8-й день недели

Дальний

Хэллоуин в шикарном особняке заканчивается кровавым побоищем, обильно усеянным мистическими знаками. Следователь полиции Марченко обнаруживает артефакты, не вписывающиеся в общую картину случившегося. Однако раскрыть загадку не удаётся.Со временем трагедия совсем выветрилась из памяти и всё пошло своим чередом. Но прошлое вернулось, причём шагнуло в жизнь самого Марченко. Обнаружен труп, а следы явно указывают на резню, устроенную на праздновании Хэллоуина. Находится свидетель…

Глава 1

Колганов с трудом разомкнул склеившиеся, непослушные веки. Сквозь неплотно задёрнутые шторы пробивался яркий солнечный свет. Рука привычно потянулась к тому месту, где на прикроватной тумбочке всегда стоит будильник. Но вместо ожидаемого куска пластика кисть поймала пустоту.

Чёрт!

И тут он сообразил, что проснулся не от звонка, а от шума свалившихся на пол часов.

7:31

Надо вставать. И обязательно принять холодный душ, чтобы прояснить мозги. И пожевать мятных таблеток. Ведь Бергер, главред издания, в котором работал Колганов, не любит, когда с утра сотрудники дышат перегаром и думают не о работе, а о том, что ей мешает. Хотя, по правде говоря, как раз-таки по наличию мятного запаха изо рта главред безошибочно и определит, чем накануне занимался его лучший журналист.

Ведь не впервой же.

Колганов наклонился, протянул руку и водрузил часы на законное место.

Надо их приклеить, чтобы впредь не падали. Нет, прибить гвоздями! Хм… приклеить и прибить гвоздями одновременно! Для надёжности.

Он мысленно улыбнулся собственному юмору и сел на кровати. В голове шумело, но не сказать, чтобы сильно. Мутный взгляд остановился на пустом стакане рядом с часами, отчаянно намекающем на то, что следует заглянуть под кровать. Колганов осторожно пошарил и наткнулся на искомый предмет.

Вот ты где прячешься

Вытащив на свет полупустую бутылку Monnet VS, покрутил её и сделал небольшой глоток прямо из горлышка. Однако наслаждение от напитка прервал невесть откуда взявшийся голос разума.

Остановись! Хватит уже бухать… тем более, с утра. Брр!

Выждав несколько секунд, он проглотил обжигающую жидкость и поставил коньяк рядом со стаканом.

А напиться хотелось. Ну, или хотя бы просто пропустить один-два стаканчика. Чтобы снизить чувствительность нервной системы и головного мозга. Ведь трезвому слушать Берга становилось уже тяжело. Каждое новое журналистское задание, которое давал Бергер, всё ближе и ближе подходило к черте, отделяющей разум от безумия. А ведь начиналось всё неплохо и даже безобидно…

Полтора года назад Колганов, молодой двадцатитрехлетний выпускник журфака провинциального университета, перебивался случайными заказами, которых не хватало даже на хлеб, не говоря уже о масле. И тут на глаза попадается объявление о том, что на конкурсной основе в какой-то московский журнал под странным названием «8-й день недели» требуется журналист. И хотя профиль издания, — а это мистика, эзотерика и паранормальные явления, — не особо Колганову нравился, всё же перспектива иметь в портфолио московское, и довольно популярное издательство, склонила чашу весов в пользу попытать счастье. И он сочинил статью на требуемую тему. Именно сочинил, потому что сам Колганов в эту чепуху нисколечко не верил. Удивительно, но Бергеру, главреду и владельцу «8-го дня», работа понравилась. На Колганова посыпались заказы. Требования к статьям оказались предельно просты и откровенны — писать нужно интересно. Захватывающе, мистически-нереально-правдоподобно. Назови, как хочешь. Главное, чтобы читатель, открыв журнал, «проваливался» в мир иллюзий, забывая обо всём на свете. О том, что хотел сходить в туалет и открыть банку пива, о том, что нужно выключить воду в ванной. О семье и близких, наконец.

Поначалу было прикольно и даже немного интересно. Да и гонорары вчерашнему выпускнику «журкафа» ТГУ казались довольно приличными. На волне пришедшей популярности на сайте издания Колганову даже пришлось завести персональный блог, в котором умно отвечал на наивные вопросы читателей, а также делился с ними «пережитым». Как ни странно, никого не смущал достаточно юный возраст «отвечанта». Со временем это превратилось в рутинную работу, выполняемую одной рукой. Во второй, как водится, баночка холодного пенного. Доходило до того, что иногда Колганов настолько «входил в роль» статей, что пускал слезу на волне эмоций.

А полгода назад Бергер предложил переехать в Мск. «Просьба» была, скажем так, мягкой, но настойчивой. Не терпящей возражений. Впрочем, Колганов не сильно-то и сопротивлялся, в надежде на то, что переезд хоть как-то раскачает унылую жизнь. Поначалу ютился в съёмной комнатушке, потом переехал в однушку в хамовниках. И ведь странное дело: чем больше статей он писал, чем точнее шлифовал мастерство языка изложения, чем больше у него становилось поклонников и подписчиков, тем скучнее и преснее становилась реальная, невыдуманная жизнь. И тем чаще пиво в руке уступало место стакану с более крепким напитком. На личном тоже не ладилось: как говорится, «то мы не тех, то нас не те».

Но вернуться домой, в Тлт, начать всё заново — желания не было. Да и была бы она, эта жизнь, новой — большой вопрос. Колганов прекрасно понимал, что отказаться от угара ночных клубов и «экспресс-знакомств» — вот это действительно поступок, меняющий жизнь. Но чем тогда заполнить образовавшуюся пустоту?

Стольный град не сильно понравился. Точнее, даже наоборот. Впрочем, это было взаимно. Привыкать к суете и бескомпромиссности мегаполиса пришлось болезненно и долго. Словно оставался заложником своего внутреннего, выдуманного мира, построенного в голове и отражающегося статьями на страницах журнала. Со временем мир реальный и мир выдуманный притёрлись и ужились вместе, иногда даже друг друга дополняя. Но однажды настал момент, когда пути их разошлись. Рано или поздно, это должно было произойти. А человеческая оболочка, выступавшая точкой соприкосновения двух миров — Колганов, остался стоять на месте в полном одиночестве, раздираемый внутренней пустотой.

Он утомлённо зевнул и потянулся, одновременно пытаясь попасть ногами в тапки. Из-под подушки сдавленно зазвонил айфон. У Колганова имелась странная привычка перед сном класть трубу под подушку. Кто что, а он мобилу. Меж тем настойчивая мелодия Old phone, а такая стояла только на входящих от главреда, резала слух и сгоняла остатки сна.

Бергер? Какого чёрта он звонит в такую рань?

— Проснулся?

Главред никогда не утруждал себя приветствиями и прочими этикетными фразами.

— Типа того, — прокашлялся Колганов.

Что на этот раз взбрело ему в голову?

— Давай не задерживайся. — В трубке возникла пауза, и Колганову показалось, что главред сделал глоток обожаемого им кофе «три в одном». — Я тебя уже жду. Есть очень интересный материал. Считай редакционное задание, о котором ты даже не мечтал.

— Я… — Колганов растерялся, не зная, что ответить. Однако в трубке уже слышались мерные гудки.

Бл… ть!

Он швырнул телефон на подушку.

Какое нафиг задание, которое не потерпит полтора часа времени?

Бергер уже в редакции? Нахрена так рано? И зачем звонить, если сегодня обычный рабочий день? Кажется, с возрастом он начинает сходить с ума… Впрочем, как все главреды. Это у них профессиональное.

Подойдя к зеркалу в ванной, Колганов зевнул и не спеша потянулся. Из отражения на него смотрел высокий широкоплечий молодой человек. Лёгкая небритость шла только на пользу. Светло-русые волосы, немного веснушек — девушки нередко говорили, что он красив. А он всегда отмахивался, мол, «мерси, краснею». Зато втайне себя считал чертовски привлекательным. Поиграв мускулами с отражением, Колганов залез под душ. Пока он неспешно водил зубной щёткой во рту, миллиарды молекул прохладной воды разбивались о волосы, и спешно стекали по кафельной плитке. И, прежде чем исчезнуть навсегда, кружили в маленькой воронке ванны.

Если бы Колганов посмотрел под ноги, то с удивлением обнаружил, что воронка крутится не по часовой стрелке, а против неё.