Ромул – первый царь Рима. Эпическая повесть

Даниил Муха

Книга повествует о легендарном основании Рима Ромулом, но предварительно перед этим событием отсылает нас в прошлое, чтобы узнать о непростом детстве Ромула и его брата-близнеца Рема; и как они смогли повести за собой людей и совершить важное деяние, оказавшее влияние на судьбу Центральной Италии и всего Апеннинского полуострова.

3 Рождение

Прошло некоторое время после того, как Рея Сильвия стала весталкой в штате служителей богини Весты. Однажды Рея Сильвия, под строгим надзором Великой весталки и других опытных наставниц, вместе с прочими принесшими обет весталками купалась в Альбанском озере, которое находилось чуть севернее Альбы-Лонги. Погода была чудесная, какая обычно бывает в Центральной Италии в конце лета. В полдень было очень жарко, и весталки, прикрытые лишь кусками материи, растянулись на берегу озера, закрытого с трех сторон густыми камышами, и отдыхали с блаженным видом. На лужайке гудели насекомые, в воде квакали лягушки, иногда показывались утки и другие водоплавающие птицы. Рея Сильвия находилась чуть поодаль от других — девушка расчесывала себе волосы. Вдруг она почувствовала легкое движение в животе, а затем и слабые толчки. Девушка присела и застонала от отчаяния — она ждет ребенка! Но кто это мог сделать? Ведь она ведет целомудренный образ жизни, она весталка, в конце концов! И в эту минуту, словно прочтя ее мысли, какой-то приятный мужской голос, кажется со стороны камышовых зарослей, произнес ей шепотом:

— Не бойся, Рея Сильвия. Те, которых ты ждешь, станут спасением для трона Альбы-Лонги, они сотворят новый город и откроют новую эру человечества. Этот будущий город по могуществу будет соперничать с самими богами. Береги тех, кто находится в твоем чреве.

— О, скажи мне, во имя богов, кто ты? — тоже шепотом произнесла немного изумленная девушка, постепенно осознавая всю важность происходящих с ней событий, — ведь Великая весталка была недалеко и могла подслушать их разговор.

Из камышовых зарослей донеслось:

— Я вестник, которого послали предупредить тебя. И теперь береги себя и никому не говори о плоде, что носишь в себе.

Невдалеке показались другие весталки. Заметив приближающихся девушек и наставницу, некто в камышовых зарослях удалился. А девушка, встав, направилась по направлению к девушкам, подругам по служению.

— Что случилось, Рея? — ласково спросила одна из весталок, заметив бледный цвет ее лица.

— Ничего страшного, просто немного перепугалась — после долгого пребывания в храме окружающий мир кажется огромным и даже пугающим.

Девушка обняла Рею Сильвию за плечи:

— Что на тебя нашло? Посмотри, какая прекрасная природа вокруг и какой чудесный день сегодня! Пошли, наша строгая наставница ждет нас!

И они все, смеясь и подпрыгивая, понеслись вверх, покидая берег, на полевую тропинку, где их ждала Великая весталка.

Уходя, Рея Сильвия не заметила, как из камышовых зарослей поднялось облачко, из которого медленно показалось тело какого-то юноши, одетого в плащ, в сандалии со странными шпорами, похожими на крылья, и в шлеме, тоже с крыльями. В руке этот странный юноша держал жезл с переплетенными змеями и крыльями на его верхушке. Потом вестник богов воспарил на облачке на большую высоту и скрылся из виду.

Со временем Рее Сильвии становилось все труднее скрывать свою беременность ввиду того, что ее животик заметно округлился; надо было что-то придумать. И Рея Сильвия нашла выход — она притворилась больной и почти не выходила из своей комнаты в доме весталок, а если и выходила, то непременно надевала сверху легкой одежды накидку из шерсти. Она искусно изображала на лице болезненное состояние, якобы вызванное болотной лихорадкой или малярией: дескать, она подхватила заразу, когда купалась в Альбанском озере. И что интересно, все ей верили. Так продолжалось долго: дни и ночи сменяли друг друга, потом прошло еще некоторое время.

Однажды в ее комнату без стука вошла какая-то немолодая женщина. Рея Сильвия недовольно посмотрела на нее и спросила:

— Ради всех богов, что тебе нужно? И почему ты вошла без стука? Ведь я же просила всех не беспокоить меня — я больна.

Женщина была хорошо одета, на плечах был пурпурный плащ, а на ее руках красовались медные браслеты и кольца.

Она ответила:

— Я пришла посмотреть на тебя, Рея, и осведомиться о твоем здоровье. Я супруга твоего дяди.

Оказалось, что, обеспокоенный долгой болезнью Реи Сильвии, Амулий послал свою супругу, которой имел обыкновение доверять, — та должна была узнать, что же на самом деле случилось с весталкой.

В этот момент Рея Сильвия не лежала в постели, как тогда, когда за ней ухаживали; она сидела, скинув шерстяную накидку, которая доставляла ей неудобства в теплом помещении. Царица заметила замешательство Реи Сильвии, подошла к оробевшей девушке и резко отдернула легкую ткань на ней — Рея Сильвия вскрикнула.

— Ах, вот оно что! Ты скрывала свою беременность от нас, дрянная девчонка! — закричала громовым голосом царица, сильно ударив ее по щеке. — За это ты поплатишься жизнью, а плод в твоем чреве будет навсегда проклят, ведь ты, бесстыдная девка, нарушила священный обет!

— Я не соблазняла никого, меня изнасиловали! — причитая и заламывая руки, проговорила девушка.

— Да?! И кто же это сделал? — супруга Амулия удивленно подняла брови. — Ведь ты знаешь, что мы присматриваем за вами, весталками, очень тщательно. Как могло такое случиться?!

Рея Сильвия с виноватым выражением лица протянула:

— Я сама не знаю, кто надругался надо мной, но он назвался Марсом.

И добавила:

— Умоляю тебя, царица, не говори об этом Амулию — он, узнав про это, убьет меня!

— И поделом тебе, раз ты нарушила священный обет! Но боги не соблазняют весталок, посвященных Весте, запомни это! Я вынуждена запереть тебя одну! — и с этими словами супруга Амулия, гневно хлопнув дверью, вышла.

Послышался скрежет ключа в замочной скважине, и Рея Сильвия осталась одна, рыдая и плача, наедине со своими страхами и надеждами.

Прошло немного времени, и Рея Сильвия изрядно проголодалась: еда закончилась, а аппетит у нее во время беременности был отменный. Но вот скрипнул замок, дверь отворилась, и в ее комнату вошла стража, за спинами которых показалось сердитое лицо Великой весталки.

— Поднимайся, Рея! Мы идем во дворец Амулия для исполнения наказания!

— Умоляю вас во имя богов, оставьте мне жизнь! — на глазах девушки показались слезы. Как ни старалась Рея Сильвия держаться достойно, как подобает царской дочери, она не могла сдержать раздиравших ее душу эмоций.

Девушка вышла, cтража последовала за ней, а Великая весталка шла впереди, с гордой поступью, но с гневным выражением лица. Они покинули территорию храма Весты, прошли через ряд кривых улочек города, вышли на городскую площадь. Дворец возвышался над этой площадью и городскими постройками, подобно огромному столетнему дубу, который горделиво выделяется среди обычных дубов.

Народ удивленно смотрел на беременную весталку: кто с негодованием, а кто-то с сочувствием; некоторые молодые девушки злорадно посматривали на красивую царскую дочь Рею Сильвию: зависть давно гнездилась в их сердцах; сердобольные матери семейств со слезами смотрели ей вслед. Были те, кто ненавидел Рею Сильвию, но все же дочь Нумитора была любима простым народом за свою доброту, добродетельный образ жизни и за справедливое отношение к людям.

И без того нервный Амулий пылал гневом, он не мог спокойно сидеть на троне — на окружающих его слуг он бросал сердитые взгляды, теребя складки своего царского одеяния.

Как только Рея Сильвия вошла в украшенный фресками тронный зал в сопровождении охраны, Амулий разразился в ее адрес руганью:

— Да как ты посмела, дерзкая девчонка, нарушить священный обет весталки?! Ты знаешь, что тебя ждет?

И вот Рея Сильвия наконец-то обрела частичку мужества, чтобы бросить в лицо узурпатору:

— Я знаю, что со мной будет! Но я отрицаю свою вину — некий мужчина завлек меня и оплодотворил!

— Да? И кто же этот смельчак, который надругался над тобой?!

— Имя ему — Марс. Так он сам мне сказал, — уверенно ответила провинившаяся весталка.

Амулий недобро и громко расхохотался: припадки ярости у него временами причудливо переплетались со вспышками злобного смеха.

— Марс?! Лжешь, дрянная потаскуха! Боги не посмеют тронуть тех, кто дал обет Весте!

— Но со мной это произошло — это моя судьба, — гордо расправив плечи и подняв голову, бесстрашно ответила Рея Сильвия. Теперь она уже не сомневалась в своей богоизбранности — ведь Марс выбрал ее, чтобы она родила детей, которые в будущем, возможно, будут состязаться в могуществе с самими богами, а мужской голос таинственного незнакомца на Альбанском озере лишь подтвердил ее предположение о своем высоком предназначении.

— И все же ты не можешь забыть свое царское происхождение, раз ты сравниваешь себя с богами, — усмехаясь, проговорил Амулий.

Узурпатор немного успокоился и присел на трон.

В эту минуту в тронный зал вбежала Анто, его дочь, и кинулась к царю, обхватив его ноги руками:

— Отец, помилуй Рею — она подруга моего детства! Не будь к ней так жесток, тебе досталась царская власть — разве тебе этого мало? Покажи себя справедливым и мудрым правителем, окажи царскую милость своей провинившейся племяннице.

Страстные мольбы родной дочери задели за живое Амулия, он взял Анто за руку:

— Я сделаю так, как ты хочешь. Но Рея будет находиться под домашним арестом, а ты, моя дочь, будешь присматривать за ней! Если Рея сбежит, то в этом будет твоя вина!

— Благодарю тебя, отец! — промолвила Анто, вставая. Потом, взяв Рею Сильвию за руку, повела ее к себе. Царь сделал знак страже, стражники повиновались — они поняли, что от них требуется. Двое из них отправились вслед за девушками, а массивная, обитая бронзой дверь тронного зала закрылась за ними.

Так прошло несколько месяцев пребывания, точнее, домашнего ареста Реи Сильвии во дворце ее дяди. Заботливая Анто присматривала за ней: приносила ей еду, сидела за прялкой с двоюродной сестрой, а иногда играла вместе с ней. Но одно не давало покоя девушке, ожидающей разрешения от бремени — что будет с ней после того, как она станет матерью. Матерью детей от самого бога Марса! Однако потом Рея Сильвия успокоилась: в конце концов, не оставит же ее Марс в беде — боги всемогущи, ее дети вырастут сильными и отомстят жестокому и коварному Амулию, и восстановят справедливость в Альбе-Лонге.

Анто всячески утешала ее, приговаривая:

— Не бойся, моя милая сестренка, я не дам тебя в обиду. Все будет хорошо!

И Рея Сильвия вконец успокоилась; теперь нужно набраться терпения, ведь долгое время проживания в комнате дворца без возможности выйти сказывалось на ее здоровье. Что касается Анто, то она, разумеется, неоднократно выходила из дворца, но ненадолго. В таких случаях Анто, с жалостью глядя на подругу детства, закрывала ставни на решетчатых окнах, запирала наглухо дверь, и Рея Сильвия оставалась в полумраке одна. Конечно, она чувствовала в себе начало новой жизни, ощущала легкие толчки и другие проявления беременности. Но рядом она никого не видела и не слышала — стены дворца были массивны, а ее комната находилась в самой дальней и нежилой части дворца. И лишь изредка к ней заходила стража, чтобы проверить, на месте ли она, не сбежала ли, да перекинуться с ней несколькими острыми шутками.

Был погожий осенний денек, близился вечер. Погода была прекрасная. Простой люд, устав от праведных трудов, высыпал на улицы и предавался отдыху около своих глиняных хижин или же на городских площадях, просто наслаждаясь чудесной погодой. И во дворце было довольно тихо: молодые придворные отправились гулять в дворцовый сад, и самые неугомонные из них стали придумывать разнообразные игры, а те, кто постарше, сидели спокойно в беседках, ведя разговор о придворных сплетнях да новостях из области заморской торговли, о военных конфликтах с соседями. Солнце багрового цвета клонилось к закату; вдали шумел лес, покрытый иссушенной от летней жары зеленью; щебетали птицы; резвились на опушке леса дикие звери: косули, кабаны, зайцы. Казалось, вся Альба-Лонга, уставшая от жарких трудов в период посева и жатвы, предавалась заслуженному отдыху после летней страды.

Прошла теплая осенняя ночь, уже довольно продолжительная по времени. Рея Сильвия была в это время одна. Вдруг она почувствовала, что плод в ее животе интенсивно задвигался. Девушка сползла на пол и громко закричала, призывая на помощь. Конечно, у нее начались схватки. Рея Сильвия поняла, что время наступило, ведь прошло как раз девять месяцев с той памятной встречи с Марсом в его роще. И ей нужна помощь — она вот-вот разрешится от бремени! Рея Сильвия закричала еще громче.

На крик девушки прибежала Анто, а с ней повивальные бабки — умная Анто была начеку и все предусмотрела. Повивальные бабки уложили девушку на кушетку, дали роженице небольшую чашку с отваром мяты дикой, потом положили ей между зубов смоченный в оливковом масле кусок ткани, и роды начались. Сначала девушке было тяжело; она тужилась, стиснув зубы, но потом плод в ее животе задвигался, девушка сильно напряглась, и вот — о боги! — из ее лона показалась одна маленькая головка, а за ней — вторая. Рея Сильвия едва лишь успела посмотреть на них, как потеряла сознание.

Новорожденные близнецы появились на свет в середине осени. Мальчики оказались довольно крупными телом и красивыми лицом; они чувствовали себя прекрасно, лежа в кроватке, заранее подготовленной для них.

А в это время, когда Рея Сильвия разрешилась от бремени, в храме Весты одна из весталок с ужасом увидела, что алтарь Весты, который находился в прекрасном состоянии, вдруг дрогнул и развалился на куски, а священный огонь, за которым присматривали и днем и ночью, в один миг погас. И все старания весталок его разжечь были напрасны, лишь зола от мехов разлеталась по помещению. Присутствующие сочли это дурным знаком. Весталки доложили о случившемся Великой весталке, а та незамедлительно явилась к самому Амулию и все ему рассказала. Тогда Амулий, узнав о рождении близнецов, поспешил в комнату их матери. Та сидела, наклонясь над детской кроваткой, и пела новорожденным колыбельную, ибо был уже вечер. Анто, как всегда, была рядом — сейчас она прибиралась в помещении.

Разгневанный Амулий ворвался в комнату, точно вихрь; девушки испуганно взглянули на его перекошенное от ярости лицо и поняли — не к добру это. Разбуженные внезапным появлением царя, близнецы в колыбели заплакали.

— С меня хватит! Эта дрянная девка принесет погибель нашему городу: она уже нарушила запрет, и теперь ей хватает наглости издеваться над нами! — закричал, сверкая гневно глазами, Амулий.

Заглянув в колыбель, царь ахнул: вместо одного там лежали двое новорожденных!

Показав пальцем на близнецов и на Рею Сильвию и призвав Великую весталку в свидетели, Амулий неистово заорал:

— Да будут боги свидетелями — эта девушка, будучи весталкой, нарушила обет! И в момент ее разрешения от бремени алтарь в храме Весты дрогнул, а священный огонь погас! Рея, твоя вина вдвойне тяжела, ибо ты родила близнецов! Да будут боги свидетелями: я простил тебя один раз, но на этот раз, Рея, тебе не уйти от кары богов!

Великая весталка с каменным лицом утвердительно кивнула головой, подтверждая факт разрушения алтаря Весты и исчезновение священного огня под пеплом.

А царь-узурпатор повернулся к двери и крикнул:

— Эй, стража! Отведите эту дрянную девку в темницу на съедение крысам!

Стража схватила Рею Сильвию, заковала ее руки в цепи и вытолкнула девушку из комнаты. В дверях показались рабы.

Амулий указал пальцем на близнецов:

— А новорожденных отнесите в лохани к Тибру и бросьте их в реку!

Рабы немедленно повиновались. Анто не успела предпринять что-либо, она никогда не видела своего отца таким гневным и жестоким. Она была в такой степени напугана, что не посмела броситься на помощь Рее Сильвии. И теперь она только беспомощно сидела в углу и плакала о горькой судьбе своей двоюродной сестры.

А та сидела в сырой и мрачной темнице, которая находилась на окраине города, сидела одна, без всякой надежды на избавление от заточения, под замком и под неусыпным взором стражников.