Истинная красота

Дари Лонхерм (2024)

В центре сюжета — история детектива Евы, которая расследует загадочное убийство подростка. Она сталкивается со множеством загадок и тайн, пытаясь понять мотивы преступника. В ходе расследования героиня обнаруживает, что это не первое подобное преступление, и понимает, что столкнулась с серией убийств. По мере развития сюжета Ева начинает осознавать, за всем происходящим есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

Глава 7

Сначала на допрос повели женщину. Молчала даже после предъявления переписки с её аккаунта и упоминания имён пропавших. Никакой реакции. Пока длилось молчание, стал рассматривать её. На первый взгляд — приятная внешность, лет 28-30, стройная, видно, что за собой ухаживает, одета в тёмно-синюю водолазку и чёрные обтягивающие брюки, на ногах высокие сапоги. Из верхней одежды кожаная куртка из натуральной кожи, чёрные же кожаные перчатки, очки Burberry с логотипом бренда. В деньгах она точно не нуждается. IPhone последней модели мы отдали криминалисту для снятия отпечатков пальцев.

Я сидел, просматривал дело, не пытаясь вести разговор. Потом решил выйти за кофе, предложил и женщине, она ожидаемо промолчала. У кофейника ко мне подбежал запыхавшийся Вова, сообщил, что личности установлены. Ирина Юрьевна Трофимова, 29 лет. И Артём Макарович Емельянов, 42 года. Так же выдал пакет с телефоном Ирины. Разблокировать его пока не удалось, но отпечатки сняли. Я вытащил смартфон из пакета и положил к себе в карман. Налив-таки кофе, пошли с Вовой в допросную.

Поставил на стол свою кружку с рисунком усталого кота, убедился, что девушка смотрит на меня, и показал ей телефон экраном к лицу, от неожиданности она не успела среагировать, а FaceID уже сделал своё дело. Хорошо, что у Apple быстро срабатывает распознавание лиц, если бы смартфон был другого производителя пришлось бы подбирать пароль, а это отнимает время.

Я сразу же зашёл на сайт с новеллами и в чатах увидел, что переписка с “Алисой” в истории имеется. Открывал различные мессенджеры, но на некоторых дополнительно стоял пароль. В календаре была занесена сегодняшняя встреча без упоминания имени, решил посмотреть и другие даты. Вова рядом был в шоке и от злости начал наливаться красным. Таких встреч было больше 6, а точнее — 15, по крайней мере с момента покупки телефона, синхронизация со старым устройством была отключена. То есть 15 матерей сейчас плачет о своём ребёнке? Ирина всё так же сидела молча, только выражение её лица стало жестче. После всего прожитого сегодня меня самого начала охватывать злость, но я понимал, что злиться сейчас бесполезно, нужно собраться. Если начать кричать и угрожать девушке, она только выиграет, будет считать себя жертвой, а такие доводы от, скорее всего, дорогого адвоката, поставят под сомнения улики.

Не блокируя, взял телефон с собой. Передал его судебному эксперту и бросил Вове: “Надо понять, откуда эти переписки. Ты как думаешь?”. Он же только смотрел на свои сжатые кулаки. Я решил не повторять вопрос.

Снова вошли в неуютную комнату для допросов, уселись напротив подозреваемой. Я предложил воду и, не дожидаясь ответа, поставил небольшую бутылку на стол.

— Ирина Юрьевна, позвольте дать вам совет. У нас уже достаточно улик для полноценного задержания, и если вы продолжите молчать, это плохо отразится на вашей дальнейшей судьбе. Неужели этого хотите, Ирина? В шприце, который вы приготовили для нашей “Алисы”, был лоразепам. Хотели вколоть девочке и тихо увезти? Вы всем детям, похищенных вами, вкалывали это? — я говорил размеренно и чётко. — Возможно, хотите позвонить адвокату? Но, честно говоря, вряд ли он вам поможет. Только вы сами в состоянии себе помочь. Поговорите с нами, расскажите, что знаете, а мы в ответ постараемся для вас.

Задержанная всё ещё молча сидела, выражение лица ни о чем нам не говорило.

Я и Вова тоже молчали и просто смотрели на неё. Помощник пытался сохранять нейтральное выражение лица, получалось неубедительно. Спустя 20 минут её отвели во временную камеру.

Серж Ларионов уже ждал у двери.

— Я вообще ничего не понимаю. Почему она молчит? Уже куча всего на неё есть. И адвоката не зовёт. Странная мадам. И надо же быть такой хладнокровной, чтобы детей похищать, сама же будущая мать, — быстро проговорил он. За ходом беседы, если её можно так назвать, Серж наблюдал через зеркало.

— Думаю, ей нужно время обдумать все перспективы. Уверен, она всё расскажет, явно полжизни сидеть за решёткой не хочется. Видно, как любит удобства и блага цивилизации, не денется никуда, — устало проговорил я. Всё-таки тяжесть прожитого дня сказывалась.

— Я бы её сразу упёк без каких-либо поблажек! 15 детей! — горячо воскликнул Вова.

— Ну-ну, Кулигин, угомонись. Пока мы ещё даже не знаем наверняка, что это за цифра. Да и кто нам тогда расскажет, где детишки находятся, если не она? И что вообще происходит, зачем их забирают и далее по списку, — ответил ему Серж.

— Так мужик у нас ещё есть, вот сейчас он нам всё и расскажет, — помощник натирал костяшки своих пальцев.

— Ты его видел? Если девка молчит, то эта скала вообще не дрогнет, — с печальной ухмылкой на лице произнёс старший товарищ.

— Ну вот сейчас и узнаем, начнём второй допрос, — заканчивая их спор, сказал я.

Мне самому уже плохо было находиться в этой клятой допросной, но мотивация была достаточной.

— Ну что ж, Артём Макарович, — я глядел на поникшего мужчину, сейчас он не казался таким уж грозным. — Начнём, пожалуй. Не хотите сами нам о чём-нибудь рассказать?

— Нет, — коротко ответил тот.

Я выждал некоторое время.

— Вот представьте, ваших детей кто-то отнял у вашей жены, как бы вы поступили? — выделяя каждое слово, спросил Вова.

Молчание.

— Мы знаем, что вы женаты на прекрасной женщине, которая подарила вам двух погодок. Им сейчас сколько, 5 и 6 лет? — я намеренно растягивал слова.

— 4 и 5, — ответил нам подозреваемый.

— Хорошо-о. Проходит 10 лет, ваши славные детишки идут в школу, но не возвращаются из неё. Далее вы наблюдаете, как рассудок жены мутнеет и мутнеет, а поделать с этим ничего не можете, — продолжил я.

Снова молчание. Вова решил его прервать.

— Ты наверняка уже представлял такую картинку, когда вырывал из рук матери доверчивого ребёнка. Я удивляюсь, как тебя только совесть не замучила? Или её у тебя нет? — цедил сквозь зубы мой помощник.

— Есть у меня совесть, сопляк. Жизни не нюхал, а уму разуму меня учишь! Что я мог поделать? Надо мной с Иркой большие люди стоят, если бы не мы, то кто-то другой эту работу бы работал. А мне детей кормить, семью по морям возить. Я хотел им нормальное детство устроить, которого у меня не было, да и у жены тоже. Конечно, мучаюсь, кошмары снятся по ночам, бывает, несколько раз за ночь проверяю, на месте ли дети, — эмоционально и резко ответил задержанный.

— И что, пожалеть тебя теперь? О-ой, кошмары снятся, за детей переживает! — со злостью в голосе выдал Вова.

— Ах, ты! Сейчас я тебя… — уже начал было Артём Макарович. Хорошо, что он был в наручниках.

Я не дал ему договорить.

— Так, Вов, водички попей! А вы, Емельянов, лучше расскажите, как устроились на такую “работу”? Что за люди над вами? Как выходили на похищаемых? — быстро и чётко произнёс я.

— С чего бы мне сейчас всё это рассказывать? И вообще, адвоката мне! — нахально заявил мужчина.

— А вы уверены, что нужен? Так спешите рассказать семье о причине вашего задержания? Или желаете скорой встречи с вашим начальством? Сам факт того, что мы уже знаем, вы работаете не только с Ириной, их порадует? А вдруг с семьёй что-то случится? — немного помолчал. — Мы, конечно, можем обеспечить защиту для них, но, видимо, навстречу следствию идти у вас желания нет. В любом случае, посидеть придётся, улик достаточно. Ирина, например, настроена на совместную работу с нами, — я намеренно говорил небрежно. Соврал, но совесть молчала.

Мужчина побледнел, глаза расширились, он превратился в подобие статуи. Я не торопил, просто смотрел на него будто без интереса.

Через пару минут позвал Вову, чтоб тот передал, подозреваемого можно забирать. Сам он словно не заметил, что его повели в камеру.

— Александр Евгеньевич, почему вы увели его? Нужно было ещё надавить! — помощник держался за голову.

— Не переживай, пусть посидит, подумает. Будет лучше, если он сам начнёт говорить. Сейчас уже ночь, утром ещё раз допросим. Если и потом не получится, Сержа подключим, он с ними поговорит по-другому. А теперь домой — спать! Сегодня было слишком много всего, нужно отдохнуть, и чай с ромашкой попей, — я похлопал его по плечу.

— Хорошо, я вас понял. До утра, — вымученно улыбнулся и тяжёлыми шагами пошёл к выходу.

Взяв в охапку свои вещи, я и сам направился к выходу. В ожидании такси смотрел в небо и выдыхал пар в холодный воздух. Жаль, что в Питере не видно звёзд. Вокруг ни души, ночь. Вскоре стал приближаться свет фар. На сиденье практически рухнул, таксист лишь жалостливо взглянул на меня.

Спустя 20 минут переступил порог собственной квартиры. Сняв куртку, растянулся на полу, закрыл глаза. Хоть я и был вымотан, голова всё ещё работала. Кто стоит за похищениями? Что произошло с детьми? Живы ли они? По виску прокатилось что-то мокрое.

В допросной хотелось душить этих нелюдей до тех пор, пока не выложили бы всё. Если и завтра парочка будет продолжать молчать, я никаких сил не пожалею, добьюсь правды. Если дети всё ещё живы… Мне даже не хотелось представлять, в каком состоянии они могут быть, и что с ними делают.

Отключился. Проснулся от ощущения, будто что-то давит мне на грудь, но я продолжал лежать и смотрел в потолок. Через пару минут глубоко вдохнул и сел. Понял, что для сна на полу я неплохо себя чувствую. С момента возвращения прошло 3 часа. Дальше спать смысла не имело.

Я скинул пыльные вещи, они образовали кучку в коридоре, и пошёл в душ. Включил холодную воду, но холода не почувствовал. Какое-то время я просто стоял. Очнувшись, всё-таки привёл себя в порядок. Слегка коснувшись волос полотенцем, пошёл варить себе кофе. Процесс заваривания отвлёк меня от тяжёлых мыслей. Смолоть зёрна, налить воду в турку, поставить на плиту, потом медитативно смотреть, как варится кофе.

Пока он цедился через дрип пакет, пошёл в спальню, нужно было решить, что сегодня надеть. Выбрал оливкового цвета рубашку и свободный костюм цвета мокрого асфальта. Хотел соблюсти рутину, ничто так не даёт чувства защищённости, как рутина. И в целом полезно иметь приятный внешний вид, располагает к себе.

Наконец, сел пить кофе, включил телефон. Уведомления только по работе, других у меня не бывает. Лениво пролистав, положил смартфон экраном вниз. Стал прокручивать в голове все вчерашние события.

Сегодня я обязан добиться правды. Решил не тратить силы на ведение машины, вызвал такси. Уже в 7:30 был в отделении.