Судьбы Земли. Сборник рассказов

Данила Клин

Неважно, где разворачиваются события: в туманном прошлом, постоянно меняющемся настоящем или в пугающем будущем. Важно то, как простые люди пытаются разрешить ту или иную ситуацию, найти ответы на бесконечные вопросы и узнать, какова расплата за преодоление препятствий. Порой, стремления одинаковы – цена разная.

Последний полет

Летняя пора скидок подходила к концу, и мне повезло, что я успел приобрести авиабилет по довольно низкой цене. Недельная командировка по работе вынуждала оставить любимую жену и славную милую дочурку. Они у меня такие замечательные! Десять лет брака и почти не одной серьёзной ссоры. Девятилетний ангел — моя дочка, не хотела меня отпускать, говоря, что чувствует тревогу за меня. Признаюсь, её беспокойство перешло и ко мне, когда я за день до вылета заехал на пляж попрощаться с морем.

Тогда мне показалось это немного странным — был мёртвый штиль, я стоял на пустынном берегу и смотрел вдаль на линию горизонта. И в ту минуту почему-то возникла мысль, что я больше не увижу моря, этих мирных волн, которые тихо накатывались на берег, а затем отступали, чтобы накатиться вновь. Но отказаться от командировки я уже никак не мог.

Как часто складывающиеся жизненные обстоятельства заглушают возникающее душевное беспокойство, в нас словно включается подсознательная сигнализация, бьющая тревогу, но мы не всегда обращаем на это должного внимания.

Щемящее чувство расставания постепенно переросло в безумную радость от предстоящего путешествия. Я раньше часто летал на самолётах и самый пик удовольствия получал, когда самолёт, разгоняясь по взлётно-посадочной полосе, отрывался сначала передней стойкой шасси, а потом, проехав ещё пару десятков метров и задними шасси — и вот в эту самую секунду, когда происходил отрыв от земли, возникало чувство неописуемого восторга от взлёта, сердце от восхищения готово было выскочить из груди, а внутренний голос дико кричал: «Мы летим, мы летим!» Конечно, в следующие секунды происходил перепад давления, уши слегка закладывало, и неведомая сила прижимала в сидение, но потом, когда самолёт набирал нужную высоту и выравнивался, радость пропадала. И если бы не шум от работающих реактивных турбин самолёта и непреодолимое желание посмотреть в окошко иллюминатора, за которым можно было увидеть белоснежную равнину облаков, то могло показаться, что ты едешь и слегка покачиваешься в общественном транспорте.

…Кто бы мог подумать, что это было моё последнее путешествие, и испытанное чувство восторга переросло в жуткий страх за свою жизнь. Но в самолёте ровным счётом, как и в любом другом пассажирском транспортном средстве, созданным человеком, невозможно самому отвечать за управление, и приходится полагаться на профессионализм тех, кто ими управляет. Это означает, что нас вынуждают смириться с так называемым понятием — «человеческий фактор», а оно может проявить себя в любой момент.

В ту минуту, когда самолёт оторвался от взлётно-посадочной полосы и начал набирать нужную высоту, сработала аварийная сигнализация ССОС (системы предупреждения об опасном сближении с землёй), этот тревожный звук проник глубоко в душу и пробудил инстинкт самосохранения, но возникшее чувство беспомощности в сложившейся ситуации попыталось подавить его. Однако когда самолёт задрожал и сильно накренился налево, выпали кислородные маски, я инстинктивно понял, что надо лечь на кресла и пристегнуть себя оставшимися от свободных сидений ремнями безопасности и надеть кислородную маску (два кресла около меня были пусты). Под оглушающие крики паникующих пассажиров я глубоко вдыхал кислород, а в голове крутилась только одна мысль: «Только бы выжить… Только бы выжить…».

Однако, приобретая посадочный талон на авиарейс, кто-нибудь из нас требует у оператора авиакомпании в аэропорту возможность выбрать те места, где мы хотели бы сидеть? Вот и я не попросил, чтобы меня посадили в хвост самолёта. А ведь существуют теории, что при крушении выживали те, кто находился в хвостовой части самолёта. Но разве нужны эти теории обычным людям? Гораздо интересней сидеть напротив крыла, чтобы смотреть вниз на Землю, но это небезопасно, ведь общеизвестно, что топливные баки находятся непосредственно в крыльях, а у тех, кто сидит рядом с ними, очень мало шансов выжить. Так случилось и со мной. Поскольку самолёт не набрал высоты, он накренился и левым крылом ударился о землю. Последние мои ощущения были — оглушивший взрыв, красная вспышка и нестерпимый жар, который проник сквозь меня…

Смерть… Что это? В детстве я потерял близкого человека. Это был несчастный случай — на детской площадке электромонтёры забыли заизолировать оголённый силовой кабель от уличного фонаря — я бежал впереди и проскочил опасность, но друг… Тогда я осознал, смерть — понятие, которое несёт в себе определённый смысл. Означает, что мы уже никогда не увидим и не услышим в реальном времени того, кто ушёл из нашего Мира. Позже, повзрослев, читая сводки новостей и наталкиваясь на статьи о жертвах чрезвычайных происшествий, я не испытывал никакого сочувствия к ним (одна смерть — трагедия, миллион смертей — статистика), считая, что они сами виновны в том, что с ними произошло. Как же я ошибался. Виноваты не беспомощные жертвы, а те, кто совершает ошибки, уносящие столь огромное количество людей.

После того как я погиб, мне было дано три дня, чтобы в последний раз попрощаться с теми местами, которые были дороги при жизни. Я отправился к своей семье, однако увидев их, я не чувствовал скорби и жалости, что они остались без меня. Мой ангел — дочка сидела за столом и дорисовывала акварельными красками свою картину. На ней мужчина держал на руках девочку, а его обнимала женщина. (Это была моя семья).

Мне никто не говорил, но я понял, что мой путь на Земле должен был быть закончен именно так — на роду было написано, что мне суждено погибнуть в самолёте. Я выполнил своё предназначение и теперь уходил в небытие…

Июль — август 2013