Пожар в Терешатах

Данил Васильевич Казаков, 2000

Пожар в деревне, эвакуация жителей на паровозе. Гибель лесорубов и женщин. Спасение мальчиков и девушки благодаря благородству старухи и мужика. Жизнь колхозников после пожара.

Покупка телевизора

Раньше одежду выбирали лишь бы она была теплая и крепкая, а сейчас про размер толкуют, про цвет и фасон. Кто новую кастрюлю купил, кто шапку, пальто, сапоги, или радиоприёмник, плитку, утюг. А Вовка с Валькой обошли всех — купили телевизор! Вовка пыхтел, с вагона его снимал, тяжело кряхтел, тащил вдоль по улице, с передышками затаскивал на высокие сени, поднимал на тумбочку.

— Осторожно, осторожно! Уйдите, ради бога с дороги уйдите! — Валька крутилась рядом, убирая с дороги мужа чурочки, камешки, отгоняя досаждавшую ребятню.

— Что там опять Вовка с Валькой привезли! — Старая Катерина как раз вышла на улицу прогуляться, ткнула палкой в картонный короб, — мыло или соль ящиком поволокли?

— Сама ты мыло, — грубо отпихнула её Валька с дороги, — кино в ящике! — А почему не в клуб? — Катерина растерянно осталась стоять на дороге. Длинное коричневое, вытертое по швам и с бахромой на концах рукавов старого пальто, доходило у неё почти до пят: старушка сейчас «росла» вниз. Худые ноги одеты в серые шерстяные носки и просторные галоши. Серый платок укрывает седые волосы.

Она подслеповато, прижав худую ладошку к поблёкшим серым глазам, смотрит вслед Вовке и Вальке. Мальчишки, одетые в старые обноски отцов и старших братьев, наперебой, спеша показать свои знания, объясняют старушке, что такое телевизор. Это, как кино в клубе, но там ещё и поют, пляшут, новости рассказывают, как по радио.

— Ну! — удивляется старушка, — и это чудо всё им, одним?

Она вспоминает, что и кровать с «шишечками» Вовка с Валькой тоже первыми купили. Ковёр пушистый с красными узорами на стенку, шкаф с тумбочкой, рюмочки красивые. Сейчас вот ещё и телевизор купили. На ферме оба работают, много получают. Пасут овец через день: для себя накосить и в огороде поработать — всё успеют. Да и дочка у них, Маша, девушка здоровая, не ленивая, помогает. Сила есть — отчего же не работать? Это она, старая и больная, ничего сейчас не может. Ребятня кинулась осматривать покупку: толпилась у окон, толкалась у порога. Зря прибежали. Полная, низенькая Валька выгнала их из избы, закрыла шторками окна. Тоже полный, кряжистый Вовка уселся на широкую лавку, прибитую вдоль стены, развернул тонкие листочки книжечки с инструкциями. Валька вытащила пустой короб в чулан. Крепкая плотная коробка пригодится в хозяйстве. Мелочь какую-нибудь положить, спички или соль, а то и книжки Валькины. Не придумала ещё что туда положить, короб скорей в угол задвинула и быстрей в избу: с телевизором разобраться. Вовка от усердия включил лампочку, над бумажками склонился, одно слово два раза повторяет. Ведь знает же, показывали в магазине как включать. Взять штепсель, воткнуть в розетку, нажать круглую, чёрную кнопочку, а боится. В первый раз самостоятельно включить телевизор сразу не решается. Долго ждали, много денег заплатили, много сметаны и масла сносили Валькиной сестрице, Надьке, продавщице в магазине. Валька терпеливо сидит на коротенькой лавке у русской печки. Муж изучает инструкцию — не надо ему мешать. Ребятня на улице копошится, у окон трётся. Скоро Машка должна из леса вернуться, собиралась с утра за пиканами. Дочка выросла красавицей. Высокая, стройная, глаза голубые, красивые, лицо круглое румяное, носик аккуратный, губки пухлые, что спереди, что сзади — всё у девки на месте. Всё умеет: шить, вязать, обед приготовить, со скотиной управляться. Хоть она одна дочь у родителей, а послушна, не избалована. Такую не любить — дураком надо быть. Мечтает Валька выдать свою дочь за Максима, сына председателя. Нет ни каких признаков их любви или дружбы, а время не упущено и надеется Валька. Максим, парень высокий, широкоплечий, четыре курса в мединституте закончил, на будущий год врачом будет. Мечтает Валька видеть зятем Максима, ибо кто ещё из её знакомых может стать мужем её дочери? Да и они не последние люди в деревне, всё для Машеньки стараются покупать: мебель, ковёр, кровать, сейчас вот телевизор взяли. Многое, что в комнате находится предназначено в приданое за дочерью. На тумбочке примостилась ваза: коричневая с узким горлышком, гладкая с налепленными на боку силуэтами цветов и листьев. Вазу купить им навязала Нинка, сказала, что сейчас мода такая и в городе так положено. На столе шёлковая белая скатерть с белыми длинными кистями. Ваза и скатерть дорого стоят, а потому за стол не садятся, к вазе стараются не прикасаться. Берегут для дочки и кровать, пышно убранную новым постельными, розового цвета бельём, с толстым мягким одеялом, с тремя подушками под прозрачной кисеей и плотным белым покрывалом. На кровать не ложатся, а спять на полатях и на печке. В шифоньере хранится новая одежда, которую надевают очень редко, только на праздники, да для поездки в посёлок. На полках серванта красуется белый с синим фарфоровый чайный сервиз. Тут же примостились пять прозрачных, с золотистым ободком по краю, рюмок. И шесть голубых высоких фужеров, стенки которых украшены тонкой филигранью. Не только из любви к дочери берегут они кровать, скатерть. Чайный сервиз и одежду в шифоньере. Нет у них такой потребности, не выработалась привычка спать на кровати, сидеть за столом с дорогой красивой скатертью, ставить в вазу цветы, носить дорогую новую одежду. После уютной постели придётся стирать бельё, где взять цветы и куда выйти в новой одежде и когда? Наличие дорогой мебели, красивого сервиза, а сейчас и телевизора возвышает их над своими соседями. Но всё же взглянет иной раз Валька на природу не потребительским, а любующимся и любящим взглядом. Подивится чистоте голубого неба, залюбуется прозрачной росой на траве, переливающейся на солнце цветными искорками, поразится разнообразию листьев на деревьях, их не смолкаемому шелесту под тихим тёплым ветерком, засмотрится на белое поле ромашек, на пышные кисти цветущей черёмухи. Но это редко случается, в основном живут проще. Повседневную одежду просто вешают на гвозди, прикрывая её зелёной занавеской. Или хранят в сундуке. Вместительный сундук, приданое ещё для Вальки, стоит под кроватью. Блестящая когда — то жесть на сундуке, сейчас потускнела. Но синие и красные ромбы, украшающие крышку и бока сундука, по-прежнему ярко отливают ровной эмалью. Внутренние стенки сундука Валька ещё девушкой украсила обёртками земляничного мыла. На полу пестреют домотканые полосатые половички. О ковровых дорожках Валька даже и не мечтает, может, дочка когда-нибудь и купит их. По дорожкам ходить придётся, а как со скотиной их убережёшь? На кухне, на широкой, крепкой лавке примостились чёрные от сажи чугунки, вёдра, деревянный широкий ушат, в котором хозяйка толчёт картошку для скотины. Ближе к окну хранится посуда чище: чайник, донник, пара кастрюль. На угловом столике, у окна, на зелёной клеёнке, в стеклянной банке стоят ложки, вилки, маленький острый нож. Им удобно чистить картошку, лук и нарезать ломтями хлеб. Рядом притаилась мисочка с крупной солью. Здесь семья обедает или точнее на ходу перекусывает, доставая из навесного шкафчика посуду, сахар, хлеб. На стене висит леечка с лоскутиком марли для процеживания молока. Со стены, у самого окна строго смотрит богородица с младенцем на руках. Икона старинная, она хранилась ещё у Валькиной бабушки, да и та была не первой её владелицей. Сквозь потускневшее стекло просвечивает резной серебряный оклад, забранный в деревянную зелёную рамку. На окне выпирает из горшка пышно разросшееся алоэ, а окна в комнате украшает герань.

Раздвигая детвору, домой заходит Маша. Её приход прерывает терпение матери и сомнения отца. Вовка отодвигает бумаги в сторону, осторожно берёт в руки штепсель, втыкает его в розетку. Телевизор зашумел, на экране появилась в белой кофточке, коротко подстриженная девушка. Она что то говорила, но звука не было слышно. — Нажми кнопку! — разом закричали Валька с дочерью. Вовка ткнул пальцем, и семья услышала, что в стране успешно продвигается сев зерновых. Валька с дочкой уселись на лавку. Просочившаяся в дверь, ребятня, расположилась прямо на полу. Все зачарованно слушали, смотрели. Всё ровно, что слушать и что смотреть, лишь картинка двигалась и было бы как в кино. Первый телевизор у них в деревне! Чудеса! В клуб не ходи, за билет не плати — сиди на печи и смотри кино. Лишь серая кошка лениво прошлась по лавке, спрыгнула на пол, потёрлась о ногу хозяйки. Валька с новой покупкой забыла налить ей молока. Хозяйка и сама забыла поесть. Она кинулась на кухню, принялась растапливать русскую печь, собираясь варить картошку, варить принесённые дочерью пиканы. До зрителей лишь донеслось её пророческие слова — с этим телевизором всю работу забудешь.