Ты + Я = Вечность

Дарья Аетернум

Как все выглядит в глазах того, кого я считаю жизнью? Той, которая таит загадки, радость и грусть, любовь и боль. Это ли не противоположность счастья? Что, если у него имеются за спиной крылья, мои слезы рождают желание, а ласковая улыбка на самом деле – злобный оскал? Если он ничем не брезгует, у него нет принципов, а в народе его именуют злом? Рядом с ним короны слетают с голов, а он стоит на их груде в своем невообразимом черном одеянии. И первая, та, что мешает любви, полетит моя.

© Дарья Аетернум, 2023

ISBN 978-5-0060-1622-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда мне было пять лет, у меня умерла мама. И одним этим действием испортила мою жизнь. Мне этого горя итак хватало, так нет же, Эвангелина перед смертью взяла обещание, разрушить которое могла только смерть одного из нас…

Я родилась в королевской семье, на планете Венэр, в городе под названием Акенбард. У меня есть дворецкий — Зеро. Теперь это мое самое любимое имя.

Этот парень — ростом в два метра, с красными, как кровь, глазами, и золотыми, безумно золотыми прядями волос, которые всегда были заплетены в высокий хвост, завязанный черным кожаным шнурком. Длинная челка ручьем падала на плечи.

Глупая улыбка исказила мое лицо. Тяжело вздохнула, в глазах тут же появилась печаль. Как больно. Лучше бы этот дворецкий никогда не появлялся в моей жизни, лучше я его никогда бы не знала вообще.

Зэреф два года назад дал обещание моей маме, что всегда будет со мной, и будет служить мне вечно.

Слово вечность мне ничего не говорит, уже не говорит.

***

Я всего лишь дворецкий, а она… «Когда я вырасту, то выйду за тебя замуж». И это она говорит постоянно, не считая того, что мы с недавнего времени спим на одной кровати. Ей почти десять лет, а отношение ко мне не меняется, как бы я ни старался.

Я знаю, как делать, чтобы меня любили, но я до сих пор не могу ослушаться Её приказа. Вот как раз это-то меня и не волнует!

— Эх, Эвангелина, зачем ты заставляешь меня всю жизнь подвергаться мучениям?

***

— Зера! Пошли гулять! — крикнула я, ярко улыбаясь.

Мой любимый, как всегда незаметно, выплыл из тени кабинета.

— Это приказ? — вежливо поинтересовался он. Блин, я надула губки.

— Ну что ты заладил приказ, приказ?! Почему ты без этого не можешь со мной погулять? Нет, это не приказ, если хочешь, можешь со мной не идти. — расстроилась я.

— Хорошо, я понял. — Он всегда ставит меня в тупик своими предложениями.

Вот в такие моменты не понимаю я.

— Что ты понял? — решила уточнить.

— Пошли гулять, принцесса!

Как мне нравится, когда он меня так называет.

Мы гуляли по саду, так знакомому мне, и, одновременно, какому-то чужому…

Зелёные ветки деревьев обволакивают всю аллею, мягкая трава и чистое голубое небо, которое просвечивается только тогда, когда дует ветер.

Сейчас лето, начало июля, в школу я не хожу круглый год, поэтому сильно за временем не слежу. Нет, не думайте, я не неуч, а на домашнем обучении. И очень горжусь этим, потому что Зеро сказал, что ему нравятся образованные девушки. Я только в третьем классе, а знаю больше, чем средний ученик в шестом. Я закончу школу в 14 лет.

Когда я делаю большие успехи, мой принц хвалит меня и гладит по голове, только за это можно учиться целыми сутками. И я полюбила науку.

Я разулась и, сняв носки, побежала вокруг поляны, огибая каждое деревце. Трава защекотала мои ступни, местами влажная от двухдневного дождя.

— Осторожнее, упадешь же. — предупредил меня самый внимательный мужчина.

Он волнуется!

— А вот и не упаду, а если боишься, тогда присоединяйся и страхуй меня. — Хочу высунуть язык, и показать его во всей красе. Но не положено же!

— Это приказ? — повторил уже который раз за день невыносимый мужчина. АААА.

— Опять? Все, ты больше не будешь произносить это словосочетание, ты понял? — вышла из себя. Ну, правда.

— Да. Ты хочешь, чтобы я присоединился? — Что за странный вопрос он задал?

— Логично… — подумав добавила, — очень хочу!

Зэреф разулся и, подняв верх руки, побежал ко мне. На его лице застыло одно и то же выражение. Он что, только что меня изобразил?

— Так?

— Нет, я хочу больше эмоций!!!

У него округлились глаза, ведь явно не ожидал такого заявления. Тут, резко подхватив меня на руки, Зеро на вытянутых руках поднес меня к ручью и окунул. Вода приятно охладила кожу, но удивляться пришла моя очередь. Никогда не смогу понять, что твориться в его голове.

Позже Зереф тоже залез. Мы долго плескались в воде, бегали друг за другом, смеялись, моя мечта рассказывала мне о себе, первый раз за столько лет. Вернулись во дворец мы к полуночи.

— Я хочу кушать! Покорми. — В животе заурчало, подтверждая мною сказанное.

— Что желает… Сладкое? — спросил Зеро.

— Не-а, тебя. — Я не хотела этого говорить, просто слова как-то сами собой вырвались вслух.

— Что? — Он, кажется, остолбенел.

— Я говорю, что хочу чего-нибудь… эм… соленого.

Пауза.

— Мясной гарнир будешь?

— Дя.

Для меня быстро накрыли на стол, два бокала с лимонным соком (мой любимый). Цветы посередине, салфетки, единственная тарелка на большой стол…

— А ты?

— Я не голоден. — бесстрастно отказали мне.

Я знаю, что он хочет. Если я не прикажу, то ему придется есть после того, как я усну, чтобы не заметила этого. А ему завтра рано вставать, потому что главного помощника и принцессу вызвали в министерство, и я поеду вместе с ним.

Зеро каждый день встает раньше меня на два часа, уж не знаю, что он делает, но эту привычку я так и не смогла изменить. Когда нам никуда не надо, я стараюсь спать, как можно дольше, чтобы Зэро тоже смог выспаться. Взглянула на часы с кукушкой, он хотел их сменить, но я знаю, что они ему дороги, пришлось убеждать, что они прекрасны, и я жить без них не могу. Сейчас уже осталось примерно пять с половиной часов. А ему так вообще три. Бедный.

— Поешь со мной. — попросила я.

До этого он ни разу не сидел за этим столом, во всяком случае, при мне.

Я вижу, что он «ломается», раздумывая над моими словами.

— Это приказ. — решила пойти другим ходом.

— Ясно.

Зерэф наложил нам мясо с овощами в подливе, расставил тарелки по разным сторонам стола. Ну хорошо, на первый раз достаточно, но через пару дней он все равно пересядет ко мне чуточку ближе, например, стульев так на 8! На моем лице расцвела хитрющая улыбка.

— Приятного аппетита. — радостно пожелала, всё-таки добившаяся своего, я.

— Приятного.

Насладившись поздним ужином, мы пошли спать. А вот потом…

Прошло пару лет. Мне 12, и за это время мы не сильно продвинулись. Нет, конечно, Зеро сидит рядом со мной в столовой, разделяет, как раньше, кровать. Вот только я тогда еще не знала, во что это превратится…

У нас однажды вышел странный разговор:

— Зера, а ты ведь все сделаешь что я скажу?

— Да, принцесса.

— А что если я попрошу со мной переспать?

Он должен понимать, что я не всегда буду маленькой. Я сильно подросла, и у меня уже начались ежемесячные физиологии.

— Листар! — Неожиданно. Я села на стул.

Он давно не произносил моего имени, да что там, никогда! Я уже стала забывать его, ведь вижу его только на бумажках, которые нужно подписывать, а так… Я привыкла к принцессе — это как мое второе, но главное имя. А еще мой Зеро никогда не кричал.

— Тебе всего двенадцать лет. Ты должна думать об учебе, в первую очередь. — Голос его снова превратился в спокойный, но строгий: — я никуда не денусь.

— То есть если я закончу учебу на отлично, ты сделаешь все что я попрошу?

— Все, кроме одного.

— Даже знать не хочу!

После этого разговора, я для себя уяснила и поставила цель. Любит умных.

Я стану для тебя умнее всех. После этого я ушла в школьный вуз при дворе, спала там же. Я хотела убрать его из рациона своего времени, чтобы потом насладиться концом. Учеба и больше ни одной мысли. И тебя в моей голове Зеро, тоже — нет!

Три года я не видела его. Не видела никого кроме учителей и книг, целого множества различных книг. Уроки, доска, тетради, перьевые ручки. Еду мне приносил Зеро, но я отдала приказ: не показываться мне на глаза пока не окончу школу. На время, пока я здесь, у него отпуск. Еда, оставленная у двери, стук и больше не единого звука, иногда ловила себя на мысли, что он просто исчезает.

Я выучилась на отлично. Вот долгожданный день значительной встречи, что изменит мою жизнь, настал. Столько времени прошло, через несколько месяцев шестнадцатый день рождения. Интересно, заметит ли он изменения во внешности. Они значительные, хотя так может казаться только мне.

Это первый раз, когда я увижу Зерэфа. Скучаю…

На последний год думала свихнусь! Всю тетрадку сердечками изрисовала. А как увидела, так…

***

Я не понимаю эту девушку, что она нашла во мне? Сначала спать вместе — АБСУРД! Потом есть — ладно, я на все согласился. Но переспать?! Как ребенку это могло прийти в голову? Она, как сказала, я чуть дар речи не потерял. Я ожидал этого, но не так же рано. Мне нужно было как-то отмазаться, хотя бы на время. За это время я бы что-нибудь придумал. Но вот она мои слова приняла гораздо серьезнее. Вот уже пять лет я не могу видеть Листар. Ее прекрасных белых волос, карих глаз, тонкого изящного тела, мерцающую улыбку, громкого смеха. И любовь, ту, которую она предпочла отдать мне.

Когда малютка говорила, что выйдет за меня, я воспринимал это как детские мечты о сказке, но девочки вырастают и это проходит. А с принцессой труднее. У нее чувства только усилились, да чтоб ее. Я не принимал ее всерьез, делая Алистар очень больно. Я это понял через время и годы нашей разлуки, и долгих ночей размышления и анализа, своего поведения, его и совместного.

Девушка, с оформившимся станом, округлыми бедрами и грудью, длинными ногами и тонкой шеей, кажется, со светящимися изнутри волосами, настолько они были светлыми, бежала ко мне. Когда она обняла меня, я понял, насколько отличаются две, одни и те же, девочки… девушки. Она отстранилась и отвела взгляд. А потом прошептала:

— Обними меня.

Даже голос поменялся.

***

Мы стояли и обнимались, никогда бы не подумала, что смогу от него отвыкнуть, от сводящего с ума запаха, от твердого тела и точеного лица.

Сердце вот-вот вырвется из груди. Я, все еще с закрытыми глазами, пытаюсь его успокоить. Когда отстранилась, чуть не разревелась, столько лет не видеть, чтобы вот так растрачивать их. Нет. Теперь никогда не отпущу, как же я соскучилась, и я действительно заплакала.

Стояли так долго, а самое главное, молча. Неужели тебе нечего мне сказать?

Казалось, что мы простояли так несколько часов, на деле — немного минут. Зеро, погладил меня по голове. Я закрыла глаза, слишком долго этого ждала. Когда я его увидела, неосознанно скользнула взглядом по его телу. В голове пронеслась мысль «хочу», а люблю я гораздо сильнее, до сумасшествия, до безрассудства.

— Поехали? — Не хотел меня тревожить, но нужно хоть до дома добраться. Так не хочется отпускать его.

— Ага. — сдержанно прошептала я.

— Как отучилась? — Со мной снова разговаривают как с ребенком, волнение и смущение прошло, оставляя осадок, лучше бы и дальше сохранял тишину. Мы направились к черному тонированному Ламборджини. Подняв дверь, я сделала жест рукой, что усаживать меня не надо! Я вымахала довольно, теперь достаю до груди Зеро, до ручки и подавно дотянусь.

— Хорошо! Я изучила много нового. Ты видел? Я закончила на отлично всю учебную программу за одиннадцать классов, и даже по университету за первый семестр. — Я пытаюсь показать тебе, что ты ошибаешься, я выросла.

— Да-а, и что вы на парах проходили?

Ну вот, опять, НЕ РЕБЕНОК Я!!!!!!!!!!!!!!! Зашибись вообще. Я ему это докажу!

— Мужскую анатомию, так как я была без чемоданов, мне пришлось купить весь новый гардероб, я тогда сама первый раз выбралась в город, еще в начале учебы. Сама ходила по магазинам, и сама выбирала белье. — словно невзначай бросила. Между прочим, у меня за два года появилось +2размера. (был четкий 0). Сердце вновь застучало в груди. Я в юбке, но…

Отстегнула ремень безопасности, главное, не испугаться в последний момент, откуда у меня появилась эта неуверенность — сама не понимаю. Посмотрела на округлившиеся глаза и поднятую бровь Зэрефа. Махом перескочила со своего сидения на его, при том, что нижняя часть гардероба задралась до нельзя и все открыла, а именно — мои новые красные стринги, и приземлилась чересчур удачно.

Ты прямо между моих ног. Боже, только не двигайся! Если мы и дальше будем так сидеть, он заметит, что я покраснела. Так, этого допустить нельзя, принцесса, берем себя в руки.

— Не хочешь узнать, что мы изучали на мужской анатомии? — ласково издеваясь, проворковала я.

Я старалась говорить, как можно ровнее, вроде бы получилось. Сглотнул.

— Нет! — Плохой ответ! Я легла ему на плечо, обхватила двумя руками шею, пыталась выровнять дыхание и любовалась его профилем. А что если? Во мне потихонечку просыпался чертенок, которого я так старательно спрятала глубоко в себя.

Я прижалась настолько близко, что моя грудь вплотную прижималась к его, и трусы терлись о мужской пах. Пока я сверху, не страшно. Мои губы прижались к его шее, такой нежной. Вроде мы остановились, резко. Его тяжелое дыхание и то, как захрустел руль, под крепко сжатыми пальцами, порадовали, а вот у меня дыхание уже трехсотый раз сбивается, и, если бы не столь сильная концентрация на своих эмоциях, могла бы польститься. Огонь да полымя в моей голове не дали среднего — либо остановиться, либо идти до конца.

— Хватит! — поднял голос на меня. Такое, с одной стороны не обидное, а с другой стороны режущее, как нож, слово. Я остановилась на секунду и посмотрела в его глаза. Такие родные.

— Хватит? Я думала, ты меня ждал! — чуть ли не плача внутри и сохраняя идеальное лицо снаружи, поддела сама себя. Я провела пальцем по его губам. Внутри давно все пульсировало от переизбытка чувств.

— Не здесь и не сейчас. Нужно распаковать вещи, — уже более спокойно продолжил он. А вот я для себя поняла ужасную вещь…

— Я не могу остановиться, мне надо. Я… я… — Я уже не знаю, что говорить.

***

А я знаю, что у нее это первый раз, но она так умело заводит меня. Блин, «ей надо». А она не думает о последствиях? Я слышу ее бешеное сердцебиение. А также я не хочу, чтобы у Алистар остались психологические травмы от моего отказа. Бля!

Нежно, но быстро, я сжал округлые и упругие ягодицы, придвигая еще ближе, и прикусил ее шею, высунув клыки. Она уперлась своими ладонями мне в грудь, и, в полукрике — полустоне, всхлипнула. Я знаю, что так нельзя, но это самый лучший способ добиться ее разрядки.

— А-а-а. — Через десять минут весь салон наполнился и запомнил её крики, а она обмякла в моих руках.

Да уж, красная девушка с тяжелым дыханием и слезами на глазах сидит на мне. Да не один мужчина не выдержит! Взяв девушку на руки и подхватив сумки, я понес испытательницу моего терпения в дом. Там меня ждал еще один сюрприз.

Занес её в комнату, уложил на кровать.

— Останься со мной. — Она вцепилась ногтями в мою футболку. Тёплые пальцы обжигали даже через ткань.

— Нужно разобрать вещи.

До сих пор твоё сердце не на месте, оно оглушает меня.

— Прошу… останься.

Точно расплачется.

— Это приказ? — спросил я, способом, что так сильно её раздражает.

— Нет. — И она разжала пальцы.

— Ладно.

Я остался рядом, смотрел как она засыпает, поглаживал по голове, а когда услышал спокойное дыхание и ровный стук понял, что она уже отправилась в мир грёз. Хотел пойти вниз, но Листар придвинулась ко мне ближе и верно начала валить на кровать. А потом поцеловала, сначала в щеку, потом все ниже и левее, пока приоткрытые алые губки не нашли мои.

Я не знаю, что сейчас делать, ты заводишь меня в закрытое пространство, а когда у хищников не остаётся выбора, они нападают. Поцелуи такие неопытные, но в то же время настойчивые. Вздохнул, эх, девочка.

— Зеро, поцелуй меня. — Она выдохнула в мои губы. Что? Эта девушка даже во сне меня домогается?! — Пожалуйста.

Маленькие ручки зацепили в плен мою футболку.

Ладно, раз ты этого желаешь, тогда… Я приоткрыл рот и захватив ее губы в танец огня, обволакивая, обучая.

Она только простонала в мои губы, еще сильнее сжала ткань. Она дрожит… вся. Вот значит, как — ты смелая, только когда ведущая. Улыбнулся. Она оторвалась от меня, улыбнулась и пробурчала, но я разобрал:

— Я умру за тебя, Зера.

А в то время, медленно, аморальный шок завладевал всем моим телом.

***

Я проснулась, когда только светало, сколько сейчас? 4:02, да уж. Странное у меня какое-то чувство, и настроение превосходное. Ну, хорошо, допустим, когда мне снилось, что я целуюсь с Зеро — целовалась с подушкой; а когда обнималась — держала одеяло, все равно не сходиться. Губы болят и припухли. Они же должны быть такими после настоящего поцелуя? Или нет. Почем мне знать. Я повернула голову и… глазам своим не поверила… Зерэф спит, я спящим его первый раз вижу.

Нежно прикоснулась к чёлке, убирая с лица, действительно, ровное дыхание, закрытые глаза, какой он хорошенький, даже на ангелочка смахивает. Потянулась, поцеловала его в нос, счастье! Интересно, а как это целоваться в реальности?

Я приблизилась к его лицу, легкое, спокойное дыхание прошлось по моим губам, слегка коснулась, боясь обжечься, как мотылек. Тело под моей рукой напряглось, один поцелуй, второй. Его губы стали часто и с силой прикасаться к моим. Я не могу отстраниться, его рука легла на мой затылок, удерживая на одном месте. Язык Зеро попытался войти ко мне в рот. Мои руки панически уперлись в его грудь, он проснулся? Меня отпустили, а он открыл глаза. Меня обдало жаром. Щеки обожгло румянцем. Взгляд мечется, в голове сумятица. Что это было???

— Э? Ты уже проснулась? — Сонный Зеро, этого зрелища, на сколько стыдно мне бы не было, я не могу упустить, нашла его взглядом. Боже, он обалденный. В комнате медленно повышалась температура.

— Что-то случилось?

Я отрицательно покачала головой. Почему мне не удается вымолвить и слова? А он продолжал вгонять меня в краску:

— Ты горишь вся. — Его протянутая ко мне ладонь, пришлось сделать большое усилие, чтобы не вздрогнуть, легла на лоб. — Да у тебя точно температура!

Нет, я чувствую лишь дрожь. Как же мне рядом с тобой оставаться спокойной, Зэреф Андерсес?

— Что с тобой? — На меня недоуменно посмотрели, отчего я стала красной, словно помидор.

***

Думаю, она еще слишком мала для подобного, может её мозг и тело повзрослели, но морально она еще не готова — да она вся содрогается, когда я к ней прикасаюсь. Ладно, если так хочет, будет ей страсть, только вот, не сожжет ли она тебя?!

После завтрака мы пошли гулять, Лиса все время думала о чем-то, а я все больше сомневался, что сделал правильный выбор.

— Пошли домой? — как-то скомкано, словно она решалась на эти нестабильно тональные слова.

— Пошли. — согласился я. Что-то не так. Она не просто зовет меня в дом. Мы всё ещё за руки направились через коридор, по лестнице вверх… в спальню.

Дальнейшие действия только усугубили мои самые страшные предположения. Алистар взяла стул, поставила его рядом с кроватью, усадила меня на него. Все это акомпонимировалось гробовым молчанием.

***

Я хочу его… сегодняшний сон… и утро. Такие противоречивые чувства, но пока же он спал, мне не было стыдно или страшно. Хочу еще. Это такое же чувство как у маленького ребенка, которому только показали море с волнами и в котором он никогда не был, его заводят внутрь, ощущается непонятным и интригующим, он не знает, что таит в себе прозрачная гладь и какая у него глубина, возбуждение и любопытство, нужно заходить ещё и ещё, чтобы, узнать и проверить, понять саму суть.

Примерно такую:

— Сними рубашку, пожалуйста.

— Зачем? — решил извести в конец меня он.

Впервые он задает этот вопрос, но увы ответа на него я не знаю; вернее знаю, но не скажу.

— Хочу тебя. — произнесла, а сама засмущалась. ***У нее смелости хватит? Заодно и узнаю, настолько ли она взрослая, как говорит.

— Сама. — решил не поддаваться на провокацию, как скажете, мисс. ***

Я медленно села на Зеро, аккуратно расстегивая пуговицы белой рубашки. Первая. Я провела рукой чуть ниже, касаясь бархатистой кожи. Вторая. Я чувствую, как к щекам приливает краска. Сердце начинает очень быстро стучать. Третья. Мое дыхание заканчивается. Четвертая. Я больше не могу. Хочу прекратить. Он так смотрит. Пятая. Мои губы на его шее. Шестая. Руки на его торсе, твёрдом, как скала. Последняя. Я снимаю ненужную вещь, бросаю ее куда-то за стул. Я так давно этого ждала. И переступила крепость, добралась до его губ. А Зэреф так смотрит на мои…

Не могу так! Пусть берет инициативу в свои руки! Вообще, я тут принцесса! У меня итак все внутренности выкручивает, вот почему, чем дальше мы заходим, тем страннее и неопределённее моё восприятие?

— Зеро. — Я говорю это шепотом, очень близко, смотрю в его губы, только на них. Смелости посмотреть в глаза — нет.

— Делай со мной все что захочешь, — тихо сказала я, рассматривая красивую плоскую грудь. *** Хитрый ход *** — Я хочу удовлетворить все твои мужские потребности.

Что я несу? Что? Кто-то может меня остановить? Вот он сейчас пошлет меня далеко на хутор, у него такое лицо. Тело напряжено. В животе неприятно заныло, то ли от желания, что кто-то находится подо мной, то ли от страха быть отвергнутой, или же от страха, что он не отступит?!

***

Хочешь, значит, ну ладно. Только надо уточнить.

— Ты уверена? — Все же у нее не хватает смелости, и она решила переиграть партию по-своему. Ладно, если ты это выдержишь, я открою тебе двери во взрослую сказку. Так уж и быть.

Внутри заговорила темная энергия. Хитрость, какое-то внутреннее злорадство. Я наперёд знаю исход.

— Это приказ. — Сцепив зубы, включила королеву, моя принцесса.

Целую. Мой рот смыкается на её, а она всё сильнее сжимает мои волосы, нет девочка, мы только начали. Я вхожу в ее рот резко и грубо, вталкивая язык ударами глубоко в ее горло. Кусаю, она дернулась, тшш, как хочется сказать это вслух. Всосал губу, из которой идет кровь. Сладкая. Я открыл глаза, чтобы встретиться с ее огромными зрачками. Страх? Похоть? Моя принцесса не отстраняется.

Быстрым движение снял с нее майку, задерживаю руки сзади на застежке лифчика. Тонкие руки опускаются на мою спину, когти впиваются в кожу, когда я снимаю последнюю сверху вещь.

Веду непослушными пальцами от ключицы до груди. Да, она действительно изменилась. Большая. Обвожу контур соска.

*** Я сама только поняла, что это мой стон, еле оторвалась от крепко сжимающих губ, обвила руками шею, положив голову ему на плечо, а он, оказывается, мастер! ***

Нет, дорогая, еще рано сдаваться. Я только начал. Её дыхание обжигает мне ухо, кисти исцарапывают спину, а сама она стонет и выгибается. Сжал.

— Аах-а, — издали сладкие уста. Слегка приподняв, уложил на кровать. Подхватываю под бёдра Алистар, ловя какое-то сумасшествие от гладкости кожи. Я хочу остановиться, но не могу. Мои штаны меня бесят! Моя нога поехала вверх. Выше. Выше. Целую в шею, ловя губами крупные мурашки. Лиса выгнулась.

Целую чуть выше груди, провожу языком. Руки, покоящиеся на плечах, дрогнули, она воскликнула. Девушка поднимает ноги, обхватывая мою талию, но не прижимая к себе. Ты ищешь точку опоры? Целую груди. Лизнул маленький затвердевший кружочек.

— Ай — ах — а-а-а. — Пальцы сжимаются. Моя ладонь скользит ниже, передвигается на коленку, поднимается в начало.

Нн. Напряглась. Закрыла. Она закрыла ноги. Молодец. Ты многое вытерпела, а теперь отвернулась и закрыла лицо рукой. Она же всего лишь ребенок, что я творю? Она плачет, плачет из-за меня. Я заставил ее плакать. Больше такого не повториться, по своей воле… Эвелина, обещаю, не прикоснусь. А самое ужасное, что где-то очень глубоко во мне живет мысль «беззащитные слезы этой девушки — моя слабость», я стану садистом…

Насмешка судьбы.

***

Я проплакала 4 часа. Это почти мой новый рекорд. При смерти мамы я плакала двое суток и 18 часов. Как я могла сжать ноги? Он кто угодно, но не насильник.

Не понимаю. В душе что-то засело. Мерзко-пакостное. И, наверное, я разочаровала Зеро, и он больше меня не любит. Внутренний голос настойчиво твердит, что он действовал слишком быстро и напористо, я испугалась, ведь знал, что это мой первый раз, мог быть и более снисходительным. Ему нужна профессиональная искусительница, а не кто-то на подобии меня, подумаешь, не оправдала ожидание! Нет, я не должна так говорить, именно я была инициатором и сказала, что хочу утолить его потребности. Если он нуждался именно в этом, то я…

Может быть поэтому он не хотел быть со мной? Не хотел причинить боль? Ему такое нравится, ему это нужно. Как я могла?!? Еще хуже стало. Теперь точно никакой физической боли не будет, а вот моральной еще больше. Что я натворила… Как же хочется плакать! Уже нечем.

С утра все изменилось…

— Зеро пошли кушать? — весело спросила я.

— Да, все готово госпожа. — Как он меня назвал? Г-госпожа?! Как будто льдом из ведра окатил.

— Садись. — *** Она усадила меня на свой стул, сама села сверху. Может это не самое лучшее решение, но так, по крайней мере, не плачет из-за того, что я сделал.

— Покорми меня. — посмотрела на меня как щеночек.

— Это просьба? — изменил я ход.

— Да. Недоумение застыло на ее лице. ***

— Тогда не хочу! — Первый раз отказали мне. Что? Что? Что? Он не хочет? Он обиделся? Он все же меня разлюбил? Это серьезно выводит из колеи. Я боюсь. Снова. Но я попробую загладить свою вину, только прости меня, пожалуйста. Если бы я еще знала, как…

— Открой рот.

После того как меня проигнорировали:

— Это приказ. — Не стала повторять свои ошибки я.

— А~. — Я остудила картошку, обмакнула ее в соусе и положила ему в рот. Закрыл рот. И на этом все.

— Жуй. — Жуёт. Упертый, блин, и с каменным выражением лица. Дальше молча докормила его, сама съела завтрак, пошли в сад.

Мой любимый вел себя не так, как всегда. И этим все сказано. Он не подсадил меня на дерево, не настолько я уж и потяжелела, я так давно там не была, просто хотелось проверить такие же ли зеленоватые листья на ощупь, не помог слезть. Не собирал фрукты с деревьев, не обсуждал, не рассказывал, не улыбался, не смотрел в мою сторону вообще, плавать также не пошел. Я последовала его примеру и передразнила его спёртость, только вот ему она боком не выходит!

Без приказов он вообще нечего не делал, а я больше и не просила. Огромный синяк — упала со своего любимого дуба. Разодранные ладони и колени — первый раз слезала с дерева. Чуть не утонула — на что получила ответ «Надо быть осторожнее и „чуть“ не считается». Да, согласна, меня спасли и без моих слов, когда я начала уже захлебываться! День сегодня не удался. Любимое место детства исчезло, превратившись в место моих неудач. И это после того, как я не бывала там столько лет…

Придя домой зашла в уборную и долго там плакала. Вышла уставшая. Мы пошли наверх. Чувство безысходной отстраненности, будто кто-то, не я, завладел моим телом.

Пришлось лечь на кровать, инстинктивно придвинулась к Зеро. Раньше он часто ложился задолго от меня. Странно, что сейчас рядом. Раны саднили. Легла на его руку. Он был расслаблен, и пульс спокоен. В то время как я на взводе, хочется невыносимо орать, да услышь ты меня! Сердце колотится. Разве чувства, которые были, могут так быстро угаснуть? А были ли у него вообще эти чувства? Может он просто злится и издевается надо мной? Ведь знает, как сделать мне больно, прям, чтобы душа обливалась кровью. Ты наслаждаешься этим? Руки болят, не могу больше. Я расплакалась на его руке.

Слёзы обжигают глаза и кожу вокруг, горячими скатываются на рубашку Зерэфа, оставаясь лишь мокрым холодным пятном.

— Прости меня, прошу, прости меня. — Да, я ребенок. Я привыкла дурачиться и жить на всем готовом. На то я и принцесса. Но у меня тоже есть чувства. Давно, слишком давно. Я повторяла одни и те же слова, пока слезы не высохли. Я остановилась, в душе осталась неприятная пустота. К тому времени Зерэф уже спал.

Он уснул, пока я плакала? Не попытался меня успокоить, прижать, да банально сказать: заткнись! Вот так люди и становятся взрослыми. Хочу представить, что это сон, просто кошмар, и я проснусь. Эта правда слишком болезненна. На этой мысли я и отключилась, свернувшись калачиком на другой стороне кровати в холодном одиночестве.

***

Половину ночи я слушал как она рыдает, было сложно удерживать ритм сердца и спокойное дыхание, когда на тебе лежит полуголое создание. Почему она винит во всем себя, хотя не виновата совершенно? Не приемлемо слуге быть с принцессой. Нет, я за равноправие статусов, просто она слишком мала, и угораздило же ее влюбиться в такого, как я.

На самом деле, я добрый только как дворецкий — всепрощающий, послушный. А вот как…, в точности, да наоборот. Как мне ей показать, кто я есть на самом деле? Если бы я был хотя бы королем… и, показав ей частицу себя, — она рыдает.

После того, как Листар уснула, я укрыл ее одеялом, и долго смотрел как она спит, сжимая кулаки и хмурясь. По щекам девушки текли мокрые дорожки.

Вот тут я и понял, что лучше белокурый ангел будет плакать из-за того, что я не сделал, чем из-за того, что я совершил.

Заснул только под утро, так, для того чтобы скоротать время и не думать, когда первые лучи просочились сквозь задернутые занавески, окрашивая часть комнаты и всю улицу. Думал о том, сколько же я смогу выдержать ее слез?! Что-то мне подсказывает, что это только начало.

***

Проснулась в приофигеннейшем настроении и еще лучшем видоне. Глаза красные и чешутся. Нос распух, волосы вообще, как солома, будто я их недели три не мыла! А про настроение, что говорить… у-у-у… Также за этот день мне нужно подписать кучу договоров и съездить в корреспонденцию, с личным водителем, вообще не понимаю ЗАЧЕМ МНЕ НУЖЕН ВОДИТЕЛЬ? Но Зеро категорически отказался меня везти, выкрутился тем, что берет отгул до вечера. Интересно, чем же он таким заниматься собрался?

Так, что тут? Политика, политика, расширение, открытие бутика «Спаншо», снова политика, игра дворецких на следующей неделе. Списки участников: Ага, ага, ага, так, это кто-то знакомый, Андерсес.

— Слушай, а как его имя? — Я ткнула пальцем в список на номер 4.

— Андерсес? Вы не знаете?

— Как бы уже предполагается, что я спрашиваю, заведомо не зная ответа.

— Зерэф Андерсес, он же ваш дворецкий, или нет, принцесса? — Загнал в ступор.

— Да, мой. А почему он есть в этом списке?

— А кто его знает.

За 34 года проведения международных состязаний это ПЕРВЫЙ раз!!! Что он там забыл в конце то, концов!

У Зеро все есть: деньги? Я дам, сколько пожелает. Дом? Тоже не проблема. Что тогда? Счастье?… Тогда при чем тут игра?

— Принцесса, вы даёте согласие?

— Да, конечно. — Я уже подписалась, сама не знаю на что, но меня сейчас не интересует ничего, кроме игры. Зачем?

— Так что там с игрой? — загробным голосом, от которого пошли бы мурашки, если бы он мне не принадлежал, хотела знать я.

— Вы только что дали разрешение на участие, и утвердили всех претендентов. — ААА!??! Мамочка дорогая! Что я наделала? Давайте порвём и сожжём, а лучше пропустим через шредер и после кинем в костер и развеем прах! Но я ребенком являюсь только дома. А вот за пределами его королевства, со смерти мамы, я наследница трона, пока полностью не вошедшая в своё права, но осталось недолго. Почти взрослая, состоятельная женщина, со здравым рассудком, в меру вредная, как и положено. И никаких капризов. Чем бы я занималась, не родись в этой семье?

Домой приехала только под вечер. Измученная до невозможности, уставшая, и в голову все лез этот треклятый турнир. Увидела Зеро. Энергия сразу забила ключом. Настроение поднялось, а про игру я и вовсе забыла.

Я побежала к нему, обняла, уткнувшись носом в его плечо, холодно. Он стоит, руки по швам, на лице не единой эмоции. Как робот. Никаких чувств, слышу мирное буханье в его груди. Родной и полюбившийся мне аромат талого снега и корицы вызывает лишь слёзы. В голове навязчиво бьется одна мысль: «Совсем нет гордости». Я подняла голову, заглядывая ему в глаза. Зэреф смотрит не на меня, будто тело его здесь, а душа далеко, сквозь. В груди сердце так защемило, гадюка укусила и своим ядом-льдом парализовала мой еле стучащий орган. Я только сильнее прижалась, пряча лицо. Что происходит, Зеро? Почему ты стал таким? Действительно нет…

— Зера, ты на меня обижаешься? Я же попросила прощение! — Мой голос звучит приглушенно, но он точно чётко расслышит каждое слово, произнесённое мной.

— Ты не в чем не виновата. — сказал, как отрезал. А как иначе, если проблема есть и в ней никто не виноват, то в чем суть? А может ее и нет? В мозгу вновь забилась единственная мысль, но уже другая.

— Тебе все равно? — Молчит. Почему. Ты. Молчишь?

— Зеро. — Ему плевать, точно, пле-вать! Нет ответа. Ну и ладно, пусть не отвечает. Дурак! О чем я ему и сообщила, развернувшись помчалась по лестнице вверх, в нашу спальню. У нас даже спальня одна, и виновата в этом только я. Не выходит у меня роль сильной женщины, рядом с ним я становлюсь маленькой, беззащитной, глупой, пятилетней девочкой. Всегда, где есть ты — есть я. С самого детства. И сейчас, мир перед глазами вновь становится большим и страшным, мир, глазами ребёнка.

Через путы, между болью и Морфеем, застилающие веки я видела, как ты заходил сюда, слышала твои шаги, а в следующий миг опять оказывалась в пустом и склизком месте, где нет душ, времени, меня.

Вот уже второй день, я вижу один и тот же сон. Будто я растворяюсь в тумане, а сырость пропитала каждую кость и клеточку. Тьма, медленно готовя ритуал, пожирает меня, заглатывает, убивает. Дурак Зеро, дурак!

— Зачем я так люблю тебя? — это я спрашиваю у пустоты, зная, что ответа точно не последует.

***

Она спала, тихо всхлипывая. Зачем ты разрушаешь свою душу и будущее?

Иногда приходит мысль, вполне логичная, что ее характер настолько сильный и настойчивый, что не откажется она от меня не при каких пагубных обстоятельствах. Я дал этой мысли прийти и оформиться, обещая, что чуть позже над этим подумаю, а пока посмотрим, как все выйдет. Ведь может все сложится иначе?

Легонько накрыв девчушку одеялом, поцеловал в лоб, сел рядом, поглаживая, пытаюсь успокоить. Рука движется по волосам, нежно, боясь разбудить. Как ты не понимаешь, что твои слезы причиняют мне больше боли, чем тебе?

— Я не хочу, чтобы ты страдала. Мне самому это не в радость. Но чем раньше ты поймешь, что не любишь меня, тем будет легче, только тебе. Ну не могла же ты действительно в меня влюбиться? — Вздохнул. Да, нелепо. Этого просто не может быть в столь юном возрасте, это лишь легкая влюбленность. Ей просто кажется, что я прекрасный принц из книжки. Надо срочно раскрыть ей глаза на реальность. Срочно.

Этой ночью я спал в гостиной, так будет лучше для нас обоих.

***

Утро давалось мне тяжело. Глаза никак не хотели открываться, с большим усилием я все же это сделала, и лучше бы не делала. Резкий свет клином прожег глазницы (от этого они заслезились, странно, не думала, что во мне осталась еще хоть капля воды.)

Полежав несколько минут, все-таки встала. Пить хочется. Да, Зерэф давно уже проснулся, нечего было надеяться на картинку «спящий красавец» еще раз.

Уже не меньше полудня. За окном солнце вовсю обогревает город. Подошла к зеркалу. — А-а-а-а-а-аа! Ужас какой! Если меня в таком виде увидят… Волосы от того, что я их вчера перед сном не расчесала, висят спереди на лице большим морским узлом. Бледное лицо, проглядывающее через эти «пакли» с маленькими испуганными глазками, как две красные полосочки и что-то на фоне всего этого еще и немного голубого захвачено. Какой кошмар! Да, вчера я писанной красавицей оказывается была!

Через 30 минут мне все же удалось сделать из себя — себя. Теперь выходим. Не знаю почему, но встречать своего дворецкого категорически не хотелось, я просто не знала, как себя с ним вести. Подошла к гостиной. Так, который час? 15:06. Бл… ть! Почему он меня не разбудил?! Я вышла на кухню, ища испепеляющим взглядом человека, который перестал вообще всё выполнять, но нашла только записку:

Я уехал подготавливаться к игре, завтрак в микроволновке, если что-то понадобиться — позвони.

Приеду поздно — не жди. Подпись.

Неужели для него настолько важна эта игра? Никогда он не уделял внимание кому-то или чему-то больше, чем мне.

В тот момент, когда я прочитала записку, реальность обрушилась на меня еще раз. Воспоминания промчались вчерашними сутками, от чего стало еще хуже. Он так не поступал — никогда! Зачем ему готовиться к игре? Я уже который год присутствую на подготовительных, и она начинается за три дня до самой игры. Времени подготовиться — достаточно. Так еще целых 7 и 2. В общем почти 10 дней. А значит, это просто отговорка, чтобы пойти… а куда ему надо пойти? Да чёрт его знает! Вот вернется, я выведу его на чистую воду, расспрошу с пристрастием, где он был. Почему-то мысль что он может мне соврать в голову мне не пришла… Зато пришла ревность…

Этот день я посвятила памяти и отдалась воспоминаниям полностью. И слезам. Завтрак действительно был в микро-печи: две куриные ножки и суп с клецками на обед. Еда на вечер стояла в холодильнике. Все что было на 2 захода, съела за один, уже точно зная, куда сегодня пойду.

Выйдя из дома, пошла на задний двор, там по тропинке вверх, через чащу леса, сквозь деревья и траву, солнце упало на мои глаза, едва я вышла на середину горы, на поляну. С этого места открывается весь мир, полноценный метраж и мой дом, как он далеко, оказывается.

А вот в той башне, что разрезает небо — арена. Там сейчас должен быть Зеро. Ты все же решила ему поверить, наверное, если уж так говорю. Подошла к клёну, стоящему около самого края, толстый ствол и невозможно вечно-салатовые листья. Опустилась на колени у ступенек на которой расположена плита. На ней, как положено, неизменно написана: дата, ФИО, время, возраст, причина. Рядом с ней стоит потухшая свеча. А перед порогом засохшие цветы. Я собрала новые, когда поднималась. Тяжело вздохнула.

— Мама….

Вслух я разговаривала до самого вечера, плакала, и по новой. Жаловалась на Зеро и на саму себя.

Время шло, я лежу на земле, смотрю, как небо застилают сумерки, и первая звезда озаряет тёмное безграничное пространство. Изогнутые ветки с резными листьями, колышимые ветром, похожи на таинственных существ.

Тишина предупреждает о вступлении в свои права следующего отрезка — царства снов. И я закрыла глаза, убаюкалась, успокоилась и заснула, забыв о том, что нужно идти домой. Возможно у всех девушек такая судьба. Возможно это моя фантазия, но мама посоветовала мне засунуть гордость (несмотря на то, что я принцесса) и просто наслаждаться любовью…

Когда он вернулся, полное игнорирование спустилось на меня в ответ, он будто отстранился, не подпуская к себе. Я первый раз видела его таким… чужим. Не улыбнулся, просто прошел мимо. А потом и вовсе исчез, стоило мне его позвать. Показалось, что он был в полностью бессветном особняке, что его прекрасные золотые локоны, струились по плечам, когда он сидел на окне, он там сидел? Оказалось, что вроде он приходил, вроде спал, а также оставил еду, но его не было… здесь. Я открыла глаза.

Снова плита. Холодно. Вздрогнув, поняла, что уже ночь. Где ты? Глаза сами собой склеились, я потерялась в мире мрачных, неправильных, не моих снов.

***

Этот денек выдался еще тем… Путешествие в свой мир, через портал в раздевалке танцовщиц. Встреча с родными и не очень, соблазнительными демоницами и демонами. Сестры кучкой, сбежались на меня, повиснув на шее, их стало столько, что я не удержался на ногах падая вниз. Мама времени зря не теряла.

— Элиус. — раздалось сверху. Я скривился от этого имени.

— Ты вернулся? Теперь ты останешься здесь? — Маленькая девочка с длинными волосами и устрашающей татуированной улыбкой, видимо, тоже моя сестрица.

— Нет. Э? Софи? — Внёс предположение.

— Да!

— Меня вызвали по делам, я их решу и уйду обратно. — решил осведомить о планах и обратился к высокому юноше, стоявшему облокотившись на стену позади:

— Мама даже не вышла меня встретить?

— У них с отцом годовщина.

— Какая уже по счету?

— Я насчитал 675, но это только в моей жизни. Фактически юбилейная.

— Видимо, скоро у нас будет пополнение. — Попыталась влиться в разговор Рандетта, моя близняшка. Голдом, вышел из тени, старший брат, который ненавидит свет, так, значит, за время моего отсутствия не так уж много и изменилось.

— Надеюсь, будут мальчики. Я с ума схожу в бабьем батальоне.

— Не ты один. Я пока здесь жил думал точно так же. Одна мама сойдёт за целую роту девушек. А их тут…

— Ставлю на девочек. — Олика — Шанранна. Наша семейная заводила, на год младше меня. Она кинулась ко мне на шею, облетая меня по кругу.

— Как ты?

— Собираем деньги! Отлично! — Пока она собирала валюту на новый затейный спор. Получилось больше на девочек, но… тем больше получат парни! Да, давненько я тут не бывал, много незнакомых, а знакомых что-то недостает…

— Так значит, ты при любом удобном обстоятельстве свалишь к себе в дом. Ты же нашел «живой приют?» — Это наша детская придуманная легенда, о живом приюте. Мы договорились, что, когда найдем его, сообщим, но ни за что не покажем его, ведь он только наш.

— Да.

— Что же ты тогда здесь делаешь? Какие дела призвали тебя, от… а вот и недостающее лицо. — Старшая сестра — смесь демона и суккуба, страшное сочетание.

— Мне пришло письмо, как и тебе Анкарика. — Я знаю, что прав.

— И ты даже обманул свою Лисочку? — Ох, маги. Неожиданно удивленно ворковала она, пока обходила меня, придавливая к земле своим феромоном. Нет, после игр я все-таки запрошу 2 желания.

— Ты же знаешь, что я ей не вру.

— О! Понимаю. Ты оставил там свой клон, просто оболочку без души, а сам пришел ко мне, как это мило. — Она облекла меня магией, притягивая к себе и навязывая свои деяния.

— Чтоб тебя, демонесса! — Я оставил там часть своей души, но тебе об этом знать не к чему. Она рассмеялась, жутким удушающим хохотом. Я так тоже умею.

После окончания всех идиллий и собрания всех с письменами. Мы решили удостоить чести короля и выйти наконец-то в тронный зал.

Громкий гул прокатился по всему залу. Его голосу многие завидовали.

— Эрик-Элиус Фан Еорли Рундана. — И вам всего того же. — Я очень рад, что ты откликнулся на мою просьбу, в нашем мире — непростое время.

А когда оно было проще?

— Сейчас очень ценны такие золотые кадры как ты. Как и все из семьи Рундана.

— Как же я хотел все это забыть! — Простонал, в шумном зале меня никто не расслышал.

— По твоему взгляду я читаю «Как я мог не прийти». Понимаю. Извини, если отвлек от важных дел. — У нас Архний отличался особой придурью… Интересно, сколько у него детей? Надеюсь у них не его гены. Понять, какое количество его потомства не просто, при том, что он называет «дети мои», абсолютно всех. Видимо он думает, что его подданные «похожи на него».

— Архний, вы не могли бы сказать, зачем мы все здесь? — Попытался поторопить я ход событий.

— Да, я понимаю, что ты устал. — Про других кажется он вообще забыл.

— У меня не так много времени, чтобы заниматься такими глупостями, как отдых. — А могу ли я ему сказать, что мне нужно вернутся до игр, чтобы разрушить два обещания? Смешно. Демон и обещания. Я не смог подавить усмешку.

— Куда ты так торопишься? Вот победим, и без бала я тебя никуда не отпущу. — ООО, то что мы выиграем — никто не сомневается. А вот бал… его закатывают только по великому торжеству, и гуляет не только весь Эдолас, но и соседние планеты. Я отсюда до следующего солнцестояния не выйду! В этом мире он будет через пять месяцев, а в нашем, еще через лет сто.

— А можно поинтересоваться, что за дело?

— Выпьем? — Я вздохнул, в зале остались только мы, остальные давно, бурча громко себе под нос, далеко ушли.

— Давайте.

Через несколько часов, я выпытал у верховного демона, где у нас будет проходить «война» и кто во всем виноват. Ближе к ночи мы выдвинулись, не в меру трезвые, а от того еще более неудержимые. Пятерых преступников мы поймали довольно быстро, которые оказались всего лишь детьми, мы их подвесили за ноги в подвале какого-то заброшенного здания, вроде бывшего театра, где они собрали свой шабаш и продумывали свои грандиозные планы.

— Дорогой, давай покажем им вселенский ужас? — Эта женщина меня доконала! Всего один день здесь, а она на меня вешается, будто и года не прошло нашей разлуки. Почему-то, когда искаженное лицо висит напротив моего, смотрится ёлочной игрушкой.

Милая Алка их допрашивает. Маленькая девочка с двумя чёрными косичками и карими глазками.

Когда сзади прижимаются огромные голые груди, а руки скользят по животу вниз, я снова делаю невозмутимое лицо, а в мыслях одна девочка, которую я нестерпимо хочу. И, чёрт возьми, как только мы закончим, я смахаюсь, а феромон наконец-то отпустит меня. Суккубша останется здесь, а я отправлюсь домой к своей ласточке, сожму ее в руках, и возьму… на всех стоячих, лежачих, подвешенных поверхностях. Она будет моей. Нет, она уже моя.

Тьфу ты! Все запах, истончающий демонессой. Мой мир склоняет меня к моей истинной сущности, скоро я на кого-нибудь наброшусь. О какой свежести ума идет речь? А еще и тёмное саке действует фригидно на голову. Можно было применить заклинание и вновь стать трезвым, но так же не интересно…

— Кочь-кочь. — В стороне братец Кай раскачивает Каширу на одной из цепей, а попутно еще какую-то девочку. Играй мальчик, играй.

— Эр, почему они не кричат? Им не страшно?

— Нет Кай, им очень страшно, именно поэтому они и молчат! — решил сказать, пока они бедных детей совсем не истязали.

— Давай займемся любовью? — Ко мне в сотый раз подлетела настырная женщина.

— Ты замолчишь когда-нибудь или нет? О какой любви идет речь? Ты любить-то умеешь?

— А-а. Сильнее. — Брай, зеленоглазый полуоборотень, забросил ноги Лоли себе на плечи. Моя сестра, слегка покачивала бедрами ему в такт.

— Быстрее!

— Скоро кульминационный момент. — комментировала действие стоящая в стороне сестра Кэлори-Анкарика, тёмные фиолетовые волосы, длиной спустились по лицу, закрыв его. Серые глаза, выглядели довольно неплохо, ей бы только сбрить челку, а то лица не видно. Сегодня девушки были в кружевных полосочках, в том, что нельзя назвать ни бельем, ни даже мини стрингами, короче голые.

— Ты бы оделась.

— Эрик, когда ты стал таким скучным? Сколько столетий назад?

Когда появилась маленькая девочка, за которую я несу ответственность, с упругими… Стооп.

Конец ознакомительного фрагмента.