S-T-I-K-S. Уплаченный долг

Даниил Куликов, 2021

Алексей думал, что самое страшное – это опоздание на работу. Это оказались цветочки. Он оказался в Улье. Улей не прощает ошибок, люди там всего лишь корм. Деньги, политика, всё это здесь не имеет смысла. Смыл только один – выжить. Выживет тот, кто знает тайну, которая поможет ему. Самая большая ценность здесь не оружие, сверхспособности или жемчуг, а надёжные друзья. Каждое действие имеет последствие, поэтому каждый долг должен быть уплачен.

Глава 16

Гладиаторы

Спек — наркотик, получаемый из янтаря рубера, элитника или скреббера. Самое сильное болеутоляющее и допинг. Чем сильнее заражённый, из которого он получен, тем выше качество и сильнее эффект. Скреббер не является заражённым, но самый сильный и дорогой спек делают из его янтаря.

Заметки Полковника.

— Повторяю, ещё раз. Имя! — жирный мур, от которого пахло водкой и куревом, с силой ударил Кирпича в диафрагму.

Кирпич сидел пристёгнутый к стулу наручниками.

— Иван Васильевич Чапаев! — радостно сообщил он.

Жирный чертыхнулся и врезал ещё раз.

— Не убей его, — надменно сказал бородатый. — Ему ещё на арене выступать. И сильно рожу не порти. Мудаки любят смотреть на целых жертв.

— Ну и как его тогда допрашивать! — завопил жирный. — Сам спроси.

— Имя? — флегматично спросил бородатый.

— Иван Фёдорович Крузенштерн Или Дед Мороз, или Дед Мазай. Или ваша тётя, — просипел Кирпич. Сил на большее у него не хватало.

— Имя, отсос! — заорал уже бородатый.

— Приятно познакомиться, отсос. А я — Тот-кого-нельзя-называть. — снова ухмыльнулся Кирпич.

— Разбирайся с ними как хочешь, а я пошёл, — сказал бородатый и, психанув, пошёл к выходу.

Рой, которого ещё не допрашивали, а так, дежурно отделали, наблюдал за Кирпичом, продолжавшим упорно бесить муров и умалчивать. Собственно он и начал это делать, когда понял, что вместо пыток будет всего лишь простое избиение. Хотя Рою почему-то казалось, что Кирпич и под пытками нёс бы какую-нибудь чушь. Почему он это делает, Рой мог только догадываться — Кирпич был кем-то очень серьёзным, поэтому и не хотел говорить, кто он; либо Кирпич полагал, что умрёт, и сознательно провоцировал муров, чтобы ускорить смерть; и третье — Кирпич зачем-то усердно тянул время.

— Ладно, — толстяк отхлебнул какого-то пойла. — Хрен с допросом. Всё равно на корм пойдёте. Щас в камеру посажу, посидите там до вечера.

Что с ними будет, оба уже знали — муры скармливали рейдеров заражённым на небольшой арене, делая ставки и устраивая гладиаторские бои, выпуская с ножами или дубинками против лотерейщиков, бегунов, и топтунов. Выигрыш с тотализатора всегда был обильным, а останки рейдеров паковались и продавались внешникам. Он подошёл к рейдерам и силой залил им в глотки отвратительного качества живец, подготавливая к боям без правил.

— Такси позорное, а официантки тем более, — сплюнул Кирпич.

Врезав обоим ещё раз, толстый повёл обоих в маленький коридор, отпер две камеры и, втолкнув их по одному, швырнул каждому маленькую бутылочку с живцом. Зрители любили, когда у жертвы были силы бегать от топтунов и сопротивляться.

Рой хлебнул немного живца.

— Рой, что думаешь? — отозвался Кирпич из своей камеры.

— Думаю, у тебя радиомаячок где-то спрятан, и ты ждёшь подмоги, — отозвался Рой.

— Блин! Твою мать Рой! — тут же отозвался Кирпич. — У тебя, что дар сенса или телепата?

— Нет, — хмуро ответил Рой.

— Да, маячок есть, но у него радиус действия всего пятнадцать километров, — отозвался Кирпич. — Нас могут и не найти. Нужно сейчас что-то сделать.

— Тихо! — прервал его Рой. — Сюда идут.

Слух не обманул его, и дверь в конце коридора открылась, явив какого-то увешенного оружием типа и недовольного тюремщика.

— Эти? — брезгливо спросил тот.

— Они, Чалый, они, — кивнул толстяк.

— Кабан, ты что, совсем дурак? Или в торчка превращаешься? — психанул Чалый.

— Не, ну а чо? — не понял Кабан.

— Чо, чо, через плечо, — передразнил Чалый. — Мало того, что свежаков в этот раз нет совсем, так и эти куски дерьма больше на отбивные похожи. Какой с них тотализатор? Какие ставки? Да эти две отбивные минуты не протянут и сдохнут. Совсем без хабара нас оставить решил?

— А чо ты не сказал?! — психанул Кабан.

— Нет, ты не Кабан, ты реально баран, — сплюнул Чалый. — Этих двоих готовь к утру, так, чтобы у них были силы бегать подольше. Не подготовишь — сам пойдёшь от топтунов бегать.

Чалый удалился, матерясь сквозь зубы, а следом за ним и Кабан, но вскоре вернулся и швырнул каждому через окошко ещё по бутылке живца и армейский сухпай, постаравшись сделать это так, чтобы содержимое сломалось. Следом полетели куски какой-то драной материи.

— Во, теперь и поедим, — обрадовался Кирпич. — Так что думаешь?

— Думаю, нужно ждать рассвета, — Рой вскрыл сухпай. — Даже если выберемся, то в темноте далеко не уйдём.

— Заражённые съедят? — спросил Кирпич, что-то активно жуя.

— Нет, — Рой зажёг таблетку сухого горючего и стал подогревать консервы. — Заражённые до топтуна не видят в темноте. Они охотятся днём, а потом ложатся спать в лёжку.

— Оба! — Кирпич заскрёб в своей консервной банке, поедая гуляш. — А ты и правда много о них знаешь. Толковый трейсер. Так почему бы не бежать пока они спят?

— Я не знаю, как ведут себя те, кто сильнее топтуна, — Рой закусил галетами. — К тому же могут быть виды, которые видят ночью. А мы ночью не видим.

— Да ты прям биолог, — ответил Кирпич. — Может, ты знаешь, и как их на арене поубивать, или на муров натравить?

— Может, — ответил Рой. — Теперь надо отоспаться. Разбуди меня на рассвете, там и… Сюрприз сделаем.

Рой проснулся оттого, что за стенами бу́хала музыка, жёсткий металл-рок.

— Очнулся? — Кирпич уже вовсю молотил в стену кулаками. — Уже время к обеду.

— Твою мать! — выдохнул Рой. — Что за фанфары?

— Муры развлекаются, — ответил Кирпич. — Послушай, как орут на трибунах. Сейчас у них торжественное открытие со стрельбой в воздух, отборным музоном, голыми девочками, спеком и другой наркотой. Потом на арене уже своего часа гладиатор ждёт — на него спустят сначала медляков, потом джамперов с бегунами, а под конец лотерейщика. А потом нас по одному к заражённым отправят, когда те первого доедят. Ты придумал, как их убивать будешь?

— Твою мать! — Рой прислушался.

За стеной царило веселье, вовсю играл бас-рок, орали от восторга и адреналина зрители, какой-то ведущий орал в микрофон, накручивая толпу.

— Сейчас. — Рой снял один из берцев. — Начинай шуметь, и погромче. Нас слышать не должны.

— Привет Цезарь! Идущие на смерть приветствуют тебя! Мы принесли тебе хлеб и зрелище! — заорал Кирпич, стараясь попадать в такт музыке.

Рой вынул из-под стельки четыре самодельных кумулятивных пули. Муры их не нашли. Теперь следовало действовать быстро. Замок он изучил ещё вчера — надёжный врезной в дверь, со сквозным отверстием для ключа. Выдернув самодельный инерционный детонатор, он принялся высыпать инициирующий взрыватель на упаковку из-под галет, а затем отломил от спичек сухпайка щепочку и стал выковыривать пластид из самодельно рассверленной пули.

— Мальчик на рельсах кабель пилил! Вдруг неожиданно дождик полил! — орал Кирпич, аккомпанируя себе ударами по двери.

Рой продолжал потрошить пули. Заряд должен рвануть, или всё пропало. Аккуратно он запихал тротил в замочную скважину, набив поплотней, собранный инициирующий порошок пошёл следом, затем разломанная таблетка сухого горючего. Тут же он разжевал жвачку из сухпайка и прилепил одну из спичек рядом с сухим горючим. Чиркнул оставшейся, и подпалил её.

— Кирпич! — крикнул он.

— Что?! — отозвался тот. — Придумал, как заражённых убить?

— Нет! Ты уши закрой, рот открой, и ложись лицом в пол!

— Твою мать! — заорал за стеной Кирпич и рухнул на пол.

Сам Рой последовал его примеру, забившись в угол камеры.

Четыре секунды. Три секунды. Две секунды. Одна секунда…

БАБАХ! — рвануло так, что Рой даже почувствовал лёгкую контузию. Он поднялся и ринулся к двери. Дверь была по-прежнему заперта. Замок разворотило и почти вырвало из двери, но его сильно перекошенный засовчик продолжал частично цепляться уголком за гнездо. Рой разбежался и что есть силы, ударил по двери ногой. Дверь пошатнулась.

— Маленький мальчик нашёл пулемёт, и больше в деревне никто не живёт! В городе тоже никто не живёт, где эта сволочь патроны берёт? — продолжал орать уже новую песню Кирпич.

Рой, слушая Кирпича и грохот рок-музыки вовсю мутузил дверь, замок в которой уже болтался на соплях. В коридоре, за дверью, из которой их привели, послышались шаги. Рой пнул дверь так, что замок, наконец, вырвался из плена и свалился на пол, а дверь распахнулась и ударилась о стену.

— В лесу родилась ёлочка, а кто её родил? — во всю глотку орал Кирпич.

Шаги уже подходили к двери. Рой заметался по коридорчику, а потом, упёршись ногами и руками в стены, поднялся до самого потолка над дверью. Дверь открылась, и вошёл Кабан с «Береттой» в руке.

— Девочка Маша химичить любила, что-то подсыпала, что-то подлила. Ночью раздался внушительный взрыв — это был гения мощный прорыв!

— Чо за хрень?! — начал Кабан.

— Это я воздух испортил! — радостно заорал Кирпич. — Слышал, как громко? Чуть крышу не сорвало!

И тут Рой рухнул на Кабана в прямом смысле, как снег на голову. Тяжёлая туша повалилась, успев громыхнуть выстрелом из «Беретты». Рой активно лупасил Кабана по голове, откинув пистолет, но тот, словно непробиваемый, стал разворачиваться к нему лицом, схватил за воротник жирными руками и стал душить.

— Вышел заяц на крыльцо! — орал Кирпич уже следующий стишок.

Рой ткнул пальцами толстяка в глаза. Тот завопил, отпуская его воротник, и стараясь руками зажать глаза. Рой торопливо вскочил и побежал к пистолету. Кабан схватил его одной рукой за ногу. Рой дотянулся пальцами до вырванного замка и, схватив его, приложил Кабана по голове. Из коридорчика послышались новые шаги.

— Ну чо там, Кабан? — раздался пьяный голос.

Рой освободился от хватки Кабана и, схватив пистолет выстрелил тому в голову. Дверь открылась, и вошёл Чума.

— Ну, привет, Сифилис, — сказал Рой и выстрелил в того.

— Ключи ищи! — крикнул Кирпич.

Рой сунул ему через решётку пистолет, а сам принялся обыскивать труп Кабана. За дверью загрохотали сапоги и ворвались сразу двое муров. Кирпич выстрелил в обоих через решётку камеры. Рой нашёл ключи и уже отпирал дверь. Оба выскочили, задержавшись на пару секунд, чтобы подобрать «Узи» и пару пистолетов-пулемётов. Оба выскочили в комнату тюремщиков. Здесь был только стол с картами и ставками, длинные скамьи для охраны и ещё одна дверь. За ней уже грохотали шаги. Рой запер её на засов.

— Что теперь? — спросил Кирпич.

— Прорываемся в амфитеатр. Там должна быть вторая дверь для заражённых, — ответил Рой.

Оба рейдера пулей вернулись в коридорчик и побежали по нему до двери. Отперев дверь, оба выскочили на арену. Грохотала музыка, лотерейщик уже пожирал одного гладиатора, а публика встретила их довольным рёвом.

— Идущие на смерть приветствуют вас, сукины дети! — заорал Кирпич, веерами стреляя по зрителем из пистолетов-пулемётов.

Рой выпустил очередь в тупую морду лотерейщика. И оба тут же припустили ко второй двери. Вторая дверь оказалась воротцами из металла, наглухо запертыми изнутри. Рой вскинул автомат и выпустил очередь в зрителей амфитеатра, сидевших в трёх метрах над ареной.