Иван Петрович. Бытие алкаша

Данис Маннапов, 2021

Необычайно соблазнительно погрузиться с головой в таинства бытия питерского алкаша, пенсионера Ивана Петровича. Его существование решительно незаметно. Но, бороздя просторы книги, Вас благоденственно захлёстывает волнами вера в живущих среди нас ангелов и рока, сбивается дыхание от совершенных открытий. Начинаешь глядеть на алкашей и разномордных собачек широко открытыми, просветленными глазами. Ваша жизнь уже не будет прежней…

Когда Иван Петрович был Иваном

Его не всегда величали Иваном Петровичем. Было время простого Ивана. Пермь. Иван студент второго курса политеха. Тянулся 1969 учебный год. Общага. Бедно, но дружно. Кто картошки из дома притащит, кто макароны. Тарелки не входу и не в почёте, кормились из кастрюли, общей, покрытой сажей. Почуял запах хавки? Хватай, что будет под рукой. Когда голодный, кисель и суп пойдут и вилкой. Черпнул. Вкуснота. В те времена всё было вкусным, даже без масла, соли и лаврушки. Гуляли, пили тоже вместе. Добыли спирта, добавили воды, хоть из-под крана, хоть из лужи. Можно без неё. Так даже лучше. Увеселительный эффект, уверенность в себе придут быстрее. А дальше танцы, девушки. Шабаш.

Общага для парней отдельна от девчачьей. На посту морщинистый вахтёр. Зорко следит слепыми глазами за благочестием молодёжи. Девять на часах. Комендантский час. Ни выйти, ни зайти. Студент — существо изобретательное, особенно когда очень хочется и очень надо. Действовали проверенные схемы, внедрялись новые. Посему гулянки не проходили без очаровательного и обворожительного женского пола, полных загадок и тайн. Танцевали до утра, дрались, мирились и снова дрались. Первые свидания, поцелуи, долгожданная, неуклюжая и непутёвая, всегда наспех, близость. Отрывались на полную катушку. Одним словом, молодёжь.

В очередной такой гулянке участвовал и Иван по стечению странных обстоятельств, так сложились звёзды. По правде сказать, подобным образом они складывались на протяжении всей его жизни довольно-таки часто. Так вот, оказался Иван ближе всех к бутылке с горячительным напитком. Близость стала роковой. Через час все закружилось, в голове туман, ноги и руки не слушались. В желудке бурлило. К горлу подкатывала обжигающая блевотная масса. Лес разгоряченных студентов преграждал путь в коридор. Под руку подвернулась чья-то чёрная бейсболка. Со звуком «буээ» желудок опустел, головной убор наполнился.

Ещё спирт, затяжки сигареты довершили дело. Иван был в говно. Не помня себя, выбрался из места вакханалии на четвереньках, стоять он уже не мог, штормило. Добравшись до какой-то двери, боднул её головой. Открылась. Забрался внутрь и, лягнув, защёлкнул на замок. Сделал несколько шажков, силы иссякли. Сознание отключилось, и Иван рухнул посреди комнаты на пыльный половик. Уснул. Пожаловал пестрящий сон с вращающимся всё быстрее и головокружительнее сине-жёлто-красным калейдоскопом.

Иван очнулся от колющей боли в животе. За окном безлунная ночь, в комнате кромешная тьма, тишина, ни музыки, ни голосов, склеп. Предпринял попытку подняться на ноги. Не вышло. Вращающаяся спиралью голова завалила всё тело в штопор. Рухнул на пол. Махнул в темноте рукой. Родилась идея. Ощупав вокруг себя, наткнулся на газету. Стянув штаны, присел над ней и навалил тёплую кучу, накопленную за пару дней. Завернув своё парящее, полужидкое творение, взял в руку и, как солдат с гранатой, по-пластунски, пополз в сторону одинокого окна. С превеликим трудом, превозмогая себя, цепляясь за батарею, подоконник, раму, вскарабкался к форточке. Отворил её и со всего размаха метнул свёрток. Рама, подоконник, батарея, пол. И на четвереньках вернулся на полюбившийся коврик. Провалился в сон. Перед глазами замелькали цветные огни каруселей, верх и низ американских горок.

Слепящие лучи солнца красным сиянием пробивались сквозь закрытые веки Ивана. Сон сбежал. Прикрываясь рукой, студент открыл глаза. Голова трещала, вращалась волчком. Коварный спирт продолжал циркулировать в жилах студента. Во рту Сахара. Он обнаружил себя в чужой комнате, кроме него, никого. В нос ударил едкий запах фекалий. Иван осмотрелся вокруг в поисках зловонного источника. Несло от окна. Поднялся на едва окрепших ногах, подошёл поближе. Вонь усилилась. Он на верном пути. На подоконнике покоилась порванная в нескольких местах газета, которую Иван ночью метнул, словно гранату-лимонку, наружу. Кругом, на откосах, подоконнике, полу лежали, свисали и болтались разлетевшиеся на сотни бесформенных фрагментов, фекалии, испускавшие удушающе ядовитый аромат. Иван поднял удивлённые осоловевшие глаза на форточку. На него смотрела коварная москитная сетка.