Будь моим

Дана Делон, 2022

Нахальный, самодовольный, с глазами цвета кока-колы. Мой любимый типаж. Сбивать спесь с дерзких парней – мое призвание. В любовных играх мне нет равных. Никто еще не устоял перед Полин Миссера. Я привыкла выигрывать, но в этот раз победа будет нелегкой. Что, если мое сердечко плавится, как мороженое на солнце, при виде его улыбки? Что, если я не могу устоять перед музыкой, которую он играет? Нет-нет, подайте мне, пожалуйста, таблетку от этой глупости. Глупости, имя которой Валентин.

Глава 5

Полин

Лежу в постели и пересматриваю отправленное селфи. Я хороша как никогда! Интересно, он уже пожалел, что не пришел ко мне после школы? Тихо посмеиваюсь над собственной шалостью. Как сказала мне однажды моя мами^[6], которая была замужем пять раз: «Природа подарила тебе красоту, выжми из нее максимум. Скромность придумали мужчины, чтобы управлять нами».

И я с ней согласна. Все эти правила — будь покладистой, знай свое место, не позорься, будь сдержанной, неприметной — придумали мужчины, чтобы контролировать нас. Сколько веков женщины жили по этим предписаниям, чтобы усладить огромное, не знающее границ мужское эго! При этом «сильные мира сего» всегда шли на поводу у тех дам, которые эти правила нарушали. У тех, кто вскружил им голову своей дерзостью и непосредственностью. Почему‐то таких смелых женщин не любят и сами представительницы прекрасного пола. Считают нас слишком самоуверенными, слишком заносчивыми, слишком бесстыжими. Мы всегда «слишком». Я понимаю, что все люди разные и зона комфорта у каждого своя. Но не понимаю, почему должна соответствовать чьим‐то понятиям о воспитанности. То, что не запрещено на законодательном уровне, — можно. То, что не оскорбляет чувства других и не скатывается в понятие «омерзительно», — можно. Вот как меня воспитывали, вот те ценности, которые мне привили.

Телефон вибрирует, уведомляя о новом сообщении: мистер V прислал мне фотографию. Возможно, вновь решил блеснуть своим красивым прессом. Я ждала слов о том, как прекрасна, но, быть может, он решил похвастаться собой. Это так типично для таких, как он. Я переворачиваюсь на живот и открываю сообщение. Замираю на месте. Ощущение, словно он вылил на меня ушат холодной воды.

«Скучать не приходится».

Неожиданно для самой себя я начинаю громко хохотать. Смех сотрясает все тело. Грудная клетка расслабляется от чистого, счастливого звука, исходящего из самой ее глубины. Да, это точно не та реакция, которую я от себя ждала. И точно не то сообщение, которое, как я думала, получу от него. Стоит признать: он меня удивил. Не знаю, что хуже: то, что мне нравится этот ответ, или то, как сильно он мне нравится. Мистер V не так прост, как мне хотелось бы. Если бы я отправила этот снимок любому парню из списка моих контактов, то, с уверенностью могу заявить, получила бы всплеск комплиментов и сообщений с предложением встретиться. Но не от него, и меня это заводит. Азарт вновь кипит в крови, и мне, как никогда, хочется вытворить нечто такое, что застанет его врасплох.

Зараза, как ему идет этот чертов шлем! Мистер V… Как же тебя зовут? Отшвыриваю телефон и тянусь за футболкой. Натягиваю ее через голову и думаю, что же делать дальше. Чего он ждет от меня? Как не показаться предсказуемой? Не буду ничего отвечать. Стало предельно ясно: ему не нужны его ключи! Это значит, что у меня нет козырей в рукаве. А мне они жизненно необходимы.

— Полин, спустись! — кричит мне мама.

Плюсы дуплекса — ко мне в комнату никто никогда не врывается (ну почти). Минусы — вечный крик, разносящийся по всему дому. Наши соседи нас ненавидят, но терпят. Я бегом спускаюсь по крутой деревянной лестнице.

— Что такое?

— Где твой брат?

Сколько себя помню, у мамы ко мне всегда лишь один вопрос.

— Я после школы его не видела.

— Найди его. Мне опять звонит мадам Феррар. Прежде чем снять трубку, хотелось бы знать, что он опять натворил. — Мама откладывает телефон и поднимает на меня взгляд. — Ты не в курсе?

Я качаю головой:

— Сегодня вроде как был спокойный день…

— Сомневаюсь.

— Сейчас найду его.

Каким‐то чудом мне всегда удается это сделать. Он может не отвечать на телефонные звонки всего мира, но на мой обязательно ответит. Не знаю, почему и как так получается. Но факт остается фактом. Поль и его глупое упрямство, которое частенько доставляет ему неприятности. Но сегодня мадам Феррар вещала на уроке английского про театральную постановку по мотивам романа «Гордость и предубеждение». Она позвала всех на завтрашние пробы, просила класс отнестись к этому серьезно и поучаствовать. Мы с Эммой договорились пойти вместе, хоть она и не хотела, но я намерена получить роль Элизабет Беннет. А Эмма всегда готова меня поддержать. Поль не спорил с мадам Феррар, как обычно это делает. Ничего не доказывал. Сидел без всякого энтузиазма, но это не запрещается и по такому поводу учителя не звонят.

— Полин, поторопись! — кричит мне мама.

У нее есть привычка делать из мухи слона. Особенно когда речь про Поля. Ее материнское сердечко просто сходит с ума. В детстве я даже ревновала. В подростковом возрасте пришло осознание: мне повезло гораздо больше. За меня никто так не переживает. А значит, никто так не контролирует!

— Дозвонилась? — Опять крик на весь дом.

— Да я даже телефон в руки не взяла! — эхом отзываюсь я.

Хватаю трубку, и, словно по взмаху волшебной палочки, сверху выскакивает уведомление. Сообщение от Поля.

«Приду поздно, предупреди маму».

Я закатываю глаза. Ненавижу, когда он использует меня в качестве почтальона. Мы давно живем не в Средневековье, однако и в наше время гонцов с плохими новостями не особо жалуют. Даже их собственные родители. Решаю позвонить ему и высказать все, что я о нем думаю, а также уточнить, когда он успел насолить мадам Феррар.

— Дозвонилась? — Опять ор на весь дом.

Какая же она нетерпеливая! Я не отвечаю. Нет смысла: она будет продолжать доставать меня, пока я не найду ее драгоценного сыночка. Нажимаю на кнопку вызова. Длинные гудки, один за другим. Я уже начинаю сомневаться в собственной теории, что мой «любимый» братец отвечает на все мои звонки, как вдруг он снимает трубку.

— Аллилуйя! — восклицаю я.

— И я рад тебя слышать, — доносится в ответ.

Я застываю на месте. Этот голос принадлежит не моему брату. Зажмуриваюсь, будто если я закрою глаза, то все это перестанет быть правдой. Я не открыла диалог с Полем… я не ткнула пальцем на оповещение…

— Алло. — Тихо, с хрипотцой, я бы даже сказала, с намеками флирта. Черт, он умудряется даже банальное «алло» сказать сексуально!

Это не может происходить со мной! Я не могла так облажаться. Осознание собственной тупости слишком резко обрушивается мне на плечи.

— Полин, я знаю, ты меня слышишь, — произносит он нежно, ласково, будто говорит с маленьким ребенком. Однако я на это не куплюсь. Воображение рисует его самодовольную усмешку. И я готова поспорить на что угодно: именно в этой усмешке сейчас изогнуты его губы. Как же мне хочется стереть ее с его лица! Не знаю, что злит меня больше: тот факт, что я НИКОГДА не звоню парням первая, а в данный момент моя славная традиция ПОДОШЛА К КОНЦУ… Или же сам факт того, что Я ВСЕ-ТАКИ ПОЗВОНИЛА ЕМУ ПЕРВАЯ. Он ни за что не поверит, что я сделала это совершенно случайно. Все из‐за мамы! Это она меня торопила! Будто пара секунд что‐то решает!

— Привет, — отвечаю я как можно увереннее. Хотя сама киплю от злости. Может быть, Венера в Овне — или что там сегодня вещала астролог Анабель? — сглазили и меня? Иначе как объяснить этот эпический провал? Требую хештег #EPICFAIL!

— Хотела сказать, что вышвырнула твои вещи в мусорку. Очевидно, они тебе не нужны! — выпаливаю на одном дыхании и бросаю трубку.

Поздравляю тебя, Полин! Он запишет тебя в категорию сумасшедших, а не сексуальных. Но что поделать? Ты совершаешь промахи один за другим! Словно решила, что во взаимодействии с этим парнем будешь из раза в раз выставлять себя идиоткой. Может, дать тебе таблеточку от идиотизма? Ту самую, которую ты сама готова выдать практически каждому.

Телефон в руках начинает вибрировать, и я готова решительно сбросить звонок, но на экране высвечивается имя Поля. Мгновенно принимаю вызов и уже открываю рот, чтобы наорать на него и выплеснуть все свои эмоции, как вдруг он меня опережает.

— Мне нужна помощь, — заявляет братишка.

Черт! А ведь я планировала на нем отыграться. Но брат очень редко начинает телефонные разговоры с таких слов. Поэтому место гнева сразу занимает тревожность.

— Ты попал в аварию?

— Господи, нет!

— Тебя обокрали?

— Да нет же!

— Ты сломал ногу?

— Полин, остановись!

— Тебя забрали в отделение?

— Вы с мамой можете просто выслушать?! — возмущается Поль.

— Неудачное свидание? — все же предпринимаю последнюю попытку.

— Если бы, — громко вздыхает Поль. — Мадам Феррар решила, что из меня получится идеальный мистер Дарси, и требует, чтобы я обязательно сходил на пробы.

— Требует? — недоуменно переспрашиваю я. Она серьезно пытается приобщить Поля к театру? Сумасшедшая женщина.

— Эта ненормальная звонила маме и сказала, что подарит мне дополнительные баллы по английскому, если я заявлюсь!

Значит, наша мать не дождалась, пока я найду ее сына, и ответила на звонок. Очень в ее духе. Вообще терпением в нашей семье обладает лишь мужская ее часть.

— По-моему, это отлично, если учесть твою плачевную успеваемость по ее предмету, — пытаюсь вразумить Поля. Мадам Феррар дополнительными баллами просто так никогда не разбрасывается. Получить у нее высокую оценку невероятно сложно. Что‐то из области фантастики. А дополнительные баллы… такой шанс выпадает не каждому.

— Я не хочу быть идиотским Дарси!

— Да ладно, во‐первых, не факт, что тебя выберут, а во‐вторых, мы с Эммой завтра сами идем на пробы.

Поль замолкает, а я продолжаю.

— Адам не пойдет с нами, он смог откупиться декорациями, — как бы между прочим говорю я.

Да, я это делаю. Я манипулирую родным братом, но ради его же блага. Ему нужны эти баллы, а ради того, чтобы побыть с Эммой, да еще и без Адама, Поль сделает что угодно. Три. Два. Один.

— А во сколько пробы? — уточняет он.

Told ya!^[7] Ради Эммы брат сыграет не только Дарси, но и сумасшедшую мамашу Элизабет Беннет.

— В пять часов в актовом зале.

— Я пойду с вами. — Он замолкает, потом, неловко посмеиваясь, добавляет: — Дополнительные баллы правда не помещают.

Ты моя прелесть! Так и хочется сказать: «Ну-ну, правильно! Все дело в баллах! В баллах, которые секунду назад тебе были не нужны!» Эх, любовь… ты прекрасна, но я в жизни не позволю тебе сделать из меня такую несусветную идиотку.

— Да, — соглашаюсь я, — подтянешь английский.

— Кстати, я узнал имя того парня с вечеринки, — без особого интереса бросает Поль. Словно это вовсе неважно!

— Как узнал? — восклицаю я.

— Он звонил… — И вдруг Поль начинает пропадать. — Жан… о тебе…

— Поль! Тебя плохо слышно! — ору я в трубку.

— Зовут…

— Как зовут?!

Доносится что‐то невнятное, а затем связь прерывается. Я перезваниваю, но звонок даже не проходит. Звоню еще раз и еще. Гиблое дело. Возможно, конечно, я нагнетаю, но черная полоса астролога Анабель настигла и меня. Дайте мне, пожалуйста, таблеточку от нее! Сил моих больше нет! Надо же, как не вовремя пропала чертова связь. Наверняка запрыгнул в метро, негодник.

— Полин, к тебе гости! — неожиданно зовет папа.

Я хмурюсь. Кого это принесло? Без приглашения ко мне может заявиться только один человек — Эмма. Но ее родители пустили бы внутрь, и подруга уже стояла бы посреди моей комнаты и жаловалась на своего любимого Адама.

— Полин, — вновь кричит он.

— Бегу-бегу! — недовольно бормочу себе под нос. Сумасшедший сегодня денек!

Закидываю телефон в карман и бегу по лестницам. Смотрю, кто пришел, спотыкаюсь от удивления и чуть не лечу по ступенькам вниз. В проходе стоит он. Чертов мистер V! Наглая улыбочка озаряет его лицо, в темных глазах сверкает озорной огонек. Чтоб его! Я еле успеваю ухватиться за перила, иначе бы точно сломала шею из‐за этого самовлюбленного идиота.

Папа переводит взгляд с меня на него, вопросительно приподнимая бровь:

— Представишь меня своему гостю?

На госте порванные на коленях джинсы, а также неприлично обтягивающая белая футболка, подчеркивающая весь его крепкий торс. Волосы взлохмачены так, словно он только что занимался абсолютно неподобающими вещами. Щетина на подбородке делает его еще старше. Папа наверняка уже прикидывает, сколько ему лет, и не выглядит особо воодушевленным по этому поводу. У меня есть одно правило — я никогда не привожу парней домой. Родители у меня не строгие. Папа вообще добряк и никогда ни в чем не ограничивал, однако в мужчинах сложно вытравить эту патриархальную заботу о женщинах. Особенно заботу о дочерях. Если бы мой отец был в курсе всех моих развлечений, то, думаю, погода в доме перестала бы быть столь радужной… А этот наглец у меня в дверях будто решил нарушить все мои правила в одночасье. Желание поставить его на место достигает своего пика, и, прежде чем я успеваю обдумать то, что планирую сказать, слова сами вылетают изо рта.

— Это мой парень! — глядя мистеру V в глаза, уверенно произношу я. — И он пришел с тобой познакомиться. — Я сбрасываю бомбу и попадаю прямиком в цель.

Он замирает, его брови медленно ползут на лоб, а глаза округляются до размера тарелок. Шах и мат, болван! Думал, просто так придешь ко мне и обставишь меня?

— И как зовут твоего парня? — Мой отец не менее заинтригован, чем я сама. Ведь я впервые в жизни знакомлю его с кем‐то. Даже обидно, что этот первый раз приходится тратить на этого идиота.

— Папуль, пусть он сам представляется. — Я наигранно глупо посмеиваюсь, делая вид, что мне неловко.

Самовлюбленный болван ехидно улыбается. Мне почему‐то не по себе от этой улыбки. Все мои сенсоры предупреждают, что сейчас я поплачусь за сказанное. Засранец все‐таки протягивает папе руку для рукопожатия.

— Она зовет меня котиком, — глядя мне в глаза, говорит он, и его губы расползаются в довольной усмешке.

Я застываю столбом. Настолько ошарашена, что даже не могу этого скрыть. Вот же нахал! Какой наглец!

— У тебя же аллергия на кошачью шерсть, — недоуменно бормочет папа. Он явно застигнут врасплох и не знает, как реагировать. Господи, ну как еще можно реагировать на этот бред? Я сама не знаю.

— На него у меня тоже аллергия, папуль. — Хлопая ресницами, я заливаюсь неискренним смехом. — Он просто шутит!

Папа смотрит на него исподлобья. Шутка ему не понравилась.

— Смешно… — На лице папы даже мускул не дрогнул. Тон серьезный, без капли юмора. — Не стой в дверях, проходи, расскажешь о себе… — Пауза, а затем снисходительно-ласково: — Котик.

Придурок в дверях хмурится. Очевидно, в его планы не входило знакомство с моими родителями. Он наверняка думал: «Заявлюсь, глупо пошучу и свалю восвояси». Но не тут‐то было. Я смотрю на него в упор.

— Заходи, котик, не бойся! Папа у меня современный и в молодости тоже увлекался травкой.

Папа застывает в проходе и медленно разворачивается к нашему гостю.

— Да, только вот сейчас я прокурор. — Он произносит это так, словно озвучивает приговор. — Шагайте на кухню, парочка! Сделаю нам кофейку, — бросает он на ходу и покидает комнату.

И я чувствую: сейчас начнется экзекуция. Но все же испытываю долгожданный вкус победы. И мне все равно, какой ценой. При виде лица мистера V у меня не остается никаких сомнений: парень очень жалеет о своем решении прийти ко мне домой. Он смотрит мне в глаза. Открыто и прямо. Его глаза карие — такие шипучие, чертова кока-кола. Взгляд дерзкий, прожигающий насквозь. Не знаю, как он планировал провести вечер. Но после разговоров с моим отцом нервных клеток у него станет значительно меньше.

Я откидываю волосы назад и сладенько ему улыбаюсь, а затем с нескрываемым удовольствием показываю средний палец. Так тебе, придурок!

Примечания

6

Бабушка (фр.).

7

Я же говорила! (Англ.)