улыбается: «Хорошо, командир, не сегодня».

* * *

Не рвануло.

Как потом передали в сводках, погибших было на удивление мало. Человек шесть, что ли, тех, кто пострадал непосредственно от взрыва. При таком масштабе катастрофы это было похоже на чудо.

Обычно Борис дежурил сутки через двое — стандартный график. После взрыва на Сортировке он вернулся домой на четвертые сутки, то есть провёл на пожаре дни от дежурства до дежурства, не приходя домой. Вернулся чёрный от копоти, не спавший толком всё время ликвидации пожара. Дома ждали мама и любимая девушка Наташа. Обе заплаканные — эти трое суток совсем не было возможности связаться с родными.

Зашёл в квартиру и с порога сказал: «Наташ, я тебя люблю. Пошли заявление в загс подадим, а?» И она, наконец, согласилась.

Потом, когда всё закончилось, Борис выбил для своих ребят, тех, кто больше семидесяти двух часов подряд рисковал жизнью, несколько медалей. Алик, например, получил медаль «За отвагу на пожаре».

Сам Борис тоже награду получил — командирские часы. Сломанные.

Примечания

2

Вообще, самый высокий номер (ранг) пожара — пятый, но он присваивается только для пожаров в Москве. В Свердловской области самый высокий ранг именно четвёртый.

3

Обваловка — это земляной вал вокруг мазутохранилища, чтобы в случае течи или пожара удержать растекающийся мазут.