Удивительные истории о ведьмах

Дарья Бобылёва, 2022

Сколько мифов ходит о ведьмах: они убивают и воскрешают, излечивают смертельные раны, исполняют желания и забирают молодость. Какие же они на самом деле? Вокруг Чернотопска витает много слухов, и Маргарита должна их проверить. Действительно ли можно убить словом? Как подружиться с лешим и выменять ребенка у кикиморы? Сколько стоит воскрешение? Какой запах у ненависти и зачем озеру Хранитель? Юле нужна живая вода. Дочка Тани уходит на болото, и ничто уже не будет как прежде. Рядом с Анжелой умирают люди, а Лика попадает в рабство. Их истории не похожи друг на друга, но все они – о силе, за которую приходится платить. Грустные и смешные, счастливые и пугающие, но всегда – человечные.

Тимур Климов

Колыбельная для кошкодевочки

Аниса сидела в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, и даже не старалась сделать вид, что слушает клиентов — двоих родителей. Мать говорила много и сбивчиво, отец больше молчал. Аниса придирчиво изучала пальчики на своих ногах.

— Мы плохо спим, Аниса Дамировна. Нам посоветовали к вам обратиться. Месяца два назад началось. Данечка так похудел за это время. Вы, говорят, можете помочь. Скажите, а сколько ваши услуги будут стоить? Мы у невролога были, он нам препаратов выписал попринимать и направление в санаторий дал, но у нас сейчас нет возможности поехать.

Ведьма закрыла глаза, склонила голову набок и протянула вперед правую руку. С левого ее плеча при этом соскользнула бретелька наглого платья. Тонкая смуглая правая кисть была расслаблена, но чуть позже напряглась, а пальцы начали дрожать.

— Вы меня слушаете? Я говорю, Данечка плохо спит. Часто просыпается, бывает даже, что лунатит. Вчера вот свистел во сне. Потом говорит, что ему музыка мешает спать. Лекарства попринимали, но не помогло. По объявлению в газете обратились. Главное, у него ничего не болит, но вы посмотрите — мешки под глазами. Бедный мой. Мы к Маргарите пошли по объявлению. Знаете Маргариту? Она нам сделала обряд очищения. Сказала, что Данечка у нас особый ребенок и у него великое будущее.

Аниса усмехнулась. Она, по-прежнему не открывая глаз, словно бы вся собралась и вытянулась в струну. На ее лице появилась испарина. Капельки пота выступили и на шее, и на ключицах. Легкая ткань платья явственно обрисовывала прекрасное тело.

— Вообще, я мог в санаторий поехать с Даней, — выпалил отец ребенка, с трудом оторвав взгляд от Анисы, — отпуск-то еще не отгулял.

— С тобой одним он не поедет. — В голосе хрупкой женщины сверкнула сталь.

— Да никто никуда не поедет… — махнула рукой Аниса, не открывая глаз. — Так, смотрите, ребенку вашему удаляли аппендикс… три года назад, а сейчас у него глисты. Да и в целом… предрасположенность к заболеваниям желудочно-кишечного тракта, имейте в виду. Однозначно вылезет геморрой. Так… Был перелом среднего пальца на правой ноге и… остальное тут пока все в порядке.

Родители мальчика притихли, сидели без движения, уставились на Анису. Ведьма продолжала:

— Так, а что касается сна… тут надо залезть поглубже.

Аниса некоторое время молчала.

— Так, хорошая память на лица и… запахи. Развитое воображение. Медленно переключается с одного вида деятельности на другой. Не технарь. Эмоционально устойчивый, постоянен в настроении. Замкнутый, но… дружелюбный. Есть творческие способности. Отдайте пацана в художественную школу, как вариант.

— А мы уже, да, да… — закивали и заговорили в один голос родители, с изумлением слушавшие Анису.

— Дәшмәскә! ^[1] — внезапно крикнула на родном языке ведьма.

Она резко подалась вперед и подняла указательный палец. В такой позе Аниса застыла и продолжала сидеть несколько минут. Ведьма, крепко зажмурив глаза, часто и глубоко дышала. Ее брови нахмурились, на лоб упала прядь темных волос. Мать прижала к груди сумку и боялась пошевелиться, а отец медленно вытирал о джинсы вспотевшие ладони, глядя в вырез ведьминого платья. Поймав яростный взгляд супруги, он остановил движение рук. Напряжение на лице Анисы вдруг сменилось удивлением, она отпрянула назад, открыла покрасневшие зеленые глаза и встретилась взглядом с мальчиком.

Даня сидел на диване между родителями. Постриженный наголо худой шкет в футболке и шортах. Мальчик, до этого глазевший на красивую ведьму, смутился и отвел взгляд, делая вид, что очень увлечен куском пластилина, который он вертел в руках. Мать, увидев, что Аниса смотрит на мальчика, дернула пацана:

— Сиди ровно, а! Ты посмотри, опять все ногти грязные. Ну что вы скажете, Аниса Дамировна? Что там случилось?

Аниса долго и внимательно смотрела на Даню, затем потерла воспаленные глаза.

— Криминала нет, но есть одна проблема не на поверхности.

— Господи помилуй! Опухоль, наверное, там опухоль. — Женщина прижала к себе сына.

— Так, — уверенным голосом пресекла истерику Аниса. Она устало откинулась на спинку кресла. — Для первого раза хорошо поработали. Сейчас нужно, чтобы я могла увидеть, как ребенок спит. Это важно.

— Данечка, нужно поспать, ложись. — Мать потянула сына, пытаясь уложить его к себе на колени.

Пацан запротивился.

— Ну, не здесь. — Аниса небрежно махнула рукой. — Надо посмотреть на ночной сон, когда проблема проявится. Приду к вам домой. За один раз все сделаю — хотя случай сложный. Сейчас десять тысяч за первую консультацию. Потом еще двадцать. И адрес ваш…

Мужчина вопросительно посмотрел на жену. Та утвердительно кивнула, и он полез в телефон писать адрес и переводить деньги. Аниса тем временем продолжала наблюдать за Даней, активно мявшим пластилин.

— До свидания, — сказала Аниса, когда мурлыкнул ее айфон.

— Попрощайся! — дернула мальчика женщина и затараторила: — Спасибо вам, Аниса Дамировна. Нам во сколько вас ждать? Помогите нам, пожалуйста. Мы на вас очень надеемся.

Пока клиенты обувались, Аниса успела проверить в интернете лунные фазы.

— Приду к полуночи. Раньше нет смысла. Ребенка без меня не укладывать, — дала последние указания ведьма и громко захлопнула за гостями дверь.

Пацан ушел не попрощавшись.

Превозмогая навалившуюся усталость, Аниса побрела на кухню. Дрожащими от слабости руками она начала готовить зелье для восстановления сил. Залила в блендер топленое молоко и порцию высококалорийного протеина. Затем зазвенела склянками и застучала жестяными коробочками: мед, собранный слепыми пчелами, семена палестинского мака, протертый мох, наросший на курганах иглошкурых, настоящий васаби, одна капля слез дельфина и, конечно, мумие. Настроение зелью задал односолодовый Dalmore. Тщательно всё перемешав, Аниса с нетерпением отпила несколько больших глотков прямо из чаши блендера и мгновенно ощутила прилив сил. Насыпав в глубокую тарелку любимого татарского чак-чака, ведьма перелила остаток зелья в спортивную бутылку Nike и отправилась с перекусом в спальню.

В спальне Аниса первым делом закапала в глаза «Визин», чтобы снять красноту, а следом разбудила макбук и, попивая зелье со сладостями, зарылась в недра компьютерной памяти, отыскивая pdf-книжку, которую когда-то старательно отсканировала в ведьминской библиотеке.

— Так-так… — проговорила Аниса, найдя нужный файл.

Она неторопливо изучила материал и допила зелье.

— Как пацан жив до сих пор? — вслух спросила ведьма и закрыла ноутбук.

Она чувствовала себя значительно бодрее, но для полного восстановления ей требовалось хорошенько выспаться. Тем более впереди маячило ночное дело. Аниса задернула окно спальни плотными шторами, включила кондиционер на ионизацию, установила будильник на девять вечера и, переодевшись в хлопковую пижаму, быстро уснула, обняв душистую травяную подушку.

Мягко пробудившись под тему из «Гарри Поттера», Аниса прогнала сладкую дремоту и ни минуты не позволила себе валяться в кровати. В ванной она провела мисоги — японский ритуал очищения, который невежественные профаны называют контрастным душем. Надела черный облегающий костюм Puma и собрала волосы в хвост. В спортивный рюкзак закинула свежесобранный мешочек моджо, стандартную мазь для трансформаций, охотничий нож в чехле, пару хладоаккумуляторов и комплект пустых полиэтиленовых пакетиков с застежкой. Подошла к закрытому стеллажу в гостиной и отворила створки. На полках выстроились стеклянные банки разного размера. Ведьма внимательно оглядела сосуды и переставила пару банок, освободив место на одной из полок. Надела черные кроссовки и покинула квартиру.

Вечер был удушающе жарким. Чернотопск словно накрыли тяжелым ватным одеялом, под которым город изнывал в ожидании грозового оргазма. Трамваи еще ходили, но Аниса не собиралась потеть в общественном транспорте. За девушкой подъехало такси — бело-желтый «Солярис». Водитель, русский парень, заинтересованно поглядывал на Анису в зеркало заднего вида.

— Татарочка? Давай завтра заеду за тобой, покатаемся? Жизнь без татарки, что чай без заварки! Красавица, скажи номер свой…

Водитель продолжал в таком духе минут двадцать. Когда машина приехала по адресу и встала у нужного подъезда, ведьма внезапно потянулась вперед и ловко шлепнула водителя по лбу. Одновременно со шлепком она твердо произнесла:

— Спать!

Парень мгновенно обмяк и уронил руки. Голова безвольно повисла.

— Так, дружок. Будешь молчать. Месяц. Ничего сказать не сможешь, даже если очень захочешь. Понял?

— У, — промычал водитель.

— Так. И чаю ты больше пить не станешь, даже если очень захочешь. Никогда! И денежки все давай, какие есть.

Парень послушно нашарил в бардачке бумажник и отдал Анисе. Ведьма извлекла из него чуть больше трех тысяч.

— Кати, Вася. — Аниса бросила пустой бумажник на пол и вылезла из машины.

В типовом дворе спального района пахло свежеуложенным асфальтом и скошенной травой. Со всех сторон из распахнутых окон и балконов доносились звуки: люди стучали посудой, смеялись, ругались, занимались любовью, кто-то свистел. Из сообщения с адресом ведьма знала, что пацан живет на седьмом этаже кирпичной девятиэтажки. Дверь подъезда была и открыта нараспашку и подперта булыжником. Аниса вошла в дом и поднялась на седьмой этаж в лифте, пропитанном запахом перегара и пота. Дверь квартиры отворил отец ребенка. Позади него в коридоре стояла жена. Аниса вошла, потеснив родителей.

— Я поговорила со своей мамой… — начала женщина, положив перед Анисой домашние тапочки. — Мама нам уже один раз очень помогла, когда Данечка был совсем маленький и заболел краснухой. Она сказала, что нужно…

Аниса не стала снимать кроссовки и перешагнула через тапочки. Она закрыла глаза и, подняв руку, резко перебила женщину:

— Нужно перестать слушать свою мать, нужно лечь в постель и крепко уснуть. Будете спать без задних ног. Аниса Шакурова вам поможет. Аниса Шакурова замечательный специалист. Утром вы отблагодарите Анису за труды и переведете ей пятьдесят тысяч рублей.

Родители чинно развернулись и, шагая в ногу, ушли по коридору вглубь квартиры в свою спальню и закрыли за собой дверь.

В комнату мальчика Аниса вошла без стука. Пацан не спал. Он был одет в пижаму с покемонами и читал аниме-комиксы, лежа на односпальной кровати. Он привстал, когда вошла ведьма.

— Ну привет. — Аниса подошла к его кровати и присела с краю. — Что читаешь?

Даня молча развернул комикс обложкой и показал ведьме воинственную и прекрасную героиню-кошкодевочку.

— Любишь аниме? — спросила Аниса, разглядывая комнату. Стены пестрели постерами с героями популярных аниме-сериалов. На полках стопками лежали комиксы. На всех поверхностях группами и поодиночке теснились многочисленные поделки из глины и пластилина. — Так, смотри, дружок. Твои любимые мама и папа попросили меня полечить тебя, потому что ты плохо спишь. Так что давай ты сейчас быстренько уснешь, а я сделаю то, что нужно, окей? Я даже помогу тебе сейчас уснуть. Смотри, что у меня есть…

Аниса сняла рюкзак и собиралась достать мешочек моджо.

— Ты хочешь поймать птицу, — произнес Даня спокойно.

Таким же тоном он мог напомнить Анисе о том, что она забыла почистить зубы.

Аниса напряглась. Ее рука остановилась на полпути, так и не открыв рюкзак.

— В смысле, дружок? Ты о чем?

Даня ненадолго закрыл глаза, как бы обдумывая что-то, помолчал, а потом сказал:

— Я бы вот хотел, чтобы у меня была такая сестра, как ты.

Ведьма неожиданно для самой себя улыбнулась.

— Сестра, говоришь? А ты прикольный, Д-а-н-и-и-л, — по буквам произнесла она его имя и с интересом посмотрела на мальчика, устроившись полулежа напротив него. — Ну так что, поможешь мне, братец?

— Ага! — кивнул мальчишка.

Аниса вынула из рюкзака мешочек моджо и кинула его Дане.

— Понюхай, как ароматно пахнет. Давай клади его рядом на подушку и ложись. Я спою тебе колыбельную.

Мальчишка улегся на бок и подвинул мешочек к себе. Аниса же достала из рюкзака мазь для трансформаций. Быстро прошептав что-то над баночкой, ведьма нанесла небольшое количество мази на каждое ухо. Убрав баночку с мазью, Аниса сняла резинку и встряхнула распущенными волосами. Из черных густых волос выглянули уши, но они вдруг заострились, обросли коротким мехом и стали кошачьими. Мальчик открыл рот от удивления.

— Кошкодевочка! — воскликнул изумленный Даня.

— Чтобы я тебя могла лучше слышать. Всё, давай спать, самурай! — рассмеялась Аниса.

Даня положил голову на подушку, не отрывая от ведьмы взгляда, а Аниса запела колыбельную на татарском:

Әлли-бәлли, йом күзеңне, балам,

Йокыңда чәчәкле дала.

Әлли-бәлли, балам йоклап ятыр,

Таң нуры сине уятыр.

Йокла, балам, йокла,

Йоклыйлар кошлар.

Иртән алар сиңа

Моңлы cайрарлар.^[2]

Ведьма не успела допеть первый куплет, как Даня уже погрузился в глубокий сон под действием мешочка моджо.

Аниса спрятала рюкзак под кровать, погасила в комнате свет, а сама спряталась за широкий комод, уставившись на распахнутое внутрь комнаты окно рядом с закрытой балконной дверью. В стекле окна хорошо просматривался балкон. Ведьма замерла, и даже ее дыхание, кажется, остановилось.

Спустя полчаса с балкона донесся шум: громкое хлопанье тяжелых крыльев, а затем мягкий удар и скребущий звук. На время все стихло. Затем зазвучала песня. В этой песне вместо понятных человеческих слов сама мелодия говорила с тем, кто ее слышал, и в этот момент все прожитое в прошлом казалось бессмысленным, плоским и пустым. А будущее представлялось чудесным. Это был призыв следовать, бежать, догнать манящее счастье. Аниса осталась в прежнем состоянии, потому что воспринимала сладкий музыкальный дурман ушами не человека, а кошки, ушами охотника на птиц. Наконец ведьма увидела в отражении стекла огромную хищную птицу с человеческой головой и женским лицом. Глаза с узкими зрачками были широко раскрыты. Вместо волос на голове торчало коричневое оперение. Птица пела, приоткрывая рот и обнажая ряды маленьких острых зубов. Гамаюн. Прилипчивый паразит, питающийся жизненной силой людей. Профаны ошибочно полагают эту нечисть чуть ли не вещей.

Магия песни не сработала. Гамаюн не сумел навести на мальчика тяжелый сон, чтобы питаться его силой. Тварь не знала, что Даня спал крепче обычного благодаря мешочку моджо. Но и Аниса не знала, что Гамаюн не ел несколько дней в предвкушении ужина именно из этой кормушки. Снова скребущий звук и хлопанье крыльев. Птица передвигалась резкими короткими прыжками. Гамаюн запрыгнул через открытое окно на подоконник, а затем спрыгнул на пол и оказался почти у самой кровати Дани. Птица снова запела, а ведьма приготовилась напасть. В тот момент, когда Аниса уже напряглась и приподнялась перед решительным прыжком, в коридоре зазвонил телефон. Громко и неожиданно заиграла попсовая песня про маму. Гамаюн в испуге вздрогнул.

Аниса выпрыгнула из-за комода и бросилась на птицу. Гамаюн, увидев Анису, раскрыл рот и то ли прокаркал, то ли прокричал скрипящим голосом: «Чаровница!», а потом сделал один лишь скачок и уже оказался на подоконнике. «Сука», — прошипела ведьма и перескочила через кровать, а Гамаюн, видимо от испуга, слишком рано расправил широкие крылья, не успев еще преодолеть оконный проем. Ударившись о раму, Гамаюн неловко вывалился на балкон. Аниса резво перемахнула через подоконник на балкон и схватила птицу за лапы. Гамаюн пронзительно вскричал, взмахнул крыльями и взлетел. Ведьма не ожидала такой мощи. Бетонный пол балкона неожиданно ушел из-под ног Анисы, и она поднялась в воздух. От сильного рывка ведьма отпустила одну лапу и успела схватиться свободной рукой за балконное ограждение. Гамаюн вырывался, пытаясь улететь. Ведьма его не отпускала.

— Цветущая степь, — услышала Аниса голос Дани.

Мальчик вышел на балкон и стоял у ограждения с закрытыми глазами. Ведьме все труднее было удержаться. Мышцы жгло огнем.

— Птицы спать легли. — Даня начал перелезать через ограждение балкона.

— Проснись, самурай! — крикнула ведьма.

Гамаюн рвался на свободу, оглушительно хлопая крыльями.

Мальчик не просыпался. Он перелез через ограду и стоял на уступе, прижавшись спиной к балкону в полуметре от Анисы.

— Лучи рассвета меня разбудят, — сказал мальчик и занес ногу для шага в пустоту.

— Энэнен куте! ^[3] — крикнула Аниса и выпустила из руки лапу птицы.

Гамаюн вскричал и скрылся в ночной темноте. Ведьма подтянулась за ограждение, подхватила Даню и затащила его обратно на балкон.

Минуту спустя мальчик сидел на своей кровати и плакал, утирая пылающую щеку. От затрещины, полученной от Анисы, он окончательно проснулся и теперь дрожал, несмотря на духоту. Откуда-то из-под подушки Даня выудил пластилин и активно разминал его в руках, очевидно помогая себе успокоиться.

— Упустила такую редкую дичь из-за тебя! — кричала Аниса, нависая над мальчиком. — Ты бездарь, бесполезный и ненужный! Перестань скулить или превращу тебя в щенка!

— Хочешь, я могу ее снова позвать? — спросил мальчик, всхлипывая.

Аниса замолкла на полуслове. Даня же поспешно подошел к стеллажу, взял с полки неприметную глиняную игрушку и протянул ее ведьме. Аниса приняла вещицу и присмотрелась. У нее на ладони лежала свистулька, сильно похожая на Гамаюна.

— Как? — только и спросила Аниса.

— Сам слепил. По дедовой тетради. — И, пока ведьма крутила в руках игрушку, мальчик принес старую, еще советскую, общую тетрадь в аккуратной фиолетовой клеенчатой обложке. Аниса пролистала записи старого ведьмака, потом порывисто и крепко обняла мальчишку.

— Так, братец, а ты понимаешь, что это значит?! Это значит, что мы с тобой горы свернем!

Даня смутился оттого, как быстро и легко обрадовал Анису. Слушая планы ведьмы, он украдкой поглядывал на нее и крутил из пластилина тонкую колбаску. Аниса восторженно расписывала их будущие успехи.

— Но для начала я стану тебя учить. Завтра скажу твоим родителям, чтобы каждый день приводили тебя ко мне, — сказала ведьма, надевая рюкзак.

Она поцеловала Данила в лысую макушку, махнула на прощание рукой и вышла из комнаты.

— Лучше ты ко мне приходи… кошкодевочка, — сказал Даня, старательно вылепливая из пластилина маленькие кошачьи ушки.

Примечания

1

Молчать! (Татар.)

2

Баюшки-баю, глазки закрывай, дитя мое,

Во сне твоем — цветущая степь.

Баюшки-баю, дитя мое будет спать,

Лучи рассвета утром тебя разбудят.

Спи, усни, мое дитя,

Птицы спать легли.

Поутру они тебе

Нежно будут петь.

3

Твою мать! (Татар.)