8-й день недели

Дальний

Хэллоуин в шикарном особняке заканчивается кровавым побоищем, обильно усеянным мистическими знаками. Следователь полиции Марченко обнаруживает артефакты, не вписывающиеся в общую картину случившегося. Однако раскрыть загадку не удаётся.Со временем трагедия совсем выветрилась из памяти и всё пошло своим чередом. Но прошлое вернулось, причём шагнуло в жизнь самого Марченко. Обнаружен труп, а следы явно указывают на резню, устроенную на праздновании Хэллоуина. Находится свидетель…

Глава 2

Бергер долго не мог уснуть. Сначала просто лежал, ворочаясь с бока на бок и слушая, как ветер играет с жалюзи полуоткрытого окна. Жена мирно посапывала под боком и, кажется, совсем не подозревала о бессоннице супруга. Пространство комнаты тем временем наполнял приглушённый шум проезжавших мимо машин и подростковый раскатистый смех. Сначала Бергер вознамерился закрыть окно, но тут же сообразил, что в комнате станет жарко. Поэтому просто накрыл голову подушкой. Звуки улицы исчезли. Но, как назло, стали докучать разные мысли: несделанные дела, рутинные рабочие моменты, обрывки воспоминаний детства и ещё какая-то непонятная лабуда. Потом, когда вся эта бестолковая возня дополнилась жаждой, он поднялся с кровати и, ощущая себя совершенно разбитым, поплёлся на кухню дабы приготовить кофе.

Включил чайник и выудил из коробки пакетик кофейного напитка «3 в 1», оказавшийся последним. И пока вода подогревалась, с грустью его рассматривал, переминая пальцами.

Потом пододвинул стул и устало присел. Взгляд упал на пульт от телевизора. Главред пощёлкал каналами, и остановился на документальной передаче, рассказывающей о сгоревшем в прошлом году в ночь на 1 ноября шикарном особняке. Он отложил пульт и, от нечего делать, стал смотреть.

Компания «мажоров», судя по всему, решила отметить «Хэллоуин». И, видимо, в какой-то момент их веселье стало неуправляемым — в доме вспыхнул пожар. Позже среди руин обнаружили двадцать два обгоревших тела в маскарадных костюмах вампира, принцессы Фионы, Золушки, Элвиса Пресли, феи и других. Огонь уничтожил практически всё. Прибывшие на место пожарные и спасатели, фактически, беспомощно развели руками. В полиции сначала заявили, что, судя по скорости, с какой сгорел гигантский особняк — дело неладное. Иначе говоря, такое ощущение, что его одновременно подожгли с нескольких сторон. И даже возбудили уголовное дело по соответствующей статье. Однако чуть позже официальный представитель сообщил, что рассматриваются разные версии случившегося, в том числе возгорание по причине неисправной проводки. А совсем недавно дело закрыли. Вроде как короткое замыкание и виновато.

Ведущий всё ещё пространно рассуждал о причине трагедии, о том, что, возможно, между участниками веселья произошла кровавая ссора. И кто-то уронил на пол торшер с зажжёнными свечами и… но Бергер уже вовсю думал о том, что короткое замыкание — оно в головах тех, кто считает будто дом поджёг себя сам. Позабыв о закипевшем чайнике и пакетике кофе, который машинально продолжал держать в руке, главред лихорадочно соображал о том, что это идеальный сюжет для первой полосы его журнала. И написать статью, причём в предельно сжатый срок, должен… кто? Правильно, его лучший сотрудник! Великолепный, несравненный в своём мастерстве Егор Колганов. Бергер с трудом поборол желание сразу же броситься к телефону.

Никто не должен опередить меня с материалом. Скорей бы утро, скорей бы утро!

Дабы хоть немного успокоиться, он налил напиток и долго размешивал, мерно постукивая ложкой о края чашки.

Он и сам был готов написать — такое творческое возбуждение охватило. Это должна быть захватывающая, первоклассная статья. Будоражащая кровь и леденящая душу!

Нужно взять интервью у очевидцев, соседей и родных тех, кто… стоп!

Бергер понуро выдохнул, почесывая лоб.

Никто из родственников, и тем более родителей, не согласится на разговор с журналистом. Ведь не просто так эту историю старательно умалчивали. В лучшем случае пошлют, а в худшем…

Может, попробовать зайти с другого входа — через знакомых полицейских? Мм, тоже не вариант — за ту сумму, что готов заплатить Бергер, никто не захочет подставляться. И вообще непонятно, у кого в сейфе материалы дела.

Придумать липовых очевидцев и ясновидящих?

Эврика!

Он радостно хлопнул себя по лбу.

Это будет ретроспективный экскурс в то, что произошло в сгоревшем особняке. Как бы глазами того, кто там был…

Главред мысленно представил, как он, словно играя в «шутер», блуждает, перемещается по дому. Смотрит на лица присутствующих, впитывает в себя их выражение, пытаясь его запомнить. Вот вампир подходит к Фионе, и демонстративно подносит к горлу девушки окровавленный нож. Вынутый, кстати, перед этим из тела предыдущей жертвы — мм… кто бы мог ею быть… ладно… пусть будет русалка. Нет. Русалки там вроде не было. Точнее, обгоревших останков, одетых в костюм русалки, в доме не обнаружили. А вот Золушка была! Итак, вампир хладнокровно заколол в туалете Золушку, и угрожает холодным оружием уже Фионе. Та от ужаса сначала теряет дар речи, но через секунду, собравшись силами, начинает истошно кричать. Но поздно. Слишком поздно. Вампир с размаху накрывает её перекошенный от страха рот огромной потной ладонью, и крик мгновенно обрывается. В следующее мгновенье холодная сталь полоснула горло несчастно жертвы. Фиона конвульсивно продолжает сопротивление, но это лишь часть агонии. Ярко-красная кровь, кажущаяся почти чёрной в полумраке, фонтанирует из разрезанного горла…

Бергер почувствовал сексуальное возбуждение и просыпающуюся эрекцию. Он вскочил со стула и стал наматывать круги по кухне. Затем остановился около окна, поднял жалюзи и воззрился на улицу. Шумная компания продолжала веселье. Семь подростков, четыре парня и три девушки, пьют пиво из пластиковых пол-литровых стаканов и грызут семечки. Рядом валяются несколько пустых «ваучеров». Один из молодых людей, высокий, с длинными чёрными волосами, шагнул к стоящей рядом девушке со светлой косой, и приобнял её за талию. Та склонила голову на его плечо. Другой парень, немного ниже ростом и с короткой спортивной причёской, сделал глоток из стакана и пнул пустой ваучер. Тот с глухим стуком полетел в кусты. Двух других девушек наполовину скрывала листва, и Бергер слышал лишь звонкий смех, прерываемый ярко вспыхивавшими в полумраке огоньками сигарет.

Главреду стало казаться, что компания не просто хлещет пиво от нечего делать, а отмечает «Хэллоуин». А кусты, дерево и замусоренная шелухой лавка — обстановка комнаты, в которой протекает веселье. И тускло светящий фонарь — не фонарь даже, а дорогая люстра со свечами. Каждого из подростков Бергер «одел» в соответствующий костюм и наделил аутентичными чертами. И хотя «персонажи», мирно пьющие на свежем ночном воздухе, бесконечно далеки от сгоревших в доме, главреда это нисколько не смущало.

…Вампир с наслаждением всматривается в мало-помалу тускнеющие глаза Фионы. Широко открытые в немом наивном вопросе «за что?», они так и манят, вызывая желание всматриваться в них снова и снова. Пробежавшая по телу жертвы конвульсия означает момент расставания души с бренной оболочкой. Прощальный поцелуй в безвольные уста, и убийца отпускает бездыханное тело. Падая, Фиона задевает стоящий за спиной канделябр, и роняет его.

Языки пламени лизнули дорогой паркет…

Не выдержав, Бергер зашёл в туалет и вытащил из трусов эрегированный член.

Неизвестно, что возбуждает больше — женщины или их истерзанные трупы.

Закончив, нажал на слив и устало прислонился плечом к стене. Во время эякуляции он нечаянно прокусил губу, и теперь ощущал солёный привкус во рту.

Почему вампир? Почему Золушка, Фиона и нож? На эти вопросы главред затруднился бы ответить. Просто пришло в голову. Просто…

Если не считать костюмов, в которые ожидаемо облачаются празднующие, и которые идентифицировали на пепелище, существовал один момент, чья странность не осталась незамеченной. Это чудом уцелевший календарь, намертво прибитый ножом к стене. Клинок вошёл в кирпичную кладку ровно наполовину. Причём, судя по экспертизе, его не забивали, а вогнали с первого раза. У календаря с отмеченной датой «31 октября» лишь слегка обгорели края, а на лезвии обнаружили запёкшуюся человеческую кровь. Принадлежность которой, кстати, так и не смогли установить.

От всей этой информации у Бергера кружилась голова. Он вышел из туалета и разбавил полуостывшей водой кофе. Сделав несколько глотков, главред напрягся. Что-то было не так. Оглядевшись по сторонам, он ничего подозрительного не обнаружил. Тишина… Это и было странным. Полная тишина. Даже ветер перестал заигрывать с жалюзи. Да компания под окнами поутихла. Компания…

Бергер выглянул в окно, но никого не увидел. Лишь одинокий фонарь около лавки понуро светил хмурым глазом.

Ушли…

Допив в два глотка напиток, он поставил чашку в раковину и собрался уходить, как внезапное чувство заставило чуть ли не подпрыгнуть на месте. Главред подбежал к окну и принялся жадно всматриваться в то место, где ещё десять минут назад распивали пиво подростки. Кровь понемногу сочилась из ранки, и нижняя губа распухала. Так и есть. Ему не померещилось. Ни пустых стаканов, ни ваучеров, ни шелухи.

Абсолютно чисто. Словно никого и не было.

Бергер прокрался в спальную и, как можно аккуратнее, лёг. Жена так и не проснулась, что скорее радовало. Потому что делиться мыслями и чувствами, переполняющими разум словно налитый до краёв стакан, не хотелось. Уж очень они напоминают кошмарный бред. Однако сон не приходил. Дождавшись, когда часы показали 7:40, он набрал номер Колганова.